***
Хенджин завел парня в просторную комнату. Уже знакомые юноши полностью заполнили пространство. Кто-то увлеченно переговаривался, распластавшись на полу на пушистом белом ковре, кто-то досыпал свое на маленьком креслице в углу, кто-то продолжал ранее начатое занятие, просто переместившись. Каждый нашел себе место. Когда Хенджин втянул Чонина за руку, все взгляды присутствующих устремились на него. — «Смотрите!» — произнес ангельский мальчик, ухмыляясь. После его слов спящий солнечный парень открыл глаза и больше не засыпал. — «Это — Ян Чонин» — он указал на него рукой, — «на самом деле, Сынмин первым его нашел. возможно, он даже сам привел его сюда. А, кстати, где он? Ну ладно, не важно. Так, давай я всех представлю: это Минхо (он указал на мальчика-котенка), рядом с ним — Джисон (мальчик-бельчонок), они всегда вместе, даже здесь появились вдвоем. Там — Енбок (сказал Хенджин, указывая на полуспящего солнечного мальчика), он самый младший из нас, а за столом Чанбин (тот, что громогласный) и Чан (тот, что самый старший)» — Хенджин приблизился к Чонину и шепнул ему — «он самый первый появился здесь, в доме, самый старший из нас» — «Хватит шептаться» — возмущенно произнес Джисон. Он еще хотел было что-то добавить, но Хенджин, сделав вид, будто не заметил этого, продолжил дальше вслух: — «Сынмина ты уже видел. Знаете» — он повернулся в сторону внимающих с разных углов недоуменных глаз, — «Сынмин его нашел. он хотел привести его сюда. Так что, правильней будет считать, что это его находка, но мне так хотелось поскорее вас познакомить, поэтому я не удержался. А еще! Представляете, он тоже живой, как Сынмин, правда. я не понял, что не так. потому что он в полном порядке, но все равно почему-то здесь. Вот!» — Хенджин говорил стремительно быстро, первое, что приходило в голову. Он был слишком воодушевлен. — «Джинни..» — произнес Чан, — «Кажется, все получилось слишком пафосно. Сынмин, правда, давно не появлялся. Как бы чего не случилось. Чонин, ты садись. Не волнуйся так» — добавил он, обратив внимание на трясущиеся руки звездного мальчика. Чонин прошел вглубь комнаты. Хенджин снова взял инициативу в свои руки и усадил парня на диван, полный маленьких подушек и плюшевых игрушек. — «Чонин, как ты тут оказался?» — спросил Чанбин, тот, что громогласный. — «Ну.. я не уверен точно.. но, кажется, когда я засыпаю там, то появляюсь здесь» — «Также, как Сынмин» — добавил мальчик-бельчонок, внимательно разглядывая нового знакомого. — «А где вы с Сынмином встретились?» — «Еще там, ну.. в школе.. случайно... А потом, я уснул, а проснулся уже в поле. А Сынмина увидел у реки...» — «Чани-хен» — раздался голос сонного солнечного мальчика (голос был каким-то слишком низким и глубоким для его внешности и возраста) — «Так значит, Сынмин может приводить сюда людей?» — «Не знаю... я не уверен... Нужно с ним поговорить...» — Чан задумался, но после словно оживился, вырвался из своих спутанных мыслей и проговорил — «Чонин, расскажи о себе немного, ты ведь тоже здесь временно? Не можешь находиться постоянно?» — «Да, наверное.. В прошлый раз я просто уснул.. а проснулся уже в реальности.. ну... то есть там» — было немного не ловко из-за большого количества внимательных глаз, устремленных прямо на него. — «Я даже не знаю, что рассказать о себе... мне сложно разобраться, как тут все работает...» — «Ох, я понимаю... постараюсь объяснить» — с улыбкой ответил Чан — «Это что-то вроде приюта для заблудших душ, бродяжек. Мы все из разного времени, стран, все разного возраста.. но случайно встретились здесь. Единственное, что нас объединяет — мы все дети и все мертвые. Ну... мы так думали сначала. А потом Хенджин нашел Сынмина, и оказалось что умереть может и только душа. Не знаю, что с тобой случилось... но если ты оказался здесь, вероятно, что-то серьезное...» — Чан замолчал на некоторое время. Чонин позволил себе задать вопрос: — «А.. зачем вы здесь? ну.. в смысле…» — «Так вышло» — не дожидаясь объяснения, последовал незамедлительный ответ, — «Каждый