Взрослый Попов может научить плохому

— Привет, Мая, ты, как всегда, великолепна. — Арсений обнимает мою маму в приветственной манере. Я слабо киваю здороваясь вошедшему домой отцу. Подпираю косяк в прихожей и уже чувствую как начинает всего потряхивать. Почему отец пришел с ним? Боже…. — Привет, родной. — обнимая в ответ, Мая улыбается. — Дорогая, — отец коротко целует маму, поддерживая за талию и счастливо отстраняется. Наверное сегодня все прошло как по маслу, выглядит таким воодушевленным. — накрывай на стол, будем ужинать. Эй, вы двое, только не увлекайтесь сильно, иначе…. Черт, уже поздно, брюнет направился прямо ко мне. Даже просто смотреть в эти синие сокровенные глаза у меня выходит с большим трудом. — Привет, солнышко. Все еще плетешь эти свои детские фенечки? — говорит нагло, одаривая вниманием запястья и сгребая всего в охапку сжимает в объятиях. Да такие, что ни с чьими в сравнение не стоят. От его рук по телу рой мурашек. — Привет, дядя Арс. — выдыхаю глухо, пытаюсь поскорее отстраниться, но получается только когда он позволяет. — Это железные браслеты, я их не плету, а покупаю. — хмуро ощетиниваюсь, но становится интересно, что же все-таки в той маленькой коробочке, что он достал. — Я тоже привез тебе один из недавней командировки. — гордо протянул презент и я с радостью принял неожиданный подарок, но мандраж от присутствия дяди рядом, никак не хотел отступать. Распаковал. Это оказалось украшение с зелеными камнями, немного раритетной, но завораживающей формы. Красивое и я благодарно улыбнулся. Дядя почему-то часто одаривал меня подарками. Разными: от маленьких мелочей, до смарт часов или айпада. Я не жаловался, но вот… какая ему от этого выгода, так и не понял. — Спасибо. — робко произнес, а мужчина склонился, приблизившись к уху, прошептав осуждающее: — Разве так благодарят? Дьявольская ухмылка так бесила, но я растерялся и не знал чем ответить. — Мальчики, ну вы где? Не стойте в дверях, проходите на кухню. — донесся голос мамы и только потом я осознал, что остался тут с дядей в коридоре уже только вдвоем. Опасно! Арсений помог мне одеть звенящий браслет. Сделал это сам, если уж быть совсем точным. Нежно прошелся подушечками пальцев по запястью, косточке, обрисовал круговыми движениями другую бижутерию. — Носи вспоминая обо мне, договорились? — хмыкает и треплет по русой макушке, задерживается на кудряшках, а затем направился к родителям. Больной. Поехавший. Зачем делать это так…. В голове не укладывается. Провожу осторожно пальцами по подарку уже сам. Теперь не смогу же вообще носить его спокойно! Дядя это понимает? Может забросить в дальний угол комода, от греха подальше? Потому что это для меня слишком… Помогаю маме накрыть стол, стараюсь быть со всеми, но довольно погрузился в себя, даже бровью не веду в сторону дяди. Не хочу неприятностей, да и ждать от него можно чего угодно. Абсолютно непредсказуемый. Он все еще кажется мне весь из себя «излишне»…. Излишне активный, излишне грациозный, излишне болтливый, излишне раскрепощенный, излишне увлеченный… ненормальными вещами. — Андрей рассказывал, что брал тебя с собой на рыбалку. — коснулся плеча, отвлекая и я вздрогнул, нелепо пытаясь скрыть это глотком сока и кивнул. — И как? Поймал что-нибудь? — Два карася. — это был скорее механический ответ, а вздохнуть снова я смог лишь когда тяжелая рука дяди отпустила мое плечо. — У него неплохо выходит, до меня конечно еще не дорос, но основы освоил, — хвалит отец за проведенную удачную субботу, — а я ВОТ ТАКУЮ щуку словил. Антон, ты же фотографировал, покажи Арсу. — руками взмахивает показывая размер рыбы и я нехотя достаю телефон из переднего кармана. Да на кой черт она дяде Арсению, если тот ее даже не любит, не переваривает и вообще, даже будет корректнее выразиться, «ненавидит». Наклонился, подбородком устроившись на плече и рукой облокотившись на мой стул, Арсений заглянул в экран с любопытством. Листал, пытался торопливо найти нужное фото, и покончить с этим. Старший кликнул, прервав мои поиски, на фото с футбола. Моя команда, потом