Голод, ты ревнуешь?

Война стоял рядом и молчал, но я почувствовала его боль, печаль, возможно, обиду. Я выбрала его брата Голода, после того, как неосторожно вызвала в Войне чувства. Открыла ящик, который не следовало трогать. Это было так неосторожно и опасно… Всадник посмотрел на Голода насмешливо, с вызовом, но не без уважения: — Можно поговорить с Вики? Голод внимательно взглянул ему в глаза и спокойно, с достоинством ответил: — Это ей решать. Я согласилась поговорить с Войной. Мы прошли к берегу реки. Это место всегда приносило ему радость, теперь же оно, скорее всего, станет символом печали и утраченной надежды. Всадник несколько раз открывал рот, но следом стискивал челюсть, хмуря брови. — О чем ты хотел поговорить? — наконец не выдержала я. — Ваш мир ничтожен. Не говоря уже о смертных… Но… Я на самом деле хотел спросить: почему ты выбрала его? Мне казалось, у нас все хорошо… На по-детски наивном лице Войны вдруг появилась такая печаль, что мне захотелось дотронуться до него, чтобы успокоить. Но не даст ли это ему напрасную надежду? — Мои чувства убивали тебя, — с трудом сказала я. — А я хочу, чтобы ты жил. Прозвучало неискренне. Хотя в этом была доля правды. Но Война словно не слышал меня. — Он не даст тебе того, что могу дать я. Он скучный, унылый. Да, сильный и всемогущий, но ты быстро с ним заскучаешь. Что он умеет? Только курить и болтать. — Неужели, — послышался тихий голос. Я повернула голову: Голод стоял неподалеку, слишком быстро делая затяжки. — Не меня ли ты считал дураком, за то, что я испытываю чувства к Вики? Ты и теперь так считаешь? — пробасил Война. На лице Голода промелькнула досада. — Ты и без этого был и остался дураком. — Что, сам попался в сети чувств, которые так высмеивал? — Война сделал шаг к Голоду, но остановился, из опасения потерять часть силы. — Я ошибался, — просто сказал Голод. — Вики прекрасна. А ты отправляйся к своей подружке Ди, она там уже покой потеряла. Если такая пустоголовая оболочка может его потерять, конечно… Война зарычал и кинулся в сторону Голода. Но последний взмыл в воздух. — Хочешь драться? — усмехнулся Голод. — Дерись! Я хочу тебя проучить! — загрохотал Война, принимая свое истинное обличье. Голод опустился на землю, достал новую сигарету и скучающе повертел ее в руках. — Ты серьезно? Ты бессилен передо мной, глупец. — Война, остановись, — пискнула я. Голод повернулся ко мне, и на его лице мелькнула улыбка. Он словно был благодарен, что я выбрала его. Ему, наверно, было бы невыносимо видеть, как единственное в мире существо, которое не теряет рядом с ним силу, исчезает из его жизни. Голод был уверен, что сможет меня защитить от всего. В отличие от импульсивного Войны, который слишком поддавался эмоциям. Его легко было сбить с пути. Всадники приблизились друг к другу. Война замахнулся мечом, но Голод оказался быстрее. Он достал свой меч и просто рассек воздух перед собой, после чего его брат схватился рукой за горло и отшатнулся. — Хочешь проверить, сколько выдержишь? — Голод выглядел сурово, опасно. Он снова поднял меч. — Я могу тебя убить прямо сейчас. Ты же знаешь. И все равно выводишь меня из себя. Война отошел еще на несколько шагов назад и снова принял обычный облик. — У тебя тоже есть слабые места. И… и теперь их стало больше. Вики в опасности рядом с тобой. Если хочешь знать, у нас была близость… — Мне совершенно неинтересно, что у вас было, — пожал плечами Голод, медленным движением пряча меч. — Для меня Вики — не игрушка и не очередная подружка. Она стала смыслом моей жизни. Мне, наконец, стало