из нас занят одним делом. Понимаешь, реальность здесь отражается в твоей реальности, ну... в реальности там. Они взаимосвязаны: все что происходит у нас, происходит и там. Феликс, например, хранитель снов живых людей. По ночам он выходит в лес и рассыпает сны, которые видят живые люди во вселенной там. Джисон сочиняет ветер. Пишет для него мелодии. Поэтому, иногда, если хорошо прислушаться слышно пение ветра, которое сочинил Джисон. Чанбин — созидатель. Ну.. если проще сказать — механик. Он следит за всеми поломками в доме, создает необходимые другим механизмы или инструменты. Хенджин — художник солнца. Он расписывает небо каждый вечер, поэтому люди и видят яркие закаты. Минхо — травник и лекарь леса. Он следит за всей жизнью в целом, и за нами тоже. Следит за тем, чтобы листья звучали правильно. чтобы ветер Джисона мог на них играть, чтобы Феликс, блуждая по ночам, не заблудился. Чтобы я... Ну, в общем, ты понял» — «Да... а... а Сынмин? Он тоже важный? Тоже чем-то занят?» — «Ахах... Да, конечно. Все, кто находит кого-то из нас или наш дом, наше убежище — получают дело всей своей жизни после смерти. Сынмин — часовщик, хранитель времени. Видишь вон те большие часы?» — Чан указал на огромные напольные часы с маятником, в верхней части которых из витражных стеклышек складываются картинки. Подобные конструкции снабжены замысловатым механизмом с собственной историей. Сказочные часы. — «Именно они связывают вселенные временем. У нас нет времени. Здесь спит вечность. Но во вселенной там все, абсолютно все зависит от времени. Поэтому очень важно и здесь за ним наблюдать. Солнце должно заходить вовремя — небо должно быть раскрашено. От нас зависит жизнь там» — «Чани-хен, а как вы нашли свое дело?» — спросил Чонин, завороженно глядя на чудный механизм жизни — «Все приходит само. Минхо, например, много времени проводил в лесу. Там он нашел свои инструменты. Там трепетно зашивал листочек за листочком. Джисон заметил флейту ветра у реки. У воды, ведь, ветер всегда сильнее... Джинни тоже много времени проводил в лесу, разглядывая растения. Так он и отыскал скрытые в дупле большой ивы волшебные краски. Феликс, после того, как я показал ему наш дом, много времени проводил в саду. Однажды он гулял где-то в кустах и увидел свою книгу снов. Сынмин первым завел, даже оживил сказочные часы. А с Чанбином мы встретились случайно уже здесь, в доме. Когда мы блуждали по его коридорам, то случайно забрели в подвал, где ему на глаза попался кейс с инструментами. Первым делом он починил часы. Это и запустило процесс. ну наверное... то есть.. ладно, я не буду сильно тебя путать» — Чан легко улыбнулся. — «Но... дом ведь маленький..» — неуверенно, едва слышно произнес Чонин. Это был даже не вопрос, скорее — просто мысли вслух, однако Чан все же решил прояснить: — «С первого взгляду да, но стоит зайти внутрь. А в прочем, пойдем» — мальчики всей толпой поднялись и, шумно перешептываясь, готовы были последовать за старшим. Чан, в это время, внимательно поглядел на Чонина и кивнул ему головой в сторону лестницы. Они шли впереди. Лестница правда ощущалась чуть больше, чем с первого взгляда на нее, словно там, внизу, она была узкой и низкой, но сейчас перед глазами выстроилось множество ступенек, а все любопытные мальчишки уместились почти в один ряд… По стенам висели картины. Почти везде было солнце, садящийся огненный шар… Вероятно, это именно те закаты, автором которых предстал Хенджин. Нарисованные его рукой пейзажи завораживали, даже гипнотизировали. Преодолев гору ступеней Чонин со своими провожающими оказался в длинном коридоре с множеством дверей. Из всего этого лабиринта комнат легко можно было понять: кому какая принадлежит. Расписанная большими цветами дверь явно намекала на живущего в ней художника солнца. Приоткрытая, потертая, с какими-то черно-белыми наклейками — на автора музыки ветра. Идеально чистая, даже блестящая дверца, покрытая с правого угла растением, похожим на вьюнок, скрывала за собой комнату лесного лекаря… Дверь с царапинами