***
Утро. На улицах еще было тихо. Только изредка, из чуть приоткрытого окна, доносилось шуршание машин. Шторы были раздвинуты, и стремительно яркие золотистые лучи, открывающие в себе все таинство окружающего мира, готовые высветить, открыть затуманенному взору даже самую маленькую пылинку, пробирались сквозь слои стекла и рассыпались на полу. Начиналась осень, но пространство вокруг будто не желало ее принимать. Деревья норовили войти в комнату сквозь прозрачную перегородку и оживить полуспящие вещи своими раскидистыми ветками, усыпанными зелеными листьями, пусть уже и не полностью. В уши проникали тонкие легкие голоса птиц. Все вокруг еще было летним, нетронутым холодами и противными каплями дождя, от которого хочется скорее укрыться.. Все еще было хорошо. Под теплым, спасительным в ночной темноте одеялом лежал мальчик, положив руку под щеку. Он не спал. Глаза его покрывало множество красных трещинок, словно те – раскололись на части то ли от усталости, то ли от яркого солнца, то ли от очередной бессонной ночи. Перемены – это всегда страшно, тем более если приходится уезжать далеко от привычной комнаты, улиц, людей... Шум больших городов часто раздражал слух, часто выводил из себя, но все равно.. было в нем что-то по-особенному привычное, что-то родное. Ян Чонин переехал со своей семьей подальше от ревущих машин, улиц, полных незнакомых людей, что, как муравьи, снуют и копошатся, занятые своими делами. Все это вышло спонтанно, а, быть может, просто его не стали в это посвящать. Парню недавно исполнилось четырнадцать. Оставался всего год до окончания средней школы.. Казалось, можно и подождать с переездом. Ему так казалось. Старшая сестра Чонина – Ян Чонха была старше его на три года, она уже готовилась к поступлению в колледж. Вообще девушка сильно отличалась.. Обаятельная и красивая Чонха легко заводила новые знакомства, четко ставила перед собой цели, которые потом старательно исполняла, была талантлива и умна.. Родители ей гордились и на любых семейных встречах не упускали шанса рассказать о ее успехах. Чонин был другим... Парня это страшно раздражало, потому что он не мог воплотить ожидания своей семьи в реальность. Ему тяжело давалась учеба, общаться тоже не удавалось из-за неуверенности, а, может быть, нежелания.. Чонин часто чувствовал себя лишним, словно ему довелось родиться не в то время и не в том месте. Будучи непонятым, он одиноко прожил все свои четырнадцать лет, постоянно ощущая давление и непонимание со стороны знакомых. К слову, родители Чонина были врачами. Оба взрослых большую часть времени уделяли работе и карьере.. Дети должны были воспитать себя сами, иначе как бы они смогли научится самостоятельности? Отца часто не бывало в стенах дома, он брал ночные смены, много времени уделял преподаванию и передаче опыта подрастающему поколению, в глазах которого выглядел необычайно талантливым медиком, мастером своего дела. Мама Чонина работала в лаборатории, хорошо разбиралась в химии и биологии, потому часто ее можно было встретить за компьютером, серьезно смотрящую в монитор и гору книг и тетрадей... Казалось, при таких родителях, с головой погруженных в работу, дети должны были проникнуться любовью к техническим наукам. Чонха быстро поняла, что необходимо не упасть в грязь лицом, девушка быстро освоила информатику и собиралась поступать в Сеульский национальный университет. Чонин не был так амбициозен, постоянно пытаясь угодить другим, мальчик вскоре понял, что абсолютно не знает, чем бы хотел заниматься.. Даже не начав жить по-настоящему, он уже чувствовал усталость.. Ничего из того, чем он занимался, не получалось идеально. – «Ян Чонин, просыпайся, в школу опоздаешь. Я опаздываю на работу, придумайте сами что-нибудь за завтрак» – донеслось с кухни. Чонин прекрасно