Богиня любви

Афродита любила бога войны всем сердцем. По-настоящему любила. Ну и что, что она говорила так каждый раз, когда ей кто-то нравился? Не зря же она любвеобильная, не зря же богиня Любви. Вы спросите, как могли сойтись две такие невероятные противоположности — бог жестокой битвы и богиня жизни? Они и сами не знали. Но когда Арес подослал Адонису — одному из ухажеров богини — кабана, чтобы тот устранил его соперника, та поняла, что без ума. Она посчитала, что это очень романтично, хоть красавца-юношу и было немного жаль. Мда уж. Гефеста она не любила. Скучный и заурядный, грубый и неловкий муж раздражал ее все больше с каждым днем. Ее никто не спрашивал, а она не хотела выходить за него. Просто невестка затаила злобу на то, что Афродита прекраснее нее. Уж конечно, Гера умеет мстить. И женила ее почти насильно на своем сынке. Том самом, которого, между прочим, сама сбросила с Олимпа! Но теперь, когда обиды забыты, не слишком ли она — красивейшая из богинь, щедрый подарок в качестве искупления вины?! Арес был другой. Арес был пылкий, он добивался ее — ведь богиню не принесли ему на блюдечке с розовой каемочкой. Он был мужественен и храбр, а еще очень и очень красив. Вовсе не ровня ее мужу. Гефест любил ее искренне, за ее красоту и обаяние. И он даже не подозревал любимую в измене, хотя весь Олимп шептался об этом. О, ну да! Он же вечно в своих кузницах, ему нет дела до слухов и сплетен. Вот и еще один минус в его копилочку недостатков, которую мысленно собирала Афродита. Заполнена та была до краев.

ততততত

Начиналось очередное собрание пантеона в зале с великолепными колоннами до небес (хотя куда выше, они и так на небесах), лепниной на них и огроменной росписью на потолке. Талантливейшие живописцы из ангелочков трудились над ней под предводительством самого Аполлона. Роспись изображала Зевса, во всем его величии восседавшего на троне, и всех остальных вокруг него. Мелкие букашки по сравнению с настоящим БОГОМ. Афродита фыркнула, представляя, как тяжело было богу искусств не изобразить себя любимого в центре всего и не посадить самого себя на трон вместо Зевса, при его-то самомнении. Пока богиня, слушая остальных вполуха, рассматривала потолок, с необычайным интересом разгорелся спор между ее любимым и — конечно же, кто бы мог сомневаться! — его «любимой» сестренкой — Афиной. Хотя у их папочки Зевса она и правда была любимой. Наверное потому, что с тех пор как вылезла из его головы, единственная не доставляла ему головную боль. Афродита постаралась не засмеяться во весь голос над удачной шуткой. Не любила она своего племянничка и его зловредную женушку, что поделаешь. Даже удивительно, что у них получился такой хороший сын. Богиня тихо злорадствовала над тем, что у Зевса куча детей, правда, ощущение, что по меньшей мере половина населения Эллады — его потомки, и из них от союза с Герой — только пять. Гера вредная и постоянно придумывает новые козни. Это она убедила мужа выдать ее за своего неудачного сыночка, а против Зевса не попрешь. К сожалению. А еще племянник до ужаса уперт и своих решений никогда не меняет. Спор разгорелся из-за чьих-то богохульств. Богиню это мало заботило. Любимый Афродиты предлагал устроить кровавую расправу над непокорными воле богов, чтобы те больше не высовывались, но его сестричка убеждала всех, что действовать надо разумно. Знаем, знаем. Именно так она действовала, превращая прекрасную Медузу в чудовище и очень хладнокровно сделала из Арахны паука. «Афина — самая лицемерная богиня» — размышляла Афродита. Пришел ее черед вмешаться. Она любила страдания, хоть и действовала другими методами. Она влюбляла людей, причинявших друг другу боль, создавала неразделенную любовь. Любовь жестока, потому что жестока богиня любви. Если люди посмели пойти против богов — они заслужили кары. И пусть Афродита морщилась, наблюдая с Олимпа за резней, она всегда поддерживала своего любимого. Хотя бы для того, чтобы позлить Афину. Если Олимп можно было назвать серпентарием, то главной змеюкой здесь была Гера, а богиня любви предпочитала роль серого кардинала. — Меж богов величайший и лучший, громораскатный Зевс, к тебе я взываю. Владыка державный, судья-воздаятель, хранитель клятв и очага, покровитель просящих и лучший правитель, поражающий громом и ниспосылающий дождь, искупитель, всепрорицатель и градохранитель, многославный, великий, носящий эгиду, всемогущий вершитель, наделяющий жребием. Не будь милостив, жалкие смертные не заслужили пощады в этот раз, — на едином выдохе Афродита наконец закончила свою пламенную, полную незаслуженных почестей и похвальбы речь. Если хочешь добиться чего-то — сначала нужно потешить эго бога богов. Говорить это было противно, по языку словно разливался яд от каждого слова, но богиня любви умела льстить и врать и умела скрывать истинные чувства. — Что же, ты снова встаешь на темную и неправедную сторону брата моего, безжалостного Ареса, прекрасная Афродита? — с подозрением протянула Афина, прищуриваясь. Она была как обычно облачена в свои доспехи — устрашающая и величественная, восседая на своем троне словно статуя, лишь слегка наклонившись вперед. Взгляд ее божественных очей был холоден и ясен, но в нем сквозило недоверие, и догадка читалась в них. — О разумная Афина, я не в силах разрешить ваш спор. Только великий Зевс-громовержец способен вынести приговор, — не отвечая на вопрос возразила богиня любви, невинно улыбаясь. Зевс не любил, когда разговор долго шёл без его непосредственного участия. Он сидел на троне во главе, с задумчивым видом опираясь подбородком на кулак. На его лице лежала тень, а глаза метали молнии в неизвестных нарушителей спокойствия на Олимпе. Афродита откинула свои блондинистые волосы, достающие до самых лопаток и вьющиеся, словно волны, из которых она вышла, ее голубые, словно океан и небо, глаза смотрели пристально и уверенно. Она не готова была проиграть сей спор. Не в этот раз. Золото на ее белом, как чистота и непорочность, платье отражало падающие на сырую землю тела, скорченные в муках, ни одна мускула не дрогнула на прекрасном, без единой морщинки, светлом и гладком лице, пока очи ее наблюдали смерть, а до ушей доносились звонкие стоны и крики людей, сраженных твердой и непоколебимой рукой ее любимого. Ни одна капля крови не запятнала ее, в то время как руки Ареса были по локоть в крови.

ততততত

У них было пятеро детей. Как Гефест не замечал, что его жена постоянно беременеет, до сих пор остается вопросом. Парнишки Деймос и Фобос — любимцы Ареса, олицетворения ужаса и страха. В детстве часто пугали они мать, неожиданно выскакивая из-за углов или измазываясь кровью после битвы и заявляясь в таком виде к ней. Богиня умереть не может, а значит и сердечный приступ схватить тоже, но Афродита каждый раз здорово сердилась, а ее возлюбленный только смеялся над выходками сыновей. Только когда они стырили позаимствовали его колесницу хохотать пришло время богине любви. Надо было видеть, как Арес гонялся за сыновьями по всей Элладе, и нашел в итоге в Спарте, потому что они поспорили, удастся ли кому-нибудь из них напугать неустрашимых спартанцев. Младенца Эрота громовержец хотел умертвить. Он знал, что принесет он миру много горя, но Афродита спрятала сына в темном и глухом лесу, где его вскормили непонятно откуда взявшиеся львицы. Он вырос, и Зевс почему-то передумал его убивать, но логика величайшего бога всегда была непостижимой. Этого сына Афродита одновременно любила больше всех и ненавидела столь же сильно, потому что он обладал чудовищной силой и, несмотря на то, что его мать, рискуя собой, скрывала его от богов, развлекался, используя свои стрелы и на ней тоже. А богиня любви ничего не могла с этим поделать. Гармония — богиня счастья и согласия, получилась у них удивительным образом. Как настолько несогласный союз противоположностей смог создать ее, они не знали и сами. Но дочь была милой и послушной, и, хотя Арес считал, что ей не хватает задора, оба родителя были ею довольны. Братья считали ее блаженной и всячески подкалывали, когда она, вместо того, чтобы веселиться с ними, болтала о спокойствии и миролюбие. Антерос — бог страсти, непопулярный у публики и мало кому известный, был абсолютным маменькиным сынком. Афродита в нем души не чаяла, а пылкость он явно перенял у отца.

ততততত

Афродита стояла на краю океана, из которого появилась. Бушующие волны ударялись о прибрежные скалы, ветер колыхал ее белокурые волосы. Взгляд очей, обрамленных густыми черными ресницами, был устремлен вдаль, а пухлые, чувственные губы поджаты. Ее стройный стан был непоколебим и не дрожал, несмотря на промозглую погоду. Брызги ударяли ей в лицо, осыпали градом тонкое платье, развевавшееся во все стороны, но она не обращала на это внимания. Сзади на ее талию опустились теплые мужские руки, кто-то обнял ее. Афродита не оборачиваясь знала, что это ее любимый — не первый и не последний, но в данный момент любимый. Ее будто обдало дыханием войны. Он пах кровью и болью, стонами и смертью. Богиня любви глубоко вдохнула, улыбаясь. Недолго их отношениям осталось существовать в тайне, однажды Гефест выйдет из кузниц и наконец прозреет, но пока… Пока она намерена наслаждаться каждым мигом.