***
Метель. Ледяной вихрь обжигает оголенные участки кожи. Впереди лишь пустые заснеженные равнины, за которыми едва различимо проглядываются горные пики. Вокруг ничего: ни намека на жизнь где-то поблизости, не говоря уже о каких-либо поселениях. Лягушки, жабы и тритоны, как и другие хладнокровные, избегают этих мест, поэтому вероятность встретить здесь кого-то из жителей Амфибии практически нулевая. Пробираясь через толщи снега, укутанная в длинный меховой плащ, девушка усердно продолжает идти вперед, несмотря на усталость и напряжение в ногах. Сквозь липкий иней на ресницах едва видны слепящие глаза сугробы, однако она лишь крепче сжимает мех своего плаща и, смахивая с лица снег, все пытается рассмотреть линию горизонта. Путь Саши Вэйбрайт тянется уже 2 часа. Она не чувствует ног, когда усталый взгляд ловит вдалеке темный силуэт возвышающийся на холме. Ее сердце болезненно сжимается. Подъем вверх дается все труднее, она почти цепляется руками за колючий снег, спотыкаясь о собственные ноги. Когда девушка выпрямляется, глаза опять цепляются за незнакомую фигуру, она замечает движение. Может, это всего лишь галлюцинации ее уставшего мозга, но она все равно ускоряется. Манящий силуэт отступает все дальше от нее и Саша в панике совершает оплошность. Бух. Нога проваливается в небольшую яму и девушка с тихим визгом кубарем скатывается вниз по склону. Холод обжигает легкие, когда она с болезненным шипением вновь пытается подняться. Еще пара падений, пока в конце концов Саша не опирается на свой меч. Глаза скользят по округе, но она больше ничего не видит. Только метель. Тихий хруст снега. Саша останавливается, когда ей в спину мурашками вонзается утробное рычание. Так стремительно, насколько удается ее заледеневшему телу, девушка оборачивается и видит силуэт, за которым так нещадно гналась последние 10 минут. Это не человек. Зверь. Он стоит на задних лапах и грозно шипит на незнакомку. Саша замирает на месте — зверь начинает медленно приближаться. Прямо перед ней огромная и судя по всему очень голодная белоснежная ласка. Девушка стойко сжимает меч в руках, когда ласка осторожно обходит ее. Красные глаза опасно блестят, существо наконец останавливается. Саша крепче хватается за оружие. Пара мгновений, глаза зверя и человека широко распахнулись — они резко бросаются друг на друга. Вэйбрайт едва успевает сделать выпад в его сторону, когда зверь ныряет вниз и исчезает в пучине снега, мелькнув тёмным кончиком хвоста. Девушка настороженно прислушивается к звукам, утекающим по стремительному течению ветра, но, кажется, шум доносится отовсюду. Будто он ползает прямо под ней... Чудовище выпрыгивает из сугроба за ее спиной, распахивая жуткую клыкастую пасть. Саша оборачивается и, неприятно вывернув предплечье, блокирует клыки своим мечом. Руки дрожат под неописуемой тяжестью. Оттолкнув зверя, она отскакивает назад, но не успевает пройти и несколько секунд, как изворотливая ласка сбивает ее с ног, в глаза впивается ослепительная пелена снега. Девушка отряхивается, ловит на себе чужую тень и тут же блокирует острые когти, вдавливающие ее тело в глубокий сугроб. Из легких вырывается хрип, когда ее спина погружается в снег все глубже, она тонет в ледяной ловушке. Девушка уже не чувствует конечностей, только вес животного на своих скрипящих ребрах и его дикий взгляд. Тяжело. Она едва может дышать. Сознание начинает теряться в слабости. Голова тяжелеет и в отголосках разума Саша слышит мелодичное высокое тремоло, снимающее давление с тела. Изнеможенная девушка наконец расслабляет все свои мышцы и, укрытая одеялом снега, проваливается в глубокий, как яма, в которой она окончательно тонет, сон.***
