***
Был ли это минутный порыв или чёртов алкоголь, затмивший разум, уже было всё равно и останавливаться совсем не хотелось. Вцепившись руками в округлые бёдра, парень двигался по направлению к первой свободной комнате. Борис запер дверь на всякий случай, ведь в любой другой ситуации он не стал бы связываться с Холли. Девушка начала стаскивать с него одежду, продолжая страстно целовать. А потом и вовсе повалила на кровать, забираясь сверху. — Уверена, что здесь должен быть не я? — Боишься, раздавлю тебя? — Не, я… — Заткнись! Было так жарко и душно, что дышалось с трудом. Поцелуи были мокрыми и горячими. Губы у обоих были бордовые и припухшие от покусываний. Борис блуждал своими холодными руками по всему телу девушки, ощупывая её пухлые ягодицы, талию, животик и большую грудь. Она была совершенно не в его вкусе, да и вообще никому в школе не нравилась, но сейчас он ужасно её хотел. Борис даже не знал, ну… или не помнил, как так вышло. Он наслаждался тем, как напориста она была и как громко бесстыдно стонала от его поцелуев и прикосновений. Холли стащила свою футболку, Борис расстегнул ей лифчик и помог стянуть бельё. Девушка, действительно, было несколько крупнее его, и позу очень хотелось поменять. Однако Холли была смелее. Она выгнулась, словно кошка, и проложила дорожку поцелуев от шеи до края его спортивных штанов. Рука сжала член сквозь ткань, и Борис невольно простонал. Холли ухмыльнулась и стянула с него штаны, седлая. Своими бёдрами она сжала его, ритмично двигаясь. Борис закатил глаза от потрясающих ощущений. Такая неприлично мокрая и горячая, что крышу сносит. Он приподнялся, лаская её грудь. Алкоголь и возбуждение смешались. Ничего, кроме, как удовлетворение своих потребностей, их не волновало. Музыка за стенами комнаты заглушала их стоны. И никто не был свидетелем их бурной ночи.***
Борис затушил свой косяк, когда услышал голос директора где-то поблизости. Стояла привычная для Вегаса духота и жара, парень терпеть её не мог и с радостью остался бы дома, однако дома как такового и не было. Здесь он хотя бы мог быть рядом с Теодором. — Где ты был вчера на вечеринке? Я не видел, как ты уходил. — Я… — Борис задумался на мгновение, отрывками вспоминая сегодняшнюю ночь. Его покоробило, когда перед глазами всплыло раскрасневшееся милое лицо Холли, которая не давала ему передохнуть. — Я уснул в одной из комнат в доме и ушёл часов в шесть утра. — Ты же не ставился там? — А что? — усмехнулся Борис. — Надо было и тебя позвать? — Эй, Павликовский! Оба парня вытянули шеи, выискивая свой извечный источник проблем. Роджер перепрыгнул через открытое окно и выбрался на козырёк, где сидели ребята. Борис незаметно закатил глаза и тяжело вздохнул. — Как ночь провёл? — в голосе Роджера слышалась ирония. Борис напрягся. Он не хотел, чтобы кто-то узнал, что они с Холли переспали. Она была изгоем и всем грубила, ему в том числе. У них с самого переезда Бориса отношения не заладились. Она открыто насмехалась над ним, называла мигрантом, маргиналом, наркоманом и ничтожеством. Холли грубила всем и получала от всех, но никогда не пыталась измениться. У неё не было семьи и каких-то стремлений в жизни, она даже училась-то плохо. Ей говорили, что лучше бы она умерла, чем жила такую бессмысленную жизнь. Но Холли плевала на всех с высокой колокольни. — Тебе какое дело? — Да так… Каково было спать с Холли Борн? — Что ты несёшь? — Никто не даёт, и ты решил трахнуть жируху? Ты жалкий. Ха-ха! Как ты вообще