Между нами

С отрешённой задумчивостью в глазах и пренебрежением в выражении лица Юнги наблюдал за тем, как его секретарь, стоя почти что на четвереньках, вытирала с пола остатки его спермы. Всего каких-то пару минут назад она же и выцедила её из его члена, что, собственно, и входило в обязанности секретаря этой компании. Господин Мин прекрасно знал, что та масса порно историй с участием симпатичной секретарши и её престарелого босса, ничто иное, как воплощённые в жизнь фантазии многих утомлённых офисной рутиной мужчин и женщин. Но по факту являлась редким явлением и простым набором стереотипов. Тем не менее Юнги ни в чём отказывать себе не собирался, потому ещё во время собеседования без цензуры и намёков прямо говорил, что любая женщина, попадающая в узкий круг его общения, рано или поздно, добровольно или принудительно, но становится перед ним на четвереньки. Собственно… именно это сейчас и происходило. У Сурён была упругая попка, стройные ножки и прекрасное юное тело, что позволило ей сразу после окончания обучения получить опыт работы в компании Юнги, заработать резюме от своего первого руководителя, ну, и возможность иметь лучшую зарплату, премиальные за усердный труд и самоотдачу. Без шуток. Фермер относился к этому серьёзно, не позволяя себе и своим подчинённым мужского пола отпускать пошлые и неоднозначные шуточки в адрес Сурён. Он был благодарен людям, которые ему помогали, пусть даже в таком, довольно личном деле. Юнги нужна была разрядка даже тогда, когда следовало полностью, без отвлечений, заняться делами и когда проблемы заставляли ночевать мужчину вне дома. В такие моменты секретарь определённо выходила ему дешевле, чем проститутка раз в неделю. И пользы от молодой работницы было больше — свои профессиональные обязанности она выполняла замечательно. Господин Мин привык платить за секс ещё с тех лет, когда он впервые ему понадобился. Он не тратил время на ухаживания и заигрывания, противопоставляя этому хорошее предложение приглянувшейся девчонке, от которого она точно не сможет отказаться. А уж чем её соблазнить Юнги смекал быстро, да и достать нужное не составляло труда. Ведь с самого детства он был сообразительным и действенным, имел много друзей за пределами детского дома, с которыми зачастую сбегал вместе с Сонопом для участия в каких-то местных потасовках или ради выполнения заказов. Девчонки были не такими. Они старались учиться, ведь каждый день им твердили, что их успеваемость — залог лучшего будущего, они пытались всем угодить, ведь когда их ругали, те не выдерживали и начинали плакать. Слабые, послушные, ведомые… такие никогда не добиваются богатства за исключением тех, кому повезло по праву рождения или не повезло с характером. В голове Юнги понимание того, что мужчины главные добытчики, сложилось отчётливо с самых ранних лет, женщины же всегда нуждались в их защите и поддержке, и в первую очередь финансовой. Поэтому в понимании господина Мина представительницы слабого пола так или иначе продавали себя, и неважно, чем они это прикрывали — ответным желанием ли, замужеством, случайной беременностью или необходимостью как-то зарабатывать. В отношении Фермера к этому были свои плюсы: он не осуждал. Был приверженцем того, что в этом мире каждый выживал, как умеет. Моральные принципы или общественные суждения можно было засунуть в жопу ради денег; вступить в брак — ради комфорта; завести ребенка — ради подстраховки и манипуляций. Лги, кради, убивай, обманывай — всё ради того, чтобы вырвать уютное местечко под солнцем. Каждый имел на это полное право. Однако те люди, что жили по иным соображениям, для Юнги являлись слепцами, романтизирующими этот мир, желающими придать ему несуществующей духовности, а оттого вызывали раздражение и скуку. Всё духовное человечество оставило в прошлом, до того, как оно придумало деньги. Он считал, что если человек ещё ни разу не про́дал свои принципы ради комфорта и удовольствий, значит ему предлагали не ту сумму. Вопрос в цене — вот и вся догма. Когда же дело касалось его самого, Юнги мог раздражаться ещё больше. Ведь если кто-то пытался скрыть свою корысть за духовными или, того хуже, благородными мотивами, зарабатывал ещё более худшую репутацию в глазах мужчины. Прямолинейность в отношении себя Фермер ценил намного больше, какими бы гадкими не были реальные мотивы человека. Именно так случилось и с Аннет