Потрескивание костра. Вспышки пламени хрустят деревом, пробираясь сквозь пелену грез. Саша медленно приходит в сознание, не открывая глаз, однако в ушах уже отчетливо искрят окружающие ее звуки. Кажется, она все еще жива. Через веки не рвется ослепительный белый свет, а значит она не на небесах. Но и на ад не похоже. Когда она открывает глаза, их с удивительным дружелюбием встречает темнота. Двинувшись, Саша чувствует, как ее кости ломит притаившийся в недавних воспоминаниях холод. Когда она хочет повернуться, уставшие мышцы болезненно ноют. Сквозь ресницы она видит перед собой костер. И что-то перед ним. Спина? У нее не получается разобрать. Девушка решает, что для начала стоит понять где она, поэтому бесшумно наклоняет голову и видит перед собой размытое белое пятно. Ей требуется несколько секунд, чтобы разглядеть очертания подробнее, и еще две на осознание, что на нее все это время смотрит пара неподвижных красных глаз. Блять. Ласка. Зверь открывает пасть полную острых зубов и девушка, ни теряя ни секунды откатывается от него, вскакивает на колени и достает из ботинка кинжал. Стоп. Кинжал? Она чувствует легкость на плечах и замечает, что помимо меча исчез и ее плащ. Саша в полной растерянности хочет осмотреться, но шипение ласки отвлекает ее — она почти готова вновь вступить в схватку, когда кто-то выбивает оружие у нее из рук. — Какого...?! Девушка оглядывается и видит перед собой существо, облаченное в плащ, имитирующий шубу ласки, вместе с такими же дикими красными глазами. Руки и ноги замотаны в многослойные бинты, по видимому утепленные шерстью, из под плаща виднеются лапы, однако лицо хозяина этого костюма остается в темноте. До ушей доносится знакомое тремоло, которое странно приятно отзывается в груди. Саша озадаченно смотрит на ласку напротив, которая обходит ее стороной и, печально зыркнув, скрывается в другой части пещеры. Существо в накидке медленно приближается, направив на девушку изогнутый посох. Оно движется непривычно, нет, оно осторожно крадется, словно зверь. Саше остается только отступать, пока ее спина не наткнется на твердую стену пещеры. Она боится действовать слишком опрометчиво. Если бы ее хотели убить, то уже давно бы это сделали, но существо почему-то тянуло. Оно стоит напротив, склонив голову — видно только макушку его шерстяного капюшона с мордой зверя. Когда существо поднимает на нее взгляд, из-под меха выпадают темные кудри. Саша цепенеет. В темноте блестят глаза. Сердце задыхается бешеными ударами, в горле встает нервный комок. Хаос мыслей складывается в одно единственное имя. Девушка не веря своему собственному голосу шевелит губами: — Энн? — собственный голос, настолько хриплый и до неузнаваемости тихий, заставляет ее саму вздрогнуть. Она просто не может принять свой страх, поэтому, отбросив прелюдии, резко вскидывает руку, намереваясь сбросить капюшон с чужого лица. Существо испуганно уворачивается, ударяя ее по кисти посохом, но девушка становится лишь настойчивее. Она рывком сокращает расстояние между ними — плечи существа испуганно вздрагивают. Его бдительность ослабевает, когда девушка в наступлении направляет его в сторону отброшенного ножа. Оно спотыкается и на мгновение теряет равновесие. Саша этим пользуется и, вцепившись в посох, валит существо на землю, прижимая его всем своим весом. Капюшон падает. В свете костра проступают очертания знакомого лица. Саша хватает ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание, но она слишком взволнована и слишком напугана тем, что видит. Девушка не может поверить своим глазам, боится моргнуть, лишь бы все это вдруг не осталось ее сном. Она не поняла скопилась ли в ее глазах влага от нахлынувших чувств или от их обветривания. Это Энн. Это было ее лицо, но... в нем многое изменилось. Оно более худощавое, чем она помнила и испещрено мелкими царапинами. Вокруг глаз залегла тень усталости, но в них самих все еще читается тот ослепительно яркий свет. Саша напрягается, когда внезапно замечает в них неестественно вытянутые зрачки. Две девушки так и продолжали лежать, обхватив двумя руками один и тот же посох, с помощью которого Саша прижимала Энн к земле. Ее разглядывание чужого лица