Спасти Монику?

Солнце яро слепило глаза, а с временем нагнетающаяся температура воздуха только усугубляло текущее положение. Вечный шум таких же проезжающих мимо машин не позволял расслабиться. Ребята выехали в 6: 00 дабы успеть доехать к 11. За окном мелькали пышные деревья, кусты и, казалось, бесконечной голубой бездной, что просягает в небесах и, иногда, будто созывает к себе. – Мы уже в Токио, осталось ехать всего пара часов. – тихо произнесла Юри не сводя глаз с серой местами грязной дороги. Она единственный человек разорвавший гробовую тишину с которой они начинали свой путь. – Это замечательно. – с улыбкой ответил гг снова уткнувшись в окно. Сейчас родной город казался не таким уж и родным. Улицы словно опустели. Тишина завораживала. Многие взрослые сейчас сидят в душных офисах выполняя свою обычную бытовую роботу, а подростки решительно проводят время каникул дома у вентиляторов или кондиционеров без желания выходить на улицу. Знаете, слыхалась мне однажды фраза, короткая, но правда "Лето в Японии не лучше зимы в России". И что правда – то правда. Жара оглушительно ужасна, казалось, за час находясь на улице без воды возможно засохнуть или выпариться и исчезнуть будто никогда и не существовало. Черная небольшая машина затормозила у обычного Токийского дома. Быстро покинув ее Сайори осторожно зашумела стопкой ключей. От куда у нее столько? На самом деле не знала даже сама Сайори. Ребята расселись в гостиной и дождались Юри, чтобы начать. – Моника, твои родители могут через школу узнать наш адрес? – Сайори плохо разбиралась в такого рода вопросах, поэтому всегда задавала их подруге. – Нет, не думаю. – тихо произнесла девушка. Вздохнув с облегчением Сайори осмотрелась вокруг. Все тот же дом, гостиная, телевизор, диван, небольшой столик на котором они с отцом вместе играли в карты и даже сильно запылившийся коврик был прежним. Внезапно ее осенило: неужели это настоящий конец страданий Моники? Нет, пока ее родители не успокоились – конца быть не может, но теперь как минимум они могут вздохнуть с облегчением и отдохнуть от всех этих мук и страданий. Юри зевнула и протерла глаза. Она, как и все остальные совсем не спала ночью обсуждая и додумывая детали плана. – Я предлагаю разойтись по домам и как следует отдохнуть! – засмотревшись на пышногрудую подругу гордо, словно одалев быка в рукопашном бою предложил гг. – Я только за. – ответила Нацуки уперев руки в бока. – Думаю, после стольких переживаний пара часов дневного сна может пойти мне на пользу. – улыбнувшись тихо молвила Юри усталым голосом. – Я проважу вас. – улыбчиво произнесла Сайори и рывком подскачила ко входной двери. – Будь осторожна. – последнее, что гг сказал Монике перед уходом. Девушки слегка кивнула в знак обычной притворной вежливости японцев и проводила его взглядом. По возвращению Сайори задумалась: куда же поселить подругу на некоторое время? – Знаешь, Моника, в нашем доме много комнат, пошли я поселю тебя в одну из них. – девушки отошли в самый дальний уголок на первом этаже и голубоглазка торжественно отварила одну из белоснежных, но слегка посеревных как снег зимой у дороги двери. Комната оказалась довольно просторной и светлой. Большая кровать устеленая необычно для характера Сайори ровной простыней и большое окно впускающее в помещение яркие солнечные лучи чистого света. – Давненько я сюда не заглядывала. – робко пробормотала девушка всматриваясь на дорогу за окном. – "Иногда кажется, что даже слишком давно" – мысленно добавила она сама себе. – Если что, моя комната на втором этаже сразу у лестницы с правой стороны. – скороговоркой выпалила Сайори покидая временную комнату подруги. – Угу. – тихо, почти беззвучно молвила Моника в след уходящей девушки. Поднявшись к себе голубоглазка устало рухнула на кровать полностью и бесцеремонно провалившись в собственные мысли. Она словно летела с обрыва целую вечность, но так и не тронулась земли и, казалось, не тронется уже никогда. Просто вечно парила сквозь время и пространство не задумываясь о будущем, понимая, что его уже никогда не будет. Не будет только относительно ее, остальные же счастливо занимались бытовыми делами даже не замечая маленькую старшеклассницу, что каждый день увлеченно наблюдает их повседневную жизнь и мысли не пуская о своей. Девушка медленно провалилась в безмятежный, но к сожалению не самый спокойный сон. И снова она – маленькая, примерно, шести лет девочка с тонкой повязкой на правом глазу. Сходства с Моникой все так же оставались неизменны. Даже большой белый бант, что скреплял и не позволял росподаться необычно большому, но довольно тонкому для ее возврата хвосту каралового оттенка. А про изумрудные, казалось, из неоткуда отражающие яркий солнечный свет глаза я вообще молчу. Нахмурившись девочка протянула к Сайори свою маленькую худенькую ручку. – Ты смогла спасти Монику, спасибо тебе за это большое, но теперь ты не сможешь остановить начатую игру даже ценой собственной жизни. И не смей забывать, что только тебе доступна сила позволяющая хоть и через время, но все же сделать ее счастливой. Только попробуй потерять возможность – и я сразу же избавлюсь от твоей тухлой душеньки. – странно, но говорить Сайори не могла, поэтому с явным испугом на лице девушка медленно кивнула. Было ли ей страшно на самом деле? Неизвестно. На самом деле она не знала об этом сама, словно поселившийся страх в ее душе начнет проявлять себя позже как подсознание у ребенка с проблемами в развитии. – Сайа-тян, Сайа-тян...