Росс, которая по мнению господина Мина не знала, как лучше поступить с наследством, оставшимся ей от покойного мужа. И вот, ради меньшего осуждения общественности, она выдержала достаточное количество времени после похорон, чтобы избавиться от бизнеса и перебраться в другую страну, где люди были более лояльны к жёнам снаркоманившихся бизнесменов, где Аннет могла бы спокойно пописывать свои бесполезные стишки, появляться в свете, блестать своими роскошными платьями и обаятельной улыбкой, ловя на крючок нового потенциального мужа. Юнги не исключал, что Соноп и Аннет вполне могли прожить долгую счастливую жизнь вместе, но только с условием, что он по-прежнему будет ей поклоняться и по-прежнему будет иметь за душой несколько миллионов в долларах. Только в таком случае душа госпожи Росс отзывалась бы на чувства Сонопа. Покойный господин Чон знал о таком мнении друга о своей жене, но не соглашался с ним, упорно и терпеливо продолжая отстаивать честь Аннет. Непоколебимая упёртость Сонопа поражала господина Мина и в некоторой степени даже посеяла сомнения в его собственной убеждённости. Тем не менее до недавнего времени Юнги не особо волновал вопрос искренности в браке друга. Соноп не был глупцом, а потому заслужил то, что сам выбрал. Мину было плевать даже если Аннет нагло паразитировала на Сонопе во всех имеющихся смыслах. Но после того, как молодая вдова начала активно искать с ним встречи, вывести Аннет на чистую воду стало для него одной из самых интереснейших задач. Вот только вопреки своей железобетонной позиции, в истории Сонопа и Аннет, какой её представлял себе Юнги, явно что-то не сходилось. Либо талант юной госпожи к артистизму был слишком недооценён кинематографом, либо шарм девушки был настолько силён, что у Юнги в её присутствии отключались все предохранители. Был и ещё один вариант… В этом варианте Аннет являлась ещё не изученной моделью женщин, а потому Фермер колебался между: желанием смириться с этим и отпустить девушку с миром; и желанием изучить её подетальнее и поглубже. Первая опция была лёгкой и ничего не стоящей, однако вторая опция казалась мужчине донельзя мотивационной. Юнги видел в ней, как минимум, изменения. Себя, своих ценностей, взглядов… Неважно чего, ведь стабильность в собственной жизни его иногда порядком подбешивали. — Ещё что-нибудь нужно, господин Мин? — спросила Сурён, закончив со своим делом и вытащив своего босса из собственных мыслей. Он бросил на девушку взгляд и со вздохом сказал: — Пусть около часа меня никто не беспокоит. Серьёзный тон и взгляд его говорил о физическом удовлетворении, а значит, Сурён неплохо справлялась со своей работой. Теперь Юнги мог сосредоточиться на чём-то важном. Несмотря на то, что у господина Мина осталась сумка Аннет, а следовательно и её личный телефон, эти двое за прошедшие две недели ни разу не созвонились и не встретились. Девушка, по мнению Юнги, проявляла таким образом свою гордость и нежелание искать с ним встречи. Возможно, хотела помучить его своим молчанием или напугать напускной не заинтересованностью, хотя господин Мин точно знал, что Аннет заинтересовалась. При чём не его деньгами, не статусом, а именно им самим, как… мужчиной, вернее, человеком мужского пола со всеми вытекающими из этого характеристиками. Не то, чтобы никто и никогда не хотел Юнги просто так. Не то, чтобы Юнги не встречал искренних и бескорыстных женщин. Дело в том, что искренние и бескорыстные совершенно не интересовали господина Мина, а он совершенно не подходил им. От наивности, чистоты и простоты, что часто сопровождали искренность и бескорыстие, господин Мин держался подальше, словно от грязи, которая могла распространиться и на него самого. Испорченный Юнги тянулся только к такому же испорченному материалу, как и он сам. Очевидно, зацепить Фермера было достаточно сложно, ведь он являлся человеком противоречивым и трудным, порой даже для самого себя. Однако Аннет сумела разжечь в Юнги не только физиологический интерес. А значит, в ней не было того, что раздражало господина Мина, что вызывало в нём скуку и отпугивало. И было то, что ему нравилось, заставляло невольно уважать и восхищаться. Мужчина открыл один из чатов в своём телефоне. За Аннет легко было следить. Он будто подписался на девушку в одной из социальных сетей, где она ежечасно выкладывала новые посты с отчётами о своём времяпровождении. Вот только