услышал каждое слово, каждую интонацию своей матери, но вставать страшно не хотелось, сил не было... «Опять бессонницы..» – думал парень – «если она узнает, опять будет скандал, лучше я промолчу» Из размышлений вырвал звук шагов на лестнице. Он лет в семь научился опознавать разницу в звуках шагающих ног.. Поэтому сейчас было четко ясно, что шла мама, и не просто шла, а очень сердито. Дверь открылась, а юноша поспешно закрыл глаза, лишь бы не показывать россыпь красных трещинок, стремительно рвущихся к зелено-карей радужке. – «Несносный мальчишка» – говорила женщина, – «Просыпайся! Давай! Живее! Ты хочешь опоздать в свой первый же день?!» – голос ее звучал сердито и обеспокоенно. Молчать дальше нельзя. – «Нет.. извини.. я уже встаю» – виновато произнес Чонин – «Торопись! Чонха уже внизу, придумайте себе что-нибудь на завтрак» – женщина спустилась по лестнице так же быстро, как и поднялась. Спустя пару минут раздался стук, с которым обычно открывалась входная дверь, сопровождаемый быстрой фразой доведенной до автоматизма, произнесенной машинально, будто бы из-за тягостного чувства долга – «Дети, я ушла. Ведите себя хорошо! Я сегодня остаюсь на ночь, так что вы остаетесь одни, папа тоже не сможет приехать, будьте благоразумны» Вместо точки в предложении дверь захлопнулась. Звук выдался именно таким, каким ощущается знак препинания в конце выражения: острым, но не раздражающим глаз, заметным, но не слишком. «Зато ночуем одни» – проговорил сам себе парень, застегивая рубашку. Вышло не совсем убедительно, а скорее так, словно тот пытался утешить себя. С другой стороны, никто не спросит как прошел первый день в новой школе, как преподаватели и как себя ведут дети. Хотя бы что-то хорошее. Причесав непослушные темные волосы, постоянно закручивающиеся и вьющиеся, среди которых проглядывали тонкие светлые золотистые пряди, Чонин спустился на кухню, где уже сидела Чонха и уплетала найденные в шкафчике разноцветные хлопья с молоком. Парень молча сел напротив, налил в тарелку молока и засыпал цветные колечки. Они не разговаривали. Девушка посмотрела на время, ее глаза округлились. В спешке поставив тарелку в раковину, Чонха побежала к двери, прыгнула в белые кроссовки и, умоляюще посмотрев на брата, произнесла: – «Чонини, помоешь посуду, я уже опаздываю. Пожалуйста» – последнее слово она протянула, соединив вместе ладошки. – «Хорошо» – безразлично прозвучало в ответ. – «Я ушла» – и дверь снова захлопнулась, как точка в конце страницы. Не хотелось никуда идти. По ясному небу неторопливо плыли белоснежные пушистые облака. Теплый ветерок заползал в большие рукава кирпично-красной толстовки. «Тут намного спокойнее» – подумал Чонин, – «Может, тут даже лучше..» В последней школе отношения с одноклассниками не складывались. Учителя постоянно ставили в пример старшую сестру, они тоже ожидали хороших результатов на экзаменах и контрольных, жаль, что не дождались.. На пути в школу парень внимательно глядел, как ноги, быстро переступая, минуют асфальтовую дорожку. Чем ближе был пункт назначения, тем больше звуков проникало через ушную раковину прямиком в голову, оседая в мыслях. Девчачье хихиканье, топот и шарканье обуви о каменные дорожки, незамысловатые разговоры про учителей, устало произнесенные просьбы дополнительного сна, иногда прерывавшиеся зеванием – все это слышилось и, почему-то, оставалось в голове парня. «Везде одинаково» – вдруг подумал Чонин, и был прав. С каждым годом, с каждой новой школой все повторялось из раза в раз. В каждом классе были три или четыре девочки подружки, которые тщательно заботились о своем внешнем виде, и всегда среди них была главная, негласный лидер этого движения, именно на нее обычно падал глаз какого-нибудь симпатичного мальчика-спортсмена из обеспеченной