annyong

С вибрирующим дилдо глубоко в заднице и флешлайтом, так хорошо обхватывающим его член, Чонгук чувствует себя отчаявшимся и совершенно несчастным. Время давно за полночь, в квартире темно — включён лишь небольшой ночник на столике у кровати и проектор звёздного неба, оставленный в гостиной, свет от которого проникает через открытую дверь. Чонгук отчаянно пытается кончить последний час. В какой-то момент ему просто захотелось подрочить. Так бывает: молодой организм, неожиданные приливы возбуждения. Обычно дрочка помогает. Но в этот раз что-то пошло не так: вот уже час, как узел в животе не развязывается, и напряжение в члене не отпускает. От такой долгой стимуляции ему, честно говоря, уже до болезненного неприятно. И, как всегда, когда сталкивается с какой-то проблемой, он просит помощи у своих хёнов. Сейчас середина ночи, но у всех них разные расписания и распорядок дня, так что Чонгук с надеждой, что кто-то ему ответит, всё же пишет в их общий чат, что у него «кое-что случилось» и «может ли кто-нибудь приехать помочь, пожалуйста». К его лёгкому удивлению и огромному облегчению, Хосок отвечает буквально две минуты спустя — присылает кучу эмоджи и обещает примчаться через полчаса. Чонгук пытается разобраться со своей проблемой самостоятельно ещё минут десять и, когда у него всё так же ничего не получается, раздосадовано выключает игрушки, чистит их и откладывает рядом с ночником на столик у кровати. Он натягивает свои домашние спортивки просто ради приличия: они с Хосоком уже не раз видели друг друга голыми. Возбуждённый чувствительный член при этом некомфортно соприкасается с грубоватой тканью, и Чонгук недовольно дуется. На футболке, в которой он был всё это время, чувствуется влажное пятно пота в районе позвоночника, и это доставляет ещё больше неудобства. Проходит даже немного меньше получаса, когда раздаётся пиликающий звук электронного замка входной двери, и Чонгук спешит навстречу своему спасителю. Он даже не сомневается, что это именно Хосок — только у хёнов есть код к его квартире. — Джейке-е-ей! — в своей привычной задорной манере восклицает Хосок, как только видит его и, уже успев включить в прихожей свет и снять обувь, бросается на него с объятиями. — Хён, — плаксиво хнычет Чонгук в ответ. Хосок обнимает Чонгука так, как делает это всегда, когда в нём слишком много энергии и энтузиазма: руками и ногой, обхватывая его, как коала дерево. В этот раз они стоят лицом к лицу, а Хосок не рассчитывает силу, с которой набрасывается на Чонгука, поэтому их промежности буквально сталкиваются вместе. С губ срывается глухой скулёж: через все слои их одежды чонгуков член упирается прямо в хосокову киску. Чонгук не может остановить свои мысли — он знает, насколько хорошо и приятно внутри хёна. Отдалённо он слышит, как Хосок издаёт маленький удивлённый звук. — Что случилось? — Чонгук распахивает успевшие закрыться глаза и натыкается взглядом на Тэхёна, аккуратно ставящим свою обувь рядом с хосоковой. — С чем тебе нужна помощь? Конечно же, они приехали вдвоём. Эти хёны не упускают ни единой возможности побыть вместе. Чонгук не против, наоборот, его мысли уже мчатся на таких скоростях, что не остановить. Тонкое тело Хосока прямо напротив, без одежды, кожа к коже. Его изящные пальцы, цепляющиеся за чонгуковы мускулистые плечи. Нога, поднятая и прижатая к бедру. Тесный жар мокрой киски вокруг члена. Пристроившийся со спины Тэхён, чья мышечная масса явно меньше, но который почему-то всё равно кажется массивнее Чонгука. Его сильные смуглые руки, обвивающие чонгукову талию и поглаживающие нежную кожу его живота. Горячее дыхание в затылок и дразнящий шёпот о том, как хорошо Чонгук трахает их хёна. — Так в чём проблема, Чонгуки? — спрашивает вдруг Хосок и отстраняется, резко вырывая Чонгука из его мыслей. Не может быть, чтобы хён не почувствовал чонгукову проблему — она буквально упиралась ему в киску. И взгляд у него сочувствующий и полный желания помочь, так что он точно не издевается над ним. Наверное, как обычно дело в невинности Хосока — принял стоящий колом член за телефон в кармане или подумал, что это какая-нибудь случайность. — Я, — начинает Чонгук, но обнаруживает, что слова даются ему как-то с большим трудом. Хосок и Тэхён смотрят на него очень внимательно, готовые в любой момент сорваться с места и приступать к каким бы то ни было действиям, чтобы помочь своему младшенькому. А признаться в том, что уже больше часа почему-то не можешь кончить, оказывается слишком