Паутинка валентинок

            Середина января       Эдогава лениво зевнула.       Классный час шел уже двадцать минут. Их классный руководитель Фукудзава Юкичи, высокий немолодой мужчина с белыми волосами, закончил оглашать промежуточные оценки, и наконец спросил, остались ли какие-то вопросы.       Ранпо уселась поудобнее, думая о том, что скоро уже пойдет домой, к чаю, печенькам и новому детективу. Учившаяся в гуманитарном 10 «А», невысокая брюнетка с волосами, падавшими на пронзительные зеленые глаза, проницательно смотревшие в душу собеседника, довольно несерьезная, когда не случалось что-то особенно важное – то есть, веселая, и немного ленивая, но очень умная, обожающая сладкое, иногда высокомерная девушка в ту минуту хотела только одного – чтобы классный час поскорее закончился и можно было идти со спокойной совестью отдыхать тем пятничным днем. Не то чтобы она сильно напрягалась, но все же.       Была зима, а точнее середина января – морозного и снежного. Новогодние праздники уже прошли, а значит, можно было отдохнуть от суетливых приготовлений к различным мероприятиям и отмечаниям.       Из окна было видно пасмурное небо. Кажется, синоптики обещали снег, но что-то его нету.       Девушка думала, что классный час вот-вот закончится, но не тут-то было – с места поднялась одноклассница Эдогавы, Ацуши Накаджима – миниатюрная, чуть полноватая и миловидная блондинка. Она спросила у учителя, можно ли высказаться, и заговорила: - До четырнадцатого февраля осталось чуть меньше месяца. Раньше в этот день школу украшали другие классы, но они уже закончили учиться у нас, поэтому… - девушка запнулась и продолжила, - я думаю, что в этот раз мы можем что-то придумать на день Святого Валентина?       Эдогава поняла, что уйти рано домой ей не светит – класс оживился, раздались шепотки. Высокий блондин в очках по имени Куникида Доппо – типичный староста, душный и пунктуальный, спросил: - Что именно ты имеешь ввиду? - Ну… Может, сделать небольшие ящики для валентинок в каждом классе? Наверное, многие захотят подарить кому-нибудь открытку в этот день.       С последней парты послышался голос Дазай Осаму – привлекательной шатенки с забинтованными руками и шеей: - Несколько лет назад на стендах в коридорах крепили разные рисунки и поздравления. Куникида тут же переключил свое внимание на нее: - Насколько я знаю, у нас в классе никто не умеет хорошо рисовать. - А вот и нет! – раздался голос Йосано Акико. - Это уже не моя проблема, - фыркнула Дазай в ответ.       Ацуши снова подала голос: - Давайте сделаем валентинки с пожеланиями и адресуем их случайным людям? А положим их как раз в наши ящики.       Фукудзава, до этого момента молча наблюдавший за обсуждением, тоже заговорил: - Я думаю, что это хорошая идея. Я могу найти кабинет, где вы сможете оставаться после уроков, чтобы заниматься подготовкой. Давайте сразу выберем, кто будет участвовать?       Староста Куникида тут же вмешался: - Поднимите руку все, кто хочет заняться украшением школы к дню Святого Валентина!       Ранпо не проронила ни единого слова и не собиралась ничего делать – а какой смысл? Но тут к ней повернулась брюнетка Йосано Акико, до этих пор сидевшая к ней спиной. - Ну же, Эдогава, давай с нами! – она задорно поглядела на одноклассницу. – Глядишь, и пару себе найдешь!       Ранпо усмехнулась. Меньше всего она понимала людей, которые с кем-то встречались – какой в этом смысл? Да и что это за любовь такая у всех, которая рушится через два месяца? Нет уж, спасибо. Если они хотят праздновать четырнадцатое февраля – пожалуйста, но без нее.       Девушка покачала головой. Йосано отвернулась, прошептав: «Ну, как знаешь». Куникида начал перечислять людей: - Получается, я, Ацуши, Йосано… Вижу, Наоми и Танидзаки, и что, все? Лишь пять человек?       Классный руководитель посмотрел на Эдогаву, поймавшую его взгляд. - Неужели ты не будешь участвовать? – Мужчина улыбнулся. – Всем добровольцам поставлю пять по истории и похвалю.       Ранпо тут же оживилась. Лишняя оценка ей не то чтобы сильно нужна, но за добрые слова от Фукудзавы она была готова участвовать, на что и согласилась. Доппо произнес: - Выходит, шесть человек… Мало! Ацуши предложила позвать ребят из параллели, чтобы «веселее и быстрее все сделать». Никто не возражал. Йосано вызвалась сходить в другие десятые классы, чтобы предложить им присоединиться к работе. Закончился классный час тем, что решили собраться через день после уроков в одном из кабинетов. На следующий день       Сразу после звонка с последнего урока Йосано схватила Ранпо за рукав белой рубашки и повела в кабинет, где договорились встретиться для подготовки к четырнадцатому февраля. Акико обрадовалась тому, что Эдогава так быстро согласилась помочь – девушки были довольно давно знакомы и хорошо общались, и она знала нейтрально-отрицательное отношение Ранпо к темам, связанным с днем всех влюбленных.       Зайдя в нужный кабинет, они увидели там Ацуши и Куникиду, что-то писавших на листочке и тихо обсуждавших. Оказалось, что ребята составляли план работ – что и в каких количествах надо сделать, нужные материалы, время. Выходило, что требуется тридцать ящиков для валентинок, десять-пятнадцать рисунков на стенд и куча самих открыток.       