Город-сказка, город-мечта Попадая в его сети пропадаешь навсегда Глотая воздух, простуды сквозняков С запахом бензина и дорогих духов
Город. Танцы минус.
Хуа Би был счастлив. Совершенно и абсолютно. Он выбрался из той дыры, в которой родился, и теперь находится не где-нибудь, а в самом Пекине! Уже одно это казалось мечтой и сказкой — этот огромный муравейник, переполненный машинами, людьми, пропахший смогом и бензином, залитый миллионом огней. Как же этот город отличался от скучного посёлка, где он мог бы провести всю жизнь, если бы не обладал поистине нечеловеческим упорством! Мало кто решался вот так бросить всё и попытать счастья в городе. Зато теперь всё будет совсем по-другому. У него были деньги, которые он заработал, горбатясь на плантациях, соглашаясь вообще на любую работу и подработку с тех пор, как вернулся из армии. Ему предлагали остаться служить и дальше, но вся эта муштра была не по нему, и он после положенных двух лет вернулся домой. От армии у него осталась любовь к оружию, холодному и огнестрельному, и крепкие мышцы, которые он не ленился поддерживать в форме и по сей день. Хуа Би ни секунды не жалел, потратив часть политых потом юаней на настоящий крутой байк. Не чета тому, конечно, тоже до дрожи любимому, но всё же древнему, как мамонт, чихающему и разваливающемуся, несмотря на всю заботу, на котором он рассекал в родном посёлке. Зато вот он стоит рядышком: новенький, сверкающий, совершенно чёрный Suzuki gsxr 1000. «Как моя душа» — мысленно добавил Би и сам же хмыкнул от того, насколько по-глупому пафосно это прозвучало. На эту улочку он свернул, доверившись навигатору в поиске магазинчика, где сможет найти себе приличный шлем подешевле. С остатками денег следовало обращаться осторожно — кто знает, как пойдёт эта новая работа, которую предлагал ему Ван. Не сказать, что друг, но хороший знакомый, парень постарше, который уехал сюда несколько лет назад. Они созванивались, и Ван хвастался, что нашёл непыльную работёнку, и им требовались ещё люди. Несмотря на жизнь в провинции, Хуа Би не был наивным идиотом. Он понимал, что хорошие бабки не платят просто так. И наверняка эта работёнка, во-первых, незаконная, а во-вторых, точно опасная. И люди могли требоваться только потому, что предыдущие просто отправились на тот свет или за решётку. Но даже так — он был готов рискнуть. Что угодно лучше, чем прозябать всю жизнь в душной атмосфере деревни, где все друг друга знали, и основным занятием, помимо бесконечной пахоты, было перемывать кости соседям. Он никогда не чувствовал себя рожденным для этой жизни. Би — сильный, умный, симпатичный. По крайней мере, так считали соседские девчонки, да и некоторые тётушки заглядывались. Да, излишней скромностью он не страдал и знал, чувствовал, что ему не место на пыльных улицах, где бродили куры и было абсолютно некуда податься вечером. Поэтому, как только старшая сестра наконец-то вышла замуж, и можно было больше не париться о родителях, заботу о которых без особых возражений принял на себя её муж, он в двадцать четыре часа собрал шмотки, распродал и раздарил старьё, которое смог, договорился с Ваном, и, не дожидаясь рейсового автобуса, на попутке с дальнобойщиком отправился в соседний город, где сел на поезд до Пекина. И вот он здесь, вдыхает пыльный воздух, и даже вонь подворотен в пригороде кажется ему приятной. Магазинчик нашелся быстро, он купил шлем и вышел, намереваясь ехать по адресу, который прислал ему Ван. Дом, возле которого он оставил мотоцикл, был странным, словно наспех слепленным из разных частей. Над первым этажом тянулись в ряд вывески каких-то магазинов и контор, вниз под козырьком уходили ступеньки в полуподвал, а над всем этим громоздился, словно нечто чужеродное, неведомо как прилепившийся сюда одинокий балкон. Да не просто балкон, а вычурный, с кованной решеткой. И на этом балконе… Би задрал голову, да так и замер. На балконе стоял мужик… парень? Стоял и курил. Казалось бы, эка невидаль. Но