от частого использования и инструментов, неаккуратно внесенных в комнату, та, что со странной, не похожей на другие ручкой — принадлежала Чанбину. А Сынмин расположился в комнате, где в верхней части двери было витражное окошко, такое же как на часах. Чан, вероятно, скрывался от лишних глаз и ушей за самой дальней дверью, черного цвета.. Он все еще оставался самой загадочной фигурой среди всех обитателей волшебного дома. Из размышлений Чонина вывел знакомый звонкий голос: – «Давай, сперва я покажу! Пойдем!» – протараторил мальчик-бельчонок и, не дожидаясь ответа, потянул его в сторону двери с наклейками. Волшебный портал отворился, и изнутри комнаты повеяло легким летним ветерком. В углу комнаты у окна стояла большая кровать, заправленная наспех, неровно. В подушках лежала бордовая гитара. Напротив кровати был большой стол, на котором в хаотичном порядке расположились нотные тетрадки, гора простых карандашей, часть из которых оказалась на полу из-за поломанного грифеля. Небольшой собранный из металлических дощечек и катушки с маленькими молоточками синтезатор, в котором сложно, но можно было различить музыкальный инструмент, лежал рядом с подставкой для нот, на которой, вероятно, покоилась запись новой песни для ветра. В самой чистой части стола (не заваленной бумажками, карандашами и фантиками от конфет) лежал раскрытый кейс с волшебной серебряной флейтой. Стены комнаты были завешаны картинами. Полки разных размеров подвешенные и напольные хранили трепетно расставленные фигурки, что попадаются в киндер-сюрпризах, и маленькие горшочки с комнатными растениями. – «Вот моя кровать. А тут стол, я тут работаю, но ты пока не смотри, я еще не закончил. Картины мне рисовал Джинни, считай что на заказ от почти великого художника.. Смотри какой здоровский инструмент мне сделал Чанбин. Круто, правда? С ним писать намного удобнее.. А тут вот Минхо мне подарил цветок, это его любимый, но я его выпросил... Он мне тоже очень понравился» – мальчик-бельчонок произносил первое, что приходил в голову, искренне. Он звучал взволнованно, но старался не подавать виду – «Надеюсь, ты у нас на долго.. Ты заходи, я тебе сыграю что-нибудь.. У тебя волосы такие здоровские! Я тоже такие хочу...» – «Чонин, иди сюда» – знакомый слуху голос ангельского мальчика прервал поток сознания Джисона. Хозяин комнаты одобрительно кивнул, заметив извиняющийся взгляд Чонина, и парень вышел обратно в коридор. Но холодная ладонь, появившаяся из ниоткуда, протиснула его в дверь, усыпанную цветами. – «Гляди!» – восторженно произнес Джинни. Комната Хенджина поражала своим магическим воздействием. Шкафы и стеллажи завешанные нитками бусин, тканями, надежно охраняли холсты всех форм и размеров. Баночки с кистями стояли на полу, на подоконнике, на столе вместе с дюжиной ножниц, листками цветной бумаги, колбочками блесток, которые, усыпали собой весь пол. Как только ноги парня перешли за порог, потертые кеды оказались на пушистом белом ковре с розовыми и синими пятнышками от красок. Кровать, чуть больше, чем в комнате мальчика-бельчонка, тоже стояла у окна, накрытая синеватым навесом из тюля. В центре пространства стоял мольберт с большим белым холстом, развернутым от глаз вошедшего. Чонин хотел было подойти и подсмотреть на работу, но заметивший это голос заставил его остановиться: – «Нет, постой! Я еще не закончил, это только так...подмалевок.. Сегодня лучше посмотри мою работу на небе» – ангельский мальчик снова улыбнулся своей лучезарной милой улыбкой. Стены комнаты были увешаны законченными работами: где-то красовались могучие горы, где-то – уже знакомая взгляду река и широкое поле. Но внимание привлекли цветы, их было намного больше, чем пейзажей. Удивительно тонкие линии, точно повторяющие правильные силуэты, замысловатые цвета и краски, словно светящиеся, в своем сочетании гипнотизировали... Невероятно талантливые холодные руки вдруг коснулись плеч Чонина. – «Посмотри сюда.. Вот» – Хенджин развернул парня, и взгляд уперся в уже знакомый фиолетовый