стыдно. — Э-э-э… Хотите чего-нибудь выпить? Чай, кофе, пиво? Хосок и Тэхён с подозрением переглядываются, как будто телепатически обмениваясь мыслями, а после вновь смотрят на Чонгука. — Нет, спасибо, — улыбается Хосок. — Можно водички со льдом, — кивает Тэхён и вдруг опускает взгляд, пристально смотря на чонгуков пах. Чонгук чуть не давится воздухом, не зная, лучше ли будет попытаться инстинктивно прикрыть очевидный в спортивках стояк руками или сделать вид, что это ерунда и ни капельки его не беспокоит. Он нервно играется с подолом домашней футболки и кивает раз десять, показывая себе за спину. — Я тогда, э-э-э, пойду налью, ага, — и семенит в сторону кухни. Он слышит, как Хосок говорит что-то про мытьё рук, и хёны, видимо, идут в ванную. Чонгук, оставшись один, переводит дыхание. Он утыкается лбом в холодильник и глубоко выдыхает. В этом нет ничего такого, правда ведь? Наверняка его хёны и сами сталкивались с этим. Всё-таки вряд ли Чонгук единственный в мире, кто не может кончить. Ну, не считая людей с отклонениями. Но Чонгук ведь не такой! С ним никогда раньше такого не было! Может, он слишком часто дрочил в последние дни? Но у него было так много стресса, нужно же было как-то расслабиться! Ничего, хёны со всем разберутся, они ему помогут. Как всегда. Только вот почему-то внезапно самое сложное — рассказать им об этом. Они ведь не будут над ним смеяться?.. Шаги возвращающихся в гостиную хёнов слышатся слишком быстро для чонгукова комфорта. Он отлипает от холодильника и торопится наполнить стакан сначала льдом, а потом — водой. — Ну так что, — доносится до него голос Тэхёна, — признавайся, зачем вытащил нас из тёплой постели среди ночи. Чонгук неловко переминается на ногах и поворачивается к ним лицом, стискивая в пальцах холодное ото льда стекло стакана. Хосок устроился на его большом диване, а Тэхён занял одно из кресел напротив. Никто из них не включил верхний свет, так что комната наполнена лишь фиолетово-розовой подсветкой его проектора звёздного неба. — Пожалуйста, Чонгуки, не томи, — хнычет Хосок, выглядя очевидно обеспокоенным. Чонгук покидает кухонную зону и передаёт Тэхёну воду, а после идёт к противоположному от Хосока краю дивана и медленно садится, продолжая играться с подолом футболки. Стояк почему-то до сих пор не спал, и это делает всё только ещё более неловким. Две пары глаз смотрят на него в нетерпеливом ожидании, но Чонгук всё никак не может собраться и сказать, что его так беспокоит. А что, если хёны не поймут? Что, если засмеют за то, что он не может кончить?.. — Чонгуки, — говорит вдруг Хосок предельно нежно, но всё ещё с явной паникой в голосе, — что бы то ни было, ты можешь сказать хёнам. — Даже если ты кого-то убил, мы поможем спрятать тело, — пытаясь разрядить атмосферу, шутит Тэхён, но у Хосока на лице вдруг появляется такой ужас, что Чонгук спешит убедить его, что никого он не убивал: — Нет-нет, Хоби-хён, это не… — махает он руками. Хёны смотрят на него выжидающе, и Чонгук вновь сбивается. — В общем, дело в том, что я… Я не… — Он с силой жмурится и выпаливает на одном дыхании: — У меня не получается кончить. Ответом ему служит ужасающая тишина. Она длится так долго, что в какой-то момент Чонгук не выдерживает и приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на своих хёнов. Те выглядят искренне обеспокоенными. — В каком смысле? — неуверенно спрашивает Хосок, поймав его взгляд. Чонгуку так стыдно, что он чувствует, как жаром наливаются уши, а голос подрагивает, когда он с трудом объясняет: — Я… я хотел подрочить. Всё как обычно. Н-н-но… у меня… никак не получалось… ну, кончить, — он поджимает губы, уткнувшись взглядом в свои колени. — Я пытался… час. Я всё чувствовал, что на грани, но никак не… я просто не мог… — он прерывается, чтобы шмыгнуть носом, а потом вновь смотрит на хёнов большими влажными глазами. — Вы ведь поможете, правда? Что мне делать, хёны? Хосок и Тэхён переглядываются, на их лицах очевидное беспокойство. — Наверное, стоит показаться врачу… — тихонько предполагает Хосок, чем вводит Чонгука в ужас. — Нет! — вскрикивает он. — Не надо! Зачем… Это ведь… Это ведь не настолько серьёзно! — Ладно-ладно, успокойся, — просит Тэхён, — в любом случае, сейчас середина ночи, врачи, специализирующиеся на подобных вещах, так поздно не работают. Но, Чонгук… не знаю, может, хён прав, — задумчиво тянет он. — Вдруг это какая-то серьёзная проблема? От его слов Чонгук весь замирает, словно ему только что огласили смертный приговор. — А как… как