нерутинная рутина

      Автобус останавливается, двери медленно открываются, и девушек встречает свежий вечерний ветерок. Небо ещё не потемнело окончательно, но солнце уже село за горизонт, так что по пути к двору уставшая Зеле умудряется не заметить камень под ногами и распластаться по асфальту. Броня сначала ничего не понимает, но спустя секунду бросается помогать встать. Отряхнувшись, Зеле смеётся.       — Мало я падала, видимо, надо ещё больше!       Броня, глядя на нее, и сама начинает улыбаться. Сегодня она почти весь день учила Зеле кататься на скейте, и ожидаемо, что та встречала лицом землю каждые пять минут, если не чаще.       Вскоре они подходят к своей десятиэтажке. Район, откровенно говоря, такой тухлый: находится на окраине города, даже до ближайшего метро час пешком будет, а на все десять кварталов дай бог найдется один единственный круглосуточный магазин, остальные закрываются к десяти. Но есть и плюсы, например, здесь не так шумно, как в центре, да и всякой криминальщины не так много, что очень нравится обеим девушкам. Поэтому, выбирая квартиру на съем, они и остановились на этом варианте.       — Посидим немного на площадке? — предлагает Зеле, на что Броня согласно кивает.       Они оставляют скейт около лавочки, и Зеле, посмотрев щенячьими глазками и протянув «ну пожа-а-алуйста», умудряется заставить Броню качать ее на качелях. Не то чтобы та сильно против. Наблюдать за искренней радостью в глазах Зеле кажется самой главной задачей в жизни, а ее, к счастью, очень легко обрадовать чем-то.       Броня качает не сильно, но ветер все равно разбрасывает темные волосы Зеле в разные стороны, от чего она смешно дует губы и поминутно поправляет прическу.       — И не надоедает же… — тихо бормочет Броня спустя десять минут монотонного качания.       — Да ну блин! Ты сбиваешь мои размышления! — шикает Зеле.       — Да что ты говоришь, — саркастично хмыкает Броня. — И о чем ты размышляешь?       — А вот не скажу теперь.       — А я тебя тогда больше качать не буду, — и правда, перестает подталкивать качели, прислонившись к опоре и скрестив руки на груди.       — Ну-ну, как маленькая, — ухмыляется Зеле. Она и сама прекрасно справляется, перебирая ногами по земле.       — Это кто из нас как маленький, сидишь тут, качаешься на детских качельках, — ловко парирует Броня.       Возможно, со стороны они выглядят как ссорящиеся детсадовцы, но кого это волнует? Тут вообще-то вопрос жизни и смерти: кто первый сдастся и отступит в обмене подколами.       — Ладно, — Зеле всегда быстрее надоедает. Или просто нравится наблюдать за довольной улыбочкой на лице Брони, когда та выигрывает в импровизированном сражении.       — Так о чем размышляла? — повторяет свой вопрос Броня.       — Да ни о чем конкретном… — Зеле пожимает плечами. Не может же она рассказать, что уже который день пытается придумать подарок на близящийся день рождения Брони.       — Понятно, секретики, — беззлобно фыркает та, закатив глаза, и снова принимается раскачивать качели. Но Зеле уже начинает тошнить от беспрестанного мотания туда-сюда, так что они перемещаются на лавочку к одинокому скейту.       И боже, как же приятно иногда просто посидеть рядом в молчании. Броня приобнимает Зеле одной рукой за плечи, и та устраивается поудобнее, склоняет голову к чужому плечу. Не в состоянии проводить время в полном покое, Зеле мягко берет Броню за руку, переплетая пальцы, и поднимает поближе к лицу. Она в очередной раз разглядывает все: синие венки хорошо видно из-за тонкой кожи, а длинные пальцы заставляют восхищённо вздыхать каждый раз при попадании в поле зрения. Такие эстетичные руки хотелось бы рисовать, и Зеле искренне жалеет, что так и не научилась этому, бросив художественную школу.       