Непокорная Шезму

Эвтида вскочила так быстро, что голова пошла кругом. Нервно моргнув, она с тревогой осматривала своё временное жилище, к которому уже успела привыкнуть. Грусть и тоска тяжёлым камнем лежали на её груди, не давая вздохнуть. Очередной кошмар. Эва уже начала сомневаться в своих способностях черномага, кто она такая, раз ей сны снятся? Исмандес… Как же ей хотелось обнять его снова, прижать к себе и ни о чём не думать. Перед глазами до сих пор стоял его образ, который никак не хотел уходить из её головы. Каждую ночь она видела один и тот же кошмар. И даже ему она была благодарна, за то, что давал ей возможность вновь почувствовать Исмана рядом с собой. Эвтида поднялась с кровати, попутно вытирая лоб от капель холодного пота. Тихими шагами она прошла в комнату Дии, отгоняя мысли об ужасной казни. Эва перевела взгляд на тумбу около собственного лежбища. Папирусы, которые передал ей Исман, содержащие разную информацию о хвори. Украшение, появившееся у неё очень давно, когда братец привёз его из окраин Гермополя. И настой от головной боли, его Исман долго готовил, чтобы избавить подругу от недомоганий после тренировок шезму. Смотря на всё это, у Эвтиды наворачивались слёзы. Поэтому она наспех оделась в глубоко-фиолетовое платье, состоящее из топа и лёгкой юбки, и укуталась в светлую накидку. Хоть в Египте и было жарко, по ночам мог гулять прохладный ветер. Эва, оглядевшись по сторонам, прекрасно знала, куда она идёт. Её посещали ужасающие, но, казалось, очень правильные мысли. Это место находилось на краю деревни, туда никто никогда не ходил. Путь занял немного времени, и вот она уже стояла у высокого утёса. Вид отсюда открывался на широкий и величественный Нил, который недавно безжалостно обошёлся с Исманом. Шезму подобрала полы накидки и присела на краешек утёса. После она издала всхлип. Затем второй, третий. Эва ненавидела себя за эту слабость, но и поделать с собой ничего не могла. Ей никогда не было так больно, как в эти последние несколько недель. Единственный человек, которому она доверила всю свою душу, ушёл. И он никак не сможет к ней вернуться. Глаза застилали слёзы, плечи дёргались от рыданий, а сердце рвалось на части. Кто будет оберегать её? А кто поругает, когда она вновь впутается в какую-нибудь неприятность? Эва решительно поднялась, продолжая смотреть вдаль. Виднелась бескрайняя пустыня, вокруг ни одной живой души. Она скинула накидку на землю, обнажая плечи и голову. Небольшой и еле заметный ветерок прошёлся по изгибам её тела. Сделала шаг, затем второй. Осталось лишь одно, завершающее движение. И всё закончится. Эвтиде уже надоело наблюдать неловкие попытки Реймсса её поддержать, полные печали глаза ныне покойной Дии и сочувственные взгляды всей деревни. Сжав длинные пальцы в кулаки, она громко выдохнула. Уже было начала движение, как вдруг её схватили за запястье, с невероятной силой развернув на себя. От неожиданности Эва была дезориентирована, однако терпкий запах граната и мирта значил только одно: Верховный Эпистат здесь. И он прямо сейчас был невероятно зол. — Совсем из ума выжила?! Что удумала?! — громкий и властный голос эхом прошёлся по округе. Он тяжело дышал, то ли от ярости, то ли от страха. — Отпусти меня, господин, — шёпот Эвтиды был почти умоляющим, он казался жалким на его фоне. — Позволь совершить то, что нужно. — Кому нужно? — Эвитда не поднимала головы, но была уверена, что Амен недовольно оскалился. — Твоим друзьям, которые вот уже которую неделю себе место не находят? Ты подумала, что с ними после этого случится? — Да никому до меня давно нет дела, — голос задрожал, как бы Эва ни старалась, но у неё не получалось взять себя в руки. Её тошнило от той жалости, которую она испытывала к самой себе. — Меня кошмары будут преследовать до конца дней, я не выдержу, господин эпистат. Амен поднял бровь, переложил руки на её плечи и несколько раз сильно тряхнул, будто пытался выбить из девушки всю дурь. — Кошмары, говоришь? — Эвтида еле заметно кивнула, чувствуя, как глаза снова наполняются предательскими слезами. Она никак не хотела, чтобы эпистат увидел её слабость. Не хватало только того, чтобы ещё и он начал жалеть несчастную. Амен медленно отвёл Эву от края утёса, придерживая её за плечи. Он видел, как её пробирает дрожь, боялся, что она вот-вот упадёт. — Расскажи мне о них, Эвтида, — при упоминании своего имени, девушка дёрнулась. Помолчала с минуту-другую, но всё же заговорила: — Сначала всё хорошо было, мы снова в храме Тота. Вместе обедаем. Потом он начинает исчезать, — голос сильно задрожал, слеза скатилась по щеке. — И я никак не могу помочь. Вижу, как он медленно умирает, умоляет о помощи, я