В класс заглянула худощавая бледная девушка с черными с белыми кончиками волосами. Когда Ацуши подняла голову и увидела вошедшую, то радостно воскликнула: - Ты все-таки пришла!       Это была Рюноске Акутагава из 10 «Б» - ученица физмата, известная своим пренебрежением ко всяким мероприятиям, да и большинству предметов, кроме профильных. Эдогава редко видела ее весело болтающей с кем-то – она или хмурая, или с лицом, выражавшим безразличие, стояла в одиночестве или вместе с одноклассницей Чуей Накахарой. Только пару месяцев назад на совместной экскурсии А и Б классов она заметила Рюноске, разговаривавшую и сидящую рядом с Ацуши в автобусе. Видимо, она не со всеми такая мрачноватая. Девушка прошла, положила вещи на пол и села рядом с остальными, чуть хриплым – очевидно, прокуренным, голосом проговорила: - Всем привет. Что нужно делать? Ацуши с приветливой улыбкой ответила: - Мы пока ждем остальных, прикидываем, что надо сделать. - Ясно.       Воцарилась тишина. Акутагава сидела и изучала листочек с записями Доппо, который начал искать что-то в блокноте. Ацуши смотрела в окно, задумавшись о чем-то. Йосано достала телефон и набирала кому-то сообщение, а Ранпо от скуки прислушивалась, не идет ли кто.       Через несколько минут снова послышались чьи-то шаги. В класс зашли две девушки – низкая рыжеволосая Чуя Накахара и ее подруга, бывшая немного выше ее, с розовыми волосами и челкой, закрывавшей один глаз, по имени Кое Озаки. Одноклассницы Рюноске тоже прошли к столу, за которым все сидели, поздоровавшись с присутствовавшими. Ацуши просияла, увидев, что пришли новые участники, Доппо сухо поприветствовал их – он прохладно относился к этим двум, Акутагава кивнула, а Ранпо просто сказала «Привет».       Йосано встала и обняла Кое. Ни для кого не было секретом, что они лучшие подруги. Некоторые поговаривали, мол, между ними что-то большее, но девушки отвечали, что это неправда. Но кто знает…       Озаки улыбнулась остальным, посмотрела на стол, где лежал лишь листочек с планом и глубоким бархатным голосом произнеся: - А мы разве не валентинки делать собирались? – она посмотрела на Чую.       Та еле слышно фыркнула, ответив: - Дазай сказала приходить сюда в это время, но ее самой что-то не видно.       Ацуши тут же принялась объяснять, что некоторые опаздывают, а сегодня они просто встречаются и обговаривают детали работ, распределяют обязанности и договариваются насчет материалов. Девушки сели и вместе с остальными стали ждать.       Через десять минут наконец подошли все остальные – Танидзаки со своей сестрой Наоми из «А» класса вместе с Дазай, которая несколько удивилась, увидев Чую, изящная блондинка с длинной косой Ника Гоголь, вместе с которой вошли трое человек. Куникида, посмотрев на часы, встал.       Чуя улыбнулась, увидев Дазай. Они давно знали друг друга, когда-то учились вместе. Все выдохнули, как только девушки разошлись по разным классам – они, «любя», регулярно ругались, стебали друг друга и пытались неожиданно ткнуть под ребра или внезапно дать подзатыльник, но несмотря на это, были не разлей вода. Они-то могли иногда поиздеваться между собой, а вот если это делал кто-то другой, ему стоило очень быстро убегать от Чуи, занимавшейся легкой атлетикой и Дазай, не обделенной спортивным телосложением.       В последние годы подруги несколько отдалились и пошли разными путями, но не стали чужими, как это бывает со многими.       Доппо вышел на учительское место, пока все остальные рассаживались. Прочистив горло, он важно начал: - Ацуши здесь, Йосано, Ранпо, Танидзаки с Наоми тоже… Дазай? - Ага, здесь. - Хорошо. Теперь остальные. Ты ведь Чуя, если я не ошибаюсь? – он посмотрел на Кое, сидевшую рядом с Накахарой. Озаки поправила парня, из-за чего тот несколько смутился. – Извините. Акутагаву вижу, а за ней сидят…?       Сзади Рюноске были две девушки. Одну из них Ранпо знала – это была Гоголь, которая постоянно шутила (и многих раздражала), а вот ее соседка, высокая миловидная девчушка с бело-сиреневыми волосами, была ей незнакома. Оказалось, что ее звали Сигма – она и Ника учились в 10 «В».       Пришли и другие ученики того класса – невысокий парень с короткими, чуть вьющимися волосами и голубыми глазами, поблескивавшими за линзами круглых очков, попросивший называть его не полным именем – Лузидж, а просто Лу. Ранпо была знакома с ним – тот был очень умен, и они неоднократно пересекались на различных олимпиадах.       Сзади всех сидела высокая тоненькая девушка. Темные каштановые длинные спутанные волосы, ниспадавшие на ссутуленные плечи, частично закрывали ее глаза, цвет которых было сложно разглядеть, и лицо. Она была одета в белую блузку с рюшами, черную жилетку и такую же юбку, длинную, что в совокупности придавало ей загадочный и мрачноватый вид. Ранпо сначала подумала, что не знает ее, но после того, как она задержала взгляд на ней, та показалась смутно знакомой.       Доппо средним пальцем поправил очки, поглядел на класс, чтобы посмотреть, не забыл ли кого записать и произнес, вглядываясь в незнакомку: - А тебя как зовут? - Эдалин Аллан По. Можно просто Эда.       