Да дай мне убиться уже

      Мы стоим в комнате приглушенной светом, но успокоиться это не помогало. Я пыталась хоть как-то вынять из его руки остро наточенное ранее лезвие, но он так и жаждал вспороться, хоть и знал, что ни к чему это не приведёт. Наверное...       — Чарльз, хватит. Ты только тратишь время, — Шарлотта возмущенно вскрикивает, все так же охватывая его плечо и крепко сжимая, не давая сделать действия этой частью тела.        — И что? А вдруг это та самая истинная концовка, я умру — и ты умрешь, как ты мечтала, помнишь? Пусти, — всё еще пытаясь вырваться он брыкался и пытался переубедить Уилтшир.       Он прав. Это может быть всё, что угодно. Вдруг, у него сейчас получится, высветится какое-то послесловие и Дом будет стерт с лица вселенной? Так же как и моя жизнь? Я наконец упокоюсь?       Нет, так нельзя. Если и умирать, то вместе, но уж точно не сейчас, нам нужно разобраться с этим тупым ТВ.       Кью резко ударяет его локтем, думая, что сейчас Эйлер вздрогнет и выпустит из рук острие, но это, на удивление, ни к чему не привело. Он остался в том же положении. Серьезно настроен этот парень.       Чарльз начинает истерически присмеиваться, будто в припадке. Снова срыв?       У него выступали капли-кристаллики слёз, мчась по бледным щекам и тая, как вата, оставляя за собой лишь следы. Это выглядело странно, словно тот — псих с поехавшей катушкой.       — Шарлотта, ты не понимаешь...        — Я более чем понимаю, — прервала Эйлера та, — отдай мне лезвие. Всхлип. Рука ослабевает.        — Да дай мне убиться уже... — эта фраза была озвучена дрожащим голосом. Он боялся, боялся того, что произойдет. Боялся смерти. Не только близких, но и своей. Ни смотря на то, что ранее ему пришлось переживать суицидальные мысли — возможно даже причинять себе вред, но, было страшно и жутко.        Эти бледные губы высохли, неимоверно дрожали, но держали слабую улыбку, что заставляла придти в недоумение. Я отпускаю его. Это безнадежно. И он плакал ни о чем, Так что я ничего не могла сделать, чтобы остановить его от резки... его синих, вздутых вен.       Чарльз мигом берется и начинает покрывать свои худощавые запястья порезами, что тут же покрываются и начинают истекать алой кровью. Больно и щиплет, я не хочу, я не хочу, я не хочу. Я провожу глубокую линию вдоль, жидкость грубо прыскает и доставляет невыносимую боль, мое дыхание учащается на момент, и в этот же момент...       Чарльз рухнул на пол, вернее, его уже бездыханный сосуд. Он умер, и ничего не произошло.       — И на что я надеялась?