выглядел этот всё-таки парень, как с обложки журнала. Он мог бы свободно рекламировать какой-нибудь сраный Gucci, или что там в этих журналах рекламируют? Би не интересовался. Обычно он покупал себе что-то о машинах и мотоциклах. Или маме про садоводство. На глянец его ни разу в жизни не тянуло. А на глянцевых парней и подавно. Но вот то, как он держал сигарету, как стоял, опёршись на состоящий из редких выгнутых прутьев бортик… Его чёрная, расстегнутая на пару пуговиц рубашка с подвернутыми рукавами. Даже в ней было заметно, насколько у него тонкая талия. А вот руки сильные. Что за бред? Ещё скажи, что волосы у него лежат изящной волной, точёные острые черты лица, совсем не пухлые, но чувственные губы сейчас обнимают фильтр, и это лицо окутывается сигаретным дымом, становясь ещё загадочнее… тьфу! Что за пропасть? Би потряс головой, отводя взгляд. Не иначе, затмение сегодня. Чтобы он, да на парней заглядывался? Это на него с непривычки городской воздух так влияет. Вот придышится… и начнёт уже дышать. Как следует. А не так, чтобы дыхание задерживать, пока пялился. Успев позабыть, а зачем, собственно, сюда пришёл, он словно впервые ещё раз вгляделся в вывески. Ну, просто чтобы не смотреть опять вверх на злополучный балкон. Ещё заметит. Нотариальная контора, продажа стиральных машин, ремонт часов — херня. Тату-салон… о! А вот это уже интереснее. Живя в родной деревне, он не мог позволить себе ничего подобного. Потому что татуировки носили только бандиты. Это было каждому известно, и если ему самому было совершенно фиолетово, что будут думать о нём соседи, то матушка точно бы расстроилась. Ну а теперь ему уже никто не помешает. Он давно знал, что хочет сделать. И даже сохранил рисунок в телефоне, изредка вспоминая об этом. Вот так, вокруг бицепса, найденный когда-то то ли скандинавский, то ли ещё из какой-то жопы мира узор. Но он накрепко засел в мозгу. Решив, что долго думать — морщины зарабатывать, Би развернулся, бодро прошагал по ступеням вниз и толкнул дверь с надписью: «Под балконом». И правда, под балконом. Девушка-администратор попросила его подождать, потому что «мастер вышел». Хуа Би приземлился на диванчик, устроил рюкзак и приготовился ждать, вертя в руках телефон, на котором уже нашёл тот самый узор. Мысль о том, что ещё одна его мечта вскоре станет реальностью, грела сердце. Не успел он как следует нагреть прохладную кожу диванчика, как в глубине открылась дверца и показался… мать твою. Тот самый парень, на ходу стягивая щегольскую рубашку и небрежно бросая её возле одного из кресел. Чёрная же открытая майка смотрелась на нём ничуть не хуже. А может даже и лучше, открывая бледную, словно матово поблескивающую в свете ламп кожу. — Чэн, поди сюда! — позвала его девушка. — К тебе. Клиент. Слово «клиент» заставило что-то в животе Би дрогнуть. Это он, что ли…? Да нууу. Не может быть. Какая вероятность, что это и есть… Чэн. Мастер. Который будет сейчас бить ему тату. Вероятность точно совпала со ста процентами, потому что Чэн послушно приблизился, окидывая его равнодушным взглядом, и, буркнув «проходите», развернулся на месте и пошёл назад в темнеющий зал. А вот обходительности с клиентами — ни на грош! — усмехнулся про себя Би, следуя за ним и обводя взглядом широкие плечи и выпирающие лопатки. Худой какой… но это даже красиво. Красиво?! Он прикрыл глаза и вздохнул. Вероятно, отравление городскими выхлопными газами оказалось тяжелее, чем он думал. В поздний час никого другого в зале не было. Мастер перед ним приводил раскладное, обтянутое черным потёртым кожзамом кресло в сидячее положение, после чего махнул, мол, присаживайтесь, дорогой клиент. Но вот ни слова при этом произнесено не было. Яркая лампа на подвижной тонкой ножке резала глаза, и Би сощурился — это он специально? Тем временем Чэн подкатил ближе ещё один табурет на колёсиках и уселся напротив, сверля взглядом, слегка исподлобья. Взгляд говорил: — и чо припёрся под вечер в пятницу? Других дел не