Разговор, который им нужен

Они встречаются через десять лет, да и то только благодаря тому, что их спасают приёмные дети. Гавус чувствует себя жалким, уставшим и чудовищно бесполезным — его забирают последним, и это до ужаса унизительно. Гавус даже думает, что лучше бы его просто бросили. Он спокойно отвечает на шутки Юджина по старой, почему-то не забытой за эти годы, привычке, и от этого в груди только щемит болезненно. Естественно происходит всё то, чего он был лишён долгие годы, будто бы вынужденное расставание лишь для него одного значило так много, что поселило в голове стойкую уверенность в том, что «долго и счастливо» им всё-таки не судьба. Они все ведут себя так, словно ничего не случилось, а образовавшаяся за время разлуки временная пропасть была всего лишь каким-то маленьким отпуском, в который Гавуса почему-то не пригласили. Ему кажется, что среди них всех только он оказался сломлен. Небожитель молчит дольше обычного, когда они оказываются дома и проходят по нему, словно на экскурсии, возвращаясь к каким-то старым воспоминаниям. Он пропускает несколько обращённых к нему реплик, и уже долгое время хмуро вглядывается в пустоту перед собой так старательно, словно в ней что-то может появиться. Юджин аккуратно касается ладонью плеча Гавуса, но тот отшатывается от его руки в сторону так, словно ему больно, с грохотом врезаясь и едва не переворачивая шкаф. Демон не смеётся и не улыбается искренне больше, натягивает на лицо привычную маску беззаботного самодурства, но смотрит пронзительно холодно. За годы жизни вместе небожитель почти забыл, насколько обманчивой может быть хаотичная натура его друга. Гавус не сомневается, что эту фальшь в поведении Юджина чувствует только он, ещё раз убеждаясь, что между ними не может быть всё в порядке. Юджин о чём-то бодро договаривается с Либертием и Луциллой, которые уходят куда-то под довольные девичьи вопли. Гавус разбирает среди всех слов только одно: торт. Дверь шумно захлопывается за детьми, а двое бывших пленников остаются наедине. — Что-то не так? — Всё нормально. — Я звал тебя несколько раз, но ты не ответил. Пауза в разговоре затягивается. Гавус снова слишком долго молчит. — Знаешь, если ты передумал, ты можешь просто сказать, — Юджин выдыхает только после того, как заканчивает фразу и убирает волосы со лба назад, прикрывая глаза на пару секунд. — Передумал? — с нотками растерянности спрашивает Гавус, не сразу возвращаясь от собственных мыслей к реальности. — Ну, знаешь, если ты передумал насчёт _нас_ или если тебе больше неинтересно продолжать наши отношения, если вдруг ты о чём-то сожалеешь, — начинает объяснять демон. Гавус понимает, что Юджин тоже не в порядке. Сомнения относительно их общего будущего ему слишком хорошо знакомы. Гавус слишком долго терзал себя вопросами, которые не мог задать вслух. А Юджин просто взял и спросил. И он уже почти целую вечность (или всего лишь минуту) ждёт ответа. — Юджин, — выдыхает Гавус вместо конкретного ответа, порывисто увлекая демона в крепкие объятия. Небожитель редко обращается к нему по имени. Только тогда, когда собирается сказать что-то очень важное. Юджин напрягается так, словно ждёт удара. — Я тоже скучал, Юджин, — шепчет Гавус где-то около уха, поглаживая его по спине. Демон чувствует, как привычная поведенческая маска, обычно сообщающая окружающим, что у него «всё в порядке», даёт трещину. Во время плена за эти десять лет Юджин внутри тоже ломается. Они сидят вместе на полу, крепко обнимают друг друга, обмениваясь нежными поцелуями, и повторяют одно и то же снова и снова: «я люблю тебя», «я больше не дам этому произойти», «я с тобой», «я никогда тебя не отпущу», «мы снова вместе».

***

— Наш дом в другой стороне, Луцилла. Юный небожитель останавливается на развилке. — Давай ещё немного поиграем, Либерт. Им наверняка есть, что обсудить. — Точно, — легко соглашается тот, следуя за сестрой. — Им ещё предстоит привыкнуть, что они двое теперь — родители подростков. — В случае с тобой привыкать не к чему! Ты ни на сантиметр не вырос! — Неправда! — искренне возмущается Либертий. — Ха-ха-ха! Сначала догони, чтобы переубедить меня!