драбблы по лендерам

— Понятное дело я это не читал! Но мне эти тик токеры несчастные все мозги ею прожужжали, я не смог удержаться, — Зендер махает рукой, закатывая глаза, и недовольно хмурит брови, — говорят, самая спорная книга её авторства, а я не пальцем деланный, чтоб покупать фиг знает что! Ну я и пошел, обзор посмотрел... Парень активно жестикулирует, рассказывая ему про какую-то книгу, увиденную им в тик токе. Даже скорее не увиденную, а ту, которой уже как несколько недель забиты все его рекомендации по какой-то непонятной причине. Люк слушает его внимательно, не отрываясь, и лишь периодически засматривается на его руки. У Зендера в общем довольно активная жестикуляция. Эмоциональная – такая, что лично Люку кажется, что он даже может ничего не говорить, а он всё равно каждое слово поймёт по его жестам. И даже пока он думает об этом, умудряется его слушать. — Я богом клянусь, меня чуть не вырвало, пока я слушал краткий пересказ сюжета. Краткий пересказ, Люк! — Уикхем вскидывает руки, а тот только выдыхает тихий смешок, — это не то, что пиздец, это ещё постараться надо, чтоб что-то такое... мерзкое написать! — А что там за сюжет? — Петерсон заинтересованно склоняет голову в бок. Совсем как щенок, — если тебе не противно, конечно, рассказать... Зендер фыркает, закатывая глаза: — Ещё чего! Я всё жду, пока ты спросишь, — он довольно улыбается, махая на него рукой. И он почти что начинает рассказывать, но только останавливается, вынуждая Люка остановиться вслед за ним. Впереди идёт развилка, и им, так или иначе, придётся разойтись. Они оба были в курсе её существования. Они оба знали, что дойдут до неё рано или поздно, разойдутся по своим домам – и это никогда не было проблемой. По крайней мере до тех пор, пока они не начали встречаться. А может даже и раньше. Пока они не влюбились в друг друга – никогда не было проблемой просто разойтись по домам и продолжить тему на следующий день или, может, созвониться, как только они переступят свой порог. Но сейчас расставаться совершенно не хотелось. Но сейчас они оба знали, что им придётся, и оба хотели игнорировать этот факт как можно дольше. Они встречаются... и эта мысль обоим будоражит мозги и кровь, как бы сильно они не старались с этим свыкнуться. Люк всё ещё ни разу не осмелился взять его за руку. Точно так же, как Зендер не осмелился сказать ему "я люблю тебя" хотя бы раз: сказать потому, что просто захотелось. Они встречаются всего пару дней. Может, чуть больше. И они оба два влюбленных дурака, что до усрачки боятся сделать что-то не так. Что-то, что заставит второго передумать и послать далеко и надолго, в котором не существует их двоих. Только если по отдельности. — Ладно, я пойду домой, — Зендер закатывает глаза и натягивает на губы кривую улыбку. Неужто они оба всё это время просто стояли и пялились на дорогу? — я напишу тебе про сюжет книги, когда дойду. И только тогда он мягко улыбается, начиная идти в сторону дома: махает парню на прощание рукой. — Зендер! — у него голос предательски заметно ломается, когда парень оборачивается на свое имя. Он что, всегда теперь будет так по глупому позориться, лишь бы Зендер не уходил так быстро? — может... я проведу тебя до дома? Уикхем удивленно вскидывает брови. Смотрит на то, как друг – сука, не друг, а парень! – неловко чешет затылок, смущенно отводя взгляд, и чувствует, как его щеки розовеют точно так же, как и чужие. Или это просто солнце начало припекать сильнее? — Я буду не против, — он не может сдержать ответной улыбки, когда Петерсон почти что загорается. Совсем как свечка от пылающей спички: и чувство, словно его ответ ею и является. Люк, правда, ничего не говорит. Только тихо хихикает, опуская взгляд вниз, и краснеет ещё гуще. Это кажется очень... неловким. Но по крайней мере он смог, ладно? Он старался! Он собирается с силами только спустя пару мгновений. Догоняет Уикхема, ровняясь с ним, и после они оба начинают идти в сторону его дома. А тот продолжает – даже только начинает, – во всех красках рассказывать ему все детали, что запомнил из какого-то обзора на ютубе. И Люк запоминает каждое его слово.

***

Они стоят рядом с домом Зендера ещё, наверное, минут десять. Просто общаются ни о чем, смеясь со всего на свете, и им обоим совершенно не хочется уходить. Они ещё успеют скоро встретиться, безусловно, но Люк проситься к нему домой стесняется ровно так же, как и Зендер позвать его к себе. Да и бог знает, можно ли сейчас приводить гостей. Для начала надо спросить разрешения у матери с Майклом, а после узнать, что на этот счёт думают Хейли и Бетани... и, в общем-то, просто нет. Просто им обоим хочется побыть друг рядом с другом подольше. Пусть и на самую малость, но подольше. — Мне ещё нужно доклад сделать, — Зендер закатывает глаза, мягко улыбаясь, и руками упирается в собственные бедра. Ему правда не хочется идти домой. Он готов душу продать, лишь бы побыть рядом с Люком подольше... лишь бы поговорить с ним ни о чем, лишь бы слышать его голос и смех, видеть его рядом. Но ему и без того кажется, что он слишком навязывается. А задерживать его по таким пустякам не хочется, — напишешь мне, как дойдёшь домой? — Без проблем, — Люк смеётся, замечая, как сразу после краснеют чужие щеки. Зендер никогда не был тем типом людей, которых интересует, как и когда ты дошёл до дома. Это, наверное, только для него такая привилегия. И, судя по всему, как раз с сегодняшнего дня. Он не сдерживается от своего желания. Тянется к парню ближе, обвивая его плечи руками, и крепко его обнимает. Это просто объятие. И они обнимались до этого не раз, но это ощущается... по другому. Это ощущается по особенному. Это ощущается так, будто они обнимаются как пара. Будто они могут в любой момент поцеловать друг друга и это будет абсолютно нормально. Никто не будет против. Будто они больше не друзья. Они что-то большее. Зендер обнимает его в ответ, притираясь щекою к его плечу. Ещё бы он не обнял его в ответ. Ещё бы его лицо не было таким до боли умиротворенным и глубоко в душе счастливым. Там, где он всегда мечтал об этом. Там, где это казалось ему невозможным. И когда Люк отстраняется от него, всё ещё касаясь его плеч ладонями, то ему хочется не то взорваться самому, не то взорвать весь мир к чертям собачим. Потому что он нежно ему улыбается, как никому другому. Потому что эта улыбка существует только для него. Потому что эту улыбку он невероятно сильно хочет зацеловать. Он осторожно тянется ближе, едва ощутимо вставая на носочки, и губами прикасается к его щеке. Люк удивленно хлопает ресницами, озадаченно осматривая пустующее перед собой место – потому что Зендер спустя секунду... нет, даже меньше: Зендер буквально сразу же залетел к себе домой со скоростью света, весь красный как помидор и протараторивший ему на прощание что-то вроде "спасибо, что провел". А Зендер только тогда очнуться и успевает, когда судорожно дышит, прижимаясь к входной двери стеной, и почти что умирает со стыда. Он даже не уверен, чем он опозорился больше. Наверное всем своим, бляха, существованием. Люк потом вспомнит этот день – спустя, может, месяц или два, – и скажет о том, какой же он невероятно очаровательный. А потом получит по ебалу подушкой. Но ничего. Они оба точно знают, как бесконечно сильно любят друг друга.