***
В «Сладком королевстве» витрины с подарками ко Дню Святого Валентина были переполнены разноцветными коробками с различными сладостями. Когда Гарри просматривал варианты, его внимание привлекла одна малиновая упаковка, украшенная сердечками. В ней был набор необычных шоколадных конфет с разными начинками - у некоторых была сливочно-ореховая сердцевина, а другие были наполнены карамелью или фруктовым ликером. Приглядевшись, Гарри увидел, что конфеты были высочайшего качества, явно изготовленные мастером-шоколатье. Несмотря на простоту дизайна, они казались утонченными. Гарри подумал, что выбор начинок заинтригует вкусы его строгого профессора. Он схватил коробку и понес ее к прилавку, чтобы купить вместе с пустой валентинкой, пером и чернилами.***
Когда Гарри вернулся в Хогвартс, он направился в совятню на вершине Западной башни. Когда он поднимался по лестнице, слышал обычный гул: уханье и хлопанье крыльев. Оказавшись внутри, Гарри сел на низкую каменную ступеньку. Открыл свою сумку и порылся в ней, пока не нашел чистую Валентинку и флакончик с чернилами, который он купил ранее в Хогсмиде. Задумчиво покусывая нижнюю губу, Гарри обдумывал, какое сообщение написать. Он хотел, чтобы оно передавало доброту, не раскрывая слишком многого. После минутного раздумья он откупорил чернильницу и осторожно обмакнул перо. Своим аккуратным почерком Гарри написал: Профессор Снейп, Желаю менее одинокого Дня Святого Валентина от неравнодушного человека. Наслаждайтесь шоколадными конфетами.Ваш тайный поклонник.
Свернув открытку в плотный свиток, Гарри закрепил его кусочком бечевки, прежде чем свистнуть, подзывая одну из школьных сипух. На его руку села одна из них, и он привязал записку к ее лапке вместе с коробкой шоколадных конфет. — Отнеси это прямо профессору Снейпу, но никому не показывай себя, хорошо? — Гарри мягко проинструктировал ее. Сова тихо ухнула в ответ, прежде чем взлететь с его руки в порыве крыльев. Гарри смотрел, как она улетает, и его желудок внезапно скрутило нервным узлом, когда первоначальное возбуждение начало угасать. Что он только что сделал? Теперь уже ничего нельзя было вернуть...***
Гарри тревожно кусал губу на протяжении всех утренних занятий. Его мысли постоянно возвращались к валентинке и шоколадным конфетам, которые сейчас, наверное, уже находились у профессора Снейпа. Какой была бы реакция Снейпа? Поймет ли он, что письмо от Гарри? С отвращением выбросит их прямо в мусорное ведро? Желудок Гарри скрутило от нервозности и вины за то, что он обманул своего профессора. На Чарах Рон вопросительно посмотрел на Гарри, когда его Левиоса в третий раз пошло наперекосяк, и подушка врезалась Симусу в голову вместо того, чтобы грациозно взлететь, как было указано. — Черт возьми, приятель, что на тебя нашло? — Пробормотал Рон. — Ты более рассеян, чем нюхач в хранилище Гринготтса. — Извините, у меня просто... мозгошмыги сошли с ума, — с ухмылкой ответил Гарри. Рон поднял бровь. — Я бы сказал. Похоже, что сегодня твои мысли витают у змей в подземельях. Что тебя беспокоит? Гарри на мгновение задумался, не рассказать ли Рону о подарке, но потом передумал. — Э-э, ничего. Просто нервничаю из-за приближающегося экзамена по зельеварению. — Ну, может быть, тебе стоит меньше беспокоиться о зельях и больше времени уделить этому заклинанию, — усмехнулся Рон. — Или Симус в отместку может запустить тебе в голову одной из этих подушек. Гарри просто покачал головой и попытался сосредоточиться на своей магии. Но мысли о валентинке продолжали возвращаться вместе с беспокойством о реакции Снейпа.***