нашлось? В эту игру можно было играть вдвоём, и Би уставился в ответ, чуть подавшись вперед и не моргая. У него всегда отлично получалось играть в гляделки — обычно противники быстро признавали поражение, растирая слезящиеся глаза. Но здесь соперник попался достойный. Спустя минуту или две Би увидел нечто невероятное — уголок этих самых губ неуверенно дрогнул и приподнялся, потом ещё выше, формируя улыбку-не улыбку, а какой-то хищный, до жути притягательный оскал. Такой, который хотелось… думать дальше он себе запретил прямо в этот момент, и, потеряв концентрацию, моргнул… И прямо на глазах этот оскал трансформировался в широкую улыбку. — Я не знаю, какого чёрта только что произошло, но ты первый, кто меня переиграл в гляделки, — выдохнул Би, чувствуя, что тоже улыбается, как идиот, но не спеша стирать ухмылку. За считанные минуты первоначальный ледок между ними расплавился, и всё напряжение словно выжгло этой улыбкой. — Ты — правда тату-мастер? — Раз уж мы так неформально начали общаться, — Чэн помедлил. Голос у него оказался достаточно низкий, то, что называют, бархатный. — То и я не буду выкать. Не против? А по поводу вопроса — я здесь работаю достаточно продолжительное время. Если нужен кто-то седой и лысый — можно записаться к старику Лю. Но он не появится до среды. А я — здесь. Рискнёшь? — Рискну, — не задумываясь ответил Би. Вот теперь он окончательно расслабился. — Если бы всё было плохо, тебя бы держать не стали, верно? — Есть какие-то идеи, или принести папку с эскизами? — вопрос Чэн проигнорировал и принял наконец-то деловой вид, переходя к тому, зачем они тут вообще-то находились. — Само собой, есть. Би протянул заранее заготовленный телефон с открытым файлом. Мастер тряхнул головой, откидывая длинную, падающую на глаза чёлку, и уставился на узор. Смотрел он долго, слегка поворачивая, прежде, чем взяться за изучение уже Би. Внимательный взгляд, скользящий по телу, нервировал, и тот задрал рукав футболки, инстинктивно напрягая литые мышцы, словно позировал. — Вот тут, по кругу чтобы. Только не чёрным, а как там — ну такое… синее, — обычно Би говорил довольно складно, но этот, словно ощупывающий, и даже несколько мечтательный взгляд, под конец облизнувший и его бицепс, заставил его запинаться, как малолетку. — Не переживай, чисто чёрного пигмента всё ровно нет, и любая чёрная тату через пару-тройку лет станет синей, — мастер вернул ему телефон и попросил перекинуть картинку на его адрес. Отшёл к стоящему в углу старому компьютеру. Поколдовал над фото, и вскоре принтер зажужжал, выдавая распечатку подправленного эскиза. Чен идеально подогнал узор по размеру — хоть вырезай и приклеивай. Видимо, парень-таки не соврал о том, что у него вполне приличный опыт работы. — Снимай футболку, — команда была дана негромко и в твёрдом приказном тоне. Би немного опешил. — Надо перевести эскиз на кожу, — Чен подошёл вплотную и нанёс на пошедшую мурашками кожу небольшое количество геля. Он приятно холодил. Руки скользили по месту, где будет красоваться будущая тату. — Это — трансферная бумага, она облегчит и ускорит нам работу. Контуры по ней пробьём, — мастер растирал гель руками в чёрных латексных перчатках. Би поймал себя на мысли, что не может оторвать глаз от длинных тонких пальцев. Немного подождав, пока гель схватится, Чен рассматривал внимательно руку и место работы на теле Би. И медленно, но при этом твёрдо прижимая бумагу с эскизом, перенёс рисунок. — Подойди к зеркалу. Посмотри, устраивает ли размер и положение на теле? Если все нормально — садись и приступим, — Би встал перед зеркалом, покрутил рукой. Только сейчас до него окончательно дошло осознание, что он решил реально сделать тату и вот как-то так оно всю жизнь с ним дальше и будет. Тем временем, Чен без лишней суеты уже устроился у рабочего места, покопался в стерилизаторе, раскладывая всё что понадобится: ватные диски, колпачок с краской. Сел напротив, приглашая Би начать бить узор. На вопросительный