Все могло быть по-другому

      Все могло быть по-другому.       Ора перевернулась на другой бок в тщетной попытке заснуть. Волосы стянутые на ночь в тяжелый узел на затылке, разметались по подушке, щекотали щеку и лоб, но убрать их у Оры не было никакого желания. Она открыла глаза, признавая, что боги сна покинули ее опочивальню.       Полная луна освещала полог кровати, который Ора не стала опускать на ночь, и половину комнаты. В холодном свете все дневные тревоги казалось обрели силу. Ора вздохнула и все же поднялась с кровати, не заботясь, что может нарушить сон лежащего с другой стороны мужа. Тот и не проснулся.       Ора накинула на плечи полупрозрачную шелковую калиптру и не оглядываясь вышла во внутренний двор, дошла до фонтана посреди и уселась на его мраморный край. Под мерное журчание воды в лунном свете Ора позволила себе окунуться в слабость, которую не смела никому показать.       С утра Эгрисси встречал гостей. Из Асилума приехал новый император, молодой Люций Аврелий Метел. Высокий, стройный темноволосый молодой мужчина с улыбчивым лицом, карими глазами и такой знакомой до боли улыбкой. При виде его Ора упрямо сжала губы и через силу улыбалась весь день, призраки прошлого атаковали ее. Сопровождение Люция, столь похожего на своего отца, мало заботило Ору, но среди прочих она узнала изрядно постаревшего командора. Андраст не был в Эе долгие годы, и когда они с Орой пересеклись взглядами, она лишь смущенно отвела глаза, будто у нее была какая-то постыдная тайна.       Почему, собственно, какая-то? Ора задумчиво провела пальцами по воде.       Постыдная тайна носила имя Максимиллиана Метела.       Ора, полноправная единоличная правительница Эи, преемник Магистра Иллия, до зубовного скрежета завидовала бывшему командору Андрасту, что тот имел право находиться рядом с Максимиллианом до конца его дней, а она, дура такая, упустила свой шанс. Немыслимо давно Иллий говорил с ней, предлагал, старый хитрый лис, отправить девушку в Асилум. Условия мира между странами позволяли настоять на… браке.       Но Ора отказалась.       И казалось это было правильное решение. Остаться в Эе, постигать магию, принять одеяния и титул магистра… Она достигла высот, которые не покорялись ни одной женщине. Сдалась уговорам Киро Аэто и вышла за него замуж, вместе они основали новую династию. Ора была довольна.       И вот при виде Люция Метела в груди ее свернулась тугими кольцами ядовитая змея. Все могло быть совершенно по-другому.       Ора прикрыла глаза.       Уютная комната на первом этаже в ее старом доме, его уже нет давно. Летние душные вечера. Ора, почему-то не юная наивная девочка, а уже взрослая, уверенная в себе женщина, сидит, опираясь на подлокотник, и в тусклом свете амулета читает. Ора уже привыкла, что в доме теперь живет кто-то еще, кроме нее, и потому совершенно не обращает внимание на шум из кухни. Кипит чайник, Макс заваривает травы, их душистый аромат разносится по всему дому.       — Принеси мне кружечку, — просит Ора, не отрываясь от древнего свитка. Она весь день провела на ногах, готовя отвары для соседки, которая мучилась по женской после тяжелых родов. — Устала, не могу.       — Да, — доносится спустя пару тягостных мгновений, — иса Ия. — И Макс, опомнившись, что хозяйке его не нравится официальное обращение, поправляется. — Ора.       И приносит кружку горячего ароматного напитка, сдобренного ложкой меда. Ставит на ее на табурет, что специально пододвинул рядом к кушетке. И опускается рядом сам, на пол. Ора только удивленно вскидывает брови, этот человек, она недолго его знает, но в этом уверена, не перед кем не преклонял колени.       Максимиллиан Метел, которого она помнит, поставил бы кружку и ушел на кухню обратно, или наверх...       Макс, который перед ее глазами, лицо его выжжено на обратной стороне ее век, сидит у ее ног. Отросшие волосы щекочут коленку. Тонкие сильные пальцы касаются лодыжки правой ноги, обводят косточку и начинают разминать ступню. Осторожные точные касания. Он смотрит ей в глаза, и во взгляде нет привычной насмешки.       — Мне продолжать?       Это неправильно, незачем подменять ложными воспоминаниями горькую правду.       — Да, — отвечает Ора, забирая с табурета кружку. Горячий отвар приятно горчит на языке. Боль из гудящих ног уходит с каждым прикосновением. Макс горячей ладонью с нажимом проводит по лодыжке вверх, рука замирает у подола юбки.       — Выше, — просит Ора, слегка раздраженная, что приходится озвучивать очевидное. И одна рука Макса легко скользит под тканью до колена. А потом и выше, гладит чувствительную кожу, но не заходит за черту без позволения. Вторая рука ложится поверх плотной юбки на бедро, пальцы сжимают ткань. Ора судорожно вдыхает. Макс улыбается, расценивая ее тихий вздох, как разрешение.       Кружка, слава богам, пустая, падает рядом на кушетку. Ора смотрит в лицо, непривычно молодое, Максу, видя в его глазах отражение огоньков светильников. Внизу жарко, уверенные пальцы надавливают, мнут, гладят. Ора касается щеки Макса, обводит скулы, а потом одергивает руку и с хриплым стоном откидывается на кушетку.       “Вам хорошо, госпожа Ора?” — Макс не спрашивает очевидное, он задирает подол и понимающе склоняет голову между ее ног.       Ора ополоснула лицо водой из фонтана, щеки горели. И будто наяву на ее бедрах чувствовались жаркие прикосновения, которые она никогда не могла бы испытать.       — Не сиди долго, замерзнешь, — услышала она голос Киро, дернулась, из головы будто вылетело, что она замужем. Ора мотнула головой, ткань шарфа сползла с плеч, ночная прохлада брала свое. И Ора поежилась, спрыгнула, как юная девочка, с бортика фонтана, и подошла к мужу, целуя его.       — Ты меня согреешь.