В пропасть

       Mumford & Sons — Snake Eyes        Раньше всё было просто и понятно. Вампиры — зло, с ними нужно бороться. Прописная истина. Так их учил отец, так учили его самого. Охота на вампиров — семейное дело, передававшееся из поколения в поколение. Когда же супругу Майкла Майклсона убил один из кровососов, его ненависть к этим тварям стала ещё сильнее. Неудивительно, что большинство его детей пошло тем же путём. Правда, Финн предпочёл мирную жизнь, а Ребекка хотела семью, покой которой не потревожило бы ничто сверхъестественное. Зато Кол и Клаус упивались яростью охоты. Фрея была не менее страшна для вампиров, только действовала хладнокровно, в отличие от младших братьев, к тому же, от матери ей передался дар ведьмы. Элайджа тоже стал охотником, хотя было время, когда он сомневался, стоит ли выбирать этот путь. Но когда отец погиб от клыков вампира, понял — да, стоит.        А потом в его жизни появилась она, и всё полетело к чертям.        Через знакомого охотника до Майклсонов доходит слух, что в их городок собирается прибыть древняя вампирша, Елена. Маленький Мистик-Фоллс в штате Вирджиния, затерянный на карте, притягивает к себе всякую нечисть. Но вампир, которому тысяча лет… Таких гостей тут давно не бывало.        Клаус не в восторге от данной новости и заявляет, что убьёт эту Елену, как только представится возможность. Элайджа относится со скептицизмом к его самоуверенности. Это не молодой вампир, она стара, опытна и гораздо сильнее. Её будет сложнее убить. И он планирует сначала приглядеться к Елене, так как предпочитает не убивать тех вампиров, которые не трогают людей. Не все родные разделяют его мнение, но таков принцип Элайджи. Правда, он сомневается, что на руках тысячелетней вампирши нет крови. Наверняка она очень опасна, и Клаус в итоге окажется прав.        Ожидание приезда Елены тянется мучительно, наполняя душу тревогой. Элайджа просматривает сводки новостей, ожидая заголовки, сообщающие о массовых убийствах. Но ничего особенного не происходит. И к тому моменту, как мэр Локвуд решает устроить шикарный приём в своём особняке в честь Дня города, Элайджа почти успокоивается.        Он, как человек, активно участвующий в общественной жизни, тоже приглашён. Одетый в костюм с иголочки, Майклсон общается с другими гостями, проявляя вежливость истинного джентльмена. Своими манерами он отличается от многих родных. Новые лица на приёме тоже есть, но немного. И в какой-то момент Элайджа видит её.        Это девушка среднего роста, с прямыми каштановыми волосами и карими глазами, опушенными длинными ресницами, как у лани. Нежные черты лица, чуть смуглая кожа, стройная фигура, которую изящное чёрное платье подчёркивает ещё больше… Элайджа откровенно любуется на неё. После разрыва, случившегося несколько месяцев назад с его бывшей, Хейли, он общался с девушками только в рамках дружеских и деловых отношений. Слишком тяжёлым было расставание. Но незнакомка поистине прекрасна и тут же вытесняет все остальные мысли Элайджи.        Заметив его интерес к ней, Кэрол Локвуд, жена мэра, спешит представить их друг другу:        — Вы ещё не знакомы с Еленой Гилберт. Она спонсирует открытие картинной галереи в Мистик-Фоллс.        В ушах Элайджи шумит. Она может быть тезкой, только и всего. Просто дурацкое совпадение…        — А это Элайджа Майклсон. Он филантроп, как и Вы, — продолжает Кэрол.        — Как приятно найти человека, близкого тебе по духу. Не так ли, мистер Майклсон? — произносит Елена невинным тоном, но в её взгляде и улыбке явственно проскользывает усмешка. А то, как она выделяет тоном его фамилию, намекает — она знает об их семье.        — Согласен с Вами… Елена, — говорит он, неожиданно отмечая, как мелодично звучит её имя, срываясь с его губ.        — Не буду мешать вам, — улыбается Кэрол и оставляет их вдвоём. Сделав несколько шагов в сторону от шумно беседующей компании неподалёку, они останавливаются.        — Я наслышана о тебе, Элайджа, — негромко произносит Елена. — И о твоей семье. У меня в Мистик-Фоллс свои планы. Не мешайте мне, и я не буду трогать вас.        — А других, невинных людей ты тоже не тронешь? — уточняет он. Вампирша окидывает его нечитаемым взглядом:        — Думайте лучше о собственной безопасности. Ты самый благоразумный по сравнению с некоторыми твоими родными. Поэтому я решила обратиться именно к тебе.        — Вижу, ты наводила справки о нас.        — Конечно, как только узнала, что у меня под боком будет семейка охотников.        — Не могу ничего обещать тебе.        — Тогда можете винить только себя.        Елена плавно разворачивается и покидает его, направляясь вглубь дома. Элайджа провожает её взглядом, ощущая раздражение… и отмечая, как грациозно она двигается.        Глупо ожидать, что Елена решит мирно зажить в Мистик-Фоллс. Она, словно паучиха, плетет сеть интриг, используя в своих целях других вампиров, оборотней, ведьм и обычных людей. Не обходится без жертв. Элайджа уверен, что двое человек погибли от её рук… или клыков, хотя у него нет прямых доказательств.        