– не переставая, словно по ветру пронасилась одна и та же фраза будто созывая девушку за собой. Но куда если повсюду одна лишь тишина и мрак? Сайори устало открыла глаза. Все вокруг плыло, а само подсознание, казалось, все еще спало не желая пробуждаться. Краски в глазах слегка сошлись образумивая необычную картину. Моника стояла будто над душой обеспокоено глядя в глаза и раз за разом повторяя одно и тоже: "Сайа-тян, Сайа-тян...". Дрожащими руками девушка осторожно поднялась с кровати оглядываясь по сторонам. – Извини, что так бесцеремонно врываюсь в твою комнату. Дело в том, что я приготовила нам ужин из того, что было в холодильнике, но ты не отвечала на звонки, а так же стук в дверь.. – тихо, слегка неловко пробормотала зеленоглазая девушка держа в руках что-то отделенно напоминающее половник. От нее или скорее же от предмета, что она держала в руке сильно пахло едой. Чем-то очень знакомым, но на ум Сайори абсолютно нечего не приходило. – Знаешь, твой холодильник был полон едой, но плета казалась не тронутой. Это показалось мне даже немного странным. – на самом деле девушка очень давно не пользовалась кухонными предметами и едой поскольку на все это банально не хватало сил. Она предпочитала перекусывать лапшой быстрого приготовления или же в школьной столовой. Осторожно спустившись с лестницы нос Сайори сразу же уловил до безумия аппетитный запах недавно сваренного горячего карри. Последний раз девушка ела что-либо похожее около полугода назад, когда ее родители еще не уехали за границу. Моника молниеносно налила несколько ложек гарнира в белоснежную фарфоровую тарелку поставив сие блюдо на устеленый тряпчаной скатертью стол. – Вкусно. – пробормотала с набитым ртом Сайори, пока Моника не сводила с нее глаз. "Красивая" – ловя себя на подобной мысле лицо антагонистки вспыхнуло алым пламенем. Она совсем не слушала, что происходит вокруг теряя голову, а с ней и самообладание. – Все в порядке? – тихо спросила голубоглазка удивленно осматривая подругу. – А.. да. – неловко ответила она отводя взгляд. – Ну я.. пойду? – не дожидаясь ответа Моника поспешила покинуть кухню. Быстро захлопнув дверь своей комнаты девушка смущенно прикрыла рот снова чувствуя как краснеют уши. "Почему.. почему я не могу свести с нее глаз?" – мысленно зеленоглазка проклинала себя, свои чувства и сложившуюся неловкую ситуацию. Медленно опустившись на холодный пол Моника прикрыла глаза погружаясь в тревножный, вязкий сон. Смех. Столь знакомый, терзающий душу милой девушки смех. Его Моника узнает средь тысячи похожих, смех одной незабываемой, но очень легкомысленной и очаровательной девушки, что так внезапно ворвалась в жизнь зеленоглазки и озарила ее черно-белые миры яркими лучами разноцветной краски. И так заставляя измученное, одинокое сердце биться чаще она просвещала путь своей улыбкой даря ее подруге заставляя девушку затоить горячее дыхание при каждом прикосновении. Неожиданно радостный смех прекратился сменившись полнейшим разочарованием. – Никогда не думала, что общаюсь с таким никчемным насекомым как ты. Любовь? Что за бред. Любви между девушками не бывает. Так запомни же это наконец и исцели свою прогнившую душу! – издевательски донеслось от куда-то спереди. Подняв голову Моника лицезрела миловидную подругу, что злобно улыбалась смотря на нее исподлобья. С лева от девушки стояла прижавшая к пышной груди руки Юри, а с права разочарованая Нацуки, что отвернула голову лишь бы не видеть стоящую на коленях Монику. Пустив легкий смешок Сайори буквально из неоткуда достала спичечный коробок и быстро подожжа спичку бросила ее прямо на плачущую девушку. Огонь воспылал над ней прожигая плодь и кожу под дикие крики, что словно смешили и доставляли удовольствия наблюдающей за этим Сайори. Моника резко открыла глаза. Она лежала на холодном полу изрядно умытому океаном слез. Осторожно поднявшись барышня взглянула на висящие над дверью часы: 5:36. "Поздновато" – подумала Моника и поднялась с холодного пола. Она устало повалилась на кровать прикрыв глаза. – "Ужасный сон" – рассвет не заставил себя долго ждать, птицы снова запели свои ранние песни пробуждая людей и животных. Ужасное это чувство – слабость. Миловидная девушка Моника часто подвергается именно этому чувству с которым невозможно совладать. Боль сковывает движения, а в глазах постепенно начинает двоиться и размываться весь зор. – "Что же это такое? Как начинаю думать о том, что узнав о моих чувствах Сайори возненавидит меня сердце становится на месте." – Моника совсем не осозновала того, что находится прямо на поверхности продолжая рыть и рыть себе могилу без желания взглянуть на солнце, что освещало ее дни с самого первого знакомства. – "Я не должна этого допустить". – мысленно, но очень твердо сказала себе девушка не позволяя гнетущему на душе чувству вырваться на волю. Но теперь все точно никогда не сможет стать лучше, ну, в большенстве случаев именно так и происходит с людьми не способными открыть сердце возлюбленному человеку, но все-же кто знает, что же это все-таки за вселенная.