взгляд постучал ладонью о подставку. А они неплохо наловчились общаться молча, подумал Би и наконец устроил руку так, чтобы можно было начать… Пальцы в латексных стерильных перчатках касались уверенно. Сосредоточенный на работе Чэн казался старше, впрочем, Би так и не понял, сколько ему лет. И решил, что скорее всего тоже около двадцати — на пару лет младше него самого. Поначалу вокруг резко пахло антисептиком — им было полито всё, что можно. Би как-то представлялось, что это место будет меньше похоже на стоматологию, но ассоциации возникали непроизвольно, несмотря на кардинально отличающуюся цветовую гамму — всё было выполнено в чёрных и фиолетовых тонах, да и чёрная футболка и брюки совсем не соответствовали образу молодого дантиста. В голове невольно возник образ, как Чэн склоняется над ним, лежащим в стоматологическом кресле — это было бы волнительно. Пожалуй, не меньше, чем сейчас. Когда тонкие пальцы, подхватив очередной ватный диск, что-то там протирали, возя по саднящей коже, после чего выбрасывали его в стоящее у ног ведро, и процесс продолжался. Би представлял себе, как наносят татуировки и не слишком переживал за идеальный результат, а вот мастер, похоже, с головой ушёл в работу. Он постепенно сдвигался, поворачивая его руку, нанося по переведенному на кожу эскизу аккуратный контур. И если его глаза не отрываясь следили за работой, то самому Би ничего не оставалось, как разглядывать сначала интерьер, а потом — сидящего перед ним, благо, тот не поднимал глаз. И на этом поприще Би ждал ряд открытий. Начиная от того, что глаза у Чэна — насыщенного серого цвета, как штормовое море, а ресницы — тёмные и длинные, и заканчивая тем, что когда он наклоняется, майка позволяет увидеть не только ключицы и плавные изгибы плеч, но и плотную грудь с выделяющимися небольшими сосками… Вот теперь он отвернулся, сглатывая. Начавшаяся едва ли час назад чертовщина не проходила. Более того, она стремительно набирала обороты. Не ровен час, он так и правда решит, что мужчина может быть сексуальным и привлекательным. А это уже вообще никуда не годится и не помещается… поэтому он прочистил горло и попытался отвлечься беседой. — Ты это… не ссы. Мне нормально. Не больно, я не хрустальная ваза, — какого хрена он информирует о том, о чём его вообще-то никто не спрашивал, было не сильно ясно. Ну и плевать. — А ты вообще местный или приехал откуда? Вот теперь Чэн поднял на него удивленный и слегка настороженный взгляд. Что такое? Вопрос из тех, которые ему лучше не задавать? — Это хорошо, что не больно. Или это обязательное условие? — секундное замешательство прошло, и вернулся, по-видимому, обычный для него настрой. — Могу доставить тебе такое удовольствие, если хочешь. — Пффф, нет. Я не любитель, — наконец сообразил Би, куда тот клонит. — А ты сразу сделаешь, или нужно будет ещё приходить? — Можно было бы и за один сеанс, если бы ты раньше пришёл. Вообще у нас по записи, тебе повезло, что клиент в последний момент отказался. Так что если не хочешь провести тут ещё несколько часов — лучше будет за два раза. Или ты тут проездом? — вернул он вопрос, на который сам не ответил. — Ну, я хотел сразу. Но держать тебя на работе до ночи — нет желания, если что. На это он только кивнул и продолжил. Фонари отбрасывали на асфальт размытые тени, и едва ли слышались шаги редких прохожих, когда Би вышел на улицу. На душе было смутно. Он бы сказал, херово, но это слово не подходило. Именно смутно, муторно и непонятно. Не то чтобы ему доставляло удовольствие самокопание и размышления. Но и не думать он не мог. Какого хера это всё сейчас было? Нет, давно желаемая татушка — это круто и без вопросов. А вот по поводу того, как он чувствовал себя рядом с парнем… с этим вот конкретным парнем, не давало простора для отрицания. Он ему однозначно нравился. Так, как никто и ни разу. И это стоило того, чтобы перекурить. Поэтому Би нашарил в кармане пачку дешевых сигарет, зажигалку и примостил жопу на сидение