Услышав ее ответ на вопрос старосты, Эдогава вспомнила, кто она такая. Это имя всегда встречалось ей в таблицах с результатами соревнований и олимпиад – если Ранпо была первая, то Эдалин вторая. Лично они тоже несколько раз встречались – брюнетка не обращала внимания на тихую застенчивую девушку, а Аллан не подходила к ней.       Ацуши, видимо, устала слушать Куникиду, поэтому подошла к нему и заглянула в тетрадь. - Четырнадцать человек… Отлично! Давайте теперь решим, кто что будет делать.       Блондинка быстро и коротко рассказала, что они успели придумать и в каких количествах надо сделать. Нужно было распределить роли, что Накаджима и стала делать. - Так… Кто будет рисовать? – она посмотрела на остальных. Ранпо точно не собиралась этим заниматься.       Кое подала голос: - Я могу.       Тут же вызвалась и Йосано. Ника Гоголь наклонилась к Лу и что-то быстро шепнула ему. Судя по его лицу, он смутился, и девушка отвернулась, сказав, что он тоже будет рисовать. Послышались смешки.       Как бы Лу ни стеснялся, все знали, что он и Кое вместе профессионально занимались рисованием. Многие видели их совместные работы, которые ребята отправляли на конкурсы, и было бы странно, если бы парень выбрал другую деятельность.       Ацуши что-то пометила в листочке и произнесла: - Хорошо, кто будет делать коробки для открыток?       Тут же вызвалась Чуя, а вместе с ней и Акутагава – физмат класс как-никак, уж ящики они точно сделают.       Рюноске не то чтобы сильно горела желанием что-то сделать, но, во-первых, ее попросила Ацуши. Во-вторых, за Накахарой она была готова пойти почти куда угодно. Порой язвительная и агрессивная Чуя с неким подобием заботы относилась к Акутагаве, и именно это ее подкупило. Девушки были неплохими подругами – и все знали, что у брюнетки прокуренный хриплый голос из-за того, что она часто шаталась по дворам вместе с Накахарой, сигаретами и энергетиками. Удивительным было только то, что никто из учителей пока об этом не знал, или же не шел жаловаться, действуя по принципу «на ошибках учатся».       К ним решил присоединиться и Доппо. Накаджима явно удивилась, но Эдогава знала, что он просто плохо рисует и не дружит с рукоделием.       Было решено, что Сигма, Ацуши и Эдалин подписывают и разукрашивают сами валентинки. Подумав, Ранпо присоединилась к ним. Не то чтобы ей сильно нравилась такая деятельность, но за время, проведенное с Ацуши и Доппо она немного заразилась энтузиазмом – совсем чуть-чуть. Да и работа эта не очень напряжная все-таки. Можно и полениться.       Оставшиеся люди – Наоми, Танидзаки, Ника должны были вырезать сердечки, чтобы другая группа писала на них пожелания и для украшения. Так получилось, что Дазай никуда не записалась. Девушка хитро улыбнулась: - Доппо, а можно я тоже сердца буду вырезать? Ты же не против?       Гоголь, явно заскучавшая, тут же оживилась: - Ого! У кого вырезать будешь? Я с тобой! Если надо спрятать тела, то я канаву одну знаю…       Чуя и Куникида, наверное, впервые за все время, придерживались одной точки зрения: - Дазай, ты сдурела? - Ты чего, совсем уже? Тебе же ножницы давать нельзя, сразу себя поцарапаешь! – почти крикнула рыжая с явной ноткой агрессии в голосе. Главная причина ругани с шатенкой заключалась в ее шутках (и не только шутках) о самоубийстве. И когда она начинала снова разговаривать на эту тему, то Накахара просто выходила из себя.       Осаму разочарованно вздохнула: - Эх, а жаль…       Староста возмущенно ответил: - Запишу тебя открытки подписывать. Или нет, лучше коробки делать.       Шатенка не стала препираться, она уже своего добилась – двух зайцев одним ударом, и Чую, и Куникиду выбесила!       Ранпо наблюдала за их препирательством. Она уже привыкла к этому, ничего такого нового не было, а вот те, кто учился не в «А» классе явно не ожидали такого.       Ребята закончили на том, что Доппо, Чуя и Танидзаки принесут завтра несколько коробок, Ацуши зайдет в магазин за цветной бумагой, и на следующий день после уроков они опять соберутся и приступят к работе.       Эдогава напоследок повернулась, чтобы взглянуть на Эдалин и поймала на себе ее пристальный взгляд. Ранпо была не из тех, кто легко смущается, но девушке стало немного неуютно. Впрочем, к ней подошла радостно тараторившая без умолку Ацуши, и это ощущение быстро прошло. На следующий день       Ранпо после окончания уроков зашла в столовую, перекусила, и только потом неторопливо пошла в кабинет, где накануне договорились собраться. Придя на место, она застала следующую сцену:       Доппо и Чуя стояли друг напротив друга – невысокая рыжая и блондин под два метра ростом громко ругались. Куникида говорил, что коробки для валентинок нужно делать именно по плану – идеальному, по его мнению, - составленному им лично, а Накахара гнула свое, заявляя, что из этого ничего не выйдет и надо попробовать по-другому. - Ты гений или да? У тебя же держаться ничего не будет! - Все будет нормально, я уже продумал это. А вот тебе бы подучиться составлять планы… - Чтобы составлять такие фиговые планы, учиться точно не надо!       Акутагава молча стояла рядом, скрестив руки на груди, наблюдала за ними, даже не пытаясь вставить хоть слово. Ацуши что-то говорила, очевидно, пыталась успокоить их, но ее голос не было слышно из-за криков Доппо с Чуей и к ее словам никто не прислушивался. Эдогава хмыкнула и зашла внутрь кабинета.       