Молодёжная столица России

– Не стыдно тебе, Михаил? Тонкие брови Александра изогнулись в недовольстве, оставляя на лбу характерные морщинки, пока изящные пальцы пролистывали вкладку с голосованием, а глаза сосредоточенно изучали цифры, цветные диаграммы и пёстрые, побуждающие как можно быстрее сделать выбор, надписи. – Ты о чем, милый? – с поддельно-искренним непониманием интересуется Москва и отхлебывает из керамической чашки приличный глоток кофе. Домашняя, слегка растянутая футболка, отсутствие укладки в причёске и вальяжная "нога на ногу" – все говорило о том, что столица рассслаблен и в данный момент явно не думает о каких–то там угрызениях совести – Садись, чего ты суетишься? – Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – зрачки серых глаз холодно перевели взор с экрана смартфона на столицу, – Это вот так ты решаешь итоги "честного голосования", по собственной прихоти лишая конкурентов шанса на победу? – тон речи становится на полоктавы ниже, а нотки упрёка в общем оркестре голоса набирают сдержанного, но вполне ощутимого "меце-форте". – Саш, ну не начинай – Москва облакачивается одним локтем на стол, а затем протяжно выдыхает, – в борьбе всегда побеждает сильнейший: тот, у кого больше возможностей и средств, тебе ли не знать? Да и сдался тебе этот Владивосток, а? – Совсем у тебя совести нет. Миш, ты понимаешь, что это очень некрасиво по отношению к Владимиру, которого ты и так постоянно забываешь – Саша поправил очки, позволив выделить себе несколько секунд на перерыв и подбор новых литературных выражений для продолжения тирады, – к твоему сведению, статус "молодёжная" больше подходит для 164–летней столицы Дальнего Востока чем для столицы России, которой без малого 900 лет – Александр, не "показывая пальцем" оглядел Михаила с головы до ног. – В твои годы несолидно и попросту глупо вести себя как самовлюбленный ребёнок и отнимать у мальчика вполне заслуженное право победить. – Так, а про возраст лишнее. Давай не будем разводить конфликт на пустом месте. Стоит ли давать такой статус тому, кто вместо того, чтобы работать и следить за округом, своих дружков из автозаков без конца вытаскивает? Поднявшись из-за стола, он на ходу допил кофейную гущу, что кашицей собралась на дне кружки и, дойдя до раковины, с небольшим грохотом поставил её под кран. – Обойдётся. – Миша, мне очень не нравится твоё отношение к Дальнему Востоку и к Владимиру в частности. Он ничем не заслуживает твоего презрения. Может быть, у местности, которую он возглавляет и есть какие-то... особенности, но они не делают Владивосток плохим, недостойным развития и перспектив городом. – Александр Петрович делает несколько шагов навстречу Михаилу, но затем, как будто передумав, останавливается– – Более того, присвоив победу в голосовании себе, ты многократно обостришь напряжённость и без того трудной во всех отношениях территории. И не... – Звёздочка моя Северная, не стоит так тревожиться. – внезапно сильные руки обвивают аккуратную талию, сбив пламенный монолог возмущения с намеченного плана. Михаил Юрьевич утыкается носом в выпирающие лопатки, горячо выдыхая, и прикрывает глаза. – Если ты подумал, что сможешь заставить меня отойти от не слишком удобной для себя темы банальными тактильными фокусами, то спешу... Ему опять не дали договорить, убрав руки с талии и мягко развернув за плечи к себе. От неожиданности и возмущения Санкт-Петербург, с чуть приоткрытым ртом застыл на месте и не нашел, что ответить на очередную наглость. – Ну, чего ты замолчал, я же тебя опять перебиваю – усмехнулся Михаил Юрьевич, опустив тёплую ладонь на острый подбородок. – Ты, конечно, можешь поступать так, как тебе заблагорассудится, дорогая столица . – Александр отправился от напора нежности, и, к сожалению Миши, совершенно не забыл предмет своего негодования, – Но учти, если ты верломно продолжишь оборачивать игру в свою пользу, то я с тобой разговаривать не стану. – рука перехватывает чужое запястье, но не торопится его убирать: лишь слегка сжимает, – интересно получается: сначала ты в некорректной форме предъявляешь Владимиру претензии о растущем миграционном оттотке на Дальнем Востоке, а потом сам же лишаешь его возможности привлечь в