семьи, вероятно троечника. Везде был один лучший ученик в классе, который даже во время обеда читал учебники, потому что тешил себя надеждами получить письмо с приглашением на учебу в престижный вуз и наконец-таки уехать из подобной глуши. Девочки-сплетницы, к которым, временами, подсаживались все, в попытках узнать что-нибудь о людях вокруг, что-нибудь интересное, фантастичное, что до этого никому не было известно. Везде можно было встретить самовлюбленного красивого, но недалекого юношу, обычно он подъезжал к школе на мотоцикле, спал на занятиях, а после спешил на какую-нибудь подработку, потому что ничего в жизни не достается просто так, а книжки вряд-ли помогут набраться опыта. Именно в него влюблялись девчонки из младших классов и мечтали когда-нибудь прокатиться на мотоцикле, а позже, на какой-нибудь день Святого Валентина, получить от него в подарок игрушку, выигранную в автомате возле круглосуточных магазинчиков. Всегда были художники, обычно их встречаешь за школой с сигаретами во рту, потому что творческой мысли невозможно жить слишком долго, чересчур громко и оригинально они думают, приходится затуманивать ненужное. Конечно был круг любителей какого-нибудь аниме, который легко можно было найти по брелокам на рюкзаках с любимыми героями. И был тихий одноклассник, до которого не было дело, он просто был, где-то существовал рядом, периодически появлялся на общих фото, но никогда не запоминался.. Эта роль обычно доставалась Чонину. Так повелось. Зайдя в класс, все его догадки оправдали себя. Сразу было видно девочек-сплетниц, которые хихикали и перешептывались, возлюбленного младшеклассниц, который дремал на последней парте у окна, красивых девушек с белой кожей и темными длинными гладкими волосами, которые обсуждали какие-то помады, отличницу с учебником математики в руках, и все, что мелькало перед глазами. Никто не обратил на него внимания, более того, даже не стал спрашивать его имени, все сразу поняли его роль в этой постановке о школьной жизни. Чонин сел за последнюю парту среднего ряда, аккуратно выложил на маленький стол пенал, из которого торчали цветные ручки и пара фломастеров, потому что были длиннее тряпичного кейса, и уставился в окно. По широкому тротуару, к главному входу в здание, шли дети в одинаковой одежде. Парень наблюдал. Просто смотрел, как медленно протекает жизнь. Время текло и тратилось, драгоценные секунды, подобно кристаллам песка, выдувались ветром со своего места и не возвращались обратно. Внутри что-то рассыпалось. «365 дней, начиная с осени» – подумал Чонин. Звучало как название какой-то романтической новеллы, которые люди обычно берут в руки из-за желания отвлечься от собственной тяжелой и утомляющей жизни и посмотреть на другую, чужую, в которой все было правильно, так, как должно было быть. Прозвенел звонок. Из-за него в ушах гудело еще пару секунд. В класс вошла женщина лет тридцати с короткой стрижкой, редкая челка чуть касалась бровей. Она приветливо улыбалась. Каблуки отстукивали по чистому деревянному полу каждый раз, когда она делала шаг. Длинная плиссированная юбка темно-синего цвета, миновала парту Чонина и те, что стояли впереди, ткань чуть шуршала при прикосновении с весящими на крючках столов сумками. Она подошла к доске, чем привлекла внимание детей. Все сели на свои места, внимательно глядя на нее, в ожидании речи. – «Здравствуйте, ребята! Как прошли ваши выходные? Надеюсь, вы хорошо отдохнули» – ее голос был мелодичным и звонким, слегка громким, но возможно это было нужно, чтобы разбудить парня, сидящего у окна, – «Рада снова всех вас видеть. Маленькое объявление: в нашем классе новенький, представься пожалуйста» – взгляд женщины встретился с глазами Чонина, показалось, что красные трещинки глазных яблок стали длиннее и глубже. Чонин