госпожа Рос не вела аккаунты в сетях и не имела привычки перед кем-то отчитываться. Информация о ней приходила к Юнги из разных источников, но собиралась одним нанятым им человеком, с которым мужчина сотрудничал уже множество лет. Стоило лишь отправить запрос, и в скором времени у господина Мина уже имелось полное досье на человека. На позапрошлой неделе, после их встречи этот чат чуть ли не горел от количества сообщений с отчётами о действиях Аннет. По типу: по адресу госпожи Рос было вызвано такси на 15:30, место назначения «x»; в 19:24 с карточки Рос Аннет было списано «n» вонн, назначение — оплата покупки в магазине «y»… Напрямую за девушкой никто не вёл слежку. Мужчина просто получал всю информацию, связанную с банковскими счетами Аннет, её номером телефона, адресом и зарегистрированным на девушку имуществом. Этого хватало, чтобы иметь представление о том, как она проводила время и чем занималась. Благодаря этому Юнги знал, что последний ужин в ресторане Аннет разделила с Ким Сокджином, который оплатил счёт за столик, забронированный госпожой Рос. После этого девушка отправилась на такси домой, но только не в тот дом, что подарил ей Соноп, а в квартиру, в которой Аннет проживала до замужества. С тех пор информационный чат господина Мина пустовал. Никаких новых сообщений, никаких действий от Аннет. Девушка будто заперлась в стенах своей квартиры и впала в продолжительный сон, затянувшийся на четыре последних дня. Она не делала заказов, не выходила в магазин, не производила онлайн покупок, не вызывала такси… Тем не менее, господин Мин знал, что девушка уехала оттуда на чьей-то машине. И нет, она не пыталась замести за собой следы. Аннет могла подозревать, что Юнги получал о её расписании некие сведения, но об этом она не особо заботилась да и не особо надеялась, что мужчина будет за ней бегать. Госпожа Рос продолжала жить в своём темпе, не делая никаких поползновений в сторону Фермера, точно так же, как и он не делал никаких телодвижений в сторону Аннет. Между ними всё могло бы на этом и кончиться, если бы Юнги внезапно не осознал, что не ощутит себя униженным подкаблучником, если разузнает местонахождение Аннет и найдёт способ с ней связаться. Даже наоборот, мужчине показалось, что подобным поведением он лишний раз продемонстрирует перед ней собственные безграничные возможности. Покажет, что сможет достать её хоть из-под земли, стоит ему лишь захотеть её увидеть.

***

Аннет проснулась от лёгкой приятной щекотки. Арджилла нюхала лицо хозяйки, касаясь её тонкими усами и помуркивая. Светлая комната, декорированная белыми колоннами по углам и у выхода на открытый балкон, пестрила множественными бликами солнца, проникающими сквозь дикий виноград. Он оплел своими лианами одну из сторон загородной усадьбы, принадлежащей бывшей первой леди Южной Кореи. Несколько раз в год женщина устраивала там съезды единомышленниц, в число которых с некоторых пор входила и Аннет вместе со своей матерью. В этот раз, однако, госпожа Чон не смогла присутствовать из-за плотного графика съёмок. Поэтому дочка поехала вместе с Арджиллой на автомобиле, присланном хозяйкой этой усадьбы. Это место казалось действительно волшебным. Здесь было тихо, если не брать в расчёт мелодичное пение птиц и стрекотание кузнечиков. До сюда не доносились звуки цивилизации, гул от автомобильной трассы, а городской смог казался чем-то забытым в другой реальности. Аннет погладила Арджиллу, лениво перекатываясь на спину, а затем и на другой бок, к источнику света. Кошка ждала её, чтобы сопроводить в столовую и составить ей там компанию, несмотря на возможное присутствие других людей. Животное привыкло к частым разъездам, чужим домам и запахам, поэтому Аннет являлась главной привязкой Арджиллы, где бы они не находились. Время здесь текло плавно, лениво и незаметно, так что Аннет не особо понимала, сколько дней здесь находилась. Её тело и разум расслабились. Девушка наслаждалась жизнью, приятной компанией, природой, осознавая своё положение, предназначение и временное нахождение в этом мире. Участницы этого закрытого «сообщества» отдалялись от мирских забот, сплетен, интриг и манипуляций, которые в меньшей или большей степени были частью их жизни. Здесь можно было очиститься, разгрузить голову, отдохнуть от гаджетов, поэтому Аннет даже видела плюсы в том, что её телефон был ей сейчас не доступен. Хозяйка