Интересно, Накаджима вообще понимает, что пытается совершить невозможное – остановить спор парня, пытающегося жить согласно своим же идеалам и агрессивно настроенной девушки, углубленно изучающей физику и грозящейся взорвать все к чертовой матери, если Куникида не заткнется сию же секунду?       Тогда она увидела сидящих сзади Кое и Йосано. Вторая, как оказалось, объясняла ей анатомию человеческого сердца, а та рисовала его.       За соседним столом находились Сигма и Эдалин. Кажется, они обсуждали что-то связанное с открытками, потому что первая показывала какие-то записи в своем блокноте. Ранпо прошла к ним. Сигма приветливо улыбнулась и поздоровалась, а Аллан что-то тихо застенчиво произнесла. Эдогава решила, что это было приветствие, но переспрашивать не стала, просто кивнула.       Спор между Куникидой и Чуей все не утихал, и по всей видимости, Ацуши надоело это слушать, стоя рядом с ними. Она взяла несколько листов бумаги и подсела к Ранпо и остальным девушкам. - Думаю, мы можем пока начать придумывать, что именно будем рисовать или писать на открытках, - задумчиво произнесла Накаджима. - Может, надписи по типу «Это читают самые красивые глаза»? – предложила Сигма, – ну или пожелания, комплименты. - Или милые рисуночки, - продолжила Ацуши, - Эдалин, а ты что думаешь? - Стихи? – тихо сказала она.       Ранпо хмыкнула. - Как-то странновато, не думаешь? – Эдогава подумала, что это в стиле Аллан, но не очень-то уместно. - Ну как знаешь, - тихо промолвила По. Обиделась, что ли? Эдогава подумала, что она, наверное, стесняется новой компании, поэтому почти ничего не говорит. В любом случае, какое ей дело до нее? Никакого.       В кабинет зашли Ника и Дазай вместе с Лу. Парень сразу побежал к Йосано и Кое, извиняясь, что опоздал – он был очень пунктуален, в отличии от забинтованной шатенки и ее беловолосой подруги.       Ника и Дазай знали друг друга не так уж давно, но уже спелись – и если поодиночке они прекрасно умели доводить людей до белого каления, то вдвоем… Вместе с ними регулярно тусовались Сигма и Феодора – одноклассницы Гоголь. Их часто видели вместе где-нибудь в сквере – Осаму и Ника чаще всего вместе с жестяными банками из-под газировки или чего-то еще, Феодора – часто спокойно вставляла несколько емких фраз в разговор, Сигма – волнующаяся вместе с остальными, но спокойная с этой троицей, весело смеялась над очередной шуткой.       Спор Чуи и Куникиды наконец утих – они сошлись на том, что каждый делает по-своему, а дальше они посмотрят, у кого лучше получится. Рюноске, не влезавшая в их спор, присоединилась к Чуе, помогая ей. Доппо, увидев Осаму, тут же позвал ее, чтобы она не шаталась без дела.       Ника тем временем взяла у Ацуши ножницы, красную бумагу и села сзади Аллан и остальных. Когда через несколько минут пришли Танидзаки с Наоми и присоединились к ней, Сигма уже закончила разукрашивать первое сердце. Ранпо, ожидая бумажные заготовки для открыток от Гоголь и брата с сестрой, наблюдала за Эдалин, которая сидела и что-то рисовала на валентинке.       Присмотревшись, девушка поняла, что это был черный кот. Из раздумий ее вырвал очередной спор Чуи с Куникидой: - Ну и что, идеалист недоделанный, получилось по твоему «единственно правильному» варианту сделать хоть что-нибудь? – рыжеволосая насмешливо стояла с готовой аккуратной коробочкой для открыток, а Доппо пытался ровно склеить не держащийся картон. - Если бы Дазай делала все ровнее… - А что я сразу? - Пф, на Дазай полагаться – не лучшая идея! - Ах ты, мелкая рыжая…       Рюноске, чаще всего не проявлявшей эмоции так же ярко, как остальные, явно надоели их споры, да и наезжать на Чую она никому не позволяла (впрочем, чаще всего именно Накахара отвечала тем, кто пытался задеть Акутагаву), так что на весь класс раздался ее крик: - Да хватит уже!       В воздухе повисла тишина. Даже Ацуши решила, что не стоит опять лезть в их разборки – пусть сами решают, что делать. Куникида тяжело вздохнул и прервал молчание первым: - Ладно, пусть будет по-твоему.       Накахара улыбнулась, дала блондину в руки новую коробку и принялась объяснять, что именно надо делать. Ранпо усмехнулась – она ничуть не сомневалась, кто же выиграет этот спор, но было интересно понаблюдать за тем, как старосте, придерживавшемуся убеждений, что он всегда делает все правильно, пришлось временно отказаться от них.       В кабинете стало достаточно тихо, и девушка услышала разговор Йосано и Лу. - Да, я люблю сочинять что-нибудь на досуге… - произнес парень. - А вы в классе проводите какие-нибудь соревнования, чтобы выяснить, кто интереснее всего пишет? - Да, но как по мне, самые затягивающие новеллы выходят из-под пера Эдалин. Насколько я знаю, она обычно долго работает над ними, - парень задумался на минуту, - Вроде бы По когда-то проиграла на конкурсе и с тех пор хочет впечатлить победителя…       Наконец Наоми протянула Эдогаве сердце, отвлекая девушку, и той ничего не оставалось, кроме как перестать бездельничать и начать разрисовывать бережно вырезанный нежно-розовый кусочек бумаги, так и не услышав продолжение диалога Йосано и Лу.       