цветок. – «Удивительно...» – восхищенно прошептал юноша – «Как настоящий...» – «Да, я тоже, когда нашел его, долго не мог оторвать глаз.. Волшебный, правда? Мне так хотелось его нарисовать» – тихо произнес ангельский мальчик – «Хорошо вышло, да ведь?» – «Да, да.. ты невероятный...» Хенджин залился смехом, падая на мягкую кровать. Он выглядел таким счастливым, что улыбка не сползала с лица Чонина. Здесь все ощущалось по-другому, по-домашнему... Впервые оказавшись здесь, его приняли как родного, будто знакомы с ним уже кучу лет.. Чонин впервые почувствовал себя важным, нужным где-то... – «Хей, Чонин, Джинни опять хвастается своими работами?! Не давай ему сильно зазнаваться! Лучше подойди сюда!» – настойчиво вторил громкий голос мальчика-механика. Позже он добавил – «Хенджин, давай за работу! Мы и так заболтались, солнце уже давно должно было сесть» – «Солнце давно должно было сееесть» – Хенджин передразнил только что раздавшийся голос – «Успею я» – возмущенно раздалось со стороны кровати – «Спеши, а то Чанбин обидеться на то, что ты его игнорируешь, решит что он тебе не понравился.. А я как закончу – тебе первому покажу свою новую работу!» Чонин кивнул головой и вышел обратно в коридор. Почти все разошлись по своим убежищам. Чанбин стоял у двери, ведущей в свою комнату. Он, верно, смазывал петли, чтобы дверь не скрипела сильно и лучше открывалась... Закончив, он повернул голову в сторону парня и подозвал его к себе. На входе Чонин столкнулся с Феликсом. Маленький солнечный мальчик не стесняясь вошел в чужую комнату, положил на стол какое-то ситечко, сильно погнутое справа, и стал увлеченно разглядывать вырезанные из дерева фигурки. Комната Чанбина была завалена всевозможными инструментами, станками и материалами. Деревянные брусочки, металлические пластинки, многочисленные винтики, гайки и болтики – каждый имел свое собственное место на полу, полках и столах. Двухъярусная кровать, в нижней части которой расположился, наверное, главный рабочий стол, была идеально заправлена. Еще два маленьких стола, один из которых был снабжен каким-то сложным станком, а другой служил хранилищем для разных чертежей, стояли рядом с окном. Над стеклянным порталом на улицу висел замысловатый округлый механизм, поделенный на четыре части разных цветов: оранжевый сектор, на который сейчас указывала стрелочка, голубой, зеленый и желтый. В отличие от других комнат – светло-голубые стены в некоторых местах были исколоты канцелярскими иголками и завешаны чертежами. Вообще, несмотря на многочисленные приборы, инструменты и чертежи комната была невероятно чистой и прибранной, по сравнению с предыдущими. – «Ликси, не трогай их пока – масло еще не высохло» – раздалось из-за спины. – «А Хенджин-хен мне ведь их раскрасит? Да?» – солнечный мальчик, стоявший у окна, с жалобным взглядом развернулся к Чанбину. – «А что? Так не нравится?» – «Нет-нет, нравится.. просто..» – несколько испуганно проговорил малыш – «Конечно раскрасит, я попрошу его об этом позже» – с улыбкой перебил старший. – «Чанбин-хен» – робко произнес Чонин, – «Ты сам все это сделал?» – «Ахах, да.. А что, ты сомневаешься в моих способностях?» – «Нет, просто... это все выглядит ужасно сложно.. Как ты.. во всем этом разобрался? Как все это придумал?» – «Само приходит.. методом проб и ошибок. Повезло же мне найти этот дурацкий ящик, правда?» – Чанбин, что поначалу, кажется, был не рад незнакомцу в доме, по-дружески улыбнулся.. Стало намного теплее внутри, будто они дружили уже много лет... – «Чонин..» – громогласный мальчик произнес намного тише, из-за чего стало несколько не по себе, – «Ты останешься? Здесь, у нас?» – Чонин устремил непонимающий взгляд на старшего – «Знаю, ты всего лишь второй раз тут оказался, все может измениться.. Знаю, что вообще не понятно что с тобой стряслось, но... хочешь ли ты быть здесь?» – «Я не знаю..» Чанбин тяжело выдохнул... – «Просто..» – продолжал звездный мальчик, – «Я не уверен, что такой же как вы.. не знаю, могу ли здесь находиться.. Но.. с вами намного