К обеду Гарри довел себя до такого состояния, что едва мог притронуться к пастушьему пирогу, его нога беспокойно подергивалась под столом. Он поднял глаза на преподавательский стол и увидел, что Снейп быстро ест, прежде чем уйти в своей обычной драматической манере. Казалось, не было никакой видимой реакции, но Гарри не мог решить, хороший это знак или плохой. — Гарри, ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? — Обеспокоенно спросила Гермиона после того, как он во второй раз чуть не расплескал тыквенный сок из-за дергающегося колена. — Э-э, да... — Сказал он неубедительно. — Ты выгляфишь вак, слофно тебя сейчас стошнит. — Добавил Рон с набитым ртом. Гарри открыл рот, но правдоподобная ложь не прозвучала. Он беспокоился об их реакции, если он признается в истинной причине своего волнения. Видя его нежелание, Рон мягко сказал: — Мы твои друзья, верно? Ты можешь доверять нам. Гарри вздохнул. — Хорошо, это просто... Возможно, я сделал что-то глупое в отношении Снейпа, и я беспокоюсь, как он отреагирует на это. Гермиона и Рон обменялись взглядами. — Что ты сделал? — Осторожно спросил Рон. Гарри хотел было сказать что-то неопределенное, но знал реакцию своих друзей на это. Они всё равно добьются от него правды любым способом. Он рассказал им о подарке на день Святого Валентина, с каждой секундой волнуясь все больше. — Чтоб тебя, Гарри! — Сказал Рон, не веря своим ушам. — Отправить Снейпу шоколад? Это дерзко, даже для тебя. — Не знаю, почему я подумал, что это хорошая идея, — простонал Гарри, уронив голову на руки. — Ну, сейчас об этом беспокоиться бесполезно, — рассудительно сказала Гермиона. — Подарок доставлен, так что все, что мы можем сделать, это надеяться, что Снейп тебя не заподозрит. Постарайся сохранять спокойствие на уроке. — Легче сказать, чем сделать, — пробормотал Гарри. — Может быть, у него улучшится настроение после того, как он съест шоколад, — предположил Рон, хотя не выглядел убежденным в своих собственных же словах. Гермиона бросила взгляд на Рона. — Давайте просто пойдем на зельеварение. Мы поддержим тебя, чем бы это ни закончилось. Ее слова немного успокоили Гарри, когда они спускались в подземелья. Но неопределенность все еще тяжелым грузом давила на его плечи и разум.***
Когда они вошли в класс Зельеварения, Снейп, как и ожидалось, уже сидел за своим столом, в черной мантии, наглухо застегнутой до подбородка. Когда Гарри занял свое обычное место, он заметил, что Снейп продолжает хмуро оглядывать комнату, как будто выискивая что-то неуместное. Желудок Гарри сжался. Наверняка Снейп уже получил анонимную валентинку и шоколадные конфеты. Искал ли он какие-нибудь зацепки, чтобы раскрыть неизвестного отправителя подарка? Гарри еще ниже опустился на своем табурете, размышляя о неминуемом унижении, если Снейп всё таки узнает, что валентинка от него. — Успокойтесь и готовьте свои котлы, — внезапно рявкнул Снейп. — Сегодня вы будете переделывать свои неудачные зелья Аконита с предыдущего урока, чтобы доказать, способны ли вы следовать основным инструкциям. Он расхаживал между их столами, при этом мантия развевалась у него за спиной. — Я ожидаю значительного улучшения от каждого из вас, болваны, — угрожающе предупредил он. Гарри с тревогой измельчал и взвешивал ингредиенты, не поднимая глаз, чувствуя, как хмурый взгляд Снейпа обжигает макушку его склоненной головы. Его ладони стали липкими, крепко сжимая рукоятку ножа в ожидании извержения, которое наверняка произойдет в любой момент. Когда Снейп остановился, чтобы осмотреть его котел, Гарри напрягся, его сердце бешено колотилось. Но, к удивлению Гарри, Снейп лишь сердито посмотрел на него и пробормотал: — Сносно, Поттер, — прежде чем уйти, чтобы наорать на Невилла из-за подгоревшего зелья. Гарри выдохнул, сам не осознавая, что задержал дыхание. К счастью, Снейп, похоже, не связал его с таинственным даром, хотя, несомненно, это был только вопрос времени.***