Девушка не особо сильно заморачивалась насчет идеальной аккуратности – чего не скажешь о Сигме. Она рисовала что-то милое, сосредоточенно смотря на результат. Аллан тоже делала открытку, а вот Ацуши не успевала нормально сесть и сделать – ее постоянно звали то Кое с Йосано, просившие дать совет, что и как, то компания, делавшая коробки – Доппо с Чуей хоть и перестали спорить, но мелкие разногласия были, да и Дазай регулярно подливала масла в огонь, рискуя получить по шее от трех людей сразу – старосты, Накаджимы и Накахары, то Наоми спрашивала, какого размера нужны сердца. Не отвлекала ее только Гоголь – и судя по всему, это ненадолго.       Спустя час ребята решили, что на сегодня хватит, продолжить можно в другой раз. Эдогава уже встала и собиралась пойти к выходу, как ее кто-то остановил, осторожно взяв за плечо. Повернувшись, девушка увидела стоящую сзади Эдалин. - Ты чего? – спросила брюнетка. - Ранпо, ты ведь меня помнишь? - В каком смысле? Я знаю, что ты из «В» класса и видела несколько раз… - Эдогава не понимала, к чему ведет этот диалог и что По вообще имела ввиду. - Вот оно что. Ясно. – девушка убрала руку, развернулась и подошла к Ацуши что-то спросить. Ранпо несколько секунд смотрела ей вслед, затем пошла домой. Обычно она легко понимала не только учебу, но и других людей – распознавала ложь, угадывала мотивы и дальнейшие поступки, из-за чего часто ей было скучно, но только не сегодня. Только не с Эдалин Аллан По. Спустя неделю       Ранпо снова сидела в их кабинете после уроков и готовила открытки. Кроме нее еще почти никого не было, только Кое и Лу уже делали плакаты и Чуя принялась за изготовление коробки. Было непривычно тихо и подозрительно спокойно. В класс зашла Эдалин и села рядом с брюнеткой. - Привет! – улыбнулась Эдогава. – Ты себя нормально чувствуешь?       Аллан была очень бледна, словно вот-вот собиралась упасть в обморок. Но та отрицательно покачала головой. - Нет, со мной все в порядке. Спасибо за беспокойство. - Ладно.       Ранпо наблюдала за По. Та внезапно спросила: - А каково это – быть тобой? Человеком, у которого все получатся, которого многие знают и любят?       Эдогава рассмеялась, услышав последнее слово. «Любят»? Ее терпеть не может половина школы – за напускную беспечность, редкое высокомерие, острый ум, постоянные победы. Пусть никто не говорит в открытую, она прекрасно видит это. Но заметив выражение лица Эдалин, она тут же осеклась. - Прости, я не хотела тебя обидеть, - в голову закралась мысль, что извиняться для нее – весьма непривычно, - просто немного не ожидала… - Ты не ответила на мой вопрос. Каково это быть человеком, который при победе даже не смотрит на остальных?       Ранпо не знала, что ответить. Впервые за множество лет в голову ей не приходило вообще ни одной стоящей фразы. Что вообще она добивается этим?       В кабинет зашли Наоми с Танидзаки и направились к По и ее соседке. Эдалин посмотрела на нее: - Ты не против выйти поговорить?       В ответ она кивнула и пошла за шатенкой. Они оказались в одном из пустующих кабинетов, где никто не подслушал бы и не отвлек. Эдогава уже успела перебрать в голове множество вариантов, что же ей нужно, но ни один из них не казался действительно стоящим и правдивым.       Эдалин села на парту, откашлялась, намотала локон темных волнистых волос на палец. Было видно, что она волновалась. Наконец, девушка начала. - Эдогава, неужели ты действительно не помнишь меня? Не осталось в твоей памяти соревнование в написании стихов и детективных рассказов? Разве…       Ранпо словно ледяной водой облили, причем как не просто облили, а прямо-таки окунули в нее с головой и надолго. Девушка лишь в этот момент поняла, почему эта особа кажется ей настолько знакомой. Они уже встречались в прошлом – и не только на олимпиадах.       Год назад в их школе решили провести состязание на самое лучшее стихотворение и короткую детективную новеллу на определенную тему, написанные за отведенное время на конкретную тему. Эдогава тогда пошла участвовать просто по приколу – на спор с Йосано. Ей не был сильно важен результат, скорее, значение имело то, что учитель похвалил ее за хорошую работу.       Именно на подведении итогов она увидела Эдалин. Она сидела во втором ряду и своими темными волосами, черной одеждой сильно выделялась на фоне всей этой яркой ерунды, украшавшей актовый зал – бесполезных разноцветных шариков, выглядевших глупо, неудачных фотографий, висевших на стенах, пестро накрашенных учениц, щебечущих о чем-то друг с другом…       Аллан с надеждой ждала – объявлять начали с третьего места. Услышав свое имя вторым, девушка явно расстроилась, и вновь на первом оказалась та, кто всегда обходил ее – Ранпо. Эдалин уже давно хотела узнать поближе ее, восхищалась ей. После окончания церемонии По уже направилась к выходу, рядом с которым стояла Эдогава в компании Дазай и Йосано. Они что-то спросили у нее, Аллан услышала лишь ответ и дальнейший разговор: - Ой, да я даже не старалась особо, - зевнула Ранпо, - а какой смысл? - Ну ты даешь! – с явным недоверием поглядела на нее Йосано. - А другие места кто занял? – поинтересовалась Дазай, - тебя ведь теперь весь лингвистический «В» класс проклинать будет. - Какое мне дело? Главное, что я победила!       