я с Позом и как я бегу по стадиону и когда упражнялся возле ворот. Ничего такого, но я чувствую улыбку брюнета затылком, когда он листает мою галерею. — И правда впечатляет. — довольно протянул и отец радостно и победно принялся расправляться с мясом и раскладывать всем жаркое. Подлил вино маме и дяде Арсению. Я бы тоже не прочь выпить, но мне естественно не позволят. Благо брюнет отстранился и на том безмерно благодарен пощаде. Когда родители отвлеклись, то дядя Арс подлил в мой гранатовый сок вина из своего бокала и подмигнул. Я был в шоке, но не отказываться же, в самом то деле? Сделал неуверенный маленький глоток, пытаясь понять каков теперь этот сок на вкус. Слегка жжет. Допил до конца. Хотя пиво с пацанами я уже пил и не раз, но сейчас на кухне в доме отца это казалось сверхпротивозаконным. Меня же за такое и карманных лишат, и под домашний арест посадят. Аккуратно подлил себе побольше сока, чтобы запить высокий градус. — Сладкий, передай мне перец. Молча склонив голову я потянулся и вручил необходимое. Синие глаза смотрели на меня вызывающе, заинтриговано, жадно, ненасытно. Будто хотели приправить и съесть вместо поданного мамой ужина. Оптимистично рассчитываю на разыгравшуюся фантазию. Все знатно расслабились, но не я. Знал, что нельзя в присутствии этого человека. Мая — прекрасная женщина, повар и любящая мать, сидела справа от моего отца. Андрей Шастун уважаемый бизнесмен и примерный семьянин. Я — единственный сын, десятиклассник, школьник, да и к тому же круглый отличник. Мы были хорошей семьей, можно сказать типичной, но кое-что все же могло показаться странным…. Мой дядя, сводный брат отца, был очень-очень и очень неординарным человеком. В семье не без «психа», так? Иногда казалось, что только я замечаю «ненормальные наклонности своего заносчивого дяди», и это сводило меня с ума. Особенно, как сейчас, когда… он приезжал к нам погостить. Большая мужская ладонь под столом накрыла мое колено и я едва не подскочил на месте, заерзав. Блять. Страшно. — Ты как Андрей, любишь поострее, а вот Тоша совсем наоборот. Не будет есть если почувствует хоть каплю перца. — причитала мама, накладывая побольше гарнира Арсению Попову. Я не смел поднять глаз из тарелки и пытался скрыть то, как сильно покраснел. Дядя же прекратит? Это не впервые. Он иногда делает «всякое», но может у него специфичные понятия о родстве? Если честно я правда до сих пор не разобрался. Может ему просто весело меня дразнить? Когда он это делает мне даже не хватает смелости скинуть его руку с себя. Трепет и ужас сковывает все тело, боюсь посмотреть ему в глаза. А что если родители заметят? Пожалуйста…. Хочу чтобы это поскорее закончилось…. — Весь в тебя. — усмехается отец, вспоминая вкусовые предпочтения мамы. — Ему от тебя даже аллергия по наследству досталась. Мама засмеялась и дядя тоже заулыбался. Вот только я не мог понять от того ли что было сказано или от того что его рука стала подниматься выше по ноге к паху. Боже… п-пиздец… прошу, перестань. — Забавно… — хмыкнул брюнет и от его голоса пробрало дрожью. — Вот, держи, твой любимый, ешь побольше, малышам нужно хорошо питаться, чтобы поскорее вырасти. Арсений использовал обе руки, чтобы было удобно насыпать мне три ложки салата. Так рад этой передышке. Хотя он пристально следит за мной и я насилу впихнул в себя немного еды, лишь бы мужчина прекратил так тщательно за мной присматривать. Вернул ладонь дядя уже спустя несколько секунд, и прямо на пах, сжав сквозь ткань брюк. Черт! Это ненормально! Так? Кто-нибудь же считает так же? Твою ж мать, дядя Арс вообще видит грань? — А как у Тоши с учебой? Старательно учится или надо перевоспитать? — Арсений заинтересовано выгибает бровь, гладит меня там, а сам обращается к Мае. — Он молодец, лучший в классе, примерный ученик. Недавно выиграл олимпиаду по математике. — Хм, правда? Молодец, Тоша. — дядя довольно улыбнулся и нежнее провел по моему больно выпирающему бугру на интимном месте. — Сынок, ты чего притих? Похвастайся Арсению, сколько медалей ты выиграл, ну же. — гордо говорит