встал, чуть отодвинув стул, и негромко произнес: – «Меня зовут Ян Чонин, мы с семьей недавно сюда переехали» – вышло немного равнодушно.. показалось, что все ждут чего-то еще, но все размышления вдруг разбежались, словно пыль в солнечном луче, когда ты рукой пытаешься ее поймать. – «Хорошо, от куда вы приехали?» – продолжала госпожа Ли – «Из Сеула» Одноклассники, что прежде не были особо заинтересованы, вдруг обернулись на него. Такая реакция понятна.. Зачем в разгар учебы переезжать еще и из большого города, в какую-то деревню неподалеку... Чонин и сам не мог найти ответа на этот вопрос, оставалось просто смириться, принять родительскую точку зрения. – «Понятно, приятно познакомиться! Ребята, я надеюсь на вас! Позаботьтесь, чтобы Чонину было комфортно в классе.. А сейчас я раздам вам расписание, оо не особо изменилось по сравнению с прошлым семестром, до завтра вы должны выбрать факультативные курсы...» – госпожа Ли рассказывала о правилах школы, которые, в общем-то, везде были одинаковые, что-то про мероприятия и клубы, но Чонин не особо горел желанием принимать активное участие в жизни школы, поэтому ее следующие слова пролетели в голове юноши, не задерживаясь ни на секунду. Потом самые обычные уроки. Перемены под шумные разговоры и смех одноклассников, сопровождаемые шуршанием фантиков от шоколадных батончиков и хлюпаньем коробочек с банановым молоком. На одной из таких девочка с короткими волосами, убранными в два низких хвостика, сидящая впереди, вдруг обернулась к Чонину с вопросом: – «Чонин, да?» – «А?.. да..» – «Меня зовут Ли Енро, приятно познакомится» – мило улыбнувшись, она продолжила – «Ты ведь из Сеула переехал? А зачем? Ну просто понимаешь.. большой город, куча возможностей, все туда так стремятся.. Зачем тебе приезжать сюда?» – «Я не знаю, так получилось.. так родители решили. Меня даже не спрашивали если честно» – парень чуть улыбнулся, отводя взгляд куда-то вбок – «Понятно.. А чем ты занимаешься?» – вопрос прозвучал уже не так заинтересованно – «Я..? ну.. вообще, мне сложно ответить, потому что я не знаю.. пока не понял, что мне нравиться» – прозвучало неубедительно. Девочка задала еще пару обычных для знакомства вопросов, что-то вроде любимого фильма, музыки, которую он слушает.. Но на все ответы Чонина она недоумевающе хлопала длинными ресницами и не понимала, о чем идет речь. Вскоре она отвернулась обратно и продолжила обсуждать какой-то сериал со своей подругой. «Да.. вышло не так хорошо, как казалось в начале..» – подумал Чонин, и, подпирая шеку рукой, он уставился в окно в ожидании следующего урока. Глупо вышло... А потом обеденный перерыв. Взяв поднос с едой, парень вышел на улицу, как многие другие ученики. Он хотел было подсесть к Енро, но та, как бы случайно положила сумку на соседний стул, не разрывая разговора со своими друзьями. Чонин сел неподалеку, за стол возле высокого дерева. Сел в одиночестве. «Ничего, я уже привык.. Всегда так было» – думал он, пытаясь себя успокоить.. Он понимал, что вряд-ли найдет себе друзей, но где-то в глубине души, парень все еще надеялся, что будет замечен кем-то.. что у него появятся друзья... Отсидев последние пару уроков, и, наконец, покинув ужасно душный и шумный кабинет, который, только усиливал ощущение одиночества, он вдохнул свежий воздух, который напоминал о совсем недавнем окончании лета. Разглядывая пространство вокруг, взгляд уперся в мальчика, он судорожно что-то искал в траве и выглядел обеспокоенно. Чонин аккуратно подошел к нему и спросил: – «Ты что-то потерял? Тебе помочь?» – вышло не громко, но парень резко дернулся и чуть было не упал на землю.. Чонин почувствовал себя виновато, поэтому добавил – «Извини, я не хотел тебя напугать» – «Ничего, я обронил телефон, ты не поможешь?» Оглядевшись вокруг, юноша быстро заметил пропажу. Он поднял телефон и отдал его владельцу. На нем был забавный брелок из разноцветных полупрозрачных бусин, проходя через которые, луч солнечного света отбрасывал цветные точки. – «Спасибо.. Хорошо, что ты подошел, я бы долго тут копался.. Твой голос кажется незнакомым.. Ты давно здесь?» – сказал незнакомец, чуть отвернувшись в сторону, не смотря на Чонина – «А.. нет.. я недавно переехал, сегодня мой первый день.. Меня зовут Ян Чонин, класс 3-А» – Чонин протянул руку, но незнакомец не обратил внимания. Стало не по себе... – «Недавно.. вот как.. Я - Ким Сынмин, приятно познакомиться!» – «В каком ты классе?» – спросил Чонин, неловко опуская руку.. – «А.. ну.. я на домашнем обучении.. просто.. я не вижу.. и учиться со всеми сложно» – «Не видишь?» – протараторил Чонин, только потом осознав, насколько нетактично прозвучал вопрос.. – «Да.. я слепой. Извини, мне звонят, за мной приехали.. Еще увидимся.. Приятно познакомится, Ян Чонин!» – парень побежал на главную дорогу, куда, вскоре, подошла высокая женщина, и, взяв Сынмина за руку, они пошли к машине... «Странное вышло знакомство» – подумал Чонин, и пошел домой пытаясь переварить все произошедшие события. Сынмин никак не выходил из головы... С первого взгляда по нему не скажешь, что он не видит.. Он так уверенно шел по дорожкам обратно, да и выбежал с газона на главный тротуар тоже не сомневаясь.. Странно.. Было стыдно за нетактичные вопросы.. «Как можно было с первого разу не понять?! Так глупо вышло..» – думал он. К слову, парень был очень красивым: каштановые волосы были зачесаны на две стороны и разделялись пробором, а в зубах серебристые брекеты переливались от солнечного света. Под рубашкой была белая футболка, на которой ярко поблескивали три подвески: одна – с камешком, больше похожим на стекляшку, на черном шнурке, потому что чересчур он был прозрачен для обычного камня, вторая – ниточка из маленьких разноцветных бусин одинакового размера, которая плотно прилегала к шее, из-за чего не могла скрыться под воротом футболки, а третья – больше напоминала медальон, такой, в который обычно кладут фотографии важных тебе людей, чтобы сохранить память о них надолго, серебристый резной кулон повис на мелкой цепочке и прятался в складках рубашки, из-за чего Чонин не сразу его заметил. На шнурках белых кроссовок тоже красовались разноцветные бусинки, похожие на те, из которых был брелок на телефоне, только больше. Еще парень обратил внимание на ремень в брюках, он был необычный, на черной кожаной ленте притаились маленькие зверьки, краска лежала немного неаккуратно, словно их нарисовал кто-то.. Может быть, сам Сынмин? В любом случае, было что-то гипнотическое в этом парне, что-то, всецело захватывающее внимание, запоминающееся надолго. Погруженный в размышления Чонин не заметил, как дошел до дома. Снимая потрепанные кеды, он произнес, не надеясь получить ответа: – «Я дома» – но вокруг была тишина, – «Я знал..» – с легким разочарованием произнес парень. Захватив коробочку с банановым молоком и любимое печенье, он устало плелся наверх, к себе в комнату, все еще размышляя о таинственном слепом мальчике, которого случайно встретил.***
Комната Чонина до безумия походила на него самого. Просторное светлое пространство, заполненное маленькими безделушками, освещалось большим окном. Стеклянный портал между внешним пространством и внутренним миром был украшен множеством звенящих нитей из бусин красно-голубых цветов. Когда окно оставалось открытым, ветер, пробегая между рядами стекляшек, проводил их в движение, от которого исходил тонкий звон. На подоконнике лежал завернутый в несколько слоев плед и пара мягких игрушек. Чонин любил наблюдать.. окно имело определенное значение. Стены, покрытые белой краской, были увешаны картинками