Компания вышла из помещения, а Эдалин осталась стоять в растерянности, и в ней крепла решимость заставить Эдогаву по достоинству оценить ее работы, в которые девушка вкладывала все силы.       Аллан и до этого усердно сочиняла рассказы, новеллы, стихи, но с того дня девушка убивала все свободное время на это дело. Появилась и цель – по-настоящему впечатлить Ранпо.       И вот, спустя год По стоит перед ней, а она даже не запомнила ее, в памяти не осталась девушка, занявшая второе место и жаждавшая поразить ее.       Эдалин помрачнела. - Разве тебе когда-нибудь было хоть какое-то дело до проигравших тебе? – горько усмехнулась она. – ты хоть знаешь, каково это – когда ты усердно работаешь над книгой, ставшей частичкой твоей души, а твоему кумиру просто наплевать? Я все это время мечтала, чтобы ты уже обратила внимание на мой труд, но, наверное, зря…       Эдогава вспомнила еще одну важную вещь – недавно услышанный диалог Йосано с Лу. Выходит, По пыталась написать работу, которая понравилась бы ей? Странно, но в таком случае все сходится – и вопросы, помнит ли Ранпо ее, и внимательно-пристальные взгляды…       Брюнетке почему-то стало неловко перед Аллан. - Слушай, ты ведь все еще пишешь новеллы? – произнесла вслух Эдогава. Та с непонятным выражением посмотрела на нее. - Да. - А дашь почитать? Интересно узнать, что за писателей готовит нам «В» класс. - Ты правда хочешь? – ее лицо просияло. - Ага. - Тогда завтра обязательно принесу!       Ранпо выдохнула. С каких это пор ее вообще волнует, что чувствует кто-то другой, какая-то непонятная девушка? И все же ей стало спокойнее на душе, когда она увидела, что Эдалин улыбается.       Они вернулись в класс и вновь принялись за валентинки. Между ними словно пропало напряжение. За время их отсутствия в кабинете появились все остальные.       Работа шла полным ходом – Акутагава вместе с Ацуши о чем-то болтали, обклеивая уже десятый ящик. Обычно хмурая Рюноске… Улыбалась? Ребята, заметившие это, сначала не верили своим глазам, но это было так.       Чуя с Доппо тоже не отставали, на удивление, не ругаясь – видимо, староста понял, что с рыжей спорить бесполезно – а то как истинная ученица физмата, тут же посчитает, с какой силой нужно дать ему по голове и сразу же приведет в действие. Заработать травму все-таки не хотелось.       Сигма сидела рядом с Никой. Сигма раскрашивала очередную валентинку, пока Гоголь вырезала заготовки. Вместе с ними сидели Танидзаки и Наоми – рыжий паренек вместе с блондинкой, видимо, шутили на пару, так, что Сигма и Наоми пытались перестать смеяться, но безуспешно.       Неподалеку Лу, Кое и Йосано закончили красить очередную партию плакатов и выбирали эскизы для следующих. То из одного, то из другого конца класса слышался смех. Только Дазай ходила без дела от одной компании к другой.       Ника заметила это, и позвала ее: - Эй, Осаму, ты чего? А ну давай к нам, - она взяла ножницы и ловко прокрутила их на пальце, - у нас тут очень много интересных возможностей, - девушка усмехнулась.       Идиллия тут же нарушилась – Доппо и Чуя синхронно подняли головы со словами о том, что Дазай к колюще-режущим предметам подпускать на пять метров нельзя. Осаму усмехнулась, села рядом с Сигмой и остальными, взяла нераскрашенную валентинку и принялась оформлять ее.       Эдалин нерешительно остановилась на пороге, но Эдогава не дала ей в очередной раз смутиться из-за кого-то и решительно взяв ее за руку, провела к столу, где уже сидели все остальные, делавшие валентинки.       Следующие полчаса прошли довольно спокойно. По словно стала чуточку более открытой – обычно молчавшая большую часть времени, сегодня она иногда вставляла какие-то фразы в разговор. Ранпо, заметив это, почувствовала, что ей уже не так неловко рядом с ней. Наверное, все к лучшему. На следующий день       Ранпо сразу после занятий пошла к кабинету, чтобы продолжить помогать с открытками, где увидела Эдалин, уже поджидавшую ее около дверей с толстой тетрадью в руках. Эдогава тут же поняла, что это и есть обещанная новелла.       Брюнетка подошла к ней: - Привет! Это и есть обещанное произведение? - Ага, надеюсь, что тебе понравится… - Ничуть в этом не сомневаюсь! – с широкой улыбкой ответила Ранпо. Она чувствовала, что в любом случае скажет, что ей было интересно – любому другому человеку была бы сказана чистая правда, но после вчерашнего девушка чувствовала себя ответственной за прошлый раз.       В этот день все прошло гладко. Никто в кои-то веки не ругался, что крайне удивительно. Работа шла на удивление быстро.       Ранпо увидела, что Аллан рисует черного кота на открытке – как и раньше. Ей стало интересно, почему выбор пал на такое изображение. - По, а почему именно черный кот? – произнесла брюнетка, наклоняясь к ней. - Ну… - Эдалин замялась. – у меня во дворе черная кошка по кличке Ленор живет, часто под дверью нашей квартиры сидит. Ее весь подъезд кормит, но она чаще всего к нам ходит. Можно сказать, что это моя питомица. - Это же здорово! - Ты так думаешь? - У меня никогда не задавались отношения с животными, - пожала плечами Эдогава. – А когда-то я хотела себе кошку. - Можешь как-нибудь зайти ко мне, познакомлю тебя с Ленор, - выпалила девушка и покраснела. - Было бы отлично, с удовольствием, - ответила Ранпо.       