мог опуститься до такого? Со дна постучали, и ты к ним присоединился, придурок? — Я не спал с ней, idiot! Ты думаешь, что я конченный, чтобы трахаться с такой уродиной? Она несёт херню в который раз и снова распускает слухи! Как будто ты не знаешь! Будь я накуренным, не стал бы даже дрочить на неё! — Борис понимал, как нагло сейчас врал, но он был в такой ярости, что со стороны казался искренним. — Я сейчас просто убью её! — Парень спрыгнул с изгороди и направился на поиски Холли. Девушка сидела в столовой в окружении еды и с довольным видом уплетала картошку. Она заметила Бориса, за которым бежал Тео, а следом Роджер со своими друзьями, и ухмыльнулась. Холли понимала, что её ждёт за слухи. Ну как слухи… — Эй, сучка! — Борис схватил с ближайшего стола пластмассовую миску с каким-то супом и швырнул в девушку. Её окатила к счастью уже остывшая жижа. Она открыла рот, вдыхая воздух, и протёрла руками глазами. На лице всё ещё была наглая усмешка. — Какого чёрта ты о себе возомнила! — Парень грубо поднял её из-за стола, пихая в плечо. — Я никогда не стал бы трахаться с такой, как ты, поняла?! Ещё хоть слово ты расскажешь про меня, чокнутая, я тебя прибью! Ты отвратительная жирная уродина! Ни у кого не встал бы на тебя, ясно! — Ты так уверен в своих словах, мистер Косяк? — как ни в чём ни бывало произнесла Холли, складывая руки на груди. Она всё ещё была вся в супе, но держалась непоколебимо и уверенно. — Пусть будет так. Мне незачем оправдываться перед таким дерьмом. Я лгунья, а ты у нас самый крутой. Ещё и друзей с собой привёл. Хороший мальчик. — Холли забрала свою картошку и пошла к выходу, задев Бориса плечом. Проходя мимо парней, она подмигнула им и снова усмехнулась. Удивлённый её наглостью, Борис нагнал Холли в коридоре. Парень схватил её за плечи и силой развернул. — Если посмеешь выкинуть сегодня ещё что-то!.. — злобно прошептал он. — Если завтра ты… — Ну что? Что? Что будет? — ехидничала девушка, наслаждаясь тем, как бесится Борис. Терять ей уже было нечего. Она вытерла палец о чистый край кофты и закрутила на него кудряшку Бориса. — Снова выльешь на меня суп? Или меню будет разнообразнее? — Это будет твоё худшее завтра, стерва! — Борис шлёпнул Холли по руке и отстранился. — Это мы ещё посмотрим. Смотри, не разочаруйся в себе.***
Холли стояла в женском туалете и отмывала кровь с губы. Она снова глумилась над искусственной задницей своей одноклассницы, за что после уроков получила по лицу и лишилась парочки ногтей. Было обидно за новый маникюр. Не более. Девушка подкрасила тинтом губы и довольно причмокнула, заправляя за уши волосы. В этот момент за дверью туалета послышались какие-то крики, возня, а потом внутрь впихнули Бориса, который принялся колотить по двери и требовать, чтобы его выпустили. — Посиди и подумай! Не советую в следующий раз прятать от меня травку! — послышался голос Роджера. — Poshyol nahuj! — Борис пнул дверь, а потом резко обернулся на чей-то смех за спиной. Холли сидела на тумбе с раковиной и хихикала над ним. Борис пробежался взглядом по её гладким ногам, запнувшись на кромке короткой юбки, а потом оценил обтянутую белой рубашкой грудь. Он на секунду подумал, как это секси, и сглотнул. Но одернув себя, фыркнул и сложил руки на груди. — Заткнись, Борн! — Что такое, Борис? Есть кто-то круче себя? Ты слишком много о себе думаешь. Ты такой же, как и я. — Что? Конечно нет! — Отрицай, сколько хочешь, мне всё равно. — Холли спрыгнула на пол и поправила