На очередном празднике, которые происходят в Мистик-Фоллс с завидной регулярностью, Элайджа вновь видит Елену. Она не пропускает такие события. После первой встречи они сталкивались не раз, но всегда рядом был кто-то ещё, или не имелось времени на разговоры. Но сейчас Майклсон твёрдо намерен перекинуться с ней парой слов, несмотря на то, что вокруг опять полно людей. Елена будто опасается оставаться с ним наедине, проявляя разумную осторожность.        Многие парочки танцуют под медленную музыку, и Элайджа приглашает на танец Елену. Так у них появляется возможность поговорить, чтобы их никто не подслушал.        — Как я могу отказать такому галантному кавалеру? — сладко улыбается она, вкладывая свою ладонь в его. Майклсон кладёт другую руку ей на талию и ведёт в танце. Наклонившись к уху Елены, он тихо говорит:        — Уезжай из этого города, иначе пожалеешь. Моё терпение на исходе.        — Нет.        — Нет?        — Я же говорила: у меня тут свои дела. Я не уеду, пока не закончу их. Возможно, и после этого задержусь. Здесь мило.        — Когда погибают люди, это тоже мило? — хмурится Элайджа.        — В зависимости от ситуации.        Он крепче прижимает к себе Елену и шепчет:        — Тогда не удивляйся, когда кол пронзит твоё сердце.        Она льнет практически вплотную к нему, слегка проводит кончиками пальцев по его шее, отчего по коже бегут мурашки.        — Надо же, ты такой сексуальный, когда сердишься. Быть может, галантный джентльмен — всего лишь маска?        — Тебе известно, кто я на самом деле.        С её стороны это дешёвый флирт, и всё же тело Элайджи предательски реагирует на близость Елены, её прикосновения, тон голоса. Наверное, дело в том, что у него давно не было женщины. Вот и встаёт даже на кровососку.        Он хочет сжать шею Елены так сильно, чтобы она не могла дышать, но, увы, ей воздух не нужен. Переломить бы её косточки, с виду хрупкие, одну за другой. Но не получится, ведь она несравнимо сильнее его.        Когда песня заканчивается, Элайджа отпускает Елену, чувствуя злость, что так часто обуревает его рядом с ней. Она нарвалась и пожалеет об этом.        Нарываются в итоге Майклсоны. Клаусу и Колу надоедает тянуть, и они решают избавиться от древней вампирши. Цель благородная, вот только план оказывается плохо продуман. И если Клаус выходит сухим из воды, то Колу достаётся. Правда, обходится сломанным ребром и более мелкими травмами.        А вот Финн, мирный безобидный Финн попадает под горячую руку Елены и теперь находится в реанимации. Ребекка, сидя на стуле в коридоре больницы, плачет, твердит, что это всё из-за их проклятой охоты. Клаус рвёт и мечет. Фрея бледна, в её взгляде застывает тревога за брата, с которым она особенно близка. Она лучше остальных сдерживает эмоции, когда требуется, но это не значит, что ей не больно.        Элайджа вспоминает слова Елены. Если бы они не лезли к ней, Кол и Финн не пострадали бы. Недовольно морщится. Нет, нельзя идти у неё на поводу. Это тоже не приведёт ни к чему хорошему. Не стоит забывать, кем они являются.        Фрея тихо подходит к нему и говорит:        — Будь осторожен, Элайджа. Не позволь эмоциям затмить рассудок.        — Если я решу убить Елену, то продумаю всё куда лучше. И доведу это до конца, — твёрдо отвечает он.        — Я не об этом, — качает головой старшая сестра. И Элайджа понимает: она знает. Знает, какими глазами он смотрит на Елену, с какой трепетностью прикасается к ней, якобы случайно, как сильно желает её, несмотря на то, что ненавидит. Знает, как он ночами не спит и думает, думает, думает лишь о Елене, ставшей его наваждением и проклятием.        — Она навредила моей семье. Я это так не оставлю. — Его голос приглушенный, прерывистый из-за противоречивых эмоций, словно разрывающих его изнутри.        — Это хорошо, — слабо улыбается Фрея.        Rihanna — Russian Roulette        Когда Элайджа входит в дом, в котором живёт Елена, дверь с лёгкостью поддаётся ему, будто приглашая зайти внутрь. Он неторопливо идёт и находит хозяйку в одной из гостиных, стоящую возле камина. Елена не видит незваного гостя, так как всё её внимание обращено к пляшущему пламени, но несомненно слышит его шаги.        — Я ждала, что придёшь именно ты, Элайджа, — говорит она и только после этого поворачивается к нему спиной.        — Ты чуть не убила моих братьев. Такое я не прощаю, — заявляет он, подходя ближе.        — Я предупреждала: не вмешивайтесь, — пожимает плечами Елена.        — Я тоже предупреждал.        — И что же ты сделаешь? Сам попробуешь убить меня?        Смотрит и говорит уверенно, думая, что Майклсон ничего не сможет противопоставить ей. Поэтому не реагирует сразу, когда он быстрым движением достаёт наручники и застегивает на её запястьях. Элайджа на секунду даже удивляется, что это удалось ему так легко.        — Что это? — Елена поднимает руки, и на её лицо набегает тень.        — Антимагические браслеты, — спокойно поясняет он. — Хорошо, когда твоя сестра — ведьма.        Она опускает руки, смотрит на Элайджу без страха.        — Что же, если твёрдо намерен убить меня — убивай. Ты же за этим пришёл, охотник. И то, что ты неравнодушен ко мне, не имеет значения.        — Я к тебе ничего не чувствую, — резко возражает он, вытаскивает кол из белого дуба и приставