_________________
— Гето-сан? — Хайбара, сколько раз я тебе уже говорил. Можно просто Гето. — Ах, прости, привычка! — раздаётся в трубке весёлый голос Хайбары. Губы Сугуру сами по себе растягиваются в улыбке. Даже в такое раннее утро в выходной приятно осознавать, что он может рассчитывать на то, что Хайбара будет таким же энергичным, как и обычно. — Так что, есть новости? — спрашивает Гето, зажав телефон между ухом и плечом, пока помешивает ложечкой свой ежедневный утренний кофе. — Сейчас я приму что угодно, даже если новости только плохие. Хайбара замолкает. — Эм... Тогда у меня могут быть плохие новости. Желудок Сугуру сжимается. — Блять, — бормочет он, бросая ложку в раковину. — Я не прошёл, да? На другом конце Хайбара колеблется. — Ну, нет, единственные плохие новости — то, что у меня нет особо плохих новостей?.. Сугуру убирает телефон от уха и непонимающе смотрит на экран, после чего снова прижимает его к уху. — Хайбара, что за долбаную херню ты несёшь? — Кажется, я тебя запутал, — слышит он нервное хихиканье Хайбары. Сугуру сжимает переносицу свободной рукой. — Почему бы тебе не начать с самого начала, — предлагает Сугуру, и хоть он не может видеть Хайбару, он может слышать по шелесту одежды, что он энергично трясёт головой. — Верно, ну, на твой последний кастинг, — слышится шум перебираемых листов бумаги, — было довольно много кандидатов. И это была довольно высокооплачиваемая работа! — Я знаю, — говорит Сугуру, надеясь, что его тон не переполнен раздражением. Он любит своего менеджера, правда любит, но даже он вынужден признать, что Хайбара частенько не сразу переходит к сути дела. — Если я не прошёл, то кто? — Гето-сан, ты прошёл! Сугуру выдыхает, не подозревая, что все это время задерживал дыхание. — Точно? — Точно, точно! — радуется Хайбара. — Я пришлю тебе мейлом контракт, как только смогу. Это обычный трехмесячный контракт... оу, но там один нюанс. Сугуру усмехается. — За ту зарплату, которую они назвали на кастинге, мне плевать, что там за нюанс. Хайбара хихикает. — Понимаю! Так, я все ещё должен сказать тебе сейчас, чтобы ты не был удивлён в первый день съёмки, которая, кстати, назначена на следующую неделю. В основном, у этой линии одежды довольно большое разнообразие дизайнов, но тема конкретно этого сета — чёрный и белый. Так что в течение всего действия контракта на всех фотосессиях будет присутствовать ещё одна модель, которая как бы будет твоим фоном. Ты с этим согласен? Сугуру моргает, снова глядя на свой телефон. — Позировать с кем-то, да? Для меня это впервые, — он потирает бровь. — Ага, почему бы и нет. Что самое худшее, что может случиться... Он замолкает, вспомнив модель, с которой он столкнулся в день кастинга. Конечно же это не мог быть он?.. — Да, — снова говорит Сугуру, на этот раз уверенно, отгоняя от себя посторонние мысли. — Я согласен. Что самое худшее, что может случиться?_________________
— Хайбара, — шипит Сугуру через три минуты после начала первого съёмочного дня, — убей меня. Хайбара вздыхает в ужасе. — Гето-сан! — О боже мой, — бормочет Сугуру, соскальзывая вниз по стулу, когда знакомая копна белых волос приближается. — Хайбара, ещё можно отказаться? — не получив ответа, он бросает взгляд на своего менеджера. — Хайбара? Сугуру уверен, что за прошедшую минуту Хайбара не проронил ни слова, судя по изумленному выражению его лица, с которым он пялится, как Сугуру разочарованно понимает, прямо на Годжо. — Оу, вау, — Хайбара мечтательно вздыхает. — Они не говорили, что тут будет три модели. Сугуру косится на него. — О чем ты... оу. Всего несколько мгновений спустя, когда Годжо приближается, его долговязая фигура смещается в сторону настолько, что Сугуру может разглядеть человека рядом с ним — мужчина с гладкими светлыми волосами, уложенными на бок, с мешками под глазами, которые могли бы посоревноваться с теми, которые были у Сугуру, когда он ещё учился в университете, и в тёмной водолазке, плотно облегающей его тело. Мужчина на ходу тыкает по экрану планшета, и, понаблюдав за ним, Сугуру понимает, что совсем не похоже, что он собирается отрывать глаза от того, что он делает. — Эм, — говорит Сугуру, — Хайбара, думаю, это менеджер Годжо. Хайбара наконец отводит взгляд и пялится на Сугуру широко открытыми глазами. — Правда? — спрашивает он с таким недоверием, что Сугуру приходится подавить смешок. — Но он такой... — рот Хайбары закрывается с щелчком. Сугуру понимает, что это впервые, когда Хайбара полностью лишён дара речи. "Кто-то влюбился", — думает он, но его веселье длится недолго. — А, это ты. Сугуру сдерживается, чтобы не скривиться. — Это я, — невозмутимо отвечает он. — Приятно снова встретиться с вами, Годжо-сан. Хайбара отводит взгляд от менеджера Годжо на достаточное время, чтобы с любопытством глянуть на него. — Вы уже встречались? — К сожалению, — бормочет Сугуру себе под нос. Если Годжо и Хайбара слышат его, они решают никак это не комментировать. Вместо этого Годжо спрашивает его слишком тошнотворно-сладким голосом: — Кажется, я так и не слышал твоё имя. Сугуру на секунду задумывается о том, чтобы соврать насчёт своего имени, но в конце концов с сожалением решает отказаться от такой затеи. — Сугуру Гето, — неохотно отвечает он. — Но, пожалуйста, зови меня Гето. Гадкая ухмылка на лице Годжо становится шире. — Приятно снова встретиться с тобой, Сугуру. Бровь Сугуру раздраженно дёргается. Ему кажется, что он слышит, как Хайбара нервно представляется менеджеру Годжо, но слова неразличимы из-за пульсации крови, прилившей к ушам. — Очень захватывающе видеть тебя здесь, Сатору, — с натянутой улыбкой произносит Сугуру сквозь зубы. — Как-никак, ты, кажется, был довольно уверен, что будешь единственным, кого выберут, хм? Улыбка Годжо из ехидной становится тоже натянутой. — И я получил работу, разве нет? — Как и я, — весело отмечает Сугуру. Годжо хмыкает, кофе, который он держит в руке, дрожит, когда он пожимает плечами. — Не думай, что это делает тебя особенным. Ты должен быть польщён, любая фотосессия со мной принесёт тебе больше предложений, так что... — Вообще-то я никогда не видел фотосессий с тобой, — перебивает Сугуру. Годжо таращится на него. — Этого не может быть, — начинает он громко, — я везде... Его рука слишком резко двигается вперёд, достаточно вперёд, чтобы облить рубашку Сугуру холодным кофе. На мгновение все замолкают. Сугуру же только и может, что тупо смотреть на свою испачканную рубашку, и даже Годжо выглядит слегка удивлённым случившимся. — Ууупс, — наконец говорит он, и Сугуру стискивает челюсть. И потом, не успев осознать, что он делает, он вырывает кофе у Годжо и выливает оставшуюся жидкость ему на голову. Годжо замирает в шоке, а Сугуру быстро кидает пустой стаканчик на пол, разворачивается на пятках и уходит, с каждым шагом все меньше слыша гневные крики Годжо. "Ну и скатертью, блять, дорожка", — думает он._________________
Примерно через час Сугуру задумывается, не перегнул ли он палку. — Итак, — сразу же говорит он, когда Хайбара отвечает на его звонок, — я уволен? Хайбара нервно хихикает на другом конце провода. — Ты создал немного... сложную ситуацию, — начинает он, и Сугуру вздыхает. — Я знаю, — признает он вину. — Просто Годжо такой... — Верно, — сочувственно говорит Хайбара. — Но я написал Нанами — это, кстати, менеджер Годжо, —и мы смогли прийти к компромиссу. — Уже получил его номер, хах? Ты быстро работаешь, — поддразнивает Сугуру, и ему не нужно видеть Хайбару, чтобы знать по последовавшей смущенной паузе, что его лицо наверняка