округ молодых людей и создать для них все необходимые условия. По-твоему это справедливо? Потом не удивляйся, что Леонид ненавидит столь заботливую столицу страны просто так. Москва внимательно слушает, рассматривая анфас Северной столицы. Надо признаться, сначала он действительно надеялся на "жаркую концовку", какая обычно бывает у парочек из дешёвых мелодрамм в самой развязке спора. Но аргументы, сопровождаемые ровным тоном и холодным, словно закаленная на морозе сталь, взглядом, отвели желание куда-то на переферию сознания, выдвигая вперёд размышления и... совесть. Ту самую околомистическую абстрактную вещь, о наличии которой беспокоился Александр в самом начале. С каждой секундой Сашиного монолога маленькая, но настойчивая мысль продолжала крепнуть, набирать силу, трансформироваться в полноценную точку зрения: "А ведь он прав." – Михаил, ты меня вообще слушаешь? ‐ Романов наконец отпустил чужую руку недовольно выгнув бровь в ожидании ответа на свой вопрос. – Ладно, Саш, убедил – столица легонько целует Александра в бледную щеку, – Действительно, не очень получается. Потом и впрямь проблем не оберусь с этими малолетниними – Неужели в кои-то веки мне удалось тебя вразумить! – Петербург, предпочитая сделать вид, что не услышал последнего не слишком лестного комментария, прыскает и самодовольно усмехаетеся – Получается, Владивосток все-таки побеждает? – Ну, ну, – Московский отходит ко столу, а затем, пододвинув к нему стул, садится на прежнее место, – Подожди, не так сразу. Ты сам сказал: я могу повернуть ситуацию как захочу – поймав на себе непонимающий взгляд Питера, Миша хитро улыбнулся: – Терпение, Александр Петрович. Уверяю, Вы все узнаете на предстоящем собрании. А теперь, пожалуйста, налейте мне немного чая: от столь серьёзного диалога между нами у меня пересохло в горле... ..... – Итак, коллеги, сегодняшнее собрание хотелось бы завершить оглашением результатов финального этапа всероссийского голосования за звание "Молодёжная столица России 2024" Внезапно гул притихших голосов,, шуршание бумаг и прочий шум, присущий рабочему коллективу в процессе деятельности, прервались, и в конференц‐зале воцарилась полная тишина, в которой, отчётливо пробивался стук одного дальневосточного сердца. "На что я только надеюсь, Михаил Юрьевич победил. У меня не было против него и шанса." Колени предательски задрожали, разбивая вдребезги хрупкую маску спокойствия. Володя опустил голову, чтобы никто не смог увидеть вмиг покрасневшего от волнения лица. Исход битвы предрешён, оставалось только услышать его собственными ушами и смириться. А еще – как можно скорее собраться духом и попытаться не расплакаться на глазах у всех. Краем глаза Владивосток ловит на себе короткий, но от этого не менее изучающий взгляд Александра Петровича, от чего юношеское лицо только сильнее вгоняется в краску, а в животе с новой силой вырастают волны тревоги. "Так, соберись, соберись, собериииись, на тебя уже Александр Петрович странно смотрит" Призывы остатков рациональности успокоиться и вести себя невозмутимо сбиваются в ураган обрывочных мыслей и ничуть не помогают. Как обидно и несправедливо! Второй год подряд Вова пытается бороться и второй год подряд оказывается в полушаге от победы, оставаясь на серебряной позиции. Зачем Михаилу Юрьевичу это звание? Он ведь и так столица России. По одному лишь его щелчку пальцев могут реализоваться столько молодёжных программ и проектов, сколько Вове за 164 года существования не снилось даже в самых хороших снах. Несмотря на уступчивую натуру и внешнее отрицание, в глубине сердца Владивосток был уверен: ему этот статус объективно нужнее. Но, узнав о переносе окончания голосования на более раннее время с черезчур резким для короткого промежутка времени перевесом большинства не в пользу дальневосточной столицы, Владимир понял: надеяться на победу, когда твой противник – столица страны – бессмысленно. Как ни крути, маленький Вова во всех отношениях слабее. Выслушивая по поводу этой ситуации гневную тираду Лёни обо всех отрицательных заслугах златоглавой, Вова на миг задумался: а так ли не прав его лучший друг на самом деле? Ведь во всей пучине матов, угроз и восклицаний верно одно: Михаил