отец, но я сквозь пелену возбуждения и помутнения плохо соображаю и запоздало начинаю пытаться что-то ответить. — Я-я… эт-то… — скомкано, жалко и мама меня прерывает выгораживая. — Да не заставляй его, видишь как он засмущался. Вот бы она и от рук дяди меня спасла. Арсений не перестает медленно, методично гладить меня, но даже взглядом не одаривает, а еще умудряется в этот момент элегантно орудовать вилкой и нанизывая кусочки порезанного стейка, поглощать пищу. Свел коленки вместе, хотелось изогнуться когда рука мужчины провела особенно остро по стояку. Нельзя. Я не должен себя выдать. Ну это так тяжело… нестерпимо. Помогите. — Что думаешь по поводу нового продукта? Как и всегда ненавязчивая беседа переходит к разговору о работе. Дядя Арс работает в компании отца. Они можно сказать совладельцы и партнеры. Дела и прибыль идет неплохо, но из-за постоянной занятости мама всегда упрекает моего отца. — Я думаю Павел Алексеевич надежный источник, мы обязательно должны подписать с ним контракт. — сдержанный, стальной, низкий голос Попова будоражит. Когда он так серьезен, даже не верится, что в этот момент он решит рукой ощупать мои тазовые косточки, забравшись под домашнюю, мешковатую, розовую толстовку. Проходиться по впалому, плоскому животу, отчего я весь покрылся мурашками и вцепился в столовые приборы до побелевших костяшек. Хочется заскулить…. Так стыдно, что не могу рассказать маме!!! — Смотрел образцы? — Да, лично проверил и читал отчет. — Тогда определимся с количество партий и пустим в оборот. — Я согласую встречу с Павлом Алексеевичем. Горячая ладонь брюнета снова вернулась на мой стояк и я едва проглотил стон. Кошмар. В полном замешательстве, от того сколько наслаждения мне принесло это действо, после того как Арсений отвлекся на другие участки, исследуя мое тело и оставляя неудовлетворенный пах. Это неправильно! Дядя не должен творить со своим племянником подобное! — М-мн-не… я-я в туалет. — подорвался резко, одернув большую толстовку ниже, чтобы поскорее скрыться в этом ужасном, неподобающем, развратном, гнетущем состоянии. Краем уха слышу смешок от дяди Арсения и упрек мамы за невоспитанность. Это сейчас волнует в последнюю очередь. Что с вставшим членом то делать? Бляяяяять! Когда дядя уйдет? Он еще долго будет у нас? Он… чертовски меня пугает. Что он сделает если я все расскажу отцу? Наверное папа был бы в полном бешенстве. А мама… это позор, не хочу думать о том что она бы на это сказала. Нет, не выйдет… я точно не смогу им признаться, что всеми уважаемый дядя Арс… иногда вот так… играет со мной. Но на этом же всё? Потрогал и как обычно, наверное, сделает вид что ничего не было. Так он делает. Ему надоест и он прекратит. Отстанет. Осталось перетерпеть еще немного. Не хочу возвращаться. Если задержусь, то это будет странно. Родители станут спрашивать все ли в порядке, ну а у меня все паршивее чем они могут себе представить. Нужно идти. Дядя скоро уйдет. Они никогда долго не сидят за столом. Да и уже за десять. Арсений точно скоро будет собираться домой. Мне не о чем волноваться. А ноги подкашиваются, не держат. Хочу закрыться в комнате, залезть и спрятаться под одеяло. А пока… Стянул штаны и провел пару раз по стояку, чтобы сбросить напряжение. Было сухо и на скорую руку, но я еще никогда не хотел этого настолько остро. А сегодня, после того как меня всласть сжимали чужие руки, да еще и постоянно вспоминая блядский голос своего мучителя, меня кроет так быстро. Хватает всего нескольких движений и я заканчиваю с самоудовлетворением, сдерживая рычащий, глухой стон. Вытираюсь салфетками, также в темпе, и привожу себя в более менее порядочный вид. Ну все, теперь точно пора вернуться. Открываю двери и натыкаюсь на пороге на пронзающий синий. Нет-нет, пошел за мной? — Дяд-дя Арс? — с опаской отлетела заученная и привычная с годами фраза. Но какую же тревогу и напряжение она вызывает во всем теле. У меня наверное развилась фобия от этого словосочетания. Или почему от этого человека я в постоянном стрессе? Мой дядя Арс и правда так сильно меня