покраснело. — И каков компромисс? Что-то разумное, я надеюсь. — Конечно, — поспешно заверяет Хайбара. — Извинения — все, что им нужно. Сугуру удивленно моргает. — Извинения, — повторяет он. — Это серьёзно всё? — Думаю, Нанами не очень нравится Годжо-сан, — признается Хайбара. — Кажется, он считает, что комментарии Годжо-сана сами по себе были довольно грубыми, и он даже упомянул, что на твоём месте он, скорее всего, отреагировал бы так же. Сугуру пялится на свой телефон. — Не думаю, что для менеджера говорить так о своей модели — хорошая вещь. — Уверен, Нанами просто преувеличил, — говорит Хайбара, тоскливо произнося имя менеджера Годжо. Сугуру вздыхает. — Извинения, — говорит он. — Ладно. Я могу сделать это._________________
— Я не могу это сделать, — бормочет Сугуру, как только заходит в студию. — Хайбара, неужели нет никакого способа обойтись без этого?.. Когда он оглядывается, Хайбары нигде нет. Каким-то образом, тот уже успел пройти полкомнаты и оживленно болтает с тем самым блондином. Нанами, как предполагает Сугуру. И хотя он рад за друга, что ему есть с кем-то так радостно поговорить, какая-то его часть возмущена тем, что его бросили до конца дня в одиночку отбиваться от совершенно-не-пассивной агрессии Годжо. — Привет, — настороженно здоровается он с Годжо, когда тот, наконец, подходит к нему. Годжо не утруждает себя тем, чтобы поздороваться в ответ. Вместо этого он пинает пол носком ботинка, засунув руки в карманы и опустив глаза. — Прости, наверное. Сугуру быстро моргает. — Ты извиняешься? Годжо вяло пожимает плечами. — Да забей. Сугуру раздраженно закрывает глаза. — Ладно. Я тоже хотел... извиниться. Я вчера слишком остро отреагировал. — Не то слово, — слышит он, как Годжо бормочет себе под нос. Тем не менее, Сугуру считает это победой. Он уже наполовину был готов к тому, что Годжо придёт с ещё одним кофе, просто чтобы вылить его на голову Сугуру. Ещё несколько мгновений они смотрят друг на друга в неловком молчании и в итоге почти одновременно отворачиваются. "Всего несколько часов в день, — говорит себе Сугуру. — Всего несколько часов в день"._________________
— Стоп. Нет, нет, нет, это ВСЁ не годится, стоп. Сугуру выпрямляется на стуле. Руки Годжо, до этого напряжённо лежащие на плечах Сугуру, тут же отдергиваются. — Что? — грубо спрашивает он, и режиссёр — Сугуру довольно уверен, что её зовут Утахиме — скорбно качает головой. — Это всё не годится, — повторяет она, хмурясь. — Вы двое такие напряжённые. Где та плавность, которую вы демонстрировали на кастинге? Сугуру делает вид, что не замечает сверлящего взгляда Годжо на себе, а лишь бессильно улыбается. — Не уверен насчёт Сатору, — начинает он, — но я впервые участвую в съёмках с кем-то ещё. Может, несколько сольных снимков в качестве разогрева нам помогут? Утахиме снова хмурится. — Зачем мне нанимать вас обоих, если бы мне нужны были только сольные фото? — Ты мне и скажи, — бормочет Годжо себе под нос, и Сугуру приходится подавить смешок. Утахиме недовольно пощипывает кожу между бровями, и когда она снова открывает глаза, в её взгляде виден решительный блеск, от которого у Сугуру мурашки по коже бегут. — Между вами, — она тыкает на них пальцем, — нет химии. Никакой. Совершенно. Даже чуть-чуть. — Спасибо, — бубнит Сугуру. — ПОЭТОМУ, — громко говорит она, — я обязую вас проводить время вместе вне съёмок. Сугуру только открывает рот, но Годжо говорит первым. — ХАААА? — спрашивает он ещё громче. — С хуя ли? Я на это не подпи... — О, но ты подписался, — милым тоном прерывает его Утахиме. — Это всё прописано в контракте, ты его не читал? Годжо сжимает челюсть. — Я убью Нанами, — слышит Сугуру его шёпот, и его губы подергиваются от веселья. Наверное, ему стоит попросить Хайбару предупредить