юбку. Она увидела, как засмотрелся Борис на её грудь. Рубашка подчёркивала очертания её кружевного лифчика. Она решила поиграть. — Нас тут с тобой заперли, а если решим выбить дверь, нас убьёт директор. Придётся ждать уборщицу. Ещё целых полчаса ты будешь сидеть здесь… — Холли медленно подошла к Борису, снимая пиджак. — Со мной… — Она положила руки ему на плечи и провела по ним. — Наедине… — Отвали от меня, чокнутая. Но Холли видела по его глазам, что он просто сопротивляется своим реальным желаниям. — Ты такой идиот, Павликовский. Я тебя терпеть не могу. Ведёшь себя, как дерьмо. Зачем же ты тогда переспал со мной, м? — Ты сама трахнула меня. — Ага, ну конечно… — Холли выправила рубашку и рванула в стороны, ухмыляясь. — И могу сделать это снова, если захочу. — Она подошла к Борису вплотную, так, чтобы он упёрся своими бёдрами в тумбу. — Меня все ненавидят за то, кто я есть, но мне так плевать. Живу в своё удовольствие, знаешь ли. А ты так заботишься о своей шкурке… Боишься осуждений. Но я знаю, что тебе понравилось. И ты знаешь. Твои тупые оскорбления моей фигуры просто попытки оправдать твои пошлые мысли. Я знаю, что ты хочешь меня. — Я. Не. Хочу. Тебя. Как же ты достала! Чего ты добиваешься? Ты мне совершенно не нравишься! — Поэтому ты постоянно пялишься на мои сиськи? Придурок… Кому ты делаешь хуже, кроме себя самого? — Холли расстегнула застёжку на лифчике спереди и бесстыдно прижалась к Борису, у которого в глазах уже появилась поволока. Сердце стучало о рёбра, кровь шумела в ушах, а член болезненно выпирал из джинсов. — Я ненавижу тебя, сучка, — раздражённо прошептал Борис и схватил Холли за пышные бёдра, разворачивая и усаживая на тумбу. Он припал ртом к её груди, а руками стянул трусики. Девушка выгнулась, упираясь головой в холодный кафель. Она простонала, но Борис зажал свободной рукой ей рот. Холли расстегнула пуговицу на его джинсах и стянула их с помощью ног вместе с боксерами. Борис недолго думая вошёл в неё и запрокинул голову, сжимая свои губы и прикрывая рот Холли. Ему не особо было много нужно, он бы кончил через минут пять, если постарался. Ритмичные глубокие толчки, от которых девушка в его руках извивалась, как змея. Разум снова был затуманен, но в этот раз они не были пьяны. Борис принялся массировать чувствительную точку Холли, доводя её до исступления. Девушка заворожённо наблюдала за эмоциями на его миловидном лице, его пляшущими кудряшками. Борис был очень привлекательный, но бесил кошмарно. Никогда они не будут вместе, ни при каких обстоятельствах. Она не считала себя влюблённой, хоть и в начале знакомства подозревала. Теперь она уж точно не признается ни себе, ни ему. О его реальных чувствах девушка даже и не догадывалась. Холли была совершенно не против, если сможет вот так спать с ним иногда. Она спокойно могла подцепить какого-нибудь парня, которому плевать на её пышную фигуру, но с Борисом это было в разы приятнее. Такой с виду хрупкий и тощий парень, но такой сильный. Видимо секс — это единственные физические нагрузки в его жизни. — О боже! — не выдержала Холли, когда её захлестнул оргазм. Борис так хорошо работал пальцами, что вполне мог справиться и без члена. Ноги задрожали и ослабли, и она повисла у него на шее. Борис мутным взглядом оглядел такое милое и расслабленное лицо Холли, и поймал себя на совершенно не нужных ему мыслях. — Если ты снова расскажешь хоть кому-то, Борн… — Да-да, я поняла. Буду рассказывать чаще. — Ненавижу тебя. — Я тоже.***