спокойнее, чем одному. Там я даже не знаю, где мой дом.. не знаю, к кому могу прийти, когда станет плохо и тяжело.. И могу ли вообще претендовать на поддержку? Понимаешь, там я везде лишний.. Я не берусь говорить о том, как нужно.. но.. может быть, я не просто так смог сюда попасть? Смог найти вас? Узнать обо всем?» – «Не забивай этим свою кучерявую голову, ладно?» – мальчик-механик подошел ближе и потрепал младшего по волосам, – «Я вижу, что тебе все еще неловко и тревожно.. Просто знай, что мы всегда тебе рады..» Сцена словно была взята из какого-то фильма – слишком неестественной она вышла.. Но отчего-то запястья перестали судорожно трястись, сердце забилось ровнее и спокойнее. Тепло от прикосновений еще одних мертвецки-холодных рук разливалось по все еще живому телу и согревало, тешило надеждой получить то самое желанное спокойствие и, наконец, вдохнуть полной грудью леденящий легкие, вечный воздух... Чонин ничего не ответил, лишь улыбнулся.. Той улыбкой, которую довелось увидеть только самым дорогим людям, самой честной и искренней. Вдруг рукав толстовки отдернула вниз маленькая ладошка. Феликс, ставший свидетелем откровенного разговора, стоял совсем близко и глядел на Чонина своими большими карими глазами. Солнечный мальчик тихо произнес: – «Пойдем, я покажу тебе свою комнату.. место, где спят сны..» Чанбин одобрительно кивнул, и Чонин, ведомый сеятелем снов, вышел из мастерской.***
Комната Феликса была одной из последних в длинном коридоре. Рядом с дверью комнаты Чана, деревянный портал в мир сновидений был расписан, по всей видимости Хенджином, белоснежными невесомыми облаками. Феликс тоже был такой.. ангельский.. Такой же невесомый, витающий в облаках. Он мало говорил, но внимательно слушал. Иногда.. молчание говорит намного больше слов... Комната хранителя снов поражала с первого взгляда на нее: персиковые стены, светлый деревянный паркет, почти полностью укрытый, как одеялом, светло-желтым пушистым ковром, плюшевые игрушки повсюду. Кровать, несколько меньше, чем у других жителей дома, была усыпала игрушками, подушками в виде разноцветных ромашек, наполовину спрятанными под тремя пледами. Над кроватью к потолку был прикреплен большой навес из темно-синего тюля, расшитый желтыми блестящими звездами, как ночное небо.. Полки солнечный мальчик заставил разными фигурками, сделанными Чанбином, и маленькими холстами, автором которых явно был Джинни. Все пространство комнаты было укрыто, даже закутано в ткани, подушки и одеяла... все было таким мягким и уютным, что, казалось, можно было уснуть там и не открывать глаз никогда... Феликс осторожно усади гостя на кровать, а сам уместился в голубое кресло, стоящее напротив. Мальчик спросил: – «Ты теперь будешь с нами, да?» – «А тебе бы хотелось этого?» – «Да.. Ты выглядишь милым... У меня не было друзей, но когда я умер – сразу их нашел.. Разве плохо быть мертвым?» – «Мне тоже кажется, что в смерти нет ничего плохого и страшного» – Чонин хотел было улыбнуться, но улыбка вышла слишком печальной.. – «Феликс..» – «Лучше просто Ликс» – перебил его солнечный мальчик – «Ликси.. А ты.. помнишь, как ты умер? Давно ты здесь?» – «Это случилось совсем недавно... Я тяжело болел. Мама так говорила.. У меня был рак.. Странное название для болезни, но доктор всегда так говорил, поэтому, наверное, оно правильное. Я почти жил в больнице.. постоянно.. поэтому своего дома уже не помню.. Да и маму уже почти не помню.. Только ее голос... Она всегда читала мне сказки... Однажды вечером, она, как обычно, читала мне сказку, чтобы я быстрее лег спать, про горошинки, в которых жила жизнь... Тогда я быстро уснул, не помню уже смогла вылечиться девочка или нет.. Помню только, что мама тогда сказала: "Ты обязательно будешь здоровым, ты выздоровеешь и увидишь целый мир." Но я уснул и больше не проснулся там, открыл глаза уже здесь...» Из глаз Чонина покатились крупные капли. Солнечный мальчик ничего не сказал, только подошел и аккуратно вытер соленые слезы холодными ладонями. – «Так должно было случиться. Это