Нанами об этом. — Я пришлю вам время и место сегодня попозже, — продолжает Утахиме тоном, не оставляющим места для вопросов и возмущений. — Узнайте друг друга немного и не возвращайтесь сюда, пока вам не будет комфортно друг с другом. — Значит, никогда, — говорит Годжо. Утахиме бросает на него хмурый взгляд. — Ты хочешь получить зарплату или нет? Годжо наконец-то замолкает. — Это значит, что мне можно уже идти? — раздаётся скучающий голос из-за камеры. Взгляд Утахиме смягчается, когда она смотрит на женщину с сигаретой во рту, и когда уголки её губ даже приподнимаются, Сугуру понимает, что впервые видит её улыбку. — Конечно, Сёко, — легко соглашается она, и фотограф, не теряя времени, спрыгивает со своего высокого стула. — Слушай, — быстро продолжает Утахиме, прежде чем она успевает уйти. — Если ты свободна... У меня есть лишний билет на один фильм... — Да, — мгновенно говорит Сёко, даже не дослушав, и хватает Утахиме за руку, уводя из студии. Утахиме выглядит слишком довольной. — Они только что... — Ага._________________
— Вау, Хайбара, ты как-то слишком нарядно одет для этого, — комментирует Сугуру, увидев Хайбару на следующий день. — Что за повод? — когда Хайбара застенчиво краснеет, Сугуру поднимает руку, не давая ему говорить: — Подожди, дай угадаю. Ты наконец-то идёшь на свидание с Нанами, да? Хайбара чешет пальцем щеку. — Это не свидание... По сути. Но Нанами тоже будет там, и я подумал, что мог бы... Сугуру качает головой с улыбкой. По крайней мере, один из них получит удовольствие от данного мероприятия. И вот они заходят в кофейню, адрес которой сердитая Утахиме прислала им в смс, и Сугуру с нежностью наблюдает, как Хайбара нетерпеливо машет Нанами, и спустя несколько мгновений они выходят из кофейни. За их маленьким столиком, к разочарованию Сугуру, остаётся только Годжо. — Итак, — вяло произносит Сатору. — Итак. Несколько мгновений они молча пялятся друг на друга, но Сугуру в конце концов отводит взгляд. — Ты собираешься что-то заказывать? — спрашивает он, кивая на меню. Годжо пожимает плечами. — Неа. Я не очень-то люблю кофе. Сугуру моргает. — Но ты же пролил... — он прерывает сам себя кашлем. — Я видел тебя с кофе, — в итоге говорит он. Годжо снова пожимает плечами. — Я никогда его не пью на самом деле. Мне просто нравится держать его, — Годжо отводит взгляд. — Но больше делать я этого не буду, — бормочет он, и Сугуру закатывает глаза. — Так Нанами твой менеджер? — спрашивает Сугуру, очень очевидно пытаясь сменить тему. Годжо утвердительно хмыкает. — Не то чтобы он много делал свою работу в последнее время, — отмечает он. — Ещё бы, везде ходит за твоим. Сугуру хмыкает. — Они влюблены друг в друга по уши. Хайбара и дня не может прожить, мечтательно не вздохнув о нем. — Не знаю, что Хайбара нашёл в нем, — жалуется Годжо. — Это просто его тип — мужчина с волосами похожими на банановую кожуру? Сугуру давится воздухом и трёт грудь, чтобы избавиться от удивленного кашля. — Банановую кожуру? — хрипло повторяет он. — Банановую кожуру, — уверенно повторяет Годжо, и его серьёзность нехарактерна настолько, что Сугуру давится очередным удивленным кашлем. — У него не такие уж и плохие волосы, — слабо пытается он защитить Нанами, но Годжо отмахивается. — Прошу тебя, — усмехается он, — Видел бы ты его прическу в старших классах. Ты знаешь, что он однажды пытался покраситься в чёрный? — Нет, — ахает Сугуру. — Я не поверю, пока не увижу. У тебя есть доказательства? Годжо ехидно улыбается. — Сомневаешься?_________________
Ну, возможно, встречи в кофейне не так ужасны, как предполагал Сугуру. Хоть Сатору так же невыносим, как и в первую их встречу, довольно забавно наблюдать за ним, когда его подобное поведение не направлено на самого Сугуру. Их первая встреча пролетает слишком быстро, Сатору с гордостью показывает кучу фотографий Нанами, которые используются для шантажа, и Сугуру отчасти ужасается осознанию, что он сожалеет, что их встреча наконец-то заканчивается. На следующей встрече Сугуру боится, что разговор не будет таким же естественным, как предыдущий, но его опасения практически сразу развеиваются, когда Сатору с лёгкостью начинает тираду о Наое, ещё одной модели, но которого ненавидят почти все в индустрии. Сугуру не может отрицать, как невероятно увлекательно слушать, как Сатору говорит часами напролёт. Он начинает игнорировать понимающие взгляды Хайбары, когда их встреча, в конце концов, заканчивается. Однако он не может так же легко игнорировать безобидные вопросы Хайбары. — Вы оба стали гораздо лучше ладить, хах? Сугуру безразлично угукает. — Думаю, можно сказать и так. Он чувствует, как Хайбара сверлит его взглядом, даже не глядя на него. — В последние три встречи мне приходилось вытаскивать тебя из кофейни до закрытия. — Правда? — невинно спрашивает Сугуру, играя дурачка, и Хайбара, вздохнув, сдаётся. Не только Хайбара замечает изменение. Утахиме начинает одобрительно кивать на все новых и новых съёмках, и даже Сёко находит время похвалить их позы. — Вы, ребята, просто выглядите так, будто подходите друг другу, — как-то раз бегло комментирует она, — вы знаете об этом? На самом деле Сугуру об этом не знает, но комплимент откладывает на полочку на задворках своего сознания. При этом он не забывает украдкой посмотреть на реакцию Сатору на эти же слова. Естественно, Утахиме не перестает придирчиво критиковать их. Теперь однако её критика противоположна прежней. — Годжо, — однажды говорит она, — тебе не нужно быть настолько близко к Гето. Ты закрываешь одежду. — Упс, — беззаботно отвечает Сатору, и хватка его рук вокруг Сугуру немного ослабевает. — Лучше? Утахиме открывает рот, будто собираясь протестовать, но пару мгновений посмотрев на них с прищуром, она качает головой и отмахивается от них. — Неважно, — бормочет она._________________
— И вот представь мое удивление, когда — ты ни за что не догадаешься — приехала моя мать... Сугуру удивленно смеётся. — Твоя мать? — недоверчиво переспрашивает он. — Пролетела больше трех тысяч километров только для того, чтобы накричать на меня, — заявляет Сатору. — И, кстати, на следующий день она улетела. Сугуру хихикает. — И все это из-за девяноста баллов? — Из-за девяноста баллов. — Боже мой, — говорит Сугуру, когда его смех затихает. — Она и вправду была одержима твоими оценками, да? — Это ещё мягко сказано, — отвечает Сатору, но его голос звучит как-то отстраненно, и когда Сугуру смотрит на него, то видит, что Сатору, с красными кончиками ушей, прожигает взглядом стол. — Ты в порядке? — медленно спрашивает Сугуру. — В порядке, — поспешно отвечает Сатору, но когда он поднимает взгляд, на его щеках играет лёгкий румянец. Он наклоняет голову в сторону. — Знаешь, тебе стоит чаще улыбаться. Сугуру замирает. — А? — Тебе стоит чаще улыбаться, — повторяет Сатору и снова устремляет взгляд на стол. Он выводит пальцем по деревянному покрытию бессмысленные узоры, не обращая внимания на уставившегося на него Сугуру. — Я... улыбаюсь, — медленно произносит Сугуру после паузы. — По крайней мере, когда я позирую. Сатору мычит. — Ну, да, но я имею в виду твою настоящую улыбку, а не ту, которую ты используешь для камеры. Она милая. Сугуру быстро моргает. — Оу, — тупо произносит он. — Спасибо._________________