пугает. До жути… — Чем занимался, сладенький? — говорит на тон тише и толкает назад в ванную, зайдя следом и закрыв двери. Вот же…. Встрял. Нужно выбираться! Я становлюсь цвета рака и сминаю в руках края толстовки, опустив голову. — Я-я… Прост-ти, если т-тебе нужна ванная то я уже закончил. — предпринял попытку обойти брюнета, но его ладонь мягко опускается на мою шею, поворачивая к себе. У старшего ярко выраженные скулы и когда он чем-то особенно доволен или увлечен это просматривается в каждой складке или ямочке на щеках. Вот только мне от этого осознания еще тяжелее, ведь кажется дядя не хочет выпускать меня из комнаты. — П-пожалуйст-та… — жалобно прошу, когда его рука очерчивает впадинку на ключице, гладит щеку, заостряет особое внимание на кудрях, за затылок притянув к себе. — Ты что, малыш, приболел? — поцеловал в лоб, задержался так долго на этом моменте, что это действие отдалось холодком по коже. Я не заболел, но когда мужчина вытворяет такое мне и правда становится душно и плохо. Особенно когда отстранившись я вижу наигранную обеспокоенность и сдерживаемую ухмылку брюнета. — Н-нет… — шепчу почему-то, так стыдно быть перед ним как на ладони. — Смотри у меня, а то придется поставить горчичники. — вторая свободная рука забирается под толстовку, медленно поддев, ведет вверх. Охваченный ужасом пячусь назад, но дядя Арс крадется за мной, не позволяя увеличить расстояние. — Вот сюда. — томно произносит, огладив невзначай грудную клетку. Пытаясь не рухнуть изнеможенно на пол, я продолжаю отступать и натыкаюсь на стиралку, ударяюсь боком, но это слабо приводит в душевное равновесие. — Маленький мой, ты чего? Не ушибся? — погладил покрасневшую тазовую косточку, от его нежности и горячих ладоней, боль правда притупилась. — Котенок, ты же знаешь что можешь рассказать своему дяди всё, что пожелаешь, м? — оставил крепкую хватку на бедрах, но больше нет места куда отступать и меня мелко трясло. — Д-да. — Не хочу чтобы между нами были какие-то секреты. — кончиками пальцев провел от виска к подбородку, затем обхватил его заставив приподняться к нему ближе на носочках. Черт! Если я закричу или начну звать отца, что тогда произойдет? — Ребята, вы чего там застряли? Арсений, Антон, все нормально? Голос мамы, я выдохнул с великим облегчением, а дядя Арс тут же одернул руку от моего лица и недобро ухмыльнулся. — Что вы там делаете? — стучатся в дверь, но в синих алмазах даже нет и намека на панику, она накатывает похоже только на меня. Вот нас и… застукали. Ему все равно? Дядя Арс приобнимает за талию и ведет к зеркалу с раковиной, взялся за низ моей толстовки, натянув, и подставил под струи холодной воды. Розовая ткать темнеет, а брюнет еще и добавляет на нее немного жидкого мыла и трет пару раз, пока большой мокрый след не наполняется пеной. Какой бардак… — Золотце, ну как можно быть таким неосторожным? — Дядя Арс цокает и умывает руки, улыбнувшись во все тридцать два и оставляя меня в этом хаосе. После открывает защелку и совсем мило улыбается Мае, напрочь изменив голос на взрослый и ответственный, какие понятия к нему вообще вряд ли применимы. — Вы чего закрылись? — удивляется женщина, но дядя лишь пожимает плечами и кидает на мою тушку жалостливый взгляд. — Пытался помочь Тоше оттереть поставленное пятно. Вы только не ругайте его сильно, он же ребенок, с кем не бывает. — дядя ехидно улыбнулся когда встревоженная мама направилась ко мне, а он остался позади и мог открыто позлорадствовать. Вот же… идиот. — Что? Ну мы только недавно ее купили, Антон! — подойдя ко мне, мама пыталась разглядеть несуществующую грязь на толстовке, а я сдирал нервно пересохшую корочку на губах и лишь виновато вжимал голову в плечи. — Она снова как новенькая, уверяю не о чем беспокоиться. — бархатно звучит голос дяди Арсения и Мая уже не так злиться, но все еще одаривает сына укорительным тоном. — Марш в комнату переодеться, сама потом разберусь с этим, горе луковое. Не дай бог еще одну испортишь и в следующий раз будешь покупать одежду из своих карманных. Все деньги на ветер… Мам, ну