После ужина Гарри обнаружил, что не может перестать думать о Снейпе. В его голове роились вопросы о реакции Магистра Зельеварения, когда он нашел валентинку и шоколад сегодня. Подозревал ли Снейп, что подарок был от ученика? Он казался раздраженным или озадаченным его анонимным подарком? Воображение Гарри разыгралось, представляя все возможные варианты реакции Снейпа. По мере того, как вечер тянулся, любопытство Гарри росло, пока эти мысли не затмили весь его разум. Ему нужно было знать, есть ли в личных покоях Снейпа какие-либо улики, которые могли бы раскрыть, что на самом деле думал профессор о получении такого подарка. Достав карту Мародеров, он сканировал ее, пока не нашел точку Снейпа — в подземельях, в кабинете, примыкающим к его комнатам. Гарри накинул мантию-невидимку и поспешил прочь. Он знал, что пробираться в подземелья рискованно, но его желание разгадать тайну перевесило осторожность. Под защитой плаща Гарри украдкой пробирался по коридорам. Остановившись перед дверью кабинета Снейпа, он заметил, что она оставлена слегка приоткрытой. Сердце Гарри бешено колотилось, он прижался к холодной каменной стене и заглянул в кабинет через узкую щель. За своим большим столом сидел Снейп, перед ним была разложена стопка пергаментов. Однако профессор, казалось, в данный момент игнорировал свои обязанности по проверке работ учеников. Вместо этого Гарри с любопытством наблюдал, как Снейп взял коробку шоколадных конфет из «Сладкого королевства», переворачивая ее с задумчивым видом. После нескольких секунд раздумий Снейп осторожно поднял крышку. Но вместо того, чтобы выбрать одно из необычных кондитерских изделий внутри, он просто задумчиво изучил расположение шоколадных форм, прежде чем снова закрыть коробку. Гарри подавил фырканье, узнав обычную настороженность профессора по отношению к таинственно появляющимся еде и напиткам. Казалось, даже валентинки были подозрительны для подозрительной натуры Снейпа. — Кто прислал тебе это, Северус? — Внезапно раздался нежный голос, заставивший Гарри чуть не вскрикнуть от удивления, прежде чем он крепко зажал рот рукой. Теперь, приглядевшись повнимательнее к кабинету, он заметил портрет пожилой ведьмы, на стене за письменным столом, добродушного вида, пристально смотрящей на Снейпа. — Это то, что я пытаюсь узнать, — ответил Снейп. — Очень немногие осмелились бы сыграть со мной такую шутку. Сердце Гарри упало. Конечно, Снейп предположил, что это была какая-то шутка. — Возможно, это не шутка, — мягко сказала женщина. — Неужели ты не можешь смириться с тем, что кто-то в этой школе заботится о тебе? Снейп насмешливо фыркнул. — Крайне маловероятно. Я не могу понять, кто мог прислать мне валентинку и почему. Нет, она определенно предназначено для того, чтобы высмеять меня. Он с усмешкой поднял карточку. Гарри затаил дыхание, ожидая, что Снейп заявит, что узнал почерк. Вместо этого Снейп просто положил её обратно и продолжал смотреть на лежащий перед ним пергамент, как будто надеясь, что личность отправителя волшебным образом предстанет перед ним. Гарри отошел от двери кабинета, на сердце у него было тяжелее, чем утром. Он вернулся в Гриффиндорскую башню, погруженный в свои мысли. Казалось, Снейпу было суждено думать самое худшее о любом жесте, направленном в его адрес. И хуже всего было то, что Гарри действительно не мог его винить.***