Сугуру вспоминает о словах Сатору только во время следующей встречи в кофейне — не то чтобы эти встречи теперь были нужны, по крайней мере, по словам Утахиме, но Сатору ничего не предпринял, чтобы покончить с этим, а у Сугуру тоже нет подобного желания, — когда они просматривают последние фотографии, которые прислала им Утахиме. Всё снято очень красиво и качественно, что удивляет Сугуру, так как во время съёмок он видел, как Сёко только и делает, что сидит в телефоне. Когда именно она успевает сделать фотографии? Когда он задаёт этот вопрос Сатору, тот в ответ внезапно смеётся. — Ага, — соглашается Сатору, хихикая, — может, у неё просто камера с автосъемкой или типа того? Сугуру не сразу понимает, что Сатору ожидает от него ответа. — Эм, — вместо этого очень красноречиво говорит Сугуру, — тебе тоже стоит чаще улыбаться. Сатору показывает на себя. — Мне? — скептически спрашивает он. — Угу, — неловко отвечает Сугуру. Внезапно ему становится слишком трудно смотреть в глаза Сатору. — Твоя улыбка... — он отводит взгляд. — Милая. Она милая. Когда он снова осмеливается посмотреть на Сатору, его лицо пятнами краснеет. Однако он быстро откашливается и откидывает чёлку. — Естественно, — говорит он с ухмылкой, — разве я не говорили с тебе с самого начала? Я самая лучшая модель, которую ты когда-либо встре... — О, заткнись, — с теплотой в голосе говорит Сугуру. — Ты знаешь, что я имею в виду. — Знаю, — признаётся Сатору после паузы, и его ухмылка сменяется на искреннюю улыбку. — Спасибо, Сугуру. Во рту Сугуру внезапно пересохло. — Угу, — наконец произносит он._________________
— Ааааааах, — слышит он недовольный звук со стороны Сатору однажды утром во время съёмок. Они оба в гримерке, им дали несколько минут на подготовку перед следующей фотосессией — одной из последних, но об этом Сугуру не любит особо много думать. — В чем дело? — спрашивает Сугуру. — Мои волосы, — ноет Сатору, тыча пальцем в одну из торчащих прядей белых волос. — Сегодня они выглядят неправильно. Утахиме не позволит мне позировать в таком виде. — Перестань так волноваться, красавчик. Ты выглядишь как всегда отлично, — не задумываясь, говорит Сугуру, глядя на свое отражение и заправляя собственную непослушную прядь волос за ухо. Наконец заметив чужое удивлённое молчание, Сугуру оглядывается на Сатору. — Что? Сугуру моргает. Раз, второй. — Ты считаешь меня красивым? Рука Сугуру замирает в паре сантиметрах от его уха. — А? — Ты считаешь меня красивым? — повторяет Сатору, слегка наклонив голову в сторону. Сугуру кажется, что он очень сильно потеет сейчас. — Ну, ты же модель, — наконец удаётся ему выдавить из себя. — Уверен, ты слышишь это не впервые. — Но ты считаешь меня красивым? — настаивает Сатору, и, столкнувшись с настолько одновременно ярким и серьёзным взглядом, Сугуру ничего не может сделать, кроме как сухо сглотнуть. — Конечно, — тихо говорит он, отводя взгляд. — Да, считаю. В комнате воцаряется тишина. Сугуру боковым зрением бросает взгляд на Сатору, который открывает рот, чтобы что-то сказать... ...Но его прерывает резкий стук в дверь. — Готовы? — раздаётся нетерпеливый голос Утахиме, и Сатору, в последний раз проведя ладонью по волосам, выдыхает. — Готовы, — отвечает он, а затем смотрит на Сугуру. — Да? — Да, — бормочет Сугуру после некоторых раздумий._________________
— Я больше так не могу. Сатору и Сугуру переглядываются. — Что? — спрашивает Сатору. — Я больше так не могу, — повторяет Сёко. — Эм, — непонимающе говорит Утахиме, — Сёко?.. Её голос затихает, в то время как Сёко слазит со стула и решительно направляется к Утахиме, а затем Сатору и Сугуру могут только ошеломленно наблюдать, как Сёко обхватывает лицо Утахиме и впивается в её губы поцелуем. — Оу, — произносит Сатору. Когда Сёко наконец отстраняется, на ее лице появляется довольная ухмылка. — Ты представить себе не можешь, как давно я хотела это сделать, — заявляет она. Утахиме выглядит совершенно ошарашенной, но, похоже не собирается жаловаться, позволяя Сёко вывести себя из