Броня сдерживает смешок, позволяя творить все, что захочется. Она просто сидит, прикрыв глаза, и беззвучно напевает крутящуюся в голове с самого утра песню, название которой все никак не хочет вспоминаться.       Наконец, Зеле подскакивает с места и потягивается.       — Пойдем домой!       — Хорошо, пойдем.       Броня тоже встаёт с места, берет скейт и направляется к дому. Однако внезапно Зеле останавливается, потянув ее за одежду.       — Что?       — Смотри! — она показывает рукой на небо, и Броне приходится тоже поднять голову вверх.       А там… Столько звёзд давно не виднелось. И яркие, и слабенькие, но все равно заметные. Какие-то группами, какие-то висят себе по одиночке. Правда, луна совсем не показывается, наверное, сегодня новолуние. Но так даже красивее выглядит, аж дух захватывает от блестящего темного неба.       Они так и стоят вместе, задрав головы и разглядывая сверкающие точки. Зеле указывает пальцем на пару маленьких звёздочек.       — Смотри, это мы?       — Конечно, — Броня потирает затекшую шею и, взяв Зеле за руку, идёт к подъезду.       В доме есть лифт, но они все равно каждый раз поднимаются и спускаются пешком, потому что Зеле опасается этой «адской коробки». Броне не принципиально, она вообще любит физические нагрузки, но вот саму Зеле приходится ждать каждые пару пролетов, ведь она начинает выдыхаться. Благо, живут не на десятом, а только на пятом этаже.       С трудом открыв старый замок на общей двери и с лёгкостью свой, девушки заходят в квартиру. Это небольшая однушка, но им вполне хватает места, больше и не нужно. Коридорчик с дверьми в туалет и непосредственно в комнату, а уже из комнаты можно попасть на маленькую уютную кухню.       — Сделаем лапшу? — с энтузиазмом спрашивает Зеле, когда они обе, разувшись, проходят внутрь. Проголодавшись за день, Броня с таким же энтузиазмом соглашается.       — Я даже помогу! — она не очень любит готовку, однако изредка такое желание просыпается.       — Хорошо… Соблюдай мои указания, пожалуйста… — Зеле прекрасно помнит о навыках Брони, точнее, об их отсутствии. Но делать еду вместе все равно веселее и быстрее.       Заставив Броню тщательно вымыть руки, Зеле и сама это делает, после чего достает из шкафчика упаковки с лапшой.       Особыми кулинарными способностями, на самом деле, никто из них не владеет, но Зеле давно придумала, как из быстрой заварочной пачки сделать что-то более вкусное.       Почти все она делает сама: выкладывает лапшу на сковородку, заливает водой, добавляет всякие приправы, разбивает яйца и кидает сверху сыр. Броня просто крутится рядом, подначивая, и периодически выполняет простые просьбы, вроде подать что-то из холодильника или подвинуться и не мешаться на маленьком пространстве.       Пока еда готовится, Зеле открывает окно, чтобы на кухне не стало жарко от включенной плиты.       Броня облокачивается на подоконник и открывает бутылку с каким-то зелёным чаем, которая стоит тут ещё со вчерашнего дня. Отпивает, после чего передает Зеле, и та берет с благодарностью.       Броня осторожно обнимает ее за талию сбоку, чуть склонившись и утыкаясь носом в шею.       — Ш-ш, щекотно же, — улыбается Зеле, но Броня все равно не отстаёт. Она ведёт носом выше и чмокает в мягкую щеку, а потом и вовсе разворачивает Зеле к себе, чтобы подарить полноценный поцелуй. Та обнимает Броню за шею одной рукой, другой заправляя русую прядку волос за ухо и нежно поглаживая лицо.       Не выдерживая неожиданно нахлынувших чувств, Броня начинает зацеловывать все лицо Зеле: и лоб, и аккуратный носик, и, конечно же, щеки, и даже зажмуренные глаза, и, обязательно, такие красивые губы.       — Все-все, милая, сейчас умру, — смущается Зеле. Цель Брони достигнута, так что довольная улыбка появляется сама собой, а те самые господи-какие-красивые руки сильнее сжимают талию.       — Ты ещё милее, — шепчет она, внимательно наблюдая за эмоциями на лице Зеле.       — Ну все, — пытается отвернуться та. В поле зрения из-за этого попадает уже дымящаяся сковородка. — Ой!       Выпутавшись из крепких объятий, Зеле спешит снять с огня только чудом не испортившуюся еду. Успевает как раз вовремя, ещё пара минут, и все старания были бы насмарку.       — Мы бы остались голодными! — в шутку пихает Броню в бок Зеле.       — И счастливыми, — добавляет та. С этим невозможно не согласиться.       Разложив лапшу по тарелкам, они отправляются в комнату, потому что есть за кухонным столом как-то скучно. А вот на кровати, включив на ноутбуке миллионную серию старых японских мультиков, — гораздо интереснее.       В типичном для того времени сюжете какая-то красивая желтоволосая и обязательно худая как палка девочка со своей компанией друзей спасает мир от всякой несправедливости и пытается стать законной принцессой. Но Броня не сильно вникает в ход событий, она больше предпочитает украдкой смотреть на Зеле, пока та действительно увлечена этим мультсериалом. Когда она чем-то очень интересуется, ее глаза горят практически так же, как звёзды на ночном небе…       — Пяль в экран, а не на меня, — цыкает Зеле, отправляя в рот вилку с едой.       — Пфф. Тише, ты прерываешь мои размышления, — передразнивает Броня.       — О чем же ты размышляешь?       — А воф ни скафу, — отвечает она с набитым ртом отвечает, заставляя Зеле сильно засмеяться, спрятав лицо в ладонях. — Нисего смефного! — окончательно добивает.       — Боже, жуй лучше, не подавись, — утерев слезы от смеха, Зеле отворачивается обратно к ноутбуку. Приходится перекрутить на несколько минут назад, а то все пропустили.       Закончив с поглощением еды (помимо лапши рядом волшебным образом появилась куча шоколадных конфет и мармелада, грех было не съесть), Броня замечает, что Зеле уже третий раз устало зевает. Так что нужно заставить ее выключить эту «точно последнюю» серию.       — Ну ладно, и правда, надо бы уже ложиться, — Зеле встаёт, относит тарелки и мусор на кухню, после чего собирается пойти в ванную, но внезапно испуганно отпрыгивает к кровати. Броня, смахивавшая крошки и расстилавшая постель, вопросительно поднимает бровь.       — Что такое?       — Ужас… — Зеле закрывает глаза руками. — Посмотри, на стене.       Броня переводит взгляд и видит, что около двери в коридор, хлопая крылышками, сидит большая бабочка. Правда, огромная.       — Тсс, иди сюда, — Броня поглаживает Зеле по спине. Она знает, что та боится всяких насекомых, хоть и не до трясучки с обмороком, но все же. — Сейчас, давай я уберу ее.       — Подожди! Только убивать не надо! — святая душа. Боится и все равно просит не уничтожать случайно залетевшую на свет беднягу.       — Так… — Броня оглядывается и быстро придумывает подходящий вариант.       Она берет пустой прозрачный стаканчик и кусок картона со стола, осторожно подходит ближе к ничего не подозревающему мотыльку, и в один момент резко накрывает стаканом. Стекло звякает об стенку, бабочка начинает метаться по так называемой тюрьме, и Броне удается просунуть между ней и стеной картонку, крепко прижимая. Теперь можно куда угодно нести.       — Хэй, смотри, — когда бабочка успокаивается и оседает на «дно», Броня подзывает Зеле. Вместе они разглядывают сквозь стекло это чудо.       Оказывается, на крыльях мотылька невероятный узор. Фиолетовый основной цвет красиво сочетается с синими и черными разводами, а кое-где виднеются тонкие красные линии. Настоящее искусство в природе.       — Вау… Всё-таки выпусти ее поскорее на улицу, — поджав губы, просит Зеле.       — Хорошо, — Броня подходит к окну и аккуратно стряхивает бабочку в ночной простор, где она и исчезает. Окно сразу же закрывается.       — Ура! — расслабляется Зеле. Она вспоминает, куда направлялась, и уходит в ванную, а Броня тем временем возвращается к своему занятию.       Когда Зеле возвращается, та уже все расстелила и дожидается ее, сидя на кровати. Свет приглушен, остается только жёлтая лампа в углу комнаты.       — А ты… ещё не хочешь спать? — Зеле снова зевает.       — Неа, — Броня и правда выглядит бодрой.       Тогда Зеле забирается на кровать и, игнорируя свою подушку, укладывается поперек, головой на колени к Броне. Обнимает одной рукой за бедра, другую подложив под щеку, и одним глазом прищуривается, глядя Броне в лицо.       — Будешь так спать? — спрашивает та, мягко поглаживая по волосам.       — Мгм, — мычит Зеле.       — Спокойной ночи тогда, — выдыхает Броня. — Люблю тебя.       — Спок'ной, я тебя тож', — мямлит Зеле уже на грани между сном и реальностью.       Офигенная-черт-возьми-рука зарывается в волосы, перебирает прядки, ненавязчиво массажируя голову. Только одна рука, потому что другой Броня держит телефон с убавленной яркостью, что-то листает и иногда лениво печатает.       Спустя всего пять минут Зеле начинает мирно сопеть, но Броня и не думает переставать ее гладить.       Есть что-то естественное в этом, в том, как они проводят дни и ночи вместе. Как будто так было задумано с самого рождения.       Конечно, завтра обеим рано вставать на работу, однако Броня все равно хочет подольше посидеть и полюбоваться родными чертами лица, пока окончательно не начнет клонить в сон. Так и засыпает, сидя, с телефоном и волосами в руках. Неважно, что неудобно, зато душе приятно.       Ближе к утру Зеле просыпается от того, что Брони нет рядом. Нахмурившись, она пытается понять, что такое, когда та возвращается в постель.       — Блин, проснулась всё-таки… Все нормально, я в туалет ходила, — успокаивает она.       — А, понятно… — Зеле трёт глаза ладонью.       Броня укладывается обратно и притягивает ее к себе, обнимая.       — Спи дальше, еще есть немного времени, — она позволяет развернуться и обнять в ответ.       — Ок'й, — только и говорит Зеле, сразу же снова проваливаясь в сон. А вот Броне кажется, что она уже не сможет уснуть обратно. Остаётся просто лежать и думать о всяких вещах, ощущая тепло тела рядом и слушая размеренное дыхание.       Зеле постоянно ёрзает во сне, закидывает ноги на Броню, ещё и пускает слюни на чужую футболку. Но это даже больше влюбляет. Она такая живая, часто смеётся и плачет, не стесняется (почти) ничего, искренняя, что очень нравится Броне, которая по натуре не привыкла так эмоционально реагировать на что-то. Зеле, в свою очередь, всегда удивляется терпению девушки и способности легко решать всякие тревожащие вещи.       Казалось бы, мелочи, а как сильно можно за эти мелочи понравиться друг другу.       Однако, куда больше подкупает это необъяснимое чувство. То ли хаотичное, то ли приносящее покой. Это что-то, что невозможно описать словами, только пропустить через все свое нутро, позволить этому проникнуть в лёгкие, в сердце и во все органы тела. Однажды заметив, не суметь отпустить и полностью отдаться, погрузиться, как на дно океана, только без сопутствующего страха.       Быть рядом с ней дома и быть для нее домом. То, чего Броня хочет больше всего на свете. Ей приятно знать, что Зеле желает того же.       Будильник звенит уже кучу времени, но, сладко заснув за несколько минут до него, Броня не способна услышать мелодию. Зеле и вовсе никогда не реагирует на нее. Кажется, кто-то будет собираться бегом, а потом получать выговор от начальства. Но разве кого-то это будет волновать, когда утром в постели так тепло под одеялом, а в шею дышит любовь всей жизни? Приоритеты расставлены.