долго ты не можешь, эм, кончить? — уточняет Тэхён. — Сегодня… — отрешённо сообщает Чонгук. — Это впервые? Раньше не случалось такого? — Нет… — Чонгук прочищает горло и продолжает: — Поэтому я думал, может… может, у вас тоже такое было? Может, вы знаете, что может, ну, помочь… Тэхён хмурится, задумываясь, и пожимает плечами: — Ну, для меня никогда не было проблемой кончить. Чонгуку хочется расплакаться. Если даже его хёны с таким не сталкивались… Неужели это действительно может быть чем-то серьёзным? Это какая-то болезнь? Но почему? Всё же было хорошо — ещё этим утром он быстро передёрнул в душе, и всё работало как надо! — Я, что ж, хм… — вдруг тихо начинает Хосок. — У меня так было однажды. — Оу, правда? — с надеждой переспрашивает Чонгук. Хосок смущается их с Тэхёном внимания и отводит взгляд куда-то в сторону, почёсывая заднюю сторону шеи. Его щёки очаровательно краснеют, когда он признаётся: — Ага. У меня тогда довольно долго не было секса с партнёром. И Тэхён, и Чонгук, смотрят на Хосока с неподдельным недоверием и удивлением. — Это было давно, ладно?! — всплёскивает хён руками. Он слегка заикается, спешно объясняя: — Куча работы и отсутствие каких-либо сил, чтобы тратить их на кого-то ещё. Игрушки помогали справиться со стрессом без необходимости привлечения другого человека. Чонгуку не хочется его смущать, он просто рад, что Хосок знаком с этой проблемой и, возможно сможет ему помочь. — И что тебе помогло? — спрашивает он. — Хороший трах, — просто пожимает Хосок плечами. Чонгук непонятливо хмурится, побуждая его пояснить: — В смысле, с партнёром. Сразу всё в норму вернулось. Боже, я тогда так сильно кончил, что чуть не отключился. Чонгук переглядывается с Тэхёном. У того на губах еле скрытая ухмылка — им обоим хорошо известно, что Хосок часто отключается после оргазма, и случай, о котором он говорит, далеко не единственный. — Может, это то, что тебе нужно? — не обращая внимания на их переглядки, предполагает Хосок. — Ну, знаешь, секс с эмоциональной связью. Чтобы о тебе позаботились? Внутри него что-то приятно копошится от этих слов — о, Чонгук был бы не против, чтобы кто-то о нём позаботился. — Хён… Ты правда думаешь, что мне это поможет? — неуверенно, но с надеждой в голосе спрашивает он. — Хм… — задумчиво тянет Хосок, а потом вдруг выпаливает: — Ну, мы можем проверить эту теорию прямо сейчас! — и, отвечая на чонгуков вопросительный взгляд, невинно предлагает: — Можешь трахнуть меня, посмотрим, поможет ли это тебе. У Чонгука от такого предложения голова становится лёгкой-лёгкой и пальцы начинают слегка подрагивать. — Т-ты серьёзно? — трепетно шепчет он. Со стороны кресел, где сидит Тэхён, слышится его приглушённый смех. — Ой, да ладно тебе, Чонгуки, — скалится он, — не делай вид, будто это не ты в мыслях разложил хёна уже раз десять с нашего прихода. Что ж, это правда. Но менее красным от этого чонгуково лицо не становится. По крайней мере, Хосок тоже слегка краснеет щеками. И застенчиво улыбается, будто ему сделали комплимент. Хотя, для него, наверное, это и есть комплимент. — П-п-правда можно, хён? — игнорируя тэхёновы слова, уточняет Чонгук. Не то чтобы он никогда прежде не трахал Хосока, но случается это, всё-таки, не так уж часто и каждый раз ощущается скорее как подарок свыше. — Ну конечно, Чонгуки, — Хосок в ответ улыбается сладко-сладко. — Сейчас, погоди. Он встаёт со своего места, снимает очки, в которых был всё это время, достаёт из кармана штанов телефон и подходит к Тэхёну. Хосок передаёт ему обе вещи, а после наклоняется и, что-то коротко прошептав на ухо, целует младшего в щёку. Тэхён смотрит на него с обожающей улыбкой. Чонгуку интересно, будет ли Тэхён наблюдать за ними. Он знает, что хён делает так иногда: сидит рядом и смотрит, как киску его парня трахает чужой член. Но, кажется, не сегодня: он утыкается в собственный телефон сразу же, как Хосок разворачивается обратно к Чонгуку. Хосок возвращается к дивану, по пути стягивая с себя кофту и штаны, оставаясь в одних только очаровательных трусиках. У него потрясающее тело, тонкое и изящное, с золотистой кожей, оттенок которой сейчас не виден из-за освещения, но пурпурный свет и маленькие звёздочки от проектора танцуют по ней просто завораживающе. Чонгук не может оторвать от хёна взгляда, настолько тот невероятный. — Нравится? — застенчиво спрашивает Хосок. Чонгук в ответ заторможенно кивает, не переставая облизывать взглядом его тело. Хён мягко улыбается и седлает его бёдра, уверенно устраиваясь