Огонь, крыжовник и сирень

Над долиной Каэр-Морхена стояла легкая утренняя прохлада. Птицы не пели этим утром, предвещая беду. Все, кто находился в крепости, прекрасно это, осознавали, но, все равно, как можно тщательнее готовились к битве. Перед финальным сражением с всадниками дикой охоты каждый из союзников занимался своим делом: Хьялмар натачивал клинки; Золтан готовил махакамскую смесь, чтобы рвануло, как следует; Аваллакх все оправлялся от снятого тяжелого проклятья; Мышовур совершал какие-то ведомые только ему одному защитные колдунства; Ламберт и Эскель заготавливали масла и эликсиры; Бьянка и Роше практиковались в сражении на мечах, то и дело ссорясь у всех на виду, словно темпераментная итальянская семейка; Лето из Гулетты, как один из немногих, кто встречался с всадниками дикой охоты, давал советы, как лучше себя вести в бою. Великий ведьмак из школы волка – Геральт из Ривии прогуливался по территории двора, контролируя процесс подготовки и помогая товарищам. Когда на улице все отлаженно делали свою работу, без просьб о помощи, ведьмак направился в замок. По правую руку от входа расположилась Кейра Мец, проецирующая иллюзию изящного дамского туалетного столика с зеркалом и различными женскими бутыльками и штучками. Чародейка старательно расчесывала и укладывала волосы. – Хочешь порадовать дикую охоту? – Недоуменно спросил седовласый. – Женщина делает макияж только за тем, чтобы порадовать себя, – колко ответила Кейра, хихикнув. – Хорошо, что ты присоединилась, – Геральт поблагодарил чародейку. – Рада тебя видеть, – кивнула женщина в ответ. – Я думал, ты будешь раньше, – укорил Белый Волк колдунью. – Сначала я вообще не собиралась сюда приходить, но потом передумала, – ответила Кейра, жестикулируя руками. – Есть вещи, которые женщина не должна объяснять никогда, – пожала плечами дама, – чародейка в особенности. Не переживай, я начну подготовку, как только получу особые ингредиенты. – Давай только не как в прошлый раз, – припомнил ведьмак задание Кейры, где под «особыми ингредиентами» значилось дорогое вино, сыр и мясные деликатесы. Волк направился в центр зала к своему другу и наставнику Весемиру. Учитель – ведьмак почтенного возраста. Даже крепость Каер-Морхен всего лишь немногим моложе него самого. Геральт часто просил совета для неординарных ситуаций именно у Весемира, и этот случай был именно таким. – Нужно собирать совет, – вполне приятным голосом наставил старший ведьмак. Геральт молча кивнул. Через полчаса все собрались у огромного стола для планирования дальнейших действий. Было решено, что Йеннифэр создаст магический барьер, чтобы оттеснить врага, Трисс изготовит амулет для Цири и по сигналу Геральта обрушит на лес огненный дождь, а остальные выйдут на уже определенные позиции и будут действовать согласно плану. Йэннифер бросила в сторону Трисс Меригольд острый, как лезвие бритвы, неприятный взгляд. Было понятно, что между чародейками, которые раньше были хорошими подругами, уже давно пробежала черная кошка, подозрительно похожая на Геральта. Меригольд ничем не ответила на этот выпад. Когда план действий был расписан, Весемир еще раз проговорил тактическую составляющую боя. – Самое главное, – давал последнее напутствие Геральт, – Цири не должна попасть в руки Эридина, – в зале воцарилась тишина. – А теперь, идите и закончите все приготовления. – После будет время отдыха. Сумерки опустились над Каэр-Морхеном, обволакивая старинные стены таинственным сиянием. Почтенного возраста деревья отбрасывали слабую тень на строения. Атмосфера, с первого взгляда, казалось вполне мирной. Эдакое затишье пред бурей. Белый Волк прогуливался, наслаждаясь последним моментом покоя после подготовки и тренировок перед грядущей битвой. Геральт заметил, как в его сердце