усадьбы оставляла включенным лишь свой гаджет на случай, если с кем-нибудь из присутствующих необходимо будет связаться. Аннет считала святой обязанностью выйти на балкон сразу, как только проснулась. Оттуда открывался прекрасный вид на ближайшие окрестности и сдержанный сад госпожи Чхве. Хотелось задержаться здесь подольше, что девушка вполне могла себе позволить, ведь она никуда не спешила и наслаждалась пейзажем просто так, а не ради утренней сигареты. Из небольшого перелеска, ведущего к подъёму на небольшую гору, вышли две женщины. Одной из них являлась сама госпожа Чхве, второй же — одной из приглашённых ею участниц, наследной художницей преклонных лет. Обе уже третье утро подряд, пользуясь благоприятной погодой, поднимались на гору, чтобы закончить свои картины. — Как ваши успехи? — громко спросила Аннет, держась обеими руками о массивные белые перила балкона и широко улыбаясь. — Добрый день, Аннет! — поздоровались с ней. — Аими уже завершила свою. А мне бы ещё один денёк, — без какого-либо уныния воскликнула хозяйка усадьбы. — Будет ещё, — отозвалась девушка, сгибаясь сильнее, чтобы теперь упереться локтями и подставить ладони для подбородка. — Не будет же дождь лить бесконечно. — Не будет, но настрой сбивать не хотелось бы, — ответила госпожа Чхве и добавила: — Спускайся скорее. Я распорядилась насчёт завтрака у водоёма. — Сейчас спущусь, — пообещала Аннет и направилась обратно в свою комнату. У парадного входа в усадьбу находился продолговатый, прямоугольный искусственный водоём, тянущийся аж до самого въезда на территорию. Он порос множеством кувшинок и прочих болотных растений. В нём плавали парчовые карпы, а на каменных выступах расположились черепахи, гревшиеся на солнце. Участницы своеобразного сообщества всегда кушали на свежем воздухе, какой бы ни была погода. В солнечную они располагались в саду, в пасмурную — на террасе под навесом. Время за завтраком проходило легко под различные рассказы, зачастую пестрящие юмором и положительным отношением к любой ситуации, в которую бы ни попадали рассказчицы. Завтрак медленно переходил в затяжное чаепитие, которое иногда совмещалось с прогулкой. Однако сегодняшним днём никто из присутствующих не захотел выходить из-под тени дерева, уж слишком сильно солнце пекло голову в преддверии полуденного дождя. — Аннет, — вдруг обратилась к ней госпожа Чхве, — давай пройдёмся с тобой вокруг, — предложила она, поднимаясь с места и надевая на голову лёгкую шляпку так, чтобы не испортить свою аккуратную низкую причёску. Девушка без вопросов поднялась следом. Арджилла, дремлющая в тени, приоткрыла глаза и проводила хозяйку утомлённым взглядом, после чего устроилась удобнее и прикрыла глаза. Аннет тоже предусмотрительно надела на голову широкополую шляпу, однако её волосы по-прежнему были распущены. Лёгкий полупрозрачный сарафан с длинными рукавами скрывал тело от солнца, предупреждая ожоги. — Аннет, скажи мне, почему ты не предупредила своих друзей, прежде чем уехать из города? Госпожа Рос нахмурилась, не теряя улыбки. — У меня много друзей, госпожа Чхве. Но все они знакомы с моей мамой, потому вполне могли бы справиться обо мне у неё, если вдруг возникнет такая необходимость. — Должно быть, человек, что тебя ищет, не друг, — предположила женщина, глянув на Аннет, идущую рядом. Услышав эти слова девушка сразу подумала о Фермере. А хозяйка усадьбы, заметив понимание в её лице, остановилась и повернулась к ней всем корпусом. — Поглядите… А она-то уже знает, о ком речь, — женщина улыбнулась и даже по-доброму хохотнула, пытаясь скрыть проступающую нервозность. — Милочка, я искренне надеюсь, что ты не использовала наш съезд, как способ манипуляции над мужчиной, — в её лице и наклоне головы читалась категоричность. — Ни в коем случае, госпожа… — приглушённым тоном проговорила Аннет, ведь и правда не думала, что господин Мин будет искать её. — Мы ведь говорим об одном и том же человеке? — решила внести ясность. — Вчерашним вечером со мной связался муж, — начала хозяйка усадьбы. — Он уточнил, есть ли среди моих единомышленниц Аннет Рос. А уж потом передал тебе весточку от господина Мин Юнги. — Вы его знаете лично? — С тех пор, как приобрела эту усадьбу, — коротко заключила госпожа Чхве, сложив губы в тонкую линию. Аннет некоторое время ждала дополнения к её словам, но этого не последовало. Глубоко вздохнув, девушка сказала: — Я