затянулось и она почти не заметила, как девушка под ней неразборчиво попыталась что-то сказать: — От... и... — Что? — Вэйбрайт моргает пару раз и наклоняется чуть ближе, вслушиваясь в почти забытый ею голос Бунчой. — ОТ-ВА-ЛИ! — рычит Энн и, крепко стиснув палку, обеими ногами ударяет подругу в живот. Девушка падает на спину, схватившись за ушибленное место, и давится судорожным кашлем, пока Энн встает и подходит ближе, хватая ее за грудки. — Кто ты? — почти выплевывает она и с вызовом смотрит на девушку пронзительно острыми зрачками. — Чего ты добиваешься? Она говорит, не замечая как по собственным щекам катятся слезы. Ее лицо, красное от злости, но все же она плачет. Это пугает, кажется, с ней рядом слишком долго никого не было. Внутри царапает сердце горькое чувство вины. — Ты шутишь? — девушка осторожно, кончиками пальцев, касается ее лица. — Я Саша... — большим пальцем смахнув влагу с ее кожи, она нервно смеется и рвано, почти задыхаясь говорит: — ...Твоя подруга. В воздухе зависает напряженное молчание. — Подр... — Энн запнулась и закрыла глаза. Спустя пару мучительно долгих мгновений она тяжело выдыхает, отпускает Сашу, внимательно наблюдающую за каждым ее движением, и, будто только замечая слезы на своем лице, принимается неряшливо вытирать их о забинтованные руки. — Что, черт возьми за бред... Саша сидит неподвижно. Она следит за метаниями подруги: будто Энн старательно что-то ищет в своей памяти, но никак не может найти. Кажется, она и вправду забыла их с Марси. Неужели у нее амнезия? — Ты правда не помнишь меня? Энн перестает яростно тереть свое лицо бинтами и смотрит на девушку. На ее лице мелькает раздражение. — Кто-нибудь еще знает что ты здесь? — резко спрашивает она, поправляя свое облачение и туже затягивая бинты. — Нет, я действовала одна. — растерянно отвечает Вэйбрайт, вставая и, следит за тем, как девушка напротив бросает напряженный взгляд к выходу из пещеры. Ее лицо становится серьезным. — Тебя кто-то преследует? И ты... Думаешь за мной была слежка? Энн оборачивается и прищуривается. — Я много что думаю. Относительно тебя — тоже. — ЭЙ. Я не настолько подозрительная! — она краснеет: Энн правда подозревает ее в предательстве! — Не важно. Просто помоги мне растопить костер, если не хочешь в очередной раз получить обморожение. — девушка кивает на мерцающие угольки, и только сейчас Саша чувствует свои руки, коченеющие от холода. Они вместе с Бунчой начинают таскать увесистые ветки, закидывая их в кострище. Энн садится рядом, чтобы вновь разжечь огонь. Только спустя долгое время совместных усилий выходит восстановить согревающее пламя. Саша смотрит за пляшущими языками огня и греет ладони вместе с обмерзшими пальцами на ногах, когда сзади в нее влетает что-то тяжелое. Это меховой плащ, который Энн во время ее отключки любезно высушила. Девушка не может сдержать улыбки и с головой кутается в пропахший древесиной теплый мех. Даже если Энн потеряла память, даже если сейчас из-за этого она ей не доверяет, внутри нее осталась все такая же чуткая девушка. Правда этот плащ она кинула с таким пренебрежением, что мимолетная счастье быстро испаряется. Она внезапно почти физически ощущает ее неприязнь. Вэйбрайт смотрит вперед, раздумывая о том, в чем успела провиниться перед человеком с амнезией. В голову медленно закрадываются сомнения в честности своей подруги. Через некоторое время Бунчой садится рядом с ней. Саша наблюдает за ней, пока та роется в глубинах своих утепленных одежд, чтобы в конце концов вытащить какой то маленький листик. Свет блестит на его исцарапанной глянцевой поверхности, поэтому Саше не сразу удается разобрать что это. Когда руки Энн наконец замирают, девушка чуть не задыхается. Это фотография. Их общая, с Марси. Ее сердце болезненно сжимается, когда она видит воспоминание их прошлой жизни. Ее голос срывается, и внутри она проклинает себя за слабость: — Ты до сих пор хранишь это фото? Девушка