бросаюсь к нему, но меня не подпускают, и… В конце концов, Эва начала рыдать, уткнувшись лицом в грудь Амена. Он мягко обхватил её сильными руками, время от времени гладя по волосам. — Тебе нужно думать головой, Неферут, — эпистат тихо вздохнул, после чего отстранился, чтобы заглянуть Эве в лицо. Он нахмурился, глядя на её заплаканные глаза, из которых продолжали градом лить слёзы. — Какая тебе разница, господин? И так ясно, что мешаю тебе. Почему бы не избавиться от меня? — Эвтида выскользнула из его объятий, обхватывая себя руками и стыдливо опуская взгляд. В ответ Амен лишь слегка усмехнулся, осматривая девушку с ног до головы. — Пойдём, Неферут, — он коснулся её локтя, но силы не прикладывал. Казалось, Эва сама знала, что нужно идти. Липкое и неприятное чувство обволакивало её, она мечтала смыть с себя всё это. Шли они молча. По пути им встретилось несколько охотников. Они вежливо отворачивали взгляд, делая вид, будто не заметили Верховного Эпистата в компании неумелого писаря. Эвтида узнала дорогу. Она вела к дому самого Амена. Девушка слишком много раз там была, чтобы перепутать направление. Вскоре, эпистат уступил дорогу Эве, она послушно вошла в его жилище, вдыхая такой родной для неё запах. Амен прошёлся к своему столу, открывая ящики, один за другим. Склянки звенели, ударяясь друг о друга, пока эпистат не нашёл то, что ему было нужно. В его руку лёг небольшой бутылёк с зелёной жидкостью. — Выпей, Эвтида, — он протянул бутылочку ей, не ожидая отказа. Девушка так и сделала, выпив содержимое залпом, в глубине души надеясь, что Амен дал ей яд. — Это успокаивающая настойка, тебе станет лучше через какое-то время. Эва лишь кивнула, оглядывая помещение. Вокруг всё было также, как и обычно. Повсюду порядок, всё разложено по своим местам, в помещении было довольно темно, свечи не справлялись с таким большим пространством. — Господин, — Эвтида устремила свой дерзкий взгляд на Амена, смотря с вызовом. — Как скоро ты меня казнишь? Вопрос повис в воздухе, заставляя эпистата свести брови вместе. Его плечи напряглись под её взором, осанка вновь стала идеально ровной. — Ты уже давно догадался, я знаю, — Эва нагло присела на его кровать. В её голове созрел план. Вот сейчас эпистат разозлится и придушит её голыми руками. — Ты меня ненавидишь. Почему же не убьёшь прямо здесь? Неужели упустишь такой шанс? — Не время ещё, — Амен стянул с себя накидку, обнажая бледную кожу, которая, казалось, почти светилась в такой темноте. — Не боишься, что убегу? — Нет, — эпистат подошёл к кровати, смотря на Эву сверху вниз. Глаза Эвтиды наполнились непониманием. Он чувствовал то же, что и она? Притяжение. Шезму подняла руку, проведя ей по торсу Верховного Эпистата. Медленно, кончиками пальцев она проводила дорожку, которая опускалась всё ниже и ниже, к резинке его штанов. Амен издал рваный выдох, чуть откидывая голову назад. — Я знаю, что ты винишь себя, Эва. Хочешь, чтобы я тебя поймал, — он очертил линию подбородка девушки своим большим пальцем, замечая, как Неферут вздрогнула от сказанных им слов. Эпистат наклонился к ней, выдыхая прямо в чужие губы. — Я могу это устроить. — Так чего же ты ждёшь? — Эвтида хотела быть ближе. Прижаться к нему всем телом, пока он не вонзит свой острый кинжал ей в спину. — Я ещё не насладился тобой, Неферут. Мне не хватит и сотни лет, — на последнем слове он впился своими губами в её, жадно целуя. Он намотал шелковистые волосы на кулак, оттягивая голову Эвы. Амен заглянул ей в глаза, вся уверенность вдруг исчезла. Вместо этого появилось желание. — Не тяни, господин, — её голос дрожал, но она ничего не могла с этим поделать. Эва тщательно следила за действиями эпистата, она желала сама дотронуться до его плеч, очертить пресс, заглянуть… ниже. Амен мягко толкнул девушку, та опустилась на кровать и мигом поджала ноги. Мужчина же навис над ней сверху, с любопытством изучая. Он прошёл взглядом по всем изгибам её тела, пока не остановился на лямке топа, которая слетела с плеча Эвы. Он ловко зацепил её пальцами, опуская ниже и почти обнажая грудь. Эвтида смущённо отвернулась, зажмурив глаза. В голове начали всплывать противные образы из детства, отвращение, которое она испытывала к своему недоброжелателю. Эпистат наклонился к Эве, пока не коснулся губами мочки её уха, и медленно прошептал: — Первый, Неферут? — Ему не нужно было уточнять, потому что Эвтида только об этом сейчас и думала. Она кивнула, возможно даже слишком резко. Её движения выдавали неуверенность и нервы, которые сейчас с головой накрывали девушку. Мужчина очертил её грудь кончиками пальцев, а затем прильнул губами к губам Эвы. Его действия стали нежнее, он как-будто хотел