и фотографиями, но все они были безличными, безлюдными. На фотографиях во всей своей красе раскрывалось небо, леса и водоемы, особенно много было звезд. Маленькие белые точки засыпали темное, почти черное, небо. Чонин любил звезды. Было в них что-то волшебное. Безусловно, необъятная пустота космоса пугала, но порой приятно было почувствовать себя маленьким, ничтожным, оказаться белым листом бумаги, из которого можно было сложить самый правильный самолетик, который, если его запустить, будет долго бороздить по просторам вселенной в поисках приключений. Все это возвращало в детство, далекое детство, когда человек еще не осознавал могущество и власть мира над ним, когда деревья казались великими колоссами, а самое обычное озерцо – огромным океаном. Приятно было вновь смотреть на мир глазами, полными восхищения, и радоваться жизни. Жаль, что это были лишь секунды, считанные мгновения, которыми он мог наслаждаться, а не пытаться забыть.. Полки с книгами были совершенно особенными. Там можно было увидеть как бок о бок сосуществуют абсолютно несовместимые миры. Рядом с энциклопедиями и научными текстами лежали вдохновлённые самыми сумасшедшими мечтами сборники рассказов. Книгам, наиболее значимым для Чонина, отводилось отдельное пространство, особенная полка. Там стояли недавно прочитанные труды писателей, тексты про мир в истинном его обличии: со всеми деталями, приключениями и опасностями, способные разгорячить любую душу на самоотверженные подвиги. На этой же полке стояли маленькие игрушки, которые обычно можно встретить в картонных цветных коробочках на стеллажах супермаркетов. Фигурки персонажей из мультфильмов гордо стояли рядом с книгами, наблюдая за переменами вокруг. Столько бы времени не проходило, сколько бы домов не менялось, они оставались на своем законном месте. Пират в огромной шляпе, маленький Микки Маус, Спанч Боб с сачком для ловли медуз, котенок из какого-то старого мультика, уже потрепанный и явно повидавший многое, Супермен с развивающимся плащом и многие многие другие. Разглядывать фигурки можно было вечно. Парень долго старательно подбирал каждой место, чтобы получить нужный ракурс, при котором всем игрушкам было бы удобно. Чонин почти ко всем вещам относился с трепетом. В углу комнаты, недалеко от кровати, стояла на подставке акустическая гитара. Когда-то он получил ее в качестве подарка на день рождения, кажется, ему было лет десять.. Тогда инструмент был тяжелым и явно не по размеру любителю музыки, но желание играть было сильнее всякого неудобства. Поэтому, время от времени, по вечерам из деревянного инструмента замысловатой формы исходили друг за другом приятно теплые звуки. Чонин хорошо пел и любил это занятие. Вечерами из его комнаты доносился тихий голос, который, стоило ему дойти до чьих-то ушей, проникал внутрь, прямиком в душу, распространяя по телу особенное чувство. Но такое случалось крайне редко. Пару раз юноша заводил, будто бы ненароком, разговор с родителями о творчестве, но ответ был неизменным: «Ты не можешь потратить жизнь в никуда! Музыка?! Что с нее взять? Гитару тебе купили так, для развлечения. Займись лучше делом». Это обижало.. но таковы были реалии: нужно было следовать правилам дома, чтобы жить в нем. Из-за этого Чонин играл редко и только когда оставался наедине с собой. Кровать занимала особое положение. Она не была слишком большой, высокой, напротив, самый обычный предмет мебели. Но усыпанная подушками разных форм, размеров и цветов, аккуратно накрытая связанным из узорчатых квадратиков пледом, она становилась особенной, как ее обладатель. Над ней на потолке, втайне от родителей, Чонин нарисовал светящейся в темноте краской звезды. Засыпать, глядя на на них, первое время было спокойней, позже они начали только порождать в голове парня