Тайное

      Саша не помнит, сколько уже бродит по тёмным коридорам. Может, несколько часов, может, целый день. Может вечность. Он с тусклым фонариком пробирается вперёд, испуганно оглядываясь по сторонам. Он оказывается здесь уже несколько ночей подряд, но постоянно забывает дорогу. Перед ним множество разных дверей, но он за все время не открыл ещё ни одну, лишь ходил по лабиринтам и возвращался туда, откуда пришёл. Это становилось похожим на пытку. А ещё он знал – здесь не один. Он чуть успокаивается, когда пугающие голоса перестают сонмом кричать его имя, и позволяет себе сбавить шаг, выдохнуть. Кажется, он справился. Саша шагает в очередной изгиб коридора, понимая, что за ним дверь. Можно спокойно выйти и все кончится. На сегодня кончится. Но делает шаг – и с вскриком отступает, роняя фонарик. Последнее что видит – смутные очертания рогатой фигуры. "Бежать. Бежать  Бежать" – крутится в голове. Саша со всех ног несётся за знакомую дверь, запинается по дороге, но не падает. Залетает, и оказывается в собственной квартире, буквально прыгает в меловой круг. Закрывает глаза, пытается восстановить сбившееся дыхание, и ничего не слышит, кроме звука собственного бешено бьющегося сердца. – Ты не закрыл дверь в этот раз. Сдаёшь обороты.  Это хорошо, –  металлический голос раздаётся где-то со спины, Саша резко оборачивается. В полусумерках виднеется босоногая фигура в чёрном плаще. – Какого черта? Фигура прыснула в ответ и наклонила голову вбок: – Надеюсь, что симпатичного. А ты неужели никого не ожидаешь здесь увидеть? – Никого я не жду! Я вообще не понимаю, что за хрень творится! Почему и зачем я здесь оказываюсь каждый раз? – Стадия первая – отрицание. Плохо, – вздыхает фигура, – Очень плохо. Ты ничуть не продвинулся, топчешься на одном месте. Ну, раз уж сегодня я удостоен чести говорить с тобой, мы попытаемся это исправить. Спасибо, кстати, что пустил... Уже что-то. Саша глядит на незнакомца непонимающим взглядом, пытается разглядеть чужое лицо. – Я просто забыл закрыть дверь. – Просто да не просто. Впрочем, считай как хочешь, раз уж так нравится самообман. – Я не... – Долго ещё бегать собираешься? Смотри: выдохнешься однажды, потеряешь бдительность – поймаю и съем, – зловеще шепчет некто. Саша вздрагивает. – Не волнуйся ты так. Мысль – твоя. Но считать ее так легко, что грех было не озвучить. У меня на тебя другие планы, – протягивает он. – Какие ещё планы? Ты, блять, кто? – А ты выйди и посмотри поближе, – хитро улыбается фигура. – Или я сам зайду, хочешь? – и делает шаг вперёд. Саша в ужасе отползает дальше. – Ладно уж, не бойся. Здесь игра по твоим правилам. Интересную ты себе защиту придумал, надо сказать: круг, свечи. Красиво. Романтично. У тебя все полно символизма – это занимательно, но как же ты демонизировал простое, чистое и невинное, боже мой! Признаться, слегка забавит. Но кто я такой, чтобы смеяться над твоим подсознанием? – Твою мать, что за бред, я ни черта не понимаю! – выкривает Саша и бьёт кулаками по полу. – Или не хочешь? – Не хочу?! О да, я же ебаный мазохист: хлебом не корми, дай по ночам по подвалам побродить,  послушать, как какая-то инфернальная тварь орёт моё имя до рассвета. Я очень хочу понять, за что мне столько счастья, но что-то, знаешь, не особо получается. – Инфернальная тварь, значит... – задумчиво и с некоторой грустью произносит фигура, – Что же, как скажешь. Спасибо, что поделился. – Слушай, ты чего хочешь, а? – У себя спроси тоже самое, Казьмин. И не будь дураком, раскрой глаза и все, что надо увидишь. «Казьмин?» – думает Саша. «Откуда он?..» – Можешь помочь, так помоги, а нет – уматывай отсюда и дай мне уже нормально поспать – я от этих кошмаров потом весь день, как зомби, хожу. – Не мудрено – на подавление эмоций, говорят, много сил тратится. А ты, кажется, только этим и занимаешься, даже во сне, – разводит руками. – Но раз ты сегодня соизволил призвать меня сюда, – я тебе помогу, не волнуйся. Фигура вдруг говорит не иронично, а как-то заботливо и участливо. Из голоса пропадает металл, появляются какие-то знакомые нотки. Фигура присаживается рядом на корточки. – Я за тебя переживаю, Сашка. Сколько можно бегать? И от кого? Ты хоть раз задумывался? Ты остановись и поймёшь, что от себя не убежишь. Он протягивает руку и тянется к Сашиному лицу. Тот в испуге отталкивает от себя, но за его руку внезапно хватаются и начинают легонько гладить. Саша чувствует, как некто под капюшоном тепло улыбается. Он сидит завороженно, не в силах пошевелиться, и краем сознания понимает, что круг не работает. Ну все, конец. – Сашка-Сашка. Я не для себя, черт со мной, тебе же лучше будет. Понимаешь? От тебя же так не останется ничего, ты же себя теряешь! Хватит уже обмана, Сашенька, иди сюда. Фигура тянет его на себя, и Саша, сам не зная, почему, встает и неуверенно переступает черту. – Вот так, молодец. Видишь, не страшно, – шепчет. Страх действительно отступает, но трепет никуда не исчезает, и Саша в этом запале решается снять капюшон с чужой головы. Уже берётся за ткань, на секунду застывает, боясь увидеть что-то ужасное, но все же делает. И в теплой полутьме видит – Ярослава. Тот улыбается так ласково, что Саша, наконец, все понимает. А затем целует и прижимает к себе. А когда отстраняется, открывает глаза, то видит свою комнату, залитую утренним светом. На губах ещё фантомно ощущается чужое прикосновение. И он решает, что нужно поговорить.