не грустно... Мне говорили, что я умру.. И мама это знала, и папа знал.. Смерть нельзя остановить, значит и плакать о мертвом тоже нельзя. Здесь мне тоже хорошо... Я нашел книжку» – мальчик подошел к письменному столу и взял в руки большую книгу в кожаной обложке. – «Это моя книга снов. Тут тоже есть эта сказка... Хорошо, что она сниться кому-то... и он знает ее хороший конец» – солнечный мальчик широко улыбнулся. – «Хорошо делать что-то важное, приносить кому-то пользу... Чани-хен говорит, что этим могу заниматься только я, что взгляд у меня не такой.. как же там.. замыленный, точно! Что мое воображение помогает людям уснуть, дарит спокойствие.. Наверное, это важно... Я правда рад, что могу делать что-то важное сейчас... Поэтому.. не плачь больше, ладно?» – «Хорошо.. Извини..» – шумно всхлипывая и утирая ладонями слезы, проговорил Чонин. – «Хей, Чонин! Я тебя везде ищу! Чего это ты? Все в порядке? Я закончил, пойдем скорее!» – в комнату громко влетел воодушевленный Хенджин. – «Солнце почти зашло.. Значит мне пора. Нужно еще найти Минхо, ты иди..» – также тихо произнес сеятель снов, не обращая внимание на внезапно появившегося шумного художника. Он с большой книгой в руках направился к двери и, аккуратно обойдя Хенджина, вышел из комнаты. – «Пойдеем!» – снова произнес ангельский мальчик. Чонин послушно встал с кровати, и они покинули царство сновидений. Хенджин вывел Чонина на улицу. В лес, по той дорожке, что привела мальчиков к дому, шли Минхо и все еще сонный Феликс. – «Я очень старался! Сильнее обычного! Правда! Не смейся!» – говори Хенджин, – «Я очень надеюсь, что тебе понравится. Ты только пока не поднимай глаз к небу.. Мы дойдем до реки, там вид намного лучше!!» Хенджин говорил быстро, и шел тоже... Чонин еле поспевал за старшим, но послушно опустил взгляд. Он внимательно следил как ноги минуют травинку за травинкой. Иногда оглядывался по сторонам, но аккуратно, чтобы не испортить первое впечатление о работе. Вокруг начало темнеть. Из ветвей деревьев постепенно стали выползать светлячки. Ветер стал чуть тише. Наверное, он полетел к мальчику-бельчонку за новой песней... Руки Джинни были такими же холодными как и в их первую встречу, но теперь казалось, что длинные скульптурные пальцы стали мягче и теплее... Его длинные волосы красиво поправлял ветер, а в глазах отражалось заходящее солнце... – «Джинни, а как ты переводишь свои картины на небо?» – почти шепотом спросил Чонин – «Есть специальная рамка.. Как закончу картину – вешу ее за стекло между деревянных борозд. Тогда она появляется на небе..» – «А остальные картины? Те, что весят на стенах дома?» – «Там обычные рамки.. Их сделал Чанбин-хен.. Это идея Ликса – украсить деревянные стены» – «Красиво... Мне понравилось! А ты.. Нарисуешь мне оду? Маленькую?» – «Я готов рисовать для тебя миллионы всех возможных форм и размеров.. что захочешь!» – Хенджин повернулся и посмотрел в глаза своему спутнику. Он выглядел таким счастливым.. Таким живым.. Будто он и не призрак вовсе, а самый обычный мальчик, у которого еще вся жизнь впереди, все цели и амбиции которого еще исполнятся.. словно у него еще есть время жить... – «Вот, мы пришли! Поднимай глаза» – с широкой улыбкой произнес ангельский мальчик, и встал позади Чонина, положив ледяные запястья на его плечи. Большое солнце окрасилось в красно-бордовый оттенок. Пушистые, рассеивающиеся облака подсвечивались желто-розовыми лучами. А небо.. Чудесная гладь разрисованная множеством оттенков: розовые пятна уходили в оранжевые линии, соединялись с желтыми осколками дневного света, и собирались вновь, краснея и багровея. Цветное небо отражалось в водной глади. Течение реки торопило облака и солнце, в ее маленьких волнах картинка оживала: свет рассеивался, а солнце перебегало с места на место. – «Невероятно красиво...» – все также тихо проговорил Чонин, боясь нарушить спокойное молчание вечности... – «Чонин..» – прошептал ангельский мальчик, положа свою голову ему не плечо, – «Я хочу, чтобы ты остался у нас на подольше.. не