Дома, заварив себе сладкий чай, Эдогава уселась в кресле вместе с тетрадкой Эдалин. Это оказался небольшой детектив. Пусть она почти с самого начала поняла, кто убийца, ей было действительно интересно. На следующий день       Аллан немного задержалась. Придя и заметив рисовавшую Ранпо, она тут же села рядом. - Ты прочитала? – волнуясь спросила девушка. - Да. Мне понравилось! - Можешь дать какие-нибудь советы? – с надеждой в голосе задала вопрос По. - Ну… Довольно быстро стало ясно, чем все закончится, я бы добавила еще парочку неожиданных сюжетных поворотов. И еще…       Ранпо скоро перечислила все недостатки, коих было мало, стараясь при этом не задеть девушку, обратила внимание на плюсы. В общем, постаралась дать объективную, но мягкую оценку.       Эдогава с бережностью достала тетрадь с детективом и вернула ее владелице. По лицу Эдалин было видно, что ее обрадовала реакция прочитавшей девушки. Ранпо была приятно удивлена тем, что даже не пришлось врать насчет того, что произведение действительно неплохое.       Спустя несколько минут Аллан неожиданно добавила: - Знаешь, я всегда тобой восхищалась. Ты была буквально везде и побеждала, а по отношению к друзьям такая добрая и веселая… - девушка засмущалась, а Эдогава задорно улыбнулась в ответ: - Да, я такая!       Она подумала о том, что ей почему-то стало очень приятно на душе от слов Эдалин. Ей часто говорили что-то подобное, но никогда раньше девушку так не грели ничьи фразы. По ответила улыбкой.

***

      Время шло, да и прогресс был – ребята закончили с работой, и тринадцатого февраля после уроков надо было украшать школу.       Кое, Лу и Йосано пошли развешивать свои плакаты – Ранпо, как и все остальные, была вынуждена не без радости признать, что получилось просто потрясающе. Дазай, Доппо и Чуя пошли устанавливать все тридцать ящиков. У Куникиды некоторые изделия получились кривовато, но Накахара втайне от него все исправила. Судя по воплям с их стороны, Осаму опять выносила всем мозги.       Сигма и Ника раскладывали уже подписанные всей командой валентинки. Ребята накануне задумались – кого указать в качестве отправителя? Решено было придумать название их команде.       После довольно долгих обсуждений остановились на варианте, предложенном Сигмой – глупом и банальном – Паутинка валентинок. Четырнадцатого февраля можно писать всякую сопливую чушь, на то и праздник отмечается.       Получилась довольно внушительная стопка открыток, на каждой из которых прописан отправитель Паутинка валентинок и это было довольно прикольно. Танидзаки и Наоми вешали украшения, которые когда-то успели сделать, а Ацуши с Акутагавой куда-то ушли.       Если не считать криков Чуи, в школе было довольно тихо. Ранпо подумала, что надо бы помочь остальным, но не хотелось ничего делать. Ноги сами понесли ее в кабинет, где они с Эдалин и остальными раньше готовились к празднику.       Эдогава не хотела признавать тот факт, что По ей небезразлична, если не сказать больше. Накануне девушка увидела, как Сигма обняла Аллан на прощание – вслух ничего не сказала, но сердечко уколола острая иголка ревности. За эти несколько недель Эдалин из практически незнакомого человека превратилась для Ранпо в особенную подругу. Только вот простой дружбы брюнетке становилось мало.       Ей вдруг очень сильно захотелось увидеть По.       Зайдя в класс, Эдогава сначала подумала, что там никого нет, пока ее взгляд не упал на дальний стол. Девушка тихо положила на пол рюкзак и спортивную сумку, подкралась к фигуре, лежавшей на парте к ней спиной.       Темно-коричневые волосы девушки разметались по деревянной поверхности. Ее голова лежала на руках, а перед ней находился листок светлого, нежнейшего коричневого цвета, искусно выкрашенный и обожженный так, что он выглядел старинным. На нем было что-то написано витиеватым почерком. Кажется, стих.       Ранпо наклонилась к Аллан, прислушалась к ровному дыханию. - Ты спишь? – прошептала брюнетка глупый вопрос. Ее взгляд упал на длинные ресницы По и аккуратные черты лица, бледную кожу, темноватые круги под глазами, падавшие на лоб пряди… Она смотрела на все это словно в первый раз, с мыслями о том, что Эдалин невероятно, по-своему прекрасна. На ум почему-то пришла сказка о спящей красавице.       Из раздумий ее вырвали чьи-то торопливые шаги, неумолимо приближавшиеся к кабинету. Недолго думая, прокралась к рюкзаку, схватила его и стремительно покинула помещение, едва не столкнувшись с Сигмой, удивленно произнесшей: - А я думала, ты уже домой пошла… - Уже иду, - не дав ей договорить, бросила Эдогава и стремительно направилась к спуску вниз. Она чувствовала себя преступницей, тайно увидевшей что-то запретное.       Запретное… Запретный плод сладок – Ранпо осознавала, что влюблена безнадежно и сильно, но шансов быть с избранницей сердца у нее очень и очень мало. Она вспомнила, как Эда рассказывала, что чувствовала каждый раз, когда Эдогава побеждала ее и даже не обращала внимания. В голову пришла горькая мысль, что, возможно, Аллан лучше не знать о ее чувствах.       