киской прямо на стоящем члене, спрятанном в спортивках. Чонгук хватается руками за его талию, сжимая пальцами нежную мягкую кожу. Из него вырывается скулящий звук, когда Хосок начинает потираться о него своей маленькой пиздой. Он не может не думать о том, как же хорошо и тепло будет внутри хёна. — Снимешь футболку для хёна? — шепчет Хосок. Чонгук энергично кивает и тут же стягивает с себя футболку. Ладошки Хосока как магнитом притягиваются к его грудным мышцам — хён не может отказать себе в удовольствии помассировать их пальчиками. — Какие хорошенькие, — одобрительно говорит он, практически мурча, задевает ногтём один из сосков и активнее ёрзает на чонгуковом члене. — Хё-ё-ён, — плаксиво тянет Чонгук и вскидывает бёдра, бессмысленно пытаясь проникнуть стволом в тугую киску сквозь два слоя одежды. — Хочешь трахнуть хёна? — дразнится Хосок. Чонгук закусывает губу и отчаянно кивает. Он сильнее сжимает в руках чужую талию и притягивает Хосока ещё ближе, яростно пихаясь членом в его киску. — Оу, малыш хочет засунуть свой член в дырочку хёна? — невинно удивляется Хосок. Чонгук скулит и вновь кивает. — Да? Тебе придётся об этом попросить. — Хё-ё-ён, — вновь жалостливо тянет Чонгук. — П-п-пожалуйста… — М-м-м? Хосок чувственно сжимает его грудь в ладошках и, совсем внезапно, перестаёт елозить вагиной по члену. Чонгуку хочется выть от такой несправедливости. — Пожалуйста, хён, — собрав остатки сил, выдавливает он. — Можно трахнуть твою киску, пожалуйста? — Ну какой вежливый малыш мне достался, — ярко улыбается Хосок, а в следующий момент вдруг ускользает из чонгуковой хватки и с его бёдер. Чонгук уже на грани слёз, когда Хосок ложится спиной на диван, снимает трусики с заметным влажным пятном посередине, и разводит в стороны стройные ноги. — Можно, малыш. Возьми хёна. И, словно пёс, которому наконец дали команду, Чонгук набрасывается на хёна, не теряя ни секунды. Он поспешно избавляется от своих спортивок и нависает над тонким телом Хосока. Он отчаянно потирается членом о чужие бёдра и живот, размазывая по мягкой коже смазку. Ему это кажется правильным — оставить на Хосоке как можно больше своих выделений, почти как… пометить его. — Да, вот так вот, — будто соглашаясь с его мыслями, одобряет Хосок, обхватывая его руками за шею. Чонгук не тратит много времени, прежде чем поднять одну хосокову ногу и, согнув её в колене, прижать Хосоку к груди. Учитывая его гибкость, для хёна это сущий пустяк. И уже следующее, что делает Чонгук — это вставляет член в хосокову девочку. Он не сдерживает разбитого стона, чувствуя, как стенки вагины плотно и приветливо обнимают его хуй. Хосоку не нужна растяжка, но Чонгуку всё-таки приходится приложить усилия, чтобы пропихнуться дальше. — Какой ты большой, — говорит вдруг Хосок восхищённо, облизывая пересохшие губы. Будто чонгуков член впервые встречается с его киской. Чонгук слегка улыбается и начинает вбиваться в узкую дырку, разрабатывая её и постепенно проникая всё глубже. — Ох, вот так, так хорошо. Чонгук кряхтит и наращивает темп. Его члену очень приятно и тепло. Стенки вагины так плотно его обнимают и как будто не хотят отпускать. Ощущения совсем не такие, как от флешлайта. Настоящая, горячая киска намного лучше. Возможно, у Чонгука действительно получится кончить. Всё-таки он обязан подарить Хосоку свою сперму. Он ускоряется в погоне за удовольствием, спеша залить матку хёна горячим семенем. Его Хоби-хён будет выглядеть так чудесно с разъёбанной пиздой и вытекающей оттуда густой кончой. — Так хорошо, малыш, — хвалит его Хосок. — Так хорошо трахаешь своего хёна, разрушаешь его киску, да? Делаешь хёну очень приятно. Такой хороший мальчик! От такой похвалы Чонгук тут же переполняется гордостью. И всё же этому чувству не суждено просуществовать слишком долго: — Хах? — доносится откуда-то сзади насмешливый голос Тэхёна. Чонгук уже успел забыть о его присутствии. — Хоби-хён всё ещё способен связно говорить? Чем ты там вообще занимаешься, Чонгук? У Чонгука тут же начинают полыхать щёки. Он сбивается со своего отчаянного ритма и испуганно смотрит на лицо хёна под собой. — Перестань, Тэ, — упрекает тот, успокаивающе поглаживая Чонгука по щеке. — Всё хорошо, малыш, продолжай. Чонгук не уверен: действительно ли Хосоку приятно, или он просто терпит ради него? — Вау, Чонгук, ты вообще умеешь пользоваться своим членом или как? — продолжает удивляться Тэхён. — Он ведь даже не запинается, боже, а ты уже пять минут в него вколачиваешься. — Тэ, ну правда, — дуется