без намека хоть на какую-то эмоцию рассматривает лица на ней, потирая бумагу кончиками пальцев. Ее брови слегка дрожат при изучении их лиц, но лицо Энн остается нечитаемым, будто ее настоящие чувства скрыты за слоем полупрозрачной пленки. Саша понимает, что она не собирается говорить. — Зачем? — Честно говоря, я всегда думала о том, чтобы кинуть эту бумажку в костер. У Вэйбрайт холодеют внутренности. — Потому что каждый раз, когда я смотрю на нее мне становиться тошнотворно и больно. Энн больше не смотрит на нее. Она прижимается второй рукой ко лбу и опирается на колени. — Я перестала думать о своем прошлом, но от этого проблем меньше не стало. — Что случилось, когда ты попала сюда? — девушка наконец оборачивается к Саше, чтобы вопросительно изогнуть бровь. — Я имею ввиду первые твои воспоминания. Как ты выживала? — Ооо... Ты хочешь узнать об этом? Ну, думаю, ты заметила, что я скрываюсь. По крайней мере в этом я могу быть искренней с тобой. Еще и эти жабы, которые меня преследовали, словно я редкое животное... — Я послала их чтобы найти тебя! — девушка подается вперед. — Они бы не навредили тебе! — Знаю. Как и то что ты собрала армию жаб не только для моих поисков... Саша вздрагивает. — ...Но и для свержения короля Ньютопии. — вкрадчиво заканчивает Энн. Ее пальцы холодеют, несмотря на костер. — Как ты узнала? — У меня есть глаза и уши кое-где. Главная проблема не в твоих жабах и революции, а в том, что ты не ошиблась. — Саша непонимающе смотрит на нее. Энн переводит взгляд на костер и закидывает в него еще пару веток. — Андриас иногда шлет на мои поиски своих роботизированных солдат. Я чувствую что его планы намного более грандиозные, чем помочь вам меня отыскать. — Вэйбрайт затихает. — Я видела их обломки по пути сюда. Это была ты? — Нет, скорее всего буря. Если он узнает, что я здесь, то пошлет гораздо больше своих машин. Это единственное место, куда не может добраться ни одна амфибия, и почти единственное место, где его солдаты наиболее уязвимы. — Так вот почему ты все это время скрывалась. Мы с Марси работаем с Андриасом, он знает, что у нас нет шкатулки, поэтому единственным вариантом остаешься ты. А ты... Ты знаешь где она? — Энн безучастно жмет плечами. — Понятия не имею. Саша обессиленно роняет голову на свои руки. Если шкатулка способна переместить их в этот мир и домой, выходит она является порталом и для него. И тогда все эти солдаты, якобы ищущие Энн, на самом деле хотят найти шкатулку... Могут ли они быть оружием для вторжения? — Выходит, когда он найдет ее, он может использовать ее как инструмент для захвата иных миров? — Хм. Теперь, когда ты об этом знаешь, не хочешь сама заполучить шкатулку? — ЧЕГО? — Ты же затеяла революцию, не ради того чтобы посадить на трон кого то другого. — Энн едко усмехается. — Чт... НЕТ! Я-я... — Бунчой с укором смотрит на нее. Вздох. — Ладно! Ты права! Так и было. Сначала, но... когда я стала править армией, мы сблизились со многими из моих солдат. Я узнала о сомнительной системе правления в Ньютопии. Да, сначала я все делала исключительно из личных целей, но народ бы не восстал против хорошего короля. Мне удалось собрать столько единомышленников, только благодаря общей проблеме. На этот раз Энн растеряна: ее слова звучат разумно. Она однозначно не верила девушке и всей этой болтовней пыталась вывести ее на чистую воду, однако сейчас все подозрения отходят на второй план. — То есть... Ты решила помочь им? — Я не изменила своей цели найти шкатулку и отправить нас домой. Власть лишь средство. Домой... Лицо Энн меняется при этой мысли. Почему-то каждый раз, пытаясь вспомнить что-то о своем предыдущем доме, она чувствует, будто кто-то давит ей на дыхательные пути. Ее голова раскалывается, когда она смотрит на девушку перед собой, все кричит об опасности быть пойманной в ловушку. В конце концов, если она согласится, то потеряет все пути отступления. Энн боится. До ужаса боится потерять