хочу, чтобы уходил.. С тобой так приятно.. даже мертвый чувствует себя живее» – «Я тоже хочу остаться..» – теплые пальцы зарылись в темные черные волосы художника, – «с вами спокойно.. так, словно мы знакомы уже сотню лет... мне впервые за всю свою жизнь так спокойно...» – продолжал юноша, не отрывая глаз от красочного неба. Они долго стояли так.. рядом.. вместе.. Чувствуя дыхание, сопение.. Такие разные, недосягаемые друг для друга, но чувствовали один ветер, видели одно небо... Самые чужие стали вдруг первой ассоциацией к слову "дом," стали тем, кому всегда рады и кого всегда ждут... Чем-то важным, сокровенным, что не расскажешь, не поделишься ни с кем другим, а трепетно будешь хранить в самом укромном уголке своей души, и возвращаться, возвращаться, возвращаться каждый раз, когда неумолкающие мысли будут, не переставая, гулять в голове... – «Как думаешь.. а могу я...» – «Нет..» – резко прервал его Хенджин – «Но..» – «Нет, Чонин, нельзя.. Ты не можешь отказаться от всего.. это неправильно..» – «Но нет ничего там, чтобы могло заставить меня остаться..» – «Нет. Есть. Семья есть. Сестра есть. Цели и мечты есть... Сейчас тяжело, ты прав.. Но нельзя. Ты не можешь все бросить. Тебе нужно это преодолеть. Ты должен» – «Я не могу... Я хочу быть здесь.. с тобой.. с вами..» – «Как глупо.. нет.. зря я это сказал.. Я совсем другое имел ввиду.. Мне правда жаль тебя отпускать, но твоя жизнь от меня не зависит, от нас не зависит.. У тебя все еще впереди. Даже не думай о таком! Это неправильно.. Не воспринимай мои слова всерьез, я часто говорю первое, что взбредет в голову.. я не обдумываю хорошо.. Это просто вырвалось.. неосознанно.. Я ни в коем случае не просил тебя умирать. В своей жизни я поступил глупо, опрометчиво, отказался от всего. Не повторяй моих ошибок, ладно?» – «Хенджин-хен, я не могу..» – Чонин развернулся и уткнулся носом в холодную грудь, – «Я не могу.. не могу и все.. не могу.. у меня не получиться.. ничего не получается.. я не могу.. так.. жить.. Это не жизнь.. она не имеет смысла.. Я не могу тебе обещать.. Не могу с тобой согласиться...» – «Хей.. ты чего..» – Джинни крепко обнял младшего, перебирая одной рукой темные завитки его волос – «Все пройдет... Просто нужно время... но.. все пройдет... Не нужно все обрывать.. это ведь временно? Там – все временно...» Чонин плакал. Он чувствовал что связь между ним и миром грез – призрачная, едва заметная... Она слишком непрочная, чтобы на нее полагаться.. Он готов был пойти на любой риск, лишь бы быть уверенным, что сможет остаться здесь, жить вечно.. любить вечно... чувствовать счастье и быть спокойным вечно... Но уверенности не было. И не было гарантии на такой исход.. не было возможности остаться на подольше... Почему, когда так необходима еще хотя бы минутка, предательского времени всегда не хватает? Почему все обрывается в самый неподходящий момент? Почему обязательно нужно страдать перед тем, как почувствовать счастье.. настоящее, неподдельное счастье... Почему даже после смерти все так несправедливо? Стоит тебе забыться в спокойствии, почувствовать себя счастливым, увидеть в глазах другого что-то свое, родное и родственное.. Такой шанс выпадает не всякому, один – на миллион. Почему все это должно заканчиваться? Почему так больно внутри?... Звездный мальчик потерял силы.. голова его закружилась, ноги стали подкашиваться... Он закрыл глаза, словно уснул... Тело его упало на старшего, будто безжизненное, словно кукольное.. Упало и растворилось в объятьях Хенджина. Просто исчезло. Испарилось.. как облако развеялось.. будто никогда его там и не было.. Тело вернулось обратно, туда, где должно быть, туда, куда совсем не хотелось возвращаться... Хенджин упал на траву, по которой пару минут назад шагали две пары ног: одни невесомые, а другие живые, еще тяжелые, в потертых кедах... По щеке художника, заляпанной нежно-розовой краской, скатилась слеза... Глядя на свои пустые синеватые от холода руки, он произнес последнее: – «Хотя бы минутку.. еще одну.. последнюю...»