Хосок, а потом вновь обращается к Чонгуку: — Не обращай на него внимание. Это твоя ночь, используй меня, как хочешь. О боже. Чонгук наконец замечает: Хосок не то что не запинается в словах, у него даже отдышки нет! Он просто лежит тут под Чонгуком, миленько улыбается и поглаживает его щёки, как будто не его киску ебут прямо сейчас. А ведь Чонгук знает, каким чувствительным и невменяемым может быть оттраханный Хосок! Это позор. Но ещё не поздно исправиться — Чонгук докажет, что умеет пользоваться членом. Он прикладывает больше усилий и начинает толкаться в Хосока членом быстро и резко. Хён в ответ слегка давится воздухом и перекладывает свои ладошки Чонгуку на плечи, чтобы держаться за него. Его ухоженные короткие ноготки ощутимо впиваются в чонгукову смуглую кожу. Хорошо, так уже лучше — хоть какая-то реакция. Но Чонгук знает, что хён, если его качественно выебать, может даже расплакаться. Так что Чонгук концентрируется как раз на том, чтобы затрахать Хосока до невменяемости, полностью отключаясь от окружения. Поэтому, когда он чувствует прикосновение чужих тёплых ладоней на собственной заднице, от неожиданности резко дёргается вперёд — Хосок на это движение отвечает уязвлённым вскриком. — Спокойнее, малыш, — подсказывает Тэхён, замедляя его бёдра. — Куда ты так спешишь? Так не терпится кончить? А как же хён? О нём ты не подумал? Его голос спокойный, но слишком осуждающий — Чонгука вмиг переполняет желанием расплакаться и начать извиняться. Нет-нет, он не забыл, что Хосок — приоритет. Но глупо с его стороны считать, что быстрее значит лучше. Он замедляется, и теперь движения его бёдер более плавные и тягучие. Член чувственно скользит в узкой киске хёна и, Чонгук надеется, задевает все нужные точки. — Б-б-быстрее, — с придыханием просит вдруг Хосок, реагируя на смену темпа, и требовательно смотрит на Чонгука влажными глазами. Ну вот, теперь он хотя бы запинается. Чонгук уже почти поддаётся, спеша угодить любимому хёну, как чувствует впившиеся в бёдра тэхёновы пальцы. — Нет, Чонгук, — твёрдо говорит он. — Слушай меня, иначе никто из вас сегодня не кончит. Это не угроза, а факт, и от такой перспективы из Чонгука вырывается плаксивый звук. — Быстрее, — капризно кряхтит Хосок. Чонгук хочет ему угодить. Он хочет быть послушным для своего хёна, сделать всё, о чём тот попросит. Но он чувствует нависающего над ним Тэхёна. Он знает, что тот не шутит — если Чонгук ослушается, они с Хосоком и правда останутся без разрядки. Да и, честно говоря, Чонгук Тэхёну полностью доверяет — если тот говорит, что Хосока нужно трахать медленно и почти что лениво, значит, так оно и есть. Тэхён еле слышно что-то бурчит, после чего сильнее склоняется над Чонгуком, касаясь мягкой тканью кофты его обнажённой спины. Он дышит опаляющим дыханием ему в затылок, и Чонгук не может сдержать лёгкого скулежа — так приятно быть между двух горячих тел. Следующий толчок в хосокову киску выходит особенно глубоким и чувственным. — Ах! — вскрикивает Хосок, пытаясь двигать бёдрами навстречу. — Быстрее! Сильные уверенные руки скользят по чонгуковому телу — бёдра, талия, бока, плечи и вниз до самых кистей. Тэхён практически полностью навалился на него, но Чонгуку не тяжело — ему приятно чувствовать вес чужого тела. Тэхён поглаживает правую кисть его руки, после чего переплетает их пальцы и слегка тянет вверх. Поняв намёк, Чонгук немного меняет позицию и переносит большую часть веса на левую руку. — Молодец, — похвально шепчет Тэхён ему на ухо, вызывая приятную дрожь в мышцах и волну мурашек на загривке. Чонгук не понимает, что задумал хён, пока тот не направляет их переплетённые пальцы к хосоковым губам. Лёгкое давление — и Чонгук чувствует жар его рта вокруг указательного и среднего пальцев. Хосок слегка давится от неожиданности, когда их пальцы проникают слишком глубоко, но сразу же начинает усердно их обсасывать и облизывать юрким языком. Чонгук не сдерживает стона, на секунду сбиваясь с ритма и резко двигая бёдрами. — Хотя бы так его заткнём, — объясняет Тэхён, — раз уж твой член не справляется. И Чонгуку вновь хочется расплакаться и рассыпаться в извинениях. Он старается, правда! Может, если бы он, как и просил Хосок, ускорил темп… нет, Тэхён ясно дал понять, что хёна нужно трахать размеренно. Тэхён опытнее, особенно с Хосоком, он знает лучше. Неужели чонгуков член и правда настолько бесполезен, что им даже нельзя качественно выебать одну-единственную пизду? Удручающие мысли заполняют голову, и Чонгук не обращает