ты разве не видишь? Это все он — дядя Арс! Он все врет! Поверит ли она мне? Если честно даже не уверен… Ведь мои родители так любят и трясутся над Арсением. Торопливо смыл намыленные следы с ткани, выжал, скрутив со всей силы, и направился в комнату переодеваться. Быстрее бы это ебучее длинное застолье закончилось. Медленно бреду назад, меня всего потряхивает. Плохо выходит взять себя в руки. Когда снова ловлю на себе азартные синие сапфиры, вообще невозможно. — Оставайся, мы будем тебе только рады. — улыбается Мая. — Да я не хочу доставлять вам лишних хлопот. — Ты не создашь никаких неудобств, правда придется потесниться в комнате с Антоном. — Что? Но отец! — испугавшись я повысил голос, за что на меня устремились суровые темно-зеленые глаза отца. Гадство… — Антон, что еще за возмущения? Где твои манеры? Достанем раскладушку и будешь спать на ней, уступишь Арсению кровать. — Н-но… — свожу брови к переносице, недовольно, но тут же ловлю на себе смиряющий взгляд дяди и замолкаю. Пиздец… — Тош, да мы можем и вместе на кровати уместится. — синие глаза хитрые, а лукавая улыбка выбивает твердую почву из-под ног и заставляет меня рассыпаться, как песок на мелкие песчинки. Если б я мог исчезнуть из этого дома, города, страны, мира, то хотел бы сделать это прямо сейчас. Навсегда и бесповоротно. Лишь бы не видеть тот предвкушающий огонек на себе от безумца напротив. Родители хоть понимают…. Что дядя Арс не шутит. Из его уст, это нихера не смешно. — Вот и решено. Нечего показывать свой характер. Никто же не претендует на твою комнату постоянно, впервые твой дядя заночует у нас, а ты решил устроить бунт? Не пойму чего ты весь нервный сегодня? На тебя не похоже, что-то случилось в школе? Хочется стонать от безвыходности, но я не знаю чем оправдаться и как это предотвратить. Отец не слушает! Со стороны кажется будто я просто раздуваю проблему из ничего, но они не знают…. Ничего даже не подозревают. Скажу. Нет, не могу… блять… — Нормально всё. — рычу грубо, пусть уже думают что хотят. «Переходный возраст», они всегда чуть что так вспоминают только об этом! — Не перечь отцу. Иди, дай Арсению пару своих вещей, чтобы переодеться. — строже говорит мать и я поглядывая на растянувшуюся улыбку голубоглазого весь приосаниваюсь. Жесть…. Дядя Арс будет ходить в моей одежде. Папа все же отправился за раскладушкой и мне стало поспокойнее. Дядя же ничего со мной не сделает? Мы же в доме с моими родителями в соседней комнате, он же это понимает? Надеюсь на малую часть его адекватных мыслей. Он же достойный, самодостаточный предприниматель. Даже внешностью… эм… хорош, так почему ему так нравится донимать такого худого, тощего и мелкого несовершеннолетнего как я? У меня от него скоро сердце остановится или наоборот не выдержит и замкнет от частых ударов. Поплелся к шкафу выбирать что дать своему дяде. Он остановился позади, чувствую его тяжелый взгляд на себе. Будто вот-вот воспламенюсь из-за него. Есть какое-то нарушение личных границ даже в том, чтобы просто давать в использование ему свои вещи. — Я бы с радостью надел ту, что на тебе сейчас, малыш. Рука дяди упирается на угол шкафа, дышит в затылок, обернутся страшно, а то что он говорит, заставляет щеки покрыться румянцем. Мама вот-вот войдет и принесет постельное для раскладушки! Хватаю первые попавшееся на глаза свободные штаны и футболку. Развернувшись протягиваю, в панике, Арсению. Только бы хоть немного отстранился. — Спасибо. — довольно щурится, но я снова прячу румянец и зеленый взгляд в пол. Когда заходит мама и начинает заправлять постель, то Попов светит оскалом зубов, но и не думает прервать со мной зрительный контакт. — Арсений, ты привык спать с одной подушкой? Я могу достать вторую из кладовой если нужно. — Спасибо за заботу, Мая, но это лишнее, правда. — невинно отскакивает от дяди, так вежливо, а когда наклоняется к моему уху, понижает голос до хриплого и недобро сверкает глазами. — Если хочешь присоединяйся, дорогой. — нежно приговаривает, а затем мимолетно касается локтя, украдкой погладил и направился