Не доверяй.

И вот, маленький невинный ребенок четырнадцати лет, который повидал немало ужасов войны своими глазами сидит в каком-то странном, почти пустом помещении. Вдруг, дверная ручка подрагивает и дверь уверенно открывается. В дверном проёме показывается его главный страх, а именно — Третий Рейх. Об этой особе ходило немало слухов, дурных слухов... По телу мальчонки пробежала невольная дрожь. В глазах читался явный страх и ужас. Тот никогда не бывал в плену, да и в целом в таком положении ранее, но он осознавал, что ничего хорошего, а тем более с таким человеком не стоит ожидать. Худая фигура блондина-нациста уже медленно и плавно передвигалась в сторону мальчика. Дверь была заперта. Бежать некуда. Мальчишка лишь все сильнее прижимался к стене. Вскоре тот уже сидел с углу дрожжа от страха, а фюрер стоял над ним с улыбкой на лице, обнажая свои весьма острые клыки. Ярко-голубые глаза арийца прожигали безвинного насквозь. Третий нагнулся над ним, грубо взяв ребенка за подбородок, дабы тот посмотрел в очи своему похитителю. Детские зелёные глазенки были наполнены слезами бессилия, ужаса и страха. В ответ на такую драму нацист лишь усмехнулся отпустив того, присев на колени, чтобы быть наравне с ним. Что? Неужели его отпустят? В мыслях мальчонки промелькнула белая полоса. Улыбка нациста больше не была похожа на оскал, она стала более... доброй...? Рука немца коснулась головы ребенка и медленно погладила ее. Мальчик больше не дрожал, он даже чуть ближе пододвинулся к тому. Убедившись, что заслужил небольшое доверие своей жертвы, Третий достал из кармана нож, пока мальчик не успел осознать что попал в ловушку и вонзил холодное острое лезвие в горло так легко доверившимуся ему ребенку. Дыхание стало все реже и реже, пока вовсе не остановилось. Из "отверстия" в горле начала течь алая жидкость. Рейх, довольный собой вытащил нож из тела, облизав лезвие, опять все с той же ухмылкой. Но на этом фриц даже не планировал останавливаться, он вонзил все тот же нож в руку трупа, оторвав мягкий кусочек плоти, истекающий свежей кровью, на удивление, не побоявшись даже испачкаться. Тот откусывает небольшую часть от отрезанного кусочка, с явным безумием и страстью в глазах. По губам немца тек ручей крови. Вкус свежего сырого мяса ребенка был несравним ни с чем. Такая возможность полакомиться человечиной выпадала нацисту крайне редко, ведь тот пожирал лишь здоровых, ничем не больных детей, а в такое время, их мало где можно встретить. Почему именно детей? Потому что у них самое приятное мясо, да и тем более они в большинстве случаев не будут больны чем-то серьезным. Доев кусочек с руки мальчишки, Третий Рейх разорвал всю одежду ребенка в клочья, любуясь своей жертвой. Лезвие ножа подкрадывается к ноге, после чего впивается в нее и резким движением руки управляющего отрывает небольшую часть. Рейх проворачивает такие же действия как и с куском от руки. Фюрер уже не был похож на того, что был ранее, он с увлечением расчленял тело, попутно поедая некоторые части. Вскоре, от тела осталось лишь название. На нем не осталось нетронутого места. Кровяные следы были по всему помещению вместе с оставшимися внутренностями. Окровавленные кости лежали в неестественной позе. Немец стоял над оставшимся. Его одежда была в крови, глаза пылали, а руки сжимали нож.