Наслаждайся музыкой.

Дождь нападает на город внезапно. Сильный ливень продолжался несколько часов, прежде чем от него не осталось и следа, кроме луж. Улицы пригорода Нью-Йорка ближе к вечеру заполняются людьми: соседи вернулись с работы, старушка гуляет с собакой, девушка вышла на пробежку, а местные подростки пытаются доказать кому-то, что такие кроссовки сейчас не модно. Нил Перри – всегда приятный сосед и дружелюбный прохожий – сегодня в не очень хорошем настроении. Он недоволен репетицией. Режиссёры ведут себя как индюки, другие актёры слишком молоды и чересчур наглые, премьера не за горами, а пьеса даже ни разу не прогонялась! Ну что за неуважение к искусству? Будто им только и надо, что слава и деньги. Настроение уходит окончательно, когда мимо проезжающая машина обливает пальто и сапоги Перри. Хорошо, что следующий дом как раз был его. О, да, он на грани срыва. В Нью-Йорке грязная весна, очень грязная. Перед тем, как войти в дом, Нил успел уронить ключи и покатать их в слякоти. Радует то, что он решил дождаться конца дождя в самом театре и почти не намок, болеть сейчас никак нельзя. Перри несёт грязные вещи в ванную комнату, но останавливается у входа в гостиную. На магнитофоне играла знакомая мелодия, но вспоминать текст мозг полностью отказывался. Но не сама песня столь интересовала Нила, сколько Тодд. Тодд Андерсон – самый восхитительный и искусный человек, которого больше не найти нигде и никогда, как считает Нил. Они не расставались на долго с тех пор, когда познакомились друг с другом в школе в Уэлтоне. Нил помнит их первое знакомство, будто это было вчера, а не тридцать лет назад. Ещё отлично помнит день, когда Тодд достал коробочку с кольцом. И как же нелепо они смотрелись, стоя посреди Лувра, будто два влюбленных подростка. Тодд начинает напевать знакомые слова, параллельно протирая пыль в старых шкафах с книгами и фотографиями. Он аккуратно проходит под каждой рамкой, чуть пританцовывая бедрами. Нил не может не улыбаться, просто не может. Андерсон наконец замечает стоящего в проходе Нила и улыбается в ответ, чуть громче напевая слова. Сейчас стало понятно, что это новая песня группы Depeche Mode – «Enjoy the silence». Именно текст про слова и боль понравились внутреннему поэту-Тодду, который целую неделю включает её в любой момент, когда наступает тишина. — All I ever needed, — Тодд подлетает к Нилу, берет его лицо в свои руки, — is here in my arms, – и легко целует в нос, сразу же убегая к другому шкафу. Вот что значит «Дом», про который поют и говорят все божества. Вот то, ради чего он готов жертвовать нервы на репетициях. Нил забежал закинуть вещи и вернулся в гостиную, чтобы подойти и со спины обнять свою любовь, уткнувшись ей в шею. Тодд пахнет зелёным чаем, корицей и старыми книгами. — Как дела, дорогой? — Теперь всё отлично, — стоило увидеть, как улыбка на лице Тодда расцветает, Нил сразу успокоился. — Когда я вижу тебя – все проблемы исчезают в миг. — Что-то случилось? — Андерсон нежно гладит чужие руки, заключающие его в объятия. — Мне нельзя просто обнять своего мужа? Тодд тихо рассмеялся, целуя мужа в щеку. Нил любит свою жизнь. Любит своих друзей и семью. Любит искусство и театр. Любит, когда родные приходят на его выступления. Любит, когда стоя на сцене, родной человек не сводит с него глаз. Любит, когда лучи вечернего солнца качаются волос Тодда. Любит Тодда. А в Нью-Йорке такая прекрасная весна.