не могу отвечать за этого человека. Но всё равно прошу прощения за беспокойство. Не думала, что так выйдет… — задумчиво проговорила Аннет. — Он исчезает на долгое время, а затем внезапно падает, как снег на голову. — Не расстраивайся, Аннет. Мы здесь не для этого, — мягко и с пониманием произнесла госпожа Чхве. — Просто уладь всё сегодня или… лучше… — женщина размяла губы, стараясь не потерять в тоне и выражении лица присущую ей деликатность и спокойствие. — Будет лучше, если ты поедешь вместе с ним. Да, — заключила госпожа Чхве и коротко кивнула своим словам, не глядя в лицо собеседницы. Странное поведение женщины не осталось незамеченным. Аннет понимающе покивала, хотя на лице отпечаталось лёгкое огорчение. Времяпровождение здесь нравилось ей, нравились эти люди, отдаление от цивилизации, доверительное общение, настоящий отдых для души. Это то, что было необходимо Аннет уже долгое время, но и тут господин Мин решил внести свои поправки. После короткого разговора с госпожой Чхве, Аннет отправилась в отведённую для неё комнату, чтобы собрать вещи. По всей видимости, Фермера тут либо боялись, либо ненавидели. Одно из двух или всё вместе… Раздался лёгкий стук в дверь и после разрешения Аннет, к ней заглянула прислуга. — Господин Мин ждёт вас у ворот, — произнесла она, тушуясь. — Госпожа Чхве запрещает впускать его на территорию. Она просила передать эти слова вам прежде, чем вы пойдёте. Девушка поклонилась, медленно уходя, чтобы Аннет успела её остановить в случае, если ей понадобится уточнить ещё что-нибудь. Раздражение заставило Рос повести плечами. Госпожа Чхве стала одной из причин этого неприятного ощущения. Кажется, женщина готова была показать себя не в лучшем свете, лишь бы поскорее избавить свою обитель от всего, что было связано с господином Мином. Резко вздохнув, Аннет решительно направилась к мужчине, подхватив кошку на руки. Чувство, внезапно охватившее её, склоняло покинуть этот дом по английски, ведь и его хозяйка не удосужилась лично объяснить ей ситуацию и своё отношение к Юнги. У парадного входа и искусственного водоёма к этому часу уже никого не было, однако у ворот сновал один из слуг. По-прежнему держа Арджиллу на руках, Аннет вышла за пределы усадьбы, сразу же цепляясь взглядом за мужскую фигуру, стоящую к ней в профиль. Машина Юнги стояла небрежно, занимая сразу несколько парковочных мест, а мужчина стоял в отдалении, куря сигарету и смотря в сторону. Аннет остановилась, продолжая сверлить его глазами. — Не притворяйся, будто не слышал, как я иду, — громко произнесла она, выдавая тоном всё своё настроение. Она была на каблуках, как и всегда, потому цокот от туфлей по аккуратной плитке был слышен издалека. Господин Мин сперва выдохнул сигаретный дым, а уже после покосился глазами в сторону девушки, словно её персона являлась самой последней причиной его нахождения здесь. Аннет закатила глаза, ступая дальше. — Доволен теперь, господин Фермер? — процедила она, приближаясь. — Из-за тебя меня попросили покинуть усадьбу. И только попробуй не отвезти меня домой! Теперь ты просто обязан сделать это, — она повернулась назад, чтобы крикнуть прислуге: — Пожалуйста, распорядитесь перенести мои вещи из комнаты в багажник господина Мина! Аннет снова развернулась, встречаясь лицом к лицу с Юнги, спокойно наблюдающего её ущемлённую гордость. Внезапно девушка изменилась в лице, скривилась от неожиданного желания, и сделала ещё пол шага к мужчине, жмурясь и утыкаясь лицом в его ключицы. Когда раздался первый всхлип, Юнги наконец понял, что Аннет действительно плакала. Господи… Он не был готов к такому эмоциональному приёму, потому положил одну ладонь ей на спину, слегка прижимая к себе и пытаясь симпровизировать ту самую поддержку, которую она решила найти в его лице. Во второй руке у него была сигарета, но мужчина отшвырнул её, после чего достал из кармана ключ от автомобиля. Придержав Аннет, он чуть развернулся и обратился к стоящему истуканом слуге: — Возьми ключ и сделай, как попросила госпожа. Благо, что по такой местности мужчина не рисковал ездить на спорткаре и взял сегодня внедорожник. Кошка, зажатая между хозяйкой и фермером жалобно мявкнула, пытаясь выбраться на свободу. Аннет, слегка преодолев свой порыв, подняла голову, не смотря на Юнги, демонстрируя покрасневший нос, веки и пересохшие, горделиво подёрнутые губы. Арджилла прыгнула на асфальт и