В течение следующих нескольких дней Гарри чувствовал, на себе пристальный взгляд Снейпа в странные моменты, особенно на уроке зелий. Он пытался сохранить свои окклюменционные щиты и сосредоточиться на приготовлении зелий, но время от времени нервно поглядывал на профессора. Выражение лица Снейпа оставалось непроницаемым. Гарри задавался вопросом, использовал ли Снейп Легилименцию, чтобы исследовать его разум и выявить истинного отправителя валентинки. Но как он ни старался, Гарри не смог обнаружить никакого явного вторжения. Тем не менее, чувство вины безжалостно грызло его. Он отправлял валентинку как безобидный жест, но боялся реакции Снейпа, когда правда выйдет наружу. Когда ученики убирали свои рабочие места после урока, Снейп выпрямился из-за стола и резко сказал: — Поттер! Останьтесь! Гарри жестом показал своим друзьям, чтобы они шли дальше без него, его охватило дурное предчувствие. Он медленно подошел к столу Снейпа, когда последний ученик вышел и тяжелая дверь с глухим стуком закрылась. Гарри неловко стоял в ожидании предстоящей конфронтации, мужество постепенно покидало его. Снейп долгое время молча рассматривал Гарри, задумчиво перекатывая палочку между длинными бледными пальцами. — Что ж, Поттер, — в конце концов продолжил он. — Похоже, я получил довольно... Озадачивающий подарок. Это были вы, не так ли? Гарри замер под этим проницательным взглядом, его мысли лихорадочно метались. Каким-то образом Снейп узнал, что это был он. В нем поднялась волна смущения, вины и защитной реакции. Гарри кивнул, избегая встречаться взглядом со Снейпом. — Да, сэр. Извините, я не знаю, о чем я думал... Я не имел в виду ничего плохого. Он нервно взглянул на Снейпа, ожидая гнева или насмешки, но Снейп просто выглядел задумчивым. Он выдержал пристальный взгляд Снейпа, сердце его колотилось, пока он ожидал реакции Магистра Зельеварения. Но Снейп просто оглядел его с непроницаемым выражением лица. — Почему? — Спросил Снейп, пристально изучая Гарри. — Почему из всех людей именно ты отправил мне что-то? Гарри внутренне боролся с тем, как объяснить свое импульсивное решение, пока Снейп ждал ответа. Он теребил выбившуюся нитку на своей мантии, выигрывая время, чтобы сформулировать свой ответ. — Я полагаю... тем утром за завтраком, видя, как все получают открытки и подарки, я заметил, что вы выглядите одиноким, — нерешительно начал он. — Это заставило меня задуматься, есть ли у вас планы на День Святого Валентина, или смогли бы вы оценить небольшой жест по этому случаю, как и все остальные. Он рискнул взглянуть на Снейпа, который стоял неподвижно, выражение его лица по-прежнему было непроницаемым. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Гарри продолжил. — Вы, наверное, думаете, что идея о том, что вам понравится Валентинка, глупа. Но я поймал себя на мысли, что даже простая открытка от анонимного студента может показать, что вы здесь не совсем одиноки. Он уставился в каменный пол с пылающим лицом, ожидая реакции Снейпа. Неловкое молчание повисло между ними, когда Гарри почувствовал на себе пристальный взгляд Снейпа. — Должен признаться, ваш жест меня совершенно... выбил из колеи, — наконец сказал он, задумчиво переплетая свои длинные пальцы. — Никогда бы не подумал, что получу подарок на День Святого Валентина, особенно от вас. Гарри озабоченно прикусил губу. — Извините, если я перешел границы, сэр. Я только хотел сделать добрый жест воли, увидев вас наедине... — Он смущенно замолчал. Пристальный взгляд Снейпа поразил его. — А вам не