внимания на то, как Тэхён убирает правую руку, оставляя в хосоковом рту только чонгуковы пальцы. Проходит не больше пары мгновений, как Чонгук вдруг чувствует, что к его дырочке, ранее хорошенько растянутой дилдо, что-то прикасается. Он дёргается от неожиданности, охает, сбивается с ритма и пытается прогнуться в пояснице, чтобы выпятить задницу и подставиться под длинные скользкие пальцы. — Не останавливайся, — приказывает Тэхён, свободной рукой обжигая его левую ягодицу резким шлепком. Чонгук позорно пищит, но слушается и продолжает старательно втрахиваться в хосокову киску. Пальцы у Тэхёна потрясающие — длинные, ловкие, сильные. Хосок однажды рассказывал, что чуть ли не умирает каждый раз, когда Тэхён его фингерит. А это, между прочим, происходит на регулярной основе. Чонгук прекрасно понимает своего хёна — да, на тэхёновых пальцах и правда можно умереть от наслаждения. Ему самому не так часто удаётся ощутить их присутствие в собственной заднице, но он искренне ценит каждый такой момент. Пальцы, смоченные хосоковой слюной, скользят в нём легко и свободно — Чонгук всё-таки играл с собой чуть ранее. Но Тэхён и не растягивает — лишь проверяет эластичность стенок, пару раз задевая простату, из-за чего Чонгук скулит и несдержанно пихается членом дальше в хосокову пизду. Тот вновь давится вокруг чонгуковых пальцев во рту; у него уже весь подбородок мокрый из-за слюны — Чонгук находит это одновременно мерзким и чертовски горячим. — Поцелуй его, — снова склонившись ближе, шепчет Тэхён. Чонгук, как послушный мальчик, подчиняется: достаёт совершенно мокрые пальцы из хосокового ротика, вновь опирается на диван обеими руками и, приблизившись к чужому лицу, засовывает язык Хосоку в глотку. Они целуются грязно, несдержанно, очень, очень мокро. — Молодец, — хвалит Тэхён. — Ему нравится, когда его целуют. О, Чонгук знает. Поэтому целует Хосока ещё настойчивее. Он ловит губами и обсасывает его язык, слегка прикусывает нижнюю губу, облизывает собственным языком его дёсна. Их смешанная слюна течёт из уголков рта, по подбородкам, по хосоковым щекам. Хён стонет сквозь их поцелуй, и Чонгук чувствует, как сокращается его киска вокруг чонгукового ствола. Как ей может быть недостаточно?! Чонгук ведь так старается! Он поднажимает и медленно пропихивает хуй так глубоко, как только может. Хосок под ним вдруг трясётся, и Чонгук понимает, что чужое тело наконец поддалось: чонгуков член проник в матку хёна. Им так хорошо, что они больше не целуются — теперь они способны лишь на то, чтобы соприкасаться открытыми ртами и время от времени сталкиваться зубами. Хосок не перестаёт коротко стонать, а Чонгук проникает одной рукой под его поясницу, пытаясь притянуть ближе к себе. И в следующий момент пальцы, всё это время мягко поглаживающие его простату, вдруг исчезают. Чонгук даже не успевает никак отреагировать, когда Тэхён, не теряя времени, вставляет в него свой член и входит сразу на всю длину, отчего тяжёлые яйца звонко шлёпаются о его задницу. Чонгук давится воздухом и роняет голову куда-то в хосокову шею. Он замирает, неспособный двигаться от ощущения горячего твёрдого ствола в себе и тесной пульсирующей пизды Хосока вокруг своего члена. Боже, какой же Тэхён длинный и толстый. Чонгук не уверен, кому он завидует больше: Хосоку, который чуть ли не каждый день может быть выебан этим огромным членом, или Тэхёну, который также постоянно пользуется этой узкой дыркой. Он бы вечность провёл между ними двумя. — А-а-ах, хён! — высоко стонет Чонгук, неспособный сдержать чувств. Ему так пиздецки хорошо, что кружится голова. Он хочет немедленно сорваться и начать жёстко ебать Хосока — до чужой сверхстимуляции, чтобы со слезами и мольбами, пока хён действительно не отключится. И даже тогда не останавливаться, если хватит сил: насиловать его сладкую маленькую дырочку, чувствовать, как ненасытно сжимаются тугие стеночки. Кончить глубоко внутрь, заполнить горячим семенем. Минимум дважды. И всё же одновременно с этим ему хочется эгоистично сконцентрироваться на стимуляции простаты — отчаянно подмахивать бёдрами и сильнее насаживаться на тэхёнов член. Умолять трахать глубже и сильнее. Наслаждаться тем, как толстый хуй вколачивается в его внутренности. К счастью, Чонгуку не нужно выбирать. Он может взять и то, и другое. — Хорошенько трахну вас двоих, — предвкушающе оглашает Тэхён, поглаживая чонгуковы бёдра. Он не ждёт ответа — сразу начинает двигаться. Сначала размеренно, но так чертовски глубоко. Его движения влияют и