тут же потрусилась, словно только что выбралась из воды. Юнги рассмотрел девушку сблизи, подмечая её выразительное расстройство из-за ситуации. В какой-то мере это доказывало, что Аннет «исчезла» с его радаров совершенно не специально. — Что между вами было?.. — хрипло спросила она, выпрямляясь и слегка отстраняясь. — Я должна знать, насколько моя репутация испорчена… Юнги ухмыльнулся, узнавая в Аннет уже полюбившиеся им нотки. — Не успела отбелить себя по одному поводу, как нашёлся другой? — Фермер тихо посмеялся, продолжая рассматривать Аннет. — Не умеешь ты выбирать мужчин. — Я тебя не выбирала. — Это уж как сказать… — ответил Юнги, отворачивая голову в сторону и облизывая губы, о чём-то задумавшись. — Прогуляемся перед поездкой? — так и не придя к соглашению с самим собой, предложил мужчина, желая дать себе побольше времени. Аннет согласилась молча, взявшись за локоть Юнги. Ей было всё равно, что будет дальше, ведь расстройство ситуацией ещё не прошло и девушке приходилось заставлять себя думать о чём-то другом. Сегодня господин Мин был не в официальной одежде. На нём: светлая футболка с завёрнутой тканью по краям рукавов, свободные джинсы на чёрном ремне и массивные кроссовки. — Так ты в курсе?.. — тихо отозвалась Аннет, незаметно рассматривая непривычный образ мужчины, стараясь не задерживаться на татуировках, представших перед её взором без преград. — Твоего пожертвования? — вздёрнув одной бровью, спросил Юнги. — Мгм, — кивнула девушка, оборачиваясь, чтобы взглянуть на Арджиллу, неспешно бредущую за ними. — Хм, — Юнги хмыкнул, не зная, как прокомментировать это в присутствии Аннет. Тем не менее, он не собирался лукавить, бросив тихим низким тоном небрежное: — Идиотизм… Девушка пихнула его в бок, остановившись и ахнув из-за услышанного. Вопреки её желанию, Юнги не споткнулся и не покатился кувырком по крутому склону, ведущему к озеру. Мужчина лишь слегка пошатнулся, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку. — Единственный идиот здесь это ты! — фыркнула Аннет, ускоряя свои шаги вперёд по деревянным ступеням. — Это не из желания обидеть, — быстро, но лениво произнёс он, легко нагоняя девушку широкими шагами. — Я знаю, чего стоило Сонопу развить этот бизнес и достичь таких результатов. А ты просто взяла и пожертвовала всю выручку с продажи, — Юнги взмахнул обеими руками у головы, показывая степень своего офигивания. Он бы не поверил, если бы достоверно не знал, что Аннет перевела все деньги на помощь людям, борющимся с наркотической зависимостью. — Ради какой такой выгоды ты потеряла целое состояние всего за один день? Репутация второсортной актрисы и несколько второстепенных ролей, которые ты могла бы получить, стоят таких вложений? Могла оставить хотя бы часть, никто не залезет в твои личные счета. Соноп точно хотел бы этого… Аннет с твёрдостью взглянула на него, выходя на ровную земляную поверхность. Она подождала, когда мужчина к ней спустится. Лицо её немного расслабилось, брови разгладились… — И что из заработанного Соноп забрал с собой на тот свет? — спросила Аннет. Юнги поравнялся с ней, с интересом заглядывая в лицо девушки. Она ждала какого-то ответа, но мужчина предпочёл переработать запрос в своей голове. — Ладно… С этим я соглашусь. Но в зависимости от условий, в которых ты живёшь, зависит её продолжительность, да и качество в целом. Вот конкретно ты любишь этот ваш… блаженный образ жизни. Думаешь деньги будут сыпаться на голову лишь за одно твоё существование? — А разве я бедствую? — Это пока всё хорошо… — Всегда всё так, как должно быть. Юнги улыбнулся, склонив голову на бок. — К примеру, твои родители могут чем-то заболеть. А уход и лечение будет стоить больших денег. У тебя же нет никаких накоплений… — Кто сказал, что их нет? — спросила Аннет, улыбаясь в ответ. — Моё накопление — это люди. У меня много друзей. Уверена, они помогли бы мне, как и я им. — Люди умеют удивлять, и чаще всего с не очень хорошей стороны. — У тебя свой опыт в этом вопросе, — отозвалась Аннет. Было заметно, что оба в любом случае останутся при своём мнении. Девушка неспешно пошла дальше. Озеро было небольшим и с определённого места казалось продолжением окружающей природы из-за того, что она отражалась в водной глади. — Видимо, компания, которую выбрал твой муж, чтобы умереть, сильно зацепила твою гордость, раз ты не позволила себе оставить на счету ни