студии. — Оу, — снова произносит Сатору. — Мне вряд ли привидилось, — говорит Сугуру, переварив произошедшее. — Как мы упустили развитие подобного? Сатору пожимает плечами. — Кто знает? — он быстро пересекает комнату и становится за камерой. — Сугуру, скажи "сыр"! — Что, собираешься фотографировать меня? — спрашивает Сугуру с весёлой улыбкой на лице. — Скажи "сыр", — настаивает Сатору, и Сугуру, вздохнув, показывает знак мира. Вспышка, и вот Сатору уже довольно улыбается, глядя в камеру. — Мило, — говорит он, и Сугуру делает вид, что одно слово только что не заставило его сердце учащенно забиться. — Твоя очередь! — щебечет Сатору, возвращаясь к Сугуру и подталкивая его к камере. — Я не очень хорошо фотографирую, — пытается мягко возразить Сугуру, но Сатору и слышать его не хочет. — Я тебе доверяю, — просто говорит он. — Итак, как ты хочешь, чтобы я позировал? Сугуру вздыхает. — Как хочешь, — предлагает он, и Сатору с улыбкой показывает знак мира тремя пальцами. Сугуру, в какой-то момент, просто пялится на эту яркую улыбку, на глаза, полные веселья, на бледные веснушки под этими глазами, те, которые Сатору всегда старается скрыть за косметикой и которые Сугуру всегда замечает, на едва заметную ямочку на одной из щёк, на морщинки в уголках глаз, образовавшиеся из-за такой широкой улыбки. "Оу", — думает Сугуру. — Эй, Сугуру, — ноет Сатору, — ты сфотографировал? — Я кажется влюблен в тебя, — выпаливает Сугуру. — ... — ... — ...Что? — Эм, — произносит Сугуру. Его глаза бегают по всему помещении, избегая взгляда Сатору. — Думаю, — тупо говорит он, — думаю, мне нужно идти. — Сугуру, подожди... Но Сугуру уже ушёл._________________
— Привет. — ...Привет. Наступает неловкое молчание. — Итак. — Итак. — Может, поговорим об этом? Сугуру со стоном опускает голову, обхватывая её руками, словно прячась. — Нам обязательно об этом говорить? — Да, я вроде как хочу поговорить об этом. Он не видит выражение лица Сатору, но в его тоне есть что-то странное, что заставляет его поднять глаза, и когда он это делает, его приветствует очень, очень покрасневший Сатору. — ...Сатору? Сатору кашляет. — Ты... — он отводит взгляд. — Ты пошутил в тот день? Ведь сейчас не тот день, они встречаются только на следующей день после произошедшего. Сугуру было так стыдно и неловко после спонтанного признания, что он поставил телефон на беззвучный и на весь остаток дня заперся в своей квартире, залпом пересматривая Ван-Писа по Нетфликсу в безмолвном позоре. На следующий день он собирался взять больничный, но напоминание в телефоне об их обычной встрече в кофейне не дало Сугуру остаться дома. И вот он здесь, в кофейне с человеком, с которым он провел здесь так много времени... — Пошутил, — повторяет Сугуру. — Пошутил? — Да, — тут же оборонительно говорит Сатору, — ты пошутил? — Пошу... — Сугуру обрывает себя, прежде чем снова повторить то же самое. — Зачем мне шутить об этом? Сатору вяло пожимает плечами. — Может ты подумал, что это было бы смешно. Сугуру выдыхает. — Нет. Это не... Это была не шутка. Сатору смотрит на свои руки. — Тогда... — колеблется он. — Может, мне стоит... — он откашливается. — Можетмнестоитсказатьчтоякажетсятожевлюбленвтебя, — тараторит он на одном дыхании. Сугуру пялится на него. — Что? — Может, мне стоит сказать, что я кажется тоже влюблен в тебя, — бормочет Сатору, медленнее и тише. — Оу, — как дурак говорит Сугуру. — Оу. — Прекрати... — Сатору краснеет, его щеки приобретают ещё более тёмный оттенок. — Прекрати смотреть на меня так. — Как? — потрясенно спрашивает Сугуру. — Будто ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видел? Сатору кашляет в кулак. — Ну, я же модель. Сугуру хмыкает, на его губах появляется небольшая улыбка. — Самая лучшая из всех, кого я знаю.