самые сложные вопросы, ответы на которые найти он не мог.. Но поскольку в них хранилось некое таинство, ночное откровение, он не стал их закрашивать, и каждую ночь перед глазами раскрывалось сверкающее сокровище темноты. На стене, к которой упиралась спинка кровати, висела гирлянда. Лампочки с теплым светом зажигались вечерами, чтобы пробежать глазами хотя бы по еще одной странице, они светили не так ярко, как люстра, поэтому оставались незамеченными из коридора, но спасали от страшно бессонных ночей. Неоднократно входившая в комнату мама говорила, что письменный стол в пространстве Чонина даже столом не назвать. Усыпанный тетрадками, рисунками и бумажками, он стоял напротив окна. Чонин был склонен к беспорядку, это словно отражало хаотичность мыслей в голове, стол также был обрывочным, неполным, ситуативным, как поток сознания юноши. Чонин вел дневники. Не регулярно, потому что это впоследствии убивало всякое желание высказываться. Иногда записи выходили полными, с подробным описанием событий и больше походили на отрывки из биографических статей, но порой на страницах красовались лишь вопросы, заданные себе самому, на которые так и не получилось найти ответ. Местами страницы были заполнены рисунками, а иногда начинались с фразы «Сегодня я кое-что придумал», после которой следовало что-то вроде наброска, эскиза какой-то истории. Чонин любил читать. Еде с детства он испытывал непонятную страсть к книгам, вне зависимости от характера текста. Мальчику нравилось пробегать глазами по черным одинаковым буквам, в которых хранилось что-то большее, чем просто значение, слова не были вещественными, каждое из них содержало определенный мир, неопределенный отрезок ценного времени. На столе важно расположилась лампа в виде полумесяца с синим абажуром, украшенным золотой лентой по нижнему краю. Деревянный месяц смотрел вокруг своим большим глазом, чувствовал все запахи носом, а губы застыли в легкой задумчивой улыбке. Он тоже жил. Как и все вещи в комнате. Все было живым, трепетно хранило в себе историю, память, драгоценное время... Чонин ценил это. Он ценил время больше всего на свете.***
Просидев около часа в соцсетях, листая короткие забавные видео, разглядывая работы какого-то маленького, пока еще неизвестного фотографа, мальчик жевал лимонные карамельки, они были его любимыми. Вдруг вспомнилось, как в детстве маме приходилось прятать банку с леденцами, потому что иначе – больше, чем на день их не хватило бы. Теперь он сам стал хозяином этой банки: «вырос, поэтому могу есть лимонные карамельки? Забавно...» – думал парень. Дома было спокойно.. Возможно, потому что никого кроме него не было, но сегодня что-то было не так. Чонин не спал уже, кажется, третью ночь. Опять затяжные бессонницы.. Все началось еще с детства. Родители много раз говорили о важности получения хорошего образования. Мальчику приходилось работать изо всех сил, чтобы хоть как-то приблизиться к идеалу. Из-за постоянной работы организм не выдержал нагрузки... Сначала тревожность, возникающая по пустякам. Он мог заплакать, если случайно пропустил автобус, если вдруг получил четыре за контрольную, даже если она никак не влияла на итоговые отметки. Постоянное давление усугубляло ситуацию, но Чонин думал, что объяснять родителям бесполезно... Они, вероятно, посчитают проблемы со здоровьем лишь отговоркой, чтобы тратить время в пустую.. Ситуация ухудшалась. И все все узнали, когда на переводном экзамене в среднюю школу он упал в обморок и не приходил в себя. Привести парня в чувства удалось только в больнице. Там врачи рассказали родителям о постоянных недосыпах, повышенном уровне тревожности, частых панических атаках, которые истерзали маленькое тело настолько, что организм самостоятельно решил бороться с проблемой, таким образом