байка, добыв огонёк и выдыхая первую струйку дыма… Ван будет ругаться, если он заявится посреди ночи. Но что толку переживать заранее. Пять минут уже погоды не сделают — время давно перевалило за полночь. Он как раз успел докурить, как внизу послышался лязг ключей, потом ещё более громкий — опустились рольставни, и на свет фонаря вышел Чэн, но вместо того, чтобы сразу направиться по своим делам, остановился, словно в нерешительности. Некоторое время он смотрел то ли на Би, то ли на его байк, прежде чем цокнуть досадливо. — Знаешь, дружище… из-за тебя я проебал последний транспорт. И теперь в душе не представляю, когда домой попаду — пешком здесь не меньше часа идти. Этот нюанс Би не учёл. Здесь не их деревня, где можно было куда угодно добраться пешком — огромный город. Сколько они провели в салоне? Три часа? Четыре? Би только помнил, что скучающая администратор сперва слонялась туда и сюда, пила кофе из стоящего возле входа автомата, а потом и вовсе заглянула, бросив Чэну: «Ну, ты же сам всё закроешь?» и, не дожидаясь ответа, усвистала в направлении выхода. И вот теперь получается, что по его вине человеку придётся тащиться через не самые безопасные районы в ночи. Впрочем, это можно было легко решить. — Так это… я на транспорте, — Би хлопнул по сидению. — Подвезу, без проблем. Только у меня один шлем. Нормально? В ответ снова прилетело улыбкой, от которой внутри оседало чем-то колючим, словно сахарная крошка, которую так и хотелось покатать на языке. Распробовать. — Нормально. Тебе точно никуда не надо? — Если и было, то уже пофигу. Садись и погнали. Вообще Би не любил никого возить. Потому что, ещё не хватало. Разве что красивых девчонок, которые обхватывали своими ладошками за талию, и это всегда было приятно. А если ещё и буферами к спине прижимались — так особенно. Но это знакомство сходу пошло как-то не так, как обычно. Вроде бы Чэн и не говорил, и не делал ничего особенного, так почему же так настойчиво вспыхивает отчётливая, но совершенно не подходящая к ситуации реакция? Думалось, что если он не будет его видеть — это пройдёт. Но стало ещё хуже. Обычно парни старались не жаться к водителю и держаться за что угодно, только бы не обнимать. Чэн таким не страдал, и Би вздрогнул, когда одна его рука спокойно обхватила талию, а сзади придвинулись плотно. Очень плотно. С трудом удерживаясь, чтобы не повернуться и не попросить отодвинуться, он спросил адрес, забил его в навигатор и постарался сосредоточиться на том, как попасть туда, не выезжая на большие улицы — сумасшедший городской трафик пока смущал. И тронул с места. Поездка казалась долгой. Очень долгой. Хотя едва ли заняла у них больше пятнадцати минут, даже с учётом того, что они больше петляли по боковым улочкам, где особо не разгонишься. Но он постоянно чувствовал его присутствие. Слишком жаркое. Слишком близкое. Ощущая его дыхание покрывающейся мурашками шеей. И это точно не было неприятно, скорее будоражило. Может, всему виной то, что со всей этой суетой, работой, нервами из-за предстоящего переезда он давно ни с кем не встречался и даже, кажется, сам не снимал напряжение уже некоторое время. И вот теперь оголодавшее тело само решило, выбрав в качестве желанного первый попавшийся объект, привлекший внимание? Би понимал, что это вряд ли уместно, в конце концов, кто сказал, что этот парень как-то заинтересован в таком? И всё же… Можно ли было принять его слова как предложение продолжить общение? Наверное… Би в душе не представлял, как флиртуют с парнями. Он вообще первый раз об этом думал, окей? Никакого внятного плана в голове не было, и он просто старался не пропустить поворот. В одном месте Чэн похлопал его по плечу, жестом показав, куда нужно ехать. Выходит, тоже следил за дорогой. Они уже сворачивали во дворе самой обычной многоэтажки, когда тот сделал какое-то новое движение, как будто повёл бедрами, притираясь. Би замер. Это же сейчас не было… или было? В следующее мгновение чувство исчезло, и он