на толчки Чонгука — Тэхён, действительно, буквально трахает их обоих. Чонгук вскидывает голову и скулит, когда Тэхён задевает его простату, а его собственный член проникает всё дальше в матку хёна, который трясётся и, кажется, плачет. Чонгук не совсем понимает — он совершенно потерян и слабо воспринимает окружение: его заботит лишь то, как его пенис исчезает в горячей тесноте хосоковой киски, а сзади глубоко и чувственно вбивается Тэхён. Руки дрожат, глаза закатываются в экстазе, и он даже не замечает, как из приоткрытого рта вываливается язык и слюна капает прямо Хосоку на лицо. В принципе, тому тоже нет до этого дела: он стонет и метается, тоненькими пальчиками пытаясь ухватиться за обивку дивана. — Как ты, малыш? — низко бормочет Тэхён, горячим телом прижимаясь сзади. Чонгук отвечает ему непонятными булькающими звуками. Тэхён смеётся над ним, загоняя член ещё глубже и тем самым вырывая из Чонгука очередной дрожащий писк. Это лучше чем дилдо, лучше, чем флешлайт. Хосокова киска тесная и горячая, отчаянно сокращается и так хорошо обнимает Чонгука. В неё так приятно толкаться, так приятно чувствовать её на своём члене. По сравнению с этой безупречной мокрой дыркой, флешлайт — лишь жалкое подобие. Про тэхёнов член и говорить нечего: Чонгук отчётливо чувствует, как толстый орган чувственно вколачивается в него, пульсируя и так идеально проезжаясь по простате, вырывая из Чонгука громкие всхлипы. — Наш Чонгуки такой молодец, — сквозь шум в ушах раздаётся отдалённый голос Тэхёна. — Слышишь? Из-за тебя хёнам очень хорошо. Правда, Хоби? Чонгук краем сознания отмечает хосоковы влажные глаза: они распахнуты, но то и дело закатываются от испытываемого хёном кайфа. Его лицо в полном беспорядке из-за текущих ручьём слёз и капающей сверху слюны Чонгука. Он, кажется, совсем потерял способность думать, потому что на тэхёнов вопрос никак не реагирует. Тэхёну такое поведение, естественно, не нравится: он толкается особенно сильно, будто пытаясь через Чонгука вытрахать из их хёна какую-то реакцию. И Чонгук, и Хосок на его движение разбито всхлипывают, и, когда Тэхён вдруг наращивает силу и темп толчков, Хосок начинает визжать, а Чонгук давится воздухом и собственной слюной. — Посмотри, до чего ты довёл Хоби-хёна, — пыхтит над ним Тэхён, жёстко вгоняя в него свой член. — Сделал из хёна глупышку, которая и двух слов сказать не может. Это слишком. Раскалённый толстый хуй безжалостно пронзает его, разнося по комнате громкие звуки шлепков, а маленькая пизда отчаянно сжимает его собственный член, будто пытаясь выдоить его до последней капли. — Неужели его член настолько хорош, Хоби? Ответом ему, видимо, служит сам Хосок, который вдруг замирает на несколько секунд с широко распахнутым ртом, яростно глотающим воздух. А потом хён надрывно стонет, хватаясь пальцами за чонгуковы плечи и мокро кончая на вбивающийся в натруженную вагину член. Тэхён, кажется, хмыкает, но темпа не сбавляет. — Молодец, малыш, — порядком запыхавшись, хвалит он Чонгука. — Так славно обслужил хёна, довёл его до оргазма. Слова похвалы приятно отдаются теплом где-то внизу живота, и Чонгук из последних сил сдерживается, чтобы не отпустить себя и не сделать чувствительную киску хёна ещё более мокрой. У него трясутся руки и он еле держится, чтобы не упасть лицом вниз. Тело ощущается желейным и бесполезным. Вдруг ему на шею ложится чья-то сильная рука. — А теперь будь хорошим мальчиком и заполни эту эксцентричную маленькую сучку, — раздаётся сзади приказ. И рука на его горле сжимается. Чонгук, кажется, кричит. Или, по крайней мере, пытается. Перед глазами темнеет, в ушах начинает звенеть, Чонгук трясётся, заливая чужую жадную на сперму матку. Вагина вокруг пениса сокращается, благодарно принимая всё, что Чонгук может ей предложить. Он чувствует тесно обнимающую его член киску, чувствует продолжающий настойчиво в него втрахиваться тэхёнов ствол. В глазах темнота, в ушах звенит, голова становиться лёгкой-лёгкой, и Чонгук, всё-таки не выдержав, опускается лицом вниз. Хосок выбирается из-под отключившегося Чонгука словно змея — элегантно и плавно. Его ноги слегка подрагивают, когда он подходит к Тэхёну. Внутренняя сторона тонких бёдер блестит от смазки, из киски уже понемногу начинает вытекать чонгукова сперма. Лицо раскрасневшееся и мокрое, с прилипшими к верхней части лба короткими волосками. Тэхён наслаждается его видом, лениво двигая кулаком по крепкому члену, когда Хосок опускается на колени между его широко разведённых ног. Хён смотрит на него снизу вверх, выглядя при этом так до глупого развратно, что Тэхён не сдерживает стона, откидывая голову на спинку дивана. — Умница, — говорит Хосок. После всех рыданий и визгов голос у его немного охрипший. — Так превосходно позаботился о нашем Чонгуки. Тэхён вновь опускает на него взгляд и наблюдает, как старший, убрав тэхёнову руку от члена, уверенным движением тонких пальцев снимает с него презерватив. Тэхён закусывает губу. — Хорошо справился? — дразняще спрашивает он. — Вас обоих довёл до разрядки, — и, ухмыляясь, легонько двигает бёдрами, из-за чего тяжёлый налитый кровью член качается, шлёпаясь о хосоково лицо. — Возьмёшь в ротик, отблагодаришь за хороший трах? Хосок улыбается и, без лишних разговоров, действительно заглатывает ствол. Тэхёну не нужно много времени — он чувствует, что вряд ли продержится ещё хоть пару минут. К счастью, теперь, когда и Чонгук, и Хосок кончили, ему больше не нужно сдерживаться. Он тяжело дышит, наблюдая за тем, как хён ритмично двигает головой. Ощущение его влажного горячего рта вокруг члена — самое приятное. Жар внизу живота становится всё отчётливее, знаменуя приближение оргазма. Тэхён сильнее закусывает губу и аккуратно толкается Хосоку в глотку. Тот не протестует и не давится — только больше расслабляется, позволяя натягивать себя на член в удобном Тэхёну темпе. Приглушённые глотающие звуки и негромкие влажные хлюпы разносятся по комнате. — Блять, — выдыхает Тэхён. Он чувствует, что вот-вот кончит, поэтому останавливает движения бёдрами и хочет было достать член из хосокового рта, чтобы тому не пришлось глотать его семя, когда хён вдруг делает это. Присасывается. Создаёт вакуум во рту. Сосёт так внезапно и отчаянно, что Тэхён вздрагивает всем телом и шипит. — Нет, нет, хён, я сейчас… Он не договаривает, потому что Хосок резко опускается ртом до основания, утыкаясь носом Тэхёну в пах. Головка пениса отчётливо упирается хёну в горло. Боже, как же глубоко он умеет брать. — Ёбаный в рот, Хоби, — задыхается Тэхён. Хосок вновь поднимается и концентрирует всё внимание на головке. Облизывает её, пихает за щёку, засасывает, слегка задевает зубами. — Ах, блять, х-х-х… — Тэхён трясётся, уже совсем на грани, и взволнованно пытается отодвинуть Хосока от своего члена. — Боже, блять, ах, хён, я… я сейчас… Хосок поднимает на него насмешливый взгляд, в последний раз создавая вакуум во рту, и Тэхён, для которого это становится последней каплей, содрогается в оргазме как раз в тот момент, когда старший выпускает его член изо рта. Он стонет, пока его бёдра дёргаются, а член ещё несколько раз тычется в мягкие губы хёна. Белесые потёки спермы покрывают его улыбающееся лицо: подбородок, губы, щека, немного попадает и на его аккуратный маленький нос. Хосок выглядит так греховно, так хорошо. Ничто не красит его так, как румянец после хорошей ебли и свежие потёки спермы на лице. — Знаешь, чего мне вдруг захотелось? — едва отдышавшись, спрашивает Тэхён и любовно перебирает меж пальцев хосоковы короткие волосы на затылке. — Показать тебя всему миру. Какой ты красивый. Хосок неверяще смеётся, покрываясь смущённым румянцем. Он мягко отстраняет от себя тэхёнову руку и медленно поднимается на ноги. Его колени подрагивают после всего пережитого. Тэхёнов взгляд падает на киску хёна, находящуюся теперь практически напротив его лица. Он неосознанно облизывается, продолжая: — И как великолепно ты выглядишь после того, как обслужил толстые хуи донсенов своей маленькой киской и очаровательным ротиком. Чтобы все увидели, как сильно ты любишь быть покрытым спермой. Блять, хён. Какой же ты потрясающий. Он резко приближается и шлёпает раскрытой ладонью по хосоковой киске, из которой до сих пор продолжает вытекать сперма Чонгука. Хосок взвизгивает, возмущённо смотря на Тэхёна. — Тэхён! — пищит он. Тэхён расплывается в довольной улыбке. Хосок качает головой, не в силах сдержать ответную маленькую усмешку. — Помоги Чонгуки, — распоряжается он, бросая взгляд на превратившегося в желе младшего, издающего какие-то непонятные, но удовлетворённые звуки. — И вызови нам такси, тебе нужно выспаться перед завтрашним днём. Я в душ. Хосок шаткой походкой направляется в ванную комнату, а Тэхён, вздохнув, переводит взгляд на отключившегося Чонгука. Он гордо улыбается и тянется, чтобы погладить младшего по выставленной голой заднице. Хорошо, всё-таки, что Чонгук при малейшей проблеме обращается за помощью к своим хёнам. — Молодец, Чонгуки, — говорит Тэхён. — Хороший мальчик.