Юрьевич в очередной раз поступает по отношению к их округу подло и несправедливо. В любом случае, через несколько суток у него с Леонидом будет предостаточно времени обсудить произошедшее еще раз. Амурского ведь хлебом не корми – дай лишний раз полить столицу РФ ушатом помоев, тем более повод для этого самый что ни на есть подходящий: он точно не откажется. Но безусловно, во всем этом найдётся место приятному: будет возможность немного попалакать, обняться, уткнуться отёкшим носом в чужую шею, а в ответ получить фирменную поддержку "по–Хабаровски" в духе: "ну, чего распустил нюни-то!? Хуй с ним, с статусом, пусть этот гандон его себе в жопу засунет, прорвёмся!" А потом они будут заедать поражение острой корейской лапшой и моти, пытаться тушить огонь гнева литровкой милкиса с горла на двоих под какое–нибудь аниме. Амурский скорее всего, проявит что-то вроде жалости к другу(?) и позволит ему вне очереди выбрать что-то "соплюшное" и "бабское", лишь бы Володя сильно не расстраивался. Но это все потом. После собрания, до конца которого надо ещё досидеть. – По итогам интернет–голосования в 2024 году "Молодёжной столицей России становится город... Вова неровно выдыхает и, не зная, куда деть руки, собирает их в замок перед собой. Чему быть, того не миновать. – Москва. "Ну, все". Володя слегка тряхнул головой и шмыгнул носом. К горлу подступает ком, а зрение становится расплывчатым из-за прорезавшихся слёз. Нет. Держаться. Только не здесь и не сейчас. До последнего в его сердце теплилась маленькая надежда, которая то и дело напоминала: "не расстраивайся, я ещё не умерла, быть может все ещё решится". Но теперь уже точно конец. Все решено. Романов, негромко кашлянув, поднимает на Михаила разочарованный, полный непонимания взгляд, а остальные начинают потихоньку возвращаться к прежней суете. Где–то слева слышится тяжёлый вздох Константина, на противоположном конце широкого стола начинают перешёптываться о чем-то очень важном Георгий и Алексей. – Москва и Владивосток. Владимир, подойди, пожалуйста сюда. Все присутствующие, включая только что названного, удивлённо воскликнули. На секунду Володя подумал, что Михаил Юрьевич зло шутит. Ну не может же быть две столицы молодёжи! С чего бы это Москва после всего случившегося стал делить победу с таким как он?! Может быть, это ошибка? Вот сейчас он встанет, подойдёт, а Москва со злой ухмылкой усмехнется и отправит назад. Несмотря на шок и сильнейшее удивление, Владимир спешно утер рукавом пиджака мокрые слезные дорожки и, все ещё до конца не веря в происходящее, поднялся с места, устремясь в сторону столицы ЦФО неловким, но быстрым шагом. – Коллеги, – Московский улыбнулся широкой дежурной улыбкой, – общегласным мнением было принято решение о назначении в этом году двух молодёжных столиц: Москвы и Владивостока! С этими словами Миша взял со стола какую-то красную бархатную коробочку, поднялся с места и приблизился к дальневосточной столице. Остальные присутствующие снова замолкли и внимательно наблюдали за происходящим. – Ты достойно боролся, Владивосток. – все ещё растерянный юноша автоматически подал руку для формально - недолгого рукопожатия – думаю, будет справедливо разделить победу между нами. Пусть победит "дружба". С этими словами Михаил двумя руками протянул Володе небольшого размера коробочку. – Чего это мы сидим, как истуканы?! Аплодисменты! – звонкий голос Ростова-на-Дону через мгновение утонул в потоке аваций. Приоткрыв коробочку, Вова, содрогнувшись, ахнул: памятный позолоченный медальон. Знакомый пейзаж немного непривычно видеть на металле: Русский мост, море, чайки, а чуть внизу – греющая сердце надпись: "Владивосток – молодёжная столица 2024". Эмоции начали брать вверх. На лице юноши дрожащими губами расцвела широкая улыбка, а в глазах появились слезинки, но отныне – не печали, а радости и неверия в только что произошедшее, (без преувеличения) чудо. Стараясь удержаться на ногах и не упасть от нахлынувших переживаний, Владивосток фокусирует взгляд на коллегах. Его "сосед" по месту и друг Николай хлопает, смотрит прямо на Володю полностью в своей манере: радостно, в меру сдержанно, и, как показалось столице Дальнего Востока, немного устало. Екатеринбург, сидящий