тут же засомневался — наверное, показалось. Захотелось курить. Ладно, не только курить. Но покурить точно было надо, и он поставил мотоцикл на подножку, снял шлем и достал полупустую пачку. К этому времени Чэн слез и стоял рядом, но не протянул руки, чтобы попрощаться. Вместо этого он тоже похлопал по карманам куртки характерным жестом. Две сигареты оранжевыми кончиками совсем не разбивали ночной полумрак — фонарь перед подъездом перегорел. И это было даже к лучшему. После всего, что вертелось в голове, смотреть на Чэна было слегка неловко. Как и продолжать молча курить, стоя рядом. Тишину нарушил нарочито безмятежный и какой-то задумчивый голос. — Поздно уже. Может, останешься? Да и дождь, смотри, собирается… ездить в дождь опасно. Би автоматически поднял голову к небу. Было вот абсолютно нихрена не видно. Ага. Вдруг и правда — собирается? Дождь. Тогда конечно… Он отвернулся, пряча улыбку, растягивающую губы. — Спасибо. Если не стесню… Докуренные сигареты отправились в урну, мотоцикл — на небольшую стоянку перед домом, а они оба — в такой же тёмный подъезд, едва освещаемый тусклой лампочкой. Хрипящий, как на последнем издыхании, лифт, седьмой этаж. Квартира была на удивление чистой и опрятной. В ней был прямо-таки маниакальный порядок. В этом Би убедился, когда его отправили мыть руки в тесной ванной — всё лежало как по линеечке, на зеркале — ни пятнышка. В стакане — одна зубная щетка. Логично. Хозяин уже гремел чем-то на кухоньке. Есть не хотелось. Он бы лучше выпил. Видимо, эта мысль витала в воздухе. Чэн продемонстрировал бутылку какого-то по виду дорогого пойла. — По виски? — Я пиво пью. — Пива нет. — По виски. Широкий стакан пах терпким крепким алкоголем, но, может быть, сейчас это то, что нужно. Чтобы не думать лишнего. Би отхлебнул, звеня добавленным туда льдом, чувствуя, как скорее в теле, чем в голове, формируется намерение, с которым он не хотел бороться. Может быть, сейчас ему прилетит в челюсть, после чего спустят с лестницы. А может и нет. Он отставил стакан и притянул к себе, не встречая сопротивления, хозяина квартиры. Пальцы обхватили острый подбородок — он любил так делать, и коснулся его губ, властно и настойчиво, мельком удивляясь, насколько они мягкие. Со вкусом табака и виски. И этот вкус был лучше любого другого, мгновенно ударяя в голову… Чэн был чуть ниже ростом и более щуплый, но точно ничем не напоминал девушку. Те были гладкими, даже худенькие, а парень весь состоял из углов — от костяшек пальцев, сейчас поглаживающих его скулу, до кадыка, который так странно чувствовался на горле, когда Би провёл ладонью вниз, к ключицам, забираясь под расстёгнутый ворот рубашки. Это было… хорошо. И как-то неожиданно, когда вместо того, чтобы обнять его, Чэн скользнул ладонями по спине и остановил их на ягодицах, крепко сжав. Би даже мурлыкнул что-то вопросительное в поцелуй, но его так вело и тащило от процесса взаимного вылизывания, что он решил не обращать внимания, что его задницу сейчас довольно напористо мнут. На удивление, в этом что-то было — ощущение сильных пальцев отзывалось где-то глубоко внутри растущим жаром. Теперь, когда они были так близко, можно было различить за табачно-алкогольным ещё кое-что. Какой-то горьковато-сладкий запах, который он назвал бы… апельсиновым. Но на исследования отвлекаться не хотелось, Би только провёл носом по шее, и это движение понравилось, потому что Чэн откинул голову, открывая доступ к горлу. Намёк был понятен — стоило уделить время тому, чтобы провести по нему языком от ключицы и под челюсть, обнимая тонкую талию — чёрт, она действительно тонкая. А сейчас ещё и прогибается… гибкий. Жёсткий и одновременно податливый. И от этого желание обладать только разгоралось. Как именно это происходит — Би насмотрелся в армии, хотя сам участия в развлечениях сослуживцев не принимал. Думал, что это не его… А вот теперь уже и сомневаться было поздновато. Потому что с него потянули футболку. Осторожно, придерживая