Совместный проект

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

       Сан с удивлением смотрит на трубку, словно из неё вместо голоса Минги сейчас покажется монстр. Сонхва с сомнением вскидывает брови и недоумённо смотрит на него, Минги всё продолжает говорить, а у Сана в голове гудит от поселившейся там пустоты.        — Что случилось? — спрашивает Сонхва.        — Помнишь, я тебе рассказывал, что когда-то в детстве дружил с мальчишками, с которыми мы мечтали о таинственных приключениях, а потом моя семья переехала, и мы потеряли связь?        — Ну?        — Так вот, один из них позвонил и предложил совместный проект.        — И что такого шокирующего ты услышал?        — Ничего особенного, на самом деле, но… — Сан копается в ящике стола и выкладывает компакт-диск любимого музыканта, который с трудом урвал. — Это он.        — ЧТО?! Минки — твой друг детства?        — Выходит, что так. Я знал его как Минги, и мне в голову не пришло сложить два факта воедино, учитывая, что дружили мы ещё до ломки голосов, а Минки всегда выступает в маске.        — И что ты решил?        — Согласился, конечно же.        — Сделаю тебе травяного чаю, что-то ты неважно выглядишь. Ты пока присядь.        Сан отстранённо кивает и падает в кресло, невидящим взглядом уставившись в монитор с фотографиями с недавней фотосессии. За неё, как и предыдущие, ему пророчат награды и кучу статей в передовых журналах. Чай так и остался бы нетронутым, если бы Сонхва не сверлил его взглядом. Сан со вздохом берёт чашку и пьёт, не чувствуя вкуса.        — Сан?        — М?        — И каков будет проект? — Сонхва сидит на корточках у его ног и внимательно смотрит в глаза. Знает, что перед таким точно не устоять.        — Создание фотоальбома для его нового музыкального альбома, — Сан говорит через силу и пока не может понять, это следствие неожиданного потрясения или банальный страх узнать что-то неприятное о человеке, в чью музыку он влюблён.        — Это же великолепно! А ты какой-то слишком хмурый для такой новости.        — Просто задумался.        — Надеюсь, о проекте, а не о том, как отлынивать от него.        — Ага.        — Ох уж эти мне «ага». Соберись! Я проверю почту и согласую графики частных фотосессий, чтобы не мешать осуществлению такого лестного приглашения. А ты, пожалуй, иди и проветрись или отоспись.        — Ага.        Сан думает о том, что нужно заказать билеты и забронировать отель, уже когда уходит домой, но Сонхва его успокаивает, ведь всё уже сделано, даже упакована аппаратура, за которой недавно заезжали, ему осталось собрать только личные вещи, потому что послезавтра он уже должен быть на месте. В груди неожиданно громко стучит.        Он совсем не представляет, что его ждёт впереди, как всё пройдёт, и что принесёт ему грядущий проект. И уж точно не думает, что высокий и смешливый парень в очках, который приземляется на соседнее кресло, и есть Минги. Тот самый Минги, в которого он по-детски был влюблён много лет назад, и чья музыка и голос трогают его сердце сейчас. И оттого становится неловко и волнительно, ведь вполне возможно, что эта слепая влюблённость в звук не принесёт ему ничего хорошего.        — Привет. Ты почти не изменился, так и остался красавчиком, в плечах, правда, раздался, будто и впрямь гора.        — Э… А ты сильно вытянулся вверх и голос получил…. гкхм…. интересный.        — Да я сам не ожидал, — смеётся Минги. — У меня как ломка началась, у всех парней хриплые и сиплые сделались, а я пищал, как цыплёнок. Боялся рот открывать, чтобы не засмеяли. А потом сам не понял, когда стал гудеть.        — Как иерихонская труба, — расслаблено улыбается Сан. — Рад тебя видеть.        — И я. Счастлив, что тебя отыскал. Пришлось попотеть, чтобы найти приличного фотографа по моим нескромным запросам. Удивился, когда увидел имя, не думал, что такие совпадения возможны.        — Да я тоже был… в шоке, когда ты позвонил.        — Надеюсь, в приятном. Нам предстоит интересная работа, но скажу прямо, что отослал всех к чертям собачьим, мне нужен интим, чтобы творить.        — Интим? — с сомнением поднимает бровь Сан.        — Да, но не в том смысле… Люблю уединение, чтобы без всяких менеджеров, толпы стаффа, чтобы поработать в удовольствие. Потому лицо и прячу. Удобно, знаешь ли. Надеюсь, удачно выбрал место, хоть и не спрашивал тебя. Но, оглядываясь на твои работы, думаю, ты справишься, ведь ты по-прежнему любишь море. Есть всего лишь одно ограничение — моё лицо. А дальше, чистый полёт фантазии.        Сан с интересом смотрит на Минги, даже не представляя, чем всё это закончится. Он редко в последнее время может именно творить, создавая желаемое имея простор для творчества. Обычно это достаточно тесные рамки, которые ставит клиент. Время, место, одежда, макияж, а он подстраивается под них. Обидно, что в прошлом остался тот Сан, который выхватывал на улице лучшие сюжеты, либо находил харизматичных людей, согласившихся на фото. Теперь много заказов, но со временем на творчество напряг.        Он ожидал многолюдный отель, но их встречает тихий лодж с отдельным домиком на двоих, и даже аппаратура в коробках аккуратно стоит под дальней стеной, приехав раньше их. Отобедав, Минги долго извиняется и заваливается спать, а Сан выходит из дома, чтобы присмотреть место для съёмок. В голове уже рисуются образы, и он делает пробные кадры на старый фотоаппарат, у которого есть небольшой дефект, создающий один очень интересный эффект, который нравится Сану, и благодаря которому он и получил большинство наград.        Даже не заметив, как летит время, он бродит в округе, взбирается на небольшие холмики и спускается в долины, но старается держать направление, чтобы не сбиться с пути и не потеряться. Потом неспешно возвращается назад, но застывает, глядя на воду. Местность поразительная, он всегда мечтал побывать у фьордов, но как-то всё какие-то дела находятся или вместо поездки хочется полежать в кровати в тишине, чтобы ни звонков, ни лиц несколько дней. А здесь душа раскрывает крылья. Он давно не ощущал себя настолько свободным.        До заката солнца ещё несколько часов, если верить поисковику, но свет смещается, иначе оттеняет берега и колышущееся море, и от этого зрелища совсем неохота отрываться, потому он щёлкает кнопкой без устали, меняя позицию или отыскивая лучший ракурс, а когда устаёт, просто садится на нагретый камень и приваливается спиной ко второму, задумчиво глядя на волны. Замечтавшись, он не сразу понимает, что рядом садится Минги.        — Красиво.        — Не то слово, — отзывается Сан. — Ты вспомнил детство?        — Да, решил, что если ты согласишься, то будет круто воплотить детскую мечту побывать вместе у фьорда. Ты бывал раньше в подобных местах?        — Нет, только на наших побережьях и в Японии, с остальным как-то не сложилось.        — Выходит, одним махом воплотил общую мечту. Хоть и проспал почти весь день.        Минги мягко улыбается и всё ещё как будто сонно моргает, мечтательно глядя на линию горизонта. Сан несколько секунд смотрит, а потом просто делает кадр, зная, что дефектная камера превратит кадр в нечто совершенно невероятное. Солнечные лучи обрамляют лицо, скрывая детали, но подчёркивают профиль с ровным носом и полными губами.        — Ты что это?        — Набираюсь идей. Обещаю, это фото не уйдёт дальше моей личной коллекции. Боже, прозвучало так, будто я извращенец, я…        — Ты — фотограф, я понимаю, — Минги смотрит на него слишком долго, но без тени недовольства. — Я часть дня проспал, а потом писал как не в себя просто потому, что увидел в окно чужое море. Мне знакомо чувство, когда творчество сильнее тебя.        — Что ты хочешь видеть в фотоальбоме?        — Ощущения, которые вызовет в тебе музыка и местность, — пожимает плечами Минги. — Ограничения я назвал ещё в самолёте.        — Значит, для полноты ощущений не хватает музыки.        — Вот, тут всего пара вещей, и это всего лишь демо, — в ладонь Сана ложится небольшой староформатный плеер с наушниками, — буду ещё дорабатывать, но общее впечатление получить выйдет. Основную работу планировал проделать здесь и, как минимум, с половиной справился. Хочешь верь, а хочешь нет. Сам не ожидал от себя такой прыти…        Сан улыбается, глядя на плеер, видимо, не только у него страсть к старым вещам. Он помнит эту вещицу с детства, только тогда плэер был поновее и наушники были другие, но это явно тот же гаджет, ведь на задней части ощущаются характерные царапины — инициалы их компашки, которая не пожалела несчастное музыкальное устройство, пометив своими кощунственными руками.        — Ты не против, если я послушаю сейчас?        — Да пожалуйста, я впервые за долгое время ощущаю, что отдыхаю, хотя и работаю. У меня как раз идейка одна, нужно записать. А если у тебя какая мыслишка появится, фотографируй без стеснения.        Сан затыкает уши наушниками и прикрывает глаза, чтобы не упустить ничего. Когда же поднимает веки, море и закат идеально вписываются в его мироощущение под звучащую музыку. Минги что-то пишет в блокноте, что а это прекрасно подходит под озвученный концепт. Недолго поборовшись с настройкой, Сан щёлкает кнопкой затвора, выбирая лучший ракурс. Давно забытое чувство полёта щекочет кожу, одаривая вдохновением. Сан ещё не видел фотографий, но уже предчувствует, что даже если ни одна не подойдёт к альбому, в его коллекции появится не одна новинка, а сразу несколько. Шёпот ветра и моря перерастает в шум, заглушающий музыку. Солнце всё ещё балансирует на грани, цепляясь за горизонт огненными руками-лучами.        Сан замирает на словах в песне «Услышишь ли мой молчаливый крик о любви к тебе, что вспыхнула снова, стоило мне взглянуть на твоё творчество? Если сложить пальцы, создавая квадрат, не каждый увидит ту магию, что видишь ты, запечатляя волшебство. Можно ли стать прекраснее, чем раньше? С уверенностью могу сказать, что да». Он искоса смотрит на Минги, который только что отвернулся и сделал вид, что рассматривает пейзаж.        — Похоже, будет шторм, — вскинув голову, удивлённо шепчет Минги. — Как поработалось?        — Отлично. Тебе будет, на что посмотреть.        — Ты наверняка продрог и хочешь есть. С утра тут ходишь. Идём.        В домике тепло по сравнению с улицей, где поднявшийся ветер разметал осколки тепла, словно и не было солнечного тёплого дня. После душа Сан ощущает лёгкость и одновременно усталость, а ужин лишь усиливает ощущения, склеивая веки так крепко, что он с трудом моргает, но всё же допивает чашку чая из принципа — не любит бросать начатое. За окнами громыхает гром и шумит море, но дождя нет. Гроза явно проходит мимо.        — Я не буду мешать, если посижу ещё?        — Нет, я и при свете сплю прекрасно, не переживай.        Сан не лукавит, просто падает в свою постель, даже не успев подумать, что домик в стиле студии создаёт весьма уединённую и в то же время интимную атмосферу. Но всё это ерунда после студенческих общежитий или творческих посиделок, что порой заканчивались сном вповалку на полу. Сон крепкий и достаточно продолжительный, чего не было так же давно, как и ощущения свободы. Не последнюю роль играет выключенный телефон. Пожалуй, так делать стоит почаще.        Когда Сан просыпается, то Минги ещё спит. Сквозь панорамное окно на него льётся солнечный свет, словно и не было ночного шторма, который быстро сошёл на нет. Не удержавшись, Сан делает ещё один снимок и надолго застывает, задумчиво глядя на смятые простыни, так неуловимо похожие на мелкую рябь на морской глади. Это наводит на мысль.        А глаза цепляются за слова новой песни в блокноте. Точнее, за строфу: «Передо мною ты, таинственный утёс у океана, гора несбыточных мечтаний. Посмотришь ли ты на меня снова или растаешь в дымке без следа, как тогда?». Сердце пускается вскачь. Может, он ошибается, может быть, просто хочет, чтобы это было ошибкой, но слова как будто о нём. Быстро приведя себя в порядок и собравшись, Сан спускается к самой воде, чтобы сделать несколько фото. Но всё затягивается снова.        — Порой мне кажется, что ты рождён в море, — смеётся подошедший Минги. — Даже в детстве тебя от воды было не оттащить. Если ты ничего не ешь, ясно, почему такой тощий.        — Я не тощий.        — Да, ты сухой. Некоторым для этого требуется особая диета, а ты словно натянутый трос. А теперь, чтоб не превратиться в сухарь, нужно пообедать.        