вонны, — задумчиво, но уверенно решил Юнги. Аннет усмехнулась с выводов мужчины. — Отъявленный материалист, — сделала и она свой вывод тоже. — Сильно расстроился, что дело Сонопа не досталось тебе? — она взглянула на господина Мина искоса, растянув губы в лёгкой хитрой улыбке. Иронично выгнув брови, Юнги покосился на неё тоже, копируя её хитренькую улыбку. Заметив это, Аннет перестала улыбаться, остановилась и повернулась всем корпусом к Юнги. — Кто сказал, что не досталось? — спросил он, облизывая губы из-за невозможности сдержать довольное выражение лица. — Как? — выдала девушка всего одно слово, так же не сдерживаясь и выдавая своё довольство от только что узнанного факта. Вот только откуда это чувство удовлетворения Аннет и сама не понимала. — Я выкупил у тебя бизнес через другую свою компанию. Нельзя иметь только один источник дохода. — Чёрт возьми… — тихо проговорила она. — Ты «поимел» меня… — Ну как сказать… — иронично скривившись, сказал Юнги. — Это было не сложно. Но поиметь тебя мне ещё не довелось. — Будто ты сильно к этому стремился, а я очень сильно сопротивлялась, — сиронизировала Аннет, чувствуя первые капли начинающегося дождя. — Пойдём под навес, — предложил господин Мин, указав в сторону небольшого пирса, у основания которого находилось что-то наподобие беседки. Мужчина протянул руку девушке, и та доверительно её приняла. — Так что произошло между тобой и… четой Чхве? Мягко говоря, госпожа не особо тебя жалует, — проговорила Аннет. Юнги первым ступил на деревянный помост и прошёл дальше, к деревянным балкам, держащим навес. Он опёрся спиной об ограждение, поворачиваясь лицом к девушке и деликатно притягивая её ближе, не зная, захочет ли Аннет прижаться к нему. — М-м… Это очень короткая и неинтересная история… Как-то раз господин Чхве решил поохотиться, и из-за своего топографического кретинизма забрёл в мой лес. Там то и случился между нами небольшой вооружённый конфликт. Мужчина закончил свой безэмоциональный рассказ, устремив взгляд в сторону, а Аннет ещё несколько секунд изучала его лицо, будто ожидала подробностей. Наконец, Юнги вернул взгляд к глазам напротив, из-за чего девушка отмерла и улыбнулась, аккуратно дотрагиваясь до мужской груди. — У тебя есть свой лес? — спросила она с какой-то необычной интонацией. — Есть, — подтвердил мужчина, — а ещё часть реки, поля́ и одна гора. — Эт…то что-то странное, — отозвалась Аннет. — Ты не шутишь? Зачем тебе всё это? — Не только тебе нравится природа и бывать в отдалении от людей. — Да, но я бы не додумалась купить себе для этого лес, — отозвалась девушка и прыснула со смеху. — Видимо, именно так выглядит романтизм у материалиста. — Значит, вооружённый конфликт с бывшим президентом тебя волнует меньше, чем тот факт, что у меня есть лес, — насмешливо, но по-доброму сказал мужчина, заключая Аннет в кольцо своих рук и сцепляя пальцы в районе её поясницы. — Дело в том, что я предполагала что-нибудь из разряда угроз с применением огнестрельного… Но причина меня действительно удивила, — терпеливо и мягко пояснила госпожа Рос. В зарослях вблизи раздался шорох — это Арджилла, несмотря на начавшийся дождь, кого-то вылавливала в траве. — Я не очень люблю гостей, — начал Юнги. — Я заметила, — перебила его девушка, улыбаясь и пожимая плечами. — Но всё-таки приглашу тебя в качестве моральной компенсации за сорванный отдых у моих соседей и утраченную в их глазах твою репутацию. Аннет обвела взглядом лицо мужчины, останавливаясь глазами у линии корней волос. Она ласково провела пальцами по зачёсанным назад прядям мужчины и спросила тихим интимным тоном: — Только поэтому? Юнги резко и фальшиво улыбнулся, выражая внутренний протест романтике, которую Аннет умела создавать из ниоткуда. — Не только. Я ведь всё ещё не поимел тебя, если обращаться к прямому смыслу этого слова. Глаза девушки опустились к мужским губам, очаровывая и гипнотизируя взгляд Юнги. — Боюсь, созерцание природы отбирает у меня первобытное желание к размножению и рождает желание любить… — Я как раз пытаюсь выжечь в себе бесконечную тягу к размножению, но ты можешь называть это любовью, как тебе удобно. На лице девушки расцвела таинственная улыбка. Она опустила глаза, находя им занятие в районе мужской шеи, где её пальцы ненавязчиво поглаживали хвост татуировки. — А знаешь, господин Фермер, — зашептала Аннет, — в фильмах про мафию, когда один