Почти спустившись вниз, девушка поняла, что забыла в кабинете спортивную сумку. Тихо выругавшись, побежала вверх по лестнице, где чуть не сбила с ног Наоми с Танидзаки, шедших домой.       Эдогава замедлила бег только около нужного кабинета, из которых доносились два негромких голоса, один из которых принадлежал Сигме: - Очень здорово написано! Наверняка открытка для кого-то особенного? - Да, - задумчиво ответила По, - для очень дорогого мне человека. - Думаю, он не откажет тебе! – голос девушки с бело-сиреневыми волосами стал ободряющим.       Ранпо почувствовала очередной болезненный укол. Выходит, сердце Аллан уже кем-то занято. Не хотелось знать, что это за человек. Мысль о сокрытии чувств переросла в уверенность о том, что она будет хранить молчание о них.       Эдогава зашла в класс. Перед Сигмой и Эдалин лежал тот самый лист, который она видела тремя минутами ранее. Девушка молча схватила забытую спортивную сумку и вновь выбежала из класса. Сил притворно улыбаться не было. Четырнадцатое февраля.       Придя в школу, Ранпо увидела, что ребята постарались на славу – все было украшено. Настроения не было – Эдалин, наверное, кому-то признается в чувствах сейчас, отдает тот лист… От этой мысли на душе стало тошно. В кармане лежала заранее приготовленная для По валентинка с написанным на ней признанием, но девушка сомневалась в том, что станет дарить ее.       Она встретила Ацуши и Рюноске. Девушки раздавали валентинки случайным ученикам, и блондинка протянула одну Эдогаве. Та улыбнулась, поблагодарив, и посмотрела на открытку. По иронии судьбы ей досталась нарисованная именно Аллан – с черной кошкой Ленор. Акутагава подошла поближе, тихо произнеся: - Тебя Эдалин искала минут пять назад. Просила передать, что хочет с тобой поговорить.       Эдогава не знала, что и думать. Поблагодарив Рюноске, она пошла к расписанию, чтобы узнать, где урок у 10 «В» класса. Но не дойдя до него, она увидела По – девушка стояла и смотрела в окно на прохожих, торопящихся по своим делам. Внезапно она повернулась и увидела подходящую к ней Ранпо. - Привет. Ты не против отойти поговорить? – брюнетка раньше не видела ее такой решительной. - Доброе утро! Хорошо, пойдем, - улыбнулась Эдогава в ответ.       Девушки поднялись на последний этаж, зашли за один из углов, где рядом никого не было. Эдалин явно волновалась – она наконец поставила рюкзак на пол и достала оттуда какой-то конверт. Эдогава уже собиралась заговорить, как По прервала ее. - Ранпо… Ты знаешь, как я тобой восхищалась. Я прекрасно понимаю, что для тебя я лишь проигравшая соперница, но ты для меня… Особенная. Твоя улыбка – словно солнце, освещает и греет эту серость будней. Я никогда не встречала раньше таких умных и добрых людей. Не думаю, что ты примешь этот факт, но… Я люблю тебя.       Девушка смотрела прямо на Эдогаву, протянула конверт. Ранпо взяла его, ничего не ответив – от волнения в горле пересохло. Наконец, девушка пересилила себя, после минутного молчания произнеся заветные слова: - Я тоже, Эда.       Аллан вздрогнула. Ранпо достала из кармана широких коричневых брюк заранее приготовленную валентинку и протянула ее девушке. Сделала шаг к ней. Из-за немаленькой разницы в росте Эдалин пришлось наклониться, чтобы Эдогава достала до ее губ. В последний момент перед поцелуем девушка наконец разглядела цвет ее глаз – пепельно-серые с легким голубым оттенком, словно заглядывавшие в душу.       Остаток дня прошел в радостной суматохе – многие бегали по школе, обменивались подарками, и Ранпо с Аллан не стали исключением – присоединились к Сигме, Нике, Дазай, Ацуши и Акутагаве раздавать оставшиеся валентинки, благо заранее сделали их большое количество. Эдогава часто ловила на себе взгляды Эды и тепло улыбалась в ответ.       Кое и Йосано весь этот день ходили вместе – что только усиливало убеждение некоторых людей в том, что они встречаются. Ника, как обычно, не обошлась без шуток – пронесла Сигму, как невесту, через весь коридор под ее вопли и просьбы поставить. Потом Ранпо после уроков открыла конверт вместе с Аллан – там оказался тот самый лист, который девушка видела рядом со спящей красавицей, на котором было написано признание в чувствах в стихах.       Этот день Святого Валентина стал по-настоящему счастливым для них.       Впрочем, таковым он был не только для этой парочки – Чуе надоело, что Доппо не замечает, что нравится ей. Она взяла инициативу в свои руки, поцеловав парня на глазах у всей школы. Куникида, впрочем, не возражал. Все из Паутинки валентинок остались довольны, радость на лицах людей, получивших их открытки, сделала свое дело. Весна       Эдогава сидела на диване у Эдалин дома, а на ее коленях лежала Аллан, гладившая двух котов. Одним из них была кошка Ленор – та самая, нарисованная на некоторых открытках, а другим – недавно поселившийся у По серый кот по кличке Карл.       Ранпо была по-настоящему счастлива и благодарна учителю Фукудзаве за то, что тот тогда попросил ее помочь в изготовлении открыток – ведь если бы не он, то девушки вряд ли бы сблизились.       Брюнетка только что дочитала очередное произведение, - на этот раз стих, написанный Эдалин. Ей понравилось, но ее любимым навсегда останется тот, который девушка посвятила ей на четырнадцатое февраля.       Сейчас они обе были просто счастливы.