успокоить её, показать, что его не надо бояться. Не отрываясь от губ, он стянул верхнюю часть одежды, тут же обхватывая грудь рукой. Амен словил тихий вздох Эвы своим ртом, ухмыляясь. Руки Эвтиды блуждали по торсу эпистата, иногда забираясь на спину и слегка царапая нежную кожу. Девушка посмотрела в глаза своему… Любовнику? Возлюбленному? Врагу? А может, и всё вместе. Это уже было неважно, потому что внизу живота начало сильно тянуть, когда Верховный Эпистат нежно прильнул губами к одному из сосков, очерчивая языком круги. — Амен, — тихий стон вырвался его именем, вызывая искреннюю улыбку на лице мужчины. Целуя чуть ниже груди, он нашёл пальцами более чувствительную точку, касание к которой тут же привело к смущённому вскрику. Облизав два пальца, он медленно вошёл в неё и начал осторожно двигаться, наблюдаю за реакцией. Эвтида же довольно извивалась под Аменом, то и дело стыдливо отводя взгляд. Потянув за одну из лент на одежде, эпистат развязал юбку и откинул её в сторону. Он неожиданно отстранился, чтобы взглянуть на тело девушки, к которой успел так прикипеть. Когда Верховный Эпистат потерял над собой контроль? Амен не знал ответ на этот вопрос, и это выводило его из себя. — Ты как всегда прекрасна, Неферут, — мужчина жадно впивался глазами, одного лишь властного взгляда было достаточно для того, чтобы понять, насколько сильно он её хотел. — Пожалуйста, — Эва произнесла это одними губами, но Амену было достаточно. Он схватился руками за хрупкие колени, разводя их в стороны. Наклонился ближе к тому самому месту, откуда исходил самый сильный жар, и словно нарочно обдал его горячим дыханием, заставляя Эвтиду вскрикнуть от нетерпения. Сперва эпистат лишь слегка дотронулся губами, но после задействовал свой длинный и проворный язык, чтобы доставить женщине удовольствие. Его женщине. Эвтида могла лишь в нетерпении извиваться, издавая несвязные звуки и моля о большем. Амен приподнялся, чтобы увидеть её лицо. Он довольно облизнулся, когда увидел испарину, горящие от румянца щёки и дикий блеск в глазах. Казалось, Эва была уже на пике, но эпистату было мало. Он хотел почувствовать её всю. Быстро стянув в себя свободные штаны, Амен, тяжело дыша, вопросительно посмотрел на Неферут. Он спрашивал разрешения. Получив еле заметный кивок, Верховный Эпистат пристроился у входа так, чтобы Эва могла ощущать его размеры. С её губ сорвался обеспокоенный вздох, который был тут же перехвачен чужими губами. — Если не понравится, то просто скажи, — на эти слова Эвтида лишь закрыла глаза, показывая, что она готова. Медленно и мучительно входя, Амену было тяжело наблюдать за гримасой боли, возникшей на лице девушке. Она тяжело дышала, но теперь не только от вожделения, но ещё и от желания притупить неприятные и острые ощущения. Внутри как-будто что-то рвалось, вызывая режущую боль. Эвтида вцепилась в спину эпистата, пытаясь перенести фокус внимания на другую деталь, но получалось плохо. Амен продолжил входить, делая это постепенно. Он остановился, когда полностью оказался внутри Эвы. Мужчина дал ей время привыкнуть и ,после её разрешения, продолжил аккуратно двигаться. Эпистат вернул губы на один из сосков, одной рукой он облокотится на кровать, чтобы не упасть, а второй надавливал на клитор, вызывая волну мурашек у Эвтиды. Она начала постепенно привыкать, стараясь заострять внимание исключительно на неприлично приятных вещах. Вскоре Эва окончательно адаптировалась, начав толкаться на встречу Амену, произнося его имя на выдохе. Эпистат мог поклясться, что это был самый приятный звук, который он когда-либо слышал. — Исфет, — когда мужчина вновь прошёлся рукой по чувствительной точке, Эвтида громко закричала, больше не сдерживаясь. — Моя. Толчок. Непокорная. Толчок. Шезму. Толчок, — Эва мечтала о том, чтобы он избил её палкой, а не шептал ей на ушко, как сильно её любит. Ей не верилось, что кто-то может её так желать, обращая внимание не только на тело. Толкаясь всё жёстче, Амен прильнул всем телом к телу Эвтиды, найдя её желанные губы. В этот момент, шезму достигла пика удовольствия, промычав всё, что она испытывала в губы эпистату. Амена долго ждать не пришлось, пару толчков спустя, он кончил на живот Эвтиде, целуя её так нежно, как не целовал никогда. Эпистат обессилено повалился на спину, тяжело дыша. — Я никогда… не разрешу тебя казнить, непокорная шезму, слышишь? — Эвтида посмотрела на своего потенциального убийцу, на человека, на чьих руках были литры крови черномагов. Однако эти руки только что доставляли ей невероятное удовольствие, а рот, который отдавал смертные приговоры, ласкал её в самых неприличных местах. — Я тебя люблю, господин Верховный Эпистат.