большой босс влюбляется, у него появляется слабость. И этой слабостью пользуются его враги… — Я не влюблён, Аннет. Выбрось эту чушь из головы как и фильмы про мафию. В них мало правды, — ответил Юнги. — Замечательно, что не влюблён, — невозмутимо продолжила девушка таким же тихим шёпотом, едва перебивая шум дождя, бившего по крыше. — Но со стороны всё выглядит иначе. Ты находишь меня здесь, что сделать достаточно сложно. Звонишь экс президенту страны, несмотря на ваши бывшие распри, и требуешь встречи со мной. Собираешься везти к себе домой, где навряд ли бывали какие-то гости… Обнимаешь… прижимаешь к себе… хочешь меня, но не берёшь. Твердишь, что с женщинами говорить не о чем, но завороженно слушаешь мои слова. Уголки губ господина Мина дёрнулись. Он таки не сдержался и, забросив голову назад, по-доброму посмеялся. Ведь понимал, что Аннет ловко стягивала удавку на его шее, оставляя мужчине неловко лавировать среди расставленных ею ловушек. — К чему ты ведёшь, не юли, — Юнги хотел прямолинейности. — Веду к тому, что ты не должен расстроиться, если мы просто переспим и разойдёмся. Ведь ты не влюблён и просто меня хочешь, — ответила без раздумий, обратив к мужским глазам свои, открытые и ожидающие, — а я не хочу пострадать из-за твоего нежелания нести ответственность за свои действия. Господин Мин задумчиво прицокнул, сжав Аннет в кольце своих рук посильнее. У него было множество женщин, но ни одной из них ни разу не угрожала опасность. Ему попросту никогда не приходилось задумываться об этом. Был секс, были нечастые свидания, связи, растягивающиеся на несколько лет без развития. Но с Аннет и правда всё происходило иначе, потому её опасения имели смысл. Несмотря на это, Юнги не хотел отпускать девушку домой. Кажется она была права, и ему действительно нравилось её общество, её разговоры, её лицо и фигура. В его теле ощущалось странное воодушевление, когда он пытался представить, как показывал Аннет свои владения. Ему нравилась мысль, что он мог бы иметь её в доступе в любое время дня и ночи. И нравилось представлять её чужеродность и словесное противостояние перед ним в таком родном для Юнги месте и таком опасном для неё. Словно он мог вести игры с маленьким, но стойким врагом, которого в любой момент имел возможность прихлопнуть, но не делал этого. Нет, Юнги однозначно не готов расставаться с Аннет сегодня в равной степени как не был готов что-либо признавать и нести ответственность за то, чего не признавал. Юнги лениво заключил: — В этом мире, в отличие от фильмов, Аннет, люди безумно хотят пожить подольше. Нужно быть психом, чтобы рискнуть угрожать мне и моим интересам. Легонько усмехнувшись, девушка спросила: — А ты? Кто ты, если ступил на эту дорогу? — Я слишком продуманный, так что это порой немного мне мешает. Например, вот сейчас, ты прижимаешься ко мне, думая, что между нами всё просто и понятно. У меня же в голове проносится множество предположений. В одном из них господин Чхве купил тебя, узнав о нашем знакомстве. И сейчас ты просто выполняешь его поручения, внедряясь в круг моего близкого общения… Аннет засмеялась своим тихим грудным смехом, хлопнула Юнги по плечам, отрицательно качая головой и не зная, как выразить степень своего одурения от мыслей мужчины. Поймав лицо девушки своей рукой, Фермер заставил её смотреть на него. Уж слишком быстро Аннет удавалось проникнуть в его жизнь и мысли. Он не успевал включать трезвый ум и анализ. Впервые мужчина шёл на поводу у своих внутренних стихийных ощущений. — Я придушу тебя, если будешь что-то выдумывать за моей спиной. Аннет не испугалась, продолжая открыто смотреть глаза в глаза. Знала, что никакие заверения с её стороны не убедят Юнги. Просто молчала, ожидая, когда мужчина высмотрит в её лице все ответы на свои вопросы и сомнения. Пальцы ослабили хватку и медленно огладили шею Аннет. Она прижалась ближе, поднимая голову и касаясь щекой мужского надплечья. Чтобы соблюдать с ней зрительный контакт, Юнги пришлось повернуть лицо вбок, а чтобы её поцеловать — опустить голову и поджать плечо. Несмотря на его осторожные действия, господин Мин мысленно представлял Аннет обнажённую в кровати, где он остервенело мучал её, раздвинув ей ноги, вбивался в девушку с особой жёсткостью, чтобы довести до вскриков и приятных судорог. Пусть он провалится под землю, если в ближайшее время не осуществит свои желания в жизнь…