рукав, чтобы не задевать травмированную кожу на свежей татуировке. После Чэн отстранился и принялся самостоятельно расстегивать пуговицы на рубашке, перемещаясь в направлении спальни. Сейчас ещё и на стул аккуратно повесит, расправит складочки — предсказал следующий за ним Би и оказался прав. А как же в порыве страсти раскидать всю одежду где попало? Видимо, Чэну такое не подходило. На кой чёрт ему эта информация и почему это кажется даже милым, прошло мимо сознания. Со своими джинсами гость не церемонился, просто оставив их на полу, где пришлось, и, поймав за бедра, прижался, потираясь своим довольно внушительным членом. Минимум ткани позволял почувствовать, как Чэн напрягся, хотя и не стал вырываться. Будет ли он и дальше таким покладистым? Хотелось бы… хотелось. Его очень хотелось. Обнаженная белая кожа в рассеянном свете лампы, под которой отчётливо вычерчивались линии мышц, была гладкой, словно мраморная, но при этом тёплой. Чэн повернулся и совершенно бесстыдным жестом согнул ногу в колене и обхватил им чужое бедро, вжимаясь. Руки легли на короткий ёжик серебристых волос Би, притягивая для очередного глубокого поцелуя, возвращавшего в состояние жаркого, до дрожи, нетерпения. Последние тряпки всё же остались на полу перед постелью, на которую они опустились — только теперь почему-то Би полулежал на спине, а Чэн раздвигал его колени, потянувшись, чтобы чувствительно прикусить основание шеи. — Айщщщ… не кусайся. — Что такое? Ты же не хрустальный, — и ещё один, более лёгкий, и всё же дернувший болью укус. — Или у тебя есть кто-то, кто будет ревновать? — Нет, — Би покачал головой, расслабленно откинувшись. На самом деле это ему тоже нравилось, просто было непривычно. А вот следующий вопрос смутил. — Ты обычно снизу или сверху? Никак не пойму… — шёпот в ухо, сопровождаемый жарким выдохом. Кажется, в их немногословном до этого общении настал момент откровений. — Я до сегодняшнего дня не подозревал, что однажды окажусь в постели с парнем. Так что, наверное, сверху? — Не врёшь? — Чэн аж перестал исследовать его тело пальцами и приподнялся. Видимо, выражение лица со с какого-то покрасневшими скулами, как будто в этом было что-то постыдное, говорило само за себя. — Охренеть… я понял. Ты так нахально ко мне подкатывал, как будто… — Не развивай… — окончательно смутившийся Би закрыл ему рот ладонью и потянул на себя — целоваться было приятнее, чем обсуждать то, чего он и сам не понимал и не горел желанием разбираться. Просто сейчас — вот так. Толкнуться языком и почувствовать скользко-шершавое ответное касание. Пальцами — в гладкие волосы и ниже — по шее, плечам, вдоль позвоночника и сжать на талии. Чэн поменял положение, усевшись сверху. То самое движение бедрами — и прикосновение его члена прошлось кипятком вдоль позвоночника, отзываясь мурашками. Бляяя… это взаправду происходит. Почему-то до этого момента всё казалось не столь осязаемым. Он закрыл глаза, чтобы острее чувствовать, при этом бессознательно продолжая поглаживать бедра, находить большими пальцами выпирающие тазовые косточки. Шорох, стук задвинувшегося ящика тумбочки… чем он там занят? В следующее мгновение дыхание перехватило — его член обхватили пальцы, но только затем, чтобы придержать, пока надевают презерватив. Кхм… немало не смущаясь под взглядом, Чэн разорвал упаковку второго, уже для себя. После чего плеснул на пальцы смазку из флакона, завел руку назад… наблюдать за тем, как он, закусив нижнюю губу, глубоко дышит, проталкивая в себя пальцы, было до боли возбуждающе. Похоже, этот вид останется с ним надолго… ничего подобного он ни разу в жизни не видел — даже гей-порно Би посмотрел один раз из любопытства. Тогда как-то не впечатлило. Но вживую это было гораздо круче — ощущение веса на своих бедрах, когда Чэн слегка приподнимался, словно они уже трахались, его лицо, дыхание, это очень красивое тело… всё заставляло задыхаться уже сейчас, до одури хотеть взять его. Но он не смел прерывать то, что происходило