в душ. Свихнуться можно. Мне бы только пережить эту ночь. Все как-то иначе, в этот раз дядю Арсения занесло…. Больше обычного. Не то чтобы я мог понять его действий ранее, но теперь он ведет себя еще распутнее. Это из-за того что не давал ему отпора или потому что он окончательно слетел с катушек? Но в самом то деле…. Это же просто глупые издевки? Разве могу ли я и правда ему нравится? Однажды я попросил прекратить. В тот раз он только шире усмехнулся и загадочно наклонив голову вбок, невинно спросил: «Ты о чем?» и я потерял дар речи. Вышло по-дурацки глупо… больше я не осмелился поднять между нами этот вопрос и старался никогда не оставаться с дядей Арсом наедине. В общем-то вполне успешно. До сего дня. Давно он к нам домой не заявлялся. Свет потушен, пожелания спокойной ночи, принятия ванных процедур и долгожданная тишина после суматошно изматывающего дня. Я на своей, полноправно отвоеванной, кровати. Арсений на раскладушке. Сердце рвано колотится. Почему-то страх не отпускает до сих пор. Я чувствую себя так небезопасно… Когда знаю что дядя в одной комнате со мной. В пару метрах. Но я отвернулся к стенке и закрыл глаза, чтобы не видеть его нахальный, пьянящий небосвод. У него гипнотизирующий, глубокий, въедливый и пробирающий до самых костей, плотоядный взгляд. Не проходит и десяти минут как в доме настало затишье. Касания по спине. Властные, крепкие руки, холодные пальцы цепляющиеся за бедра и приникающие к спине сильные, обтянутые маловатой ему футболкой, мышцы. Сомнений, кто забрался ко мне под одеяло, нет. А вот — страх. Распространяется пожаром как искра запущенная в собранную кучу соломы. — Д-дядя… мх… Арс. — выдыхаю обессилено, замер в изумлении от того как меня мял, лапал в своих руках взрослый мужчина. — Прелесть моя, ты такой милый и красивый, так и хочется затискать. — прошептал томно на ухо. От этих манипуляций сознание отключалось напрочь. — Прош-шу… — попытался боязливо отстранится, но меня притягивают ближе. — Давай, повернись-ка ко мне, хочу наконец попробовать твои сладкие губки. — мужчина хватает мальчика за подбородок, притягивает к себе за талию и усмехается по дьявольски приблизившись вплотную. — П-пожал-луйста, д-дядя Арс, мне шест-т.ахнадц-цать… — Постоянно забываю про твой возраст из-за твоего роста. Ты так скоро и меня обгонишь, совсем взрослый стал. Только глянь… красный весь, а какие ножки, ммм, проверим все ли уже при тебе… Наклоняется неспешно, наслаждается, томно заглядывая в саму душу, своими синими глыбами льда. Я дрожу, руками упираюсь в его грудь, пытаюсь сдвинуть хоть на жалкий миллиметр, а он накрывает мои губы своими. Жаркие, пухлые, блядские, ухмыляющиеся губы моего дяди. Такие живые, ласковые, а затем настолько требовательные, что я открываю рот подпуская и зажмуриваю со всей силы ресницы. Целует так умело, глубоко, напористо. Нагло украл мой первый поцелуй. Задирает толстовку и принимается выцеловывать выпирающие кости. Хочется прикрыться, скрыть свою наготу. Зубами дядя прикусывает горошинку сосков и крутит, следом мягко целуя, дальше спускается, ведет влажную дорожку от груди, ребрам, плоскому животу к слабой резинке домашних штанов. Рьяно стаскивает с меня их вместе с боксерами. Даже толстовку бросают на пол, откидывая и лишая любой возможности прикрыться. Остаюсь полностью голым. Дыхания не успеваю переводить от того как дядя все быстро проворачивает. Я как на показ, больше ничем не защищен. Хочется остановить его, прекратить всё, ведь это чертовски унизительно. — Мой податливый котенок, не скромничай, мне нравится твое утонченное тело, изгибы, едва заметная родинка на носу, узкие бедра, пиздецки тонкая талия, чувствительная шея, запястья, острая ключица и маленькие плечи которые ты скрываешь под огромной одеждой… а сам крохотный и такой ласковый… Нависнув надо мной, дядя Арсений потянул с себя стесняющую футболку через вверх снимая, а затем приспустил нижнюю часть одежды, вместе с нижним бельем, от чего я чуть не поперхнулся воздухом. У дяди Арсения стоял. Взрослый, мать его, мужской, твердый