приходило в голову, что я предпочитаю одиночество? — Спросил он, хотя и без своей обычной язвительности. Гарри почувствовал неподдельное любопытство, стоящее за вопросом. — Ну, да, сэр, — медленно произнес он. — Но всем приятно знать, что о них... иногда заботятся. — Лицо Гарри потеплело от этого признания. Что-то нечитаемое промелькнуло в бездонных глазах Снейпа. Он встал, обошел стол и, прислонившись к нему спиной, задумчиво изучал Гарри. — И вы были полны решимости проявить такую заботу к профессору, который едва ли заботился о вас? — Снейп поднял бровь. Гарри слегка криво улыбнулся. — Я не забыл, как трудно вам пришлось, сэр. Но, несмотря на все это, я понимаю, что у вас тоже есть замечательные качества. — И что, по-твоему, ты видишь в моей персоне такого, чего не видят другие? — Пробормотал Снейп, в его обычно настороженных глазах была странная уязвимость. Сердце Гарри учащенно забилось, и он прошептал: — Я вижу, на какие жертвы ты пошел, чтобы защитить людей, включая меня. И... — Он ненадолго запнулся, прежде чем признать: — Я узнаю в тебе одиночество, потому что я тоже его чувствовал. Снейп резко вдохнул, пристально сверля Гарри взглядом. Он придвинулся ближе, пространство между ними наэлектризовалось. Едва понимая, что движет им, Гарри протянул руку и нежно накрыл ладонь Снейпа там, где она сжимала край стола. — Мы не такие уж разные, ты и я, — выдохнул Гарри. — Оба непонятые... изолированные... — Гарри, — еле слышно произнес Снейп, их соединенные руки, казалось, образовали живой канал между ними, обнажая давно похороненные чувства. Медленно Снейп поднял другую руку, чтобы осторожно провести по щеке Гарри, молча спрашивая разрешения. Сердце Гарри бешено колотилось, Гарри поддавался легкой ласке, кожа горела везде, где касались пальцы Магистра Зельеварения. Он наблюдал, как обычно суровые черты лица Снейпа смягчаются, демонстрируя удивление и уязвимость, соответствующие волне привязанности, опасно быстро поднимающейся внутри Гарри. Медленно, давая Гарри время отвернуться, Снейп наклонил голову. Глаза Гарри закрылись, когда губы другого мужчины встретились с его губами в поцелуе, который был одновременно возбуждающим и до боли нежным. Он издал тихий звук удовольствия и тоски, подняв руки, чтобы вцепиться в мантию Снейпа, удерживая себя от натиска головокружительных новых ощущений. Снейп поцеловал его медленно, но чувственно, его бледные пальцы обхватили подбородок Гарри, наклоняя его голову, чтобы углубить поцелуй. Прикосновение его языка воспламенило Гарри, жар разлился по всему телу. Он прижался ближе, желая большего контакта, большего трения, больше всего, что Снейп хотел ему дать. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, задыхаясь, Гарри еще мгновение держал глаза закрытыми, наслаждаясь стойким вкусом специй и вина на губах. Сильные руки поддерживали его, хотя после этого он дрожал. — Гарри? — В бархатном голосе Снейпа теперь слышался намек на неуверенность. Глаза Гарри распахнулись и встретились с мрачным взглядом профессора. Он нежно провел пальцами по острым скулам Снейпа, вниз по кончику носа к этим чувственным губам, розовым и слегка припухшим от их лихорадочного поцелуя. Когда он наклонился, чтобы еще раз нежно коснуться губами рта Снейпа, он почувствовал, как руки другого мужчины крепко обхватили его. Их двойные вздохи облегчения и удовольствия наполнили темное пространство. Когда Гарри потерялся в головокружительном поцелуе, последней его связной мыслью было то, что он никогда не мог представить себе такого ошеломляющего, но волнующего исхода, когда отправлял эту Валентинку...