Минги хватает его за руку, как в детстве, но застывает, неловко улыбаясь, брови так изломлены, словно он ожидает как минимум драки. Сан не вырывается, и они так и идут к домику, где их ждёт традиционный норвежский обед, но без фирменных забродивших блюд, присутствие которых на столе явно оговаривается отдельно.        У Сана чешутся руки и он с трудом способен усидеть на месте из-за желания проявить плёнку и посмотреть на то, что выйдет. Он, конечно, слишком старомоден в этом, можно пользоваться цифровыми камерами или хотя бы переделанными под «цифру» плёночными, но этот фотоаппарат ему слишком дорог, не только как память о дедушке, но и как незаменимый инструмент его работы. Он наскоро заканчивает с обедом и отдаёт всего себя поиску необходимого.        — Ты не против, если я на время займу ванную комнату? Хочу показать наработки.        — Зачем ванная? — удивлённо смотрит на него Минги.        — У меня плёночный фотоаппарат, нужно проявить плёнку, воспользоваться химикатами и высушить фото в определённом освещении.        — А-а-а. Слушай, а можно с тобой? -        Конечно.        Минги помогает перетащить аппаратуру в ванную комнату и закрывает жалюзи на окне, завешивая после всех манипуляций плотной шторкой. Пока Сан колдует над бачками и лотками с реактивами, Минги стоит, прислонившись спиной к стене, чтобы не мешаться под ногами. И лишь когда приходит черёд повесить влажные фотографии, Минги оказывается за спиной. Его дыхание ощущается на коже щекотным сквозняком.        В одном из наушников играет музыка Минги, что лишь подчёркивает атмосферность фотографий и данного момента. Возможно, стоит попробовать сделать несколько снимков при таком освещении, разбавив тем самым морские пейзажи. Заправить плёнку — дело нескольких секунд, сделать снимок — не дольше. Звук спускового затвора словно и не нарушает тишину — Сан слышит только голос и музыку. Внезапно приходит озарение, что вся дополнительная аппаратура не нужна. Этот фотоальбом должен быть таким — загадочным и камерным.        Заинтересованный фотографиями, Минги переходит от одной к другой, склоняет голову от плеча к плечу, словно любопытная птица, а у некоторых застывает надолго, и Сану кажется, что почти не дышит. В красном свете и с такой искренней заинтересованностью он притягивает взгляд. Сан снова поднимает камеру, делает несколько снимков и вздрагивает, когда контакт наушника отходит, и музыка разливается по ванной комнате, что вырывает Минги из раздумий.        — Это потрясающе, — откашлявшись, произносит он. — Не фото — а магия. Никто не сделал бы лучше.        — Ты мне льстишь.        — Ничуть. Всего лишь констатирую факт. Это просто полноценный альбом! В прошлый раз с фотографом едва не подрался, потому что затягивал сроки и ныл, что вдохновения нет. А здесь… это именно то, что надо! Мне даже жаль, что завтра вечером самолёт. Я бы хотел остаться здесь подольше, чтобы продлить эти моменты, — он почему-то избегает взгляда и заметно нервничает, сминая пальцами край футболки.        — Да, здесь красиво.        — И ты… ты намного красивее любого пейзажа.        — Хм… Скажи честно, а слова той песни о скале у моря, они…        — О тебе… — Минги берёт его за руку и с вопросом смотрит в глаза, а потом, поддавшись чувствам, мягко касается губами его щеки. — Прости. Атмосфера и…        Вместо слов извинений Сан притягивает Минги за футболку и целует сам, но на этот раз в губы. Нужно избавиться от того, что давно мешало недосказанностью. Пусть они и были тогда детьми, но Сан всё ещё помнит трепет от переплетённых пальцев, когда на берегу моря они обещали друг другу не зарывать в землю талант, а Сану очень не хотелось уезжать.        Магия момента и взаимного влечения слишком ярко воздействует на гармонию сердец и словно умелый арфист перебирает струны их чувств. Оторвавшись от поцелуя, Сан смущённо опускает голову, собираясь с мыслями и словами, но Минги обнимает так крепко, что это и есть лучший ответ на незаданный вопрос.        Похоже, их отношения только что вошли в новый поворот.        — Чур, завтра пару снимков делаю я, хочу запечатлеть тебя у моря, что снова свело нас вместе, — хрипло шепчет Минги.