стояк!!! Налитый колом, длинный орган был влажным от естественной смазки. На нем видны выступающие линии синего оттенка, но он был такой гладкий, а головка выделялась особенно гранитным оттенком красного, хотя кожа дяди Арса такая светлая и бархатная, что это так подчеркнулось на контрасте и отпечаталось в моей памяти навечно. Боялся шевельнутся и задеть эту «штуковину», не то что коснуться. — Не убегай. Куда ты пополз, мой маленький? — потянулся к моему лицу, оставил мягкий поцелуй на шее, а затем подтянул за бедра, своими вездесущими руками, назад. Мне казалось каждая размером с лопату, ведь не было места до которого дядя Арсений бы не дотягивался. — Я доставлю тебе только удовольствие, обещаю. — обхватив свой и мой стояк, Арсений потер их вместе, соприкасаясь. Липко, жарко, развратно, изощренно и принесло столько наслаждения. Выгнулся дугой, а он провел по стволам вдоль и я едва успел опомниться, что нужно закрыть рот, чтобы заглушить вырывающиеся стоны. Вышло совсем безответственно, ведь нас могли услышать! Но кажется дядю Арса это не волновало, потому что он продолжил. Я хотел остановить эту пытку, накрыв руки старшего своими, но сверкнувший одобрительный огонек в глазах дяди, что накрыл мои ладони поверх и продолжил дрочить, выбил из колеи. Не этого добивался, но сейчас уже… понимания какого это держать подобное в собственных руках, и то когда дядя Арс делает это с помощью своих горячих, достаточно грубых, с синими венами, красивых рук, с тонкими, длинными пальцами…. Меня окутал такой тремор и прилив нирваны, что не могу сдерживаться. Кончаю чертовски и позорно быстро. Рвано восстанавливая ритм сердца, я видел с каким блаженством он созерцал мой конец. — Твоя девственная дырочка, должно быть ахуенно узкая…. — сжал задницу, развел половинки и потерся о них достоинством, — …Ах, Ммм, но твой любимый дядя не хочет тебя ранить, поэтому… сегодня мы используем твои ножки. Согласен? Вопрос явно риторический потому что моего ответа не дожидаются. Закинув мои ноги на свое левое плечо, дядя Арс присунул между сведенных внутренних бедер свой огромный член. Я все еще плохо соображал и не отошел от собственной эйфории. Но в чувство приводят новые, захлебывающие и сносящие волной впечатления, когда кожа в местах соприкосновения становится мокрой, влажной и скользкой. А его яички бьются об ягодицы. Когда он начинает толкаться быстро и резко, то из-за их ударов становится даже больно. Дядя Арс большой, раза в два или три, если быть точным, в отличие от меня. А еще у него широкие плечи, накачанный торс и сильные мышцы с помощью которых он легко меня держит со всех сторон. Будто пойман и сжат в капкан. Я закусывал губу и сходил с ума от взрослого взгляда дяди сверху вниз на мое нескладное тело. Все было как в бреду. В то что это сон поверить проще, чем в то, что это происходит со мной в реальности. Наяву. С нами. Тут. Прямо в моей комнате. В эту самую секунду. За стенкой от родителей. Пока он вбивался в меня, я закусил руку, согнув локоть, и спрятал пол лица. А второй рукой, хватаясь за остатки рассудка, сжимал долбанные простыни. — Маленький, наклонись, ниже, еще… отлично. — просит дядя Арс перед финишной прямой, я замечаю это по его пьяным зрачкам. Они так расширены когда возбужденны. Я следую за его руками, куда меня притягивает Арсений и оказываюсь лицом к налитому красному члену. С головки уже сочится и я смущаюсь, а еще становится так страшно, потому что азартные глаза дяди смотрели на эту картину с диким упоением. — Открой ротик. — пальцами раздвигает, проходится подушечками по языку, соленый привкус от этого, а напоследок задевает зубы и усмехается заменяя руку на член. Теплая крайняя плоть на языке, едва вместилась головка, но взбудораженный дядя Арс выглядит таким счастливым. — Черт, как же в тебе мало места… Мой котенок, ты такой хрупкий, …. Как не посмотри. Мажет членом по губам, промахивается, будто специально, из-за этого и подбородок весь испачкался, я закрыл рот переводя дух, а когда он надавил ко входу, снова безвольно поддался открыв и облизал влажную