далее, не выражает никаких эмоций. Его суровый, непоколебимый взгляд заставляет Вову чувствовать себя неуютно, отчего он мельком смотрит на сосредоточенного Святослава, а затем... На него. Романов, поймав лазурный взгляд , тепло улыбнулся и легонько кивнул, словно подтверждая действительность происходящего. Александр, такой статный и красивый сейчас улыбается ему – Приморскому. Невероятно Лишь одного несколько секундного взгляда в красивые, смотрящие с неподдельной теплотой и внимательностью глаза Северной столицы, хватило Владимиру для того, чтобы окончательно растаять и расплыться в лужу из неловкости и восторга. Потными ладонями он очень бережно опускает медальон в небольшое чёрное углубление в коробке, а затем закрывает её. Внутри ему хотелось кричать. То ли от становления центром не только молодежи, но и всеобщего внимания, то ли от шока и радости. А, может быть, и от всего сразу? Он точно обо всем расскажет Лёне и ребятам из округа. Все-таки жизнь иногда бывает справедлива! – Спасибо Вам, Михаил Юрьевич, спасибо огромное!! – всеми силами скрывая дрожь в голове, тараторит Володя. – Надеюсь, никому из нас не придётся пожалеть о принятом решении. – Михаил Юрьевич с ухмылкой покосился в сторону Романова, который как ни в чем не бывало погрузился в изучение разложенных на столе документов. – Я... я не подведу, обещаю! – встрепенулся Владивосток, – я правда буду стараться! – Что ж, хочется очень хочется тебе верить, дерзай. На этом сегодняшнее собрание закончено. Все могут быть свободны. .... – Московский, ты меня поражаешь,– на выдохе произнёс Александр Петрович, захлопнув дверцу дорогого чёрного BMW. – Вот уж правда: от тебя можно ожидать всего, что угодно. – Ну, чего опять не так, Саш? Ты просил уступить – я уступил. По-моему, все как надо. И вашим, и нашим, как говорится! О, вот он, идёт, – Московский кивнул головой в правую дверь, за стеклом которой виднелось два юношеских силуэта,: С Новосибирском, вроде. А довольный какой! Александр взглянул в указанном Мишей направлении и умильно улыбнулся: по тротуару вдоль дороги и впрямь шли два молодых человека, один из которых буквально излучал позитив. Его заливистый смех не приглушался даже закрытыми окнами в машине. То и дело юная столица Дальнего Востока приостанавливалась, и, активно жестикулируя, что-то эмоционально объясняла собеседнику, а тот в свою очередь отвечал и подталкивал парня идти дальше. – Невысокая цена за счастье мальчика, верно? – Тц, – Михаил завёл мотор и опустил зеркало перед собой, – ага, хоть Амурскому напоёт, какая все-таки я хорошая столица, – убрав упавшие на нос волосинки и вернув все в прежнее положение, он взялся за руль и начал выезжать с парковочного места. – поехали, а то на самолёт опоздаем. .... – Пфф, и чё он серьёзно решил сделать два победителя? – фыркнул Хабаровск, вертя в руках Вовин жетон, – стоп, тут позолота? – Амурский поднял руку так, чтобы на медаль падали лучи солнца, – ахуеть, расщедрился, то-то я смотрю на улице снег пошёл. – Лёня, ну ладно тебе – Вова обиженно заморгал длинными ресницами и скрестил руки на груди,– я что, по твоему, не должен был выиграть??? – Ты, блять, должен был быть единственным победителем. А этот еблан опять пол–одеяла на себя перетянул. Посмотрите–ка, молодёжь. Скоро треснет нахуй, а ему все мало. – Я все равно очень, очень, очень сильно рад! Отдай, а! – Владимир вытягивает свой трофей и кладёт его обратно в коробочку. Леонид и не понял, как через миг успел попасть под очередную тактильную атаку Приморского, против которой, к своему счастью или стыду за два столетия так и не нашёл ответного оружия. Темно–синяя макушка утыкается в чужое плечо, руки прижимают к себе по-родному сильно, и тепло. В комнате воцарилось молчание. Лишь ансамбль дыхания дальневосточников немного разбавлял свойственный беззвучию звон в ушах. – Лёнь? – из-за тесного контакта голос Приморского звучит глухо, но оттого не менее методично и нежно. – Чего? – А ты правда думаешь, что я заслужил победу? – Угу... – две руки осторожно касаются выпирающих лопаток и притягивают к себе, вызывая у Володи пелену смущённого румянца. ... заслужил как никто другой, – добавил он где-то глубоко внутри сердца