свободу воли. Поэтому она молчит. Она не соглашается с этой идеей, но и не отвергает ее. Ее дом здесь, вдали от шума, вдали от тех, кто решит за нее, что она должна делать. Она привыкла быть самостоятельной. Привыкла оставаться в одиночестве. Если она... если только она не позволит этой девушке рассказать о ней... — Энн? — голос отрывает ее от навязчивых мыслей. Бунчой с испугом смотрит на девушку и издает нервный смешок. Ее зрачки острые и дикие, словно в ней не осталось человеческой сущности. Когда Саша открывает рот, чтобы задать вопрос, плечи Энн напрягаются. К счастью, живот Вэйбрайт ее подводит, начиная урчать. Она смущенно что-то ворчит, отворачиваясь. — Когда в последний раз ты ела? — Бунчой опускает взгляд на живот девушки, смущая Сашу еще больше. Она кутается в свою меховую накидку. — Думаю вчерашним утром. Энн молча смотрит на нее и после поднимается с нагретого места, чтобы скрыться в глубине пещеры. Девушка не понимала, как ее подруга ориентируется в этой кромешной тьме. Всего через несколько минут она возвращается с чем-то, обернутым в изношенную ткань и напоминающим червей. Саша морщится представляя, что сейчас ей придется это есть. — Если это жуки, я ни за что не стану их есть. Энн лишь фыркает и бесцеремонно роняет ткань на землю: внутри что-то похожее на толстые и гладкие ветки. И вправду смахивало на червяков. — Это корни подземных грибов. Вэйбрайт тянется к одному из них, но внезапно замирает. Энн садится и смотрит на нее. — Они не ядовиты. — Что ты несешь... — девушка быстро схватила корень и стала рассматривать его. — Я лишь думала о том насколько они испачканы в земле. — Немного грязи тебе не повредит. Саша смотрит на подругу со смесью злобы и удивления. Амнезия девушки начинает раздражать. Не может быть, чтобы Энн всегда была такой саркастичной. Или все-таки может? — Ц. Конечно же я их помыла. — она закатывает глаза. Честно говоря, корни грибов оказались очень даже съедобными. На вкус они напоминали дайкон, но с большим содержанием сока внутри. Такой контраст твердой корки и мягкой начинки создавал приятные ощущения при разжевывании. Энн тоже берет себе небольшой корень и принимается безучастно его разжевывать, будто у нее совсем нет аппетита. — Как ты узнала о том, что происходит в Амфибии? — нарушает тишину Вэйбрайт. Бунчой внезапно отложила свой кусок и устало взглянула на девушку. — Ты собираешься обсуждать это всю ночь? Потому что я нет. Она тянется назад, чтобы схватить лежащий неподалеку смотанный пучок соломы вроде циновки, и издает свистящий звук. Через некоторое время из темноты показывается крупная ласка и ползет к Энн. Слышится приглушенное щебетание. Энн гладит ее мех и дает зверьку один из корней. — Нам нужно поспать. — Саша недоуменно смотрит на нее и на ласку перед собой. — Вместе. — С лаской? — Именно. С ней. — она подзывает ласку и, скрестив ноги, садится рядом, выжидающе глядя на девушку. Саша морщится, наблюдая за зевающим зверем: неестественно длинные зубы обнажаются. У нее большие сомнения насчет безопасности сна с тем, что недавно пыталось недавно тебя убить. — Пожалуй, откажусь. — девушка разворачивается, собираясь отступить. Энн недовольно цокает, закатывая глаза, и тянет ее назад за край плаща. Чертыхнувшись, Вэйбрайт валится прямиком в шерстяную ловушку, и длинное туловище ласки тут же обвивает девушку со всех сторон, прижимая их обеих ближе. Вцепившись руками в мех ласки, Саша смущенно смотрит на Энн. С такого расстояния, она легко может рассмотреть каждую неровность на коже девушки. Подруга поднимает на нее хмурые глаза, и Вэйбрайт хочет отвернуться, но просто не может себя заставить. Она смотрит прямо в их бездну и в этот раз отчетливо видит два вертикальных зрачка. Как у хищника. В конце концов они превращаются в узкие щелки, и Энн просто отворачивается от нее. — Бесишь. Она прижимается ближе к ласке и закрывает глаза. Саша вздыхает и пытается заставить себя заснуть.