головку. Очень соленый, приторный вкус дяди Арса — не на что ни похож, что я когда-либо пробовал. Я думал меня начнет мутить, но дядя не совал глубже и я не чувствовал тошноты. Только шок и панику. Я грязный и оскверненный. — Сладкий, Ммм, Тошенька…. Мое Солнышко… — провел по губам еще раз, сжав основание члена с моими переплетенными пальцами и отодвинувшись излился на постель, забрызгал мой подбородок и ключицу. В изумлении смотрел на то как он закатывает глаза от оргазма и затем взволнованно вытирает с меня капли спермы. Следы непотребств были в свободной доступности, если бы только кто-то вошел сейчас и увидел моего дядю и меня в таком виде…. Чем бы это обернулось? — Тош, золотце, ты само совершенство… — нежно погладил поясницу, стянул грязную простынь вниз, притянул к сильной груди и снова мягко смял сухими губами, мои мокрые. Я не знал как ответить, но его язык внутри меня неплохо справлялся с тем чтобы помочь, показать, раскрыть, заставить забыться, стать бесстыжим. Мне больше не страшно, только очень тепло и уютно. Дядя Арсений такой жаркий и согревает… во всех смыслах. — Люблю тебя, мой маленький…. — Дяд-дя Арс…. — хотелось жалобно проскулить, но голос так осип после долгого неиспользования. Любит? Дядя Арсений у тебя странные представления о любви…. Совсем неверные. Так ведь не бывает, а он притягивает к себе покрепче и показывает обратное, выцеловывая обнаженную ключицу и оставляя красные засосы. Невыносимый… Я млел и таял в этих прикосновениях, от этой верности, обещания «холить и лелеять» во взгляде и щемящих ласк. Они убаюкивали, усыпляли бдительность и позволили насовсем раствориться в этом человеке. Утро настигло внезапно. Осмотрелся испугано по сторонам, но все было прилично. Простыни в сперме не нашлось, и никакого хаоса в округе или разбросанных вещей. Да и к тому же я был полностью одет. Дядя Арс? Встал и на гнетущихся ногах побрел в гостиную. В глазах закружилось от резкой смены положения. Спешил и похоже не зря, ведь мой дядя уже прощался с отцом на пороге, в прохожей и держал в руках свой офисный чемодан. — Проснулся, малыш? — прозвучало столь нежно от этого невозможного человека и я потоптался на месте от переполняющей бури, что разносилась внутри. — Дядя Арс, ты уже уходишь? — выдохнул как-то грустно и потупил взгляд вниз, не мог долго смотреть в откровенные синие. — Доброе утро, пожарникам! Ты проспал до самого обеда, естественно Арсению уже пора идти. — посмеивается отец. — Знаешь, Андрей, я на выходных на дачу еду. Нужно траву покосить, грядки в порядок привести и посадить «разное», я бы не отказался от помощи. Твой сынок был бы отличной парой свободных рук… Если ты, Антон, конечно, не против поехать со мной? Дядя Арсений смотрит на меня в ожидании, а я замер и был в полном смятении, ведь…. Я хотел. Захотел поехать с ним куда бы не предложил. Я все еще в полном ужасе, но теперь уже от того, что так ярко чувствую желание потянутся за Арсением в ответ. Такая легкость будто я вешу с мыльный пузырь и научился парить. С тем же страхом, что вся прекрасная иллюзия лопнет. Никуда не делась и трепещущая тревога, что о нас узнают. Но в мгновение когда поднимаю глаза на синие, я так счастлив. — Я не против. — на одном дыхании говорю и запечатляю, на всю оставшуюся жизнь, как сияет лучезарная улыбка дяди Арса. От нее не могу сдержать застенчивую собственную. — Ну вот, молодец, сынок, подсобишь Арсению на даче. Ты не жалей его, давай побольше заданий, чтоб он подкачался, а то кости да кожа. Даже занятия футболом никак не помогли подтянуться. — отец похлопывал брата по плечу, а я только больше смущался и осматривал сдержанный черный костюм брюнета, его поставленную гармонично челку и туго завязанный галстук. — Да ладно тебе, по-моему, он в отличной форме. — хмыкнул голубоглазый, одаривая неоднозначным взглядом. Мне нравится. Наверное мы странная семья…. Но похоже в каждой семье не без «пары психов». А я, похоже, просто, люблю своего дядю. Как и подобает любящему племяннику, так? Верно, все так. По-особенному люблю своего дядю Арса.