привлекая внимание. Отправили к психиатру, который гордо заявил: «Ваш ребенок страдает от тревожного расстройства, впоследствии, если ничего не делать, это может перерасти во что-то более серьезное, вроде депрессии или еще чего похуже» Родители были взволнованны. Они сразу же купили все необходимые таблетки и записали к психологу, жаль только специалист он был явно так себе. После пары занятий, старенький дедушка порой начал отвечать на мои размышления чем-то вроде: «Перестань забивать голову ерундой и все пройдет». Я быстро понял, что это не закончиться ничем хорошим, но взрослым тяжело объяснить.. они почти всегда ставят время на первый план, прикрываясь опытом и мудростью, даже если знают о них всего лишь названия... Родители отказались от работы психотерапевта лишь тогда, когда он сам им позвонил, сказав, что их мальчик (он даже имени Чонина не запомнил) не появляется на сеансах уже с месяц. Было решено искать нового, но постоянно пребывая в работе, поиски затянулись.. Из-за чего Чонин уже около двух лет страдал от своих проблем в одиночестве. Бессонные ночи участились. Было то из-за стресса от переезда или просто опять начинался затяжной период борьбы с собственным разумом, не ясно. Однако Чонин каждый вечер пил успокоительные и снотворное в надежде хотя бы на пару часов сомкнуть глаза. На улице уже темнело. Загорались фонари. Глаза переставали болеть из-за ярко-солнечного света. Чонин уснул. Он не помнил точного момента этого долгожданного события.. Глаза были сомкнуты, но экран телефона все еще отбрасывал легкий свет на лицо парня, а в кармане шуршали фантики лимонных леденцов. Чонин не слышал, как пришла Чонха. Снимая обувь, девушка громко уведомила о своем возвращении, но когда ответа не последовало, в мыслях ее промелькнула надежда на то, что младший брат еще не вернулся и где-то гуляет с новыми друзьями. Однако этот счастливый образ разрушился, стоило только ей войти в волшебную комнату и увидеть мирно сопящее тело в горе подушек. Девушка не особо общалась со своим братом. Она быстро стала самостоятельной и потеряла интерес к рассказам членов своей семьи. Увлеченно проживая каждое мгновение жизни, Чонха сама себе пообещала, что попробует все, если захочет. Она уже год как курила. Балкон соединял две комнаты на втором этаже дома, поэтому выдыхая легкий рассеивающийся дым девушка вечерами приходила к брату. Такое случалось редко, но фрагменты этих личных секретных разговоров скрашивали существование. Она узнала о проблемах намного раньше родителей, с Чонином сложно было говорить, особенно если ты приходился ему близким. Парень сразу же закрывался, дабы не показаться странным и неловким, но все равно среди многих производил такое впечатление. Девушка никогда не навязывалась, по ней было видно, что она тоже невероятно устала от ожиданий и обещаний. Она как-то обмолвилась, что самая важная мечта в ее жизни – наконец-то уехать из дома и жить самой собой, не притворяясь, не скрывая, просто жить, наслаждаясь мимолетностью времени, жить без сожалений. Чонха была очень сильной девушкой.. Чонин во многом старался ровняться на нее поначалу, но потом понял, что они абсолютно разные.. он просто не сможет стать даже на шаг ближе к волшебной девушке. Чонха, может быть, от того, что их комнаты находились рядом, а может быть, потому что она была внимательнее многих других людей, знала, что Чонин опять отчаянно борется со сном. Она не стала его будить.. Лишь убрала телефон на тумбочку, выбросила гору фантиков с кровати и прикрыла неторопливо дышащее маленькое тело плюшевым пледом. Она заботилась о младшем, но не хотела, чтобы тот знал про это.. Поэтому тихо, на цыпочках выбежав из комнаты, девушка вернулась к себе. А Чонин продолжал тихо сопеть даже не подозревая, к чему все это приведет...