теплится нечто, чего он никак не ожидал – любовь, которая сейчас вообще ни к месту. Подготовка давно закончилась, и команда просто отдыхала от рутинных задач, проводя время, кому как захочется. Йеннифэр из Венгерберга, волшебница с фиалкового цвета глазами, черными, как ночь, волосами и взрывным характером, стала свидетельницей тайного возгорания чувств. Необычайное ощущение ревности охватило ее, когда она увидела Геральта, вовлеченного в беседу с Трисс Меригольд. Рыжеволосая Меригольд, с ее вполне не дурной красотой, стояла рядом с ведьмаком, их смех и дружеские шутки наполняли воздух влажным теплом. Они разговаривали, смеялись и делились воспоминаниями. Каждый жест, каждый момент был колким ударом гордое сердце Йэн. Чародейка из Венгерберга удивленно почувствовала, как ее сердце сжимается. Жизнь ведьмаков и чародеек, в представлении Йэн, не предполагала места для ревности и слабости, но эти новые чувства оказались сильнее, чем она могла себе представить. Словно черный ворон, ревность проникла в ее душу, окружив фигуры Геральта и Трисс темными перьями недовольства. Трисс, быть может, даже не подозревала о том, какие эмоции вызывает ее присутствие. Геральт, как всегда, оставался спокойным и невозмутимым, но Йеннифэр чувствовала, что в его глазах мелькает что-то, что прежде заставило ведьмака связаться Меригольд после потери памяти. Волшебница отошла в тень, наблюдая за воркующими, и ее чувства мешались внутри. Она знала, что должна быть сильной, особенно перед битвой, но ревность извивалась внутри, как змея, подогреваемая огнём прошлых бурь, готовая ударить в самый неожиданный момент. Великий охотник, Мясник из Блавикена, спаситель, искалец чудовищ – Геральт был свободен в своих решениях. Он был ей не обязан, но сердце Йеннифэр тревожила тень сомнения. Почему именно Трисс? Меригольд заметила странный свет в глазах наблюдающей чародейки и тихо шепнула Геральту что-то на ухо. Они оба смеялись, словно ничего не происходило, но Йэн чувствовала, что она теряет своего ведьмака. Он превращается в человека, зачарованного магией другой женщины. Так началась внутренняя борьба Йенифэр, между ее волшебной мудростью и неистовыми эмоциями. Она знала, что ведьмаки – птицы свободного полёта, как и чародейки, но сердце не всегда подчиняется логике. И, когда Геральт вновь обратил взгляд в ее сторону, Йенифэр поняла, что этот бой с ревностью только начинается. Судьба ведьмака переплетается с тайными чувствами, создавая ткань невероятного полотна провидения, где ревность, любовь и магия плетут свои витиеватые узоры. Несмотря ни на что, нельзя стать жертвой этой невидимой силы, сплетающей нити и распоряжающейся судьбами людей, как ей вздумается. Всегда можно постараться хотя бы повлиять на их узор. Сделав вдох и выдох, Йэннифэр откинула поток эмоций и чувств, проходящий через её сердце, отрезвляя голову. Чародейка понимала, что пред грядущими событиями ей нужен хороший отдых, так как задача возвести купол над всей крепостью Каэр-Морхен и защитить её названную дочь Цириллу – одна из ключевых, это действие вообще под силу далеко не каждой чародейке и даже не каждой группе чародеек, а Йэннифэр, имеющая почти безграничный потенциал в магии, на такое способна. Побредя в их с Геральтом спальню, в одной из башен крепости, Йэн ушла в свои мысли, где волнующие образы боролись друг с другом. Она видела Геральта в объятиях другой женщины, и тень эмоций вновь окутывала ее, как темный туман. Туман, которого больше не стоило бояться. Трисс все меньше и меньше создавала ощущение конкурентки, так как колдунья знала, что Белый Волк, в конечном итоге, выберет её, как и всегда это делал, ведь между ними есть особая нить, возвращающая Йенифер из Вегенберга и Геральта из Ривии в их узор жизни на полотне провидения.