перед глазами, терпеливо дожидаясь, пока Чэн закончит. Наконец он приоткрыл затянутые поволокой глаза и окинул взглядом. — Всё равно может быть туго — ты большой малыш. Потерпи, пока привыкну. И, придерживая, опустился на дернувшийся член плавным движением, выдыхая тихий стон. Было туго. Охрененно. Хотелось толкнуться глубже, входя до упора, и Би с трудом сдерживался, помня о просьбе. Но сомневался, что сможет и дальше оставаться неподвижным, позволяя Чэну делать всё самому, хотя на терпение и выносливость никогда не жаловался… В комнате было прохладно, но Би казалось, что температура явно зашкаливает. Теперь уже было можно, и он двигался сам. Они снова сменили позицию, и сейчас он широкими движениями входил до смачного шлепка, стоя на коленях, заставляя Чэна упираться ладонями, чтобы не сдвигаться вперед от слишком резких движений. Сколько это продолжалось — он не знал, но судя по тому, что оба взмокли, достаточно долго. Пачка презервативов на тумбочке была варварски разорвана и почти пуста, когда Би взялся достать новые взамен использованных. Чэн настаивал на том, чтобы не пачкать постель, и на каждый заход уходило два — для обоих. Кажется, до этого Би ни разу не уставал трахаться. Обычно девчонки сдавались первыми. А сейчас он и сам не знал, чего хочет больше — ещё раз кончить или всё же заснуть. Тело под ним выгнулось с хриплым, протяжным стоном, сжимаясь, и вопрос решился в пользу первого… Он открыл глаза, ощущая болезненно-приятную ломоту в теле, как после хорошей тренировки, и восхитительную пустоту в голове. Рядом никого не было. Би потянулся и сел на постели — вокруг практически не было следов прошлой ночи, видимо, Чэн уже успел прибраться. С кухни тянуло запахом кофе. Он с удовольствием принюхался. — Доброе утро… Хмурый взгляд заставил запнуться. Кажется, его не слишком рады видеть. — Обычно я никому не позволяю остаться до утра. Но раз уж так получилось… буду благодарен, если ты растворишься сейчас. — Даже кофе не нальёшь? — Нет. И, надеюсь, мы больше не увидимся. — Я был так плох? — Нет. Но я ни с кем не встречаюсь. Поэтому одного раза — достаточно. И мне плевать, что ты об этом думаешь. С тобой было хорошо, но на этом всё. Надеюсь, мы поняли друг друга. Доходчиво. Би развернулся, нашёл одежду и закрыл за собой дверь, захлопнувшуюся с тихим, но отчётливым щелчком. Приключение оставило горьковато-сладкий привкус, как апельсиновая цедра. Уже выезжая со двора, он подумал, что только что в первый раз видел, как, говоря всё это, Чэн отводит глаза — до этого никакой неуверенности за ним не водилось. Что вообще это за нахер: с тобой хорошо, а сейчас вали и не возвращайся? Такое можно решать в одно лицо? Его спросить не забыл? Через два дня он стоял под балконом и наблюдал, как Чэн курит. И волосы у него лежат изящной волной, точёные острые черты лица, совсем не пухлые, но чувственные губы сейчас обнимают фильтр, и это лицо окутывается сигаретным дымом, становясь ещё загадочнее…***
Би встряхнулся, выныривая из своих воспоминаний. Только что за ворота гаража выехали на новеньком мотоцикле двое: младший брат Чэна и его рыжий бойфренд. Несмотря на то, что проблем от этих двоих было вагон и маленькая тележка, Би на самом деле любил обоих. Они так напоминали их самих в молодости — такие же порывистые, безбашенные, идущие на поводу у чувств. И это не так уж и плохо. Потому что как иначе можно добиться исполнения мечты? Пускай они давно живут в другом городе, и Чэн уже и позабыл о том, как работал в тату-салоне. У него так до сих пор и не было ни одной татуировки — и Би это очень нравилось. Эту мраморную чистоту хотелось сохранить как можно дольше. Воспоминания разбередили, и он протянул руку, обнимая за всё ещё тонкую талию. Они были одни в полутёмном гараже, и это можно было себе позволить. Чэн глянул удивленно, но ответил на поцелуй. И это было ещё одной мечтой, которая сбылась в том далёком дне, в городе, пропахшем смогом и бензином, залитом миллионом огней.