интереснее жить, вообще, захотелось жить, о чем я раньше и мечтать не мог. И я не откажусь от нее ни при каких обстоятельствах. Помогу ей выжить. А что можешь ты? Все это время я растерянно смотрела на них, пытаясь понять, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Какой же глупой я была, когда сначала оказывала внимание Войне, а потом предпочла Голода! Война вдруг двинулся ко мне, я напряглась, и Голод тоже, но он все еще стоял в стороне, словно, не хотел выяснять отношения. Но почему-то ведь пришел сюда. — Мы слишком долго отсутствуем, — пробормотала я. — Мне пора возвращаться. — Война подошел еще ближе и нежно провел рукой по моему плечу. — Останься еще, прошу. Мы толком не поговорили, — он повернулся к Голоду. — Уходи, дай мне с ней поговорить. — Не уйду, — Голод выпустил облако дыма. — Теперь уже не уйду. Говори, что хотел и побыстрее. И желательно отойди от Вики или я подойду ближе. Война вздохнул. — Ты дала мне надежду! Ты… можешь еще передумать? — Не стоит так унижаться, — ухмыльнулся Голод. Зрачки Войны стали красными, но он не ответил на провокацию. В моем сердце бурлили эмоции. Война вызывал во мне столько странных чувств, он казался таким сильным и беззащитным одновременно. А Голод… он просто стоял и смотрел, как я пытаюсь завершить отношения с его братом. И, кажется, его это совсем не забавляло, а уже нервировало. Если бы он был более властным и ревнивым, наверное, сразу увел бы меня подальше. Хотелось защитить Войну от силы Голода, но казалось, это точно будет неверным ходом. Голод не поймет, а Война обидится… — Я так скучал по тебе, я надеялся, что мы будем вместе. Я смогу защитить тебя, даже если мир разрушится. Мне есть, куда тебя спрятать. И я не позволю Матери убить тебя… — Ври, но не завирайся, — снова подал голос другой Всадник. — Война, я не знаю, что сказать… Я хочу быть с Голодом, прости… — выдохнула я, осторожно касаясь его запястья. — Прости, что так получилось. Ты прекрасен. И я счастлива, что ты смог увидеть, что в этом мире есть любовь, что не обязательно все только рушить, можно и творить, любить, быть рядом. Но не со мной. Наши пути расходятся, но я сохраню эти теплые воспоминания о наших встречах. — Но он хочет быть с тобой только потому, что больше ни с кем другим не может! Ты же понимаешь это? — еле сдерживаясь от гнева, сказал Война. Я бросила взгляд на Голода. Он скривился, но не отрицал. Однако я и так это знала. Меня мало это задевало, потому что когда любишь, не имеют значения никакие обстоятельства. Но Голод внезапно сказал: — Ты ошибаешься. Есть еще существа, которые не слабеют рядом со мной. Вики не единственная. — Неужели? — удивилась я. — Да, — Голод кивнул, — в других мирах… И они… не очень похожи на бессмертных или смертных. Это другие создания Матери. — Вот и иди к ним! — обрадовался Война. — Они неразумны, — тихо сказал Голод, отбросил сигарету и пошел в нашу сторону. Войне пришлось отойти. Голод осторожно дотронулся до моей руки. — Пойдем, я провожу тебя, — его голос успокаивал и давал надежду, что все будет хорошо. — Спасибо. Я бросила взгляд на стоявшего в стороне Войну. Он отвернулся и нарочито пристально стал смотреть на реку. Теперь уже ощутимо чувствовалась его обида. — Ты и, правда, не ревнуешь? — спросила я Голода, когда мы отошли уже далеко от реки. Голод усмехнулся, посмотрел на меня одним из своих чарующих пристальных взглядов. — Я так считал. Но в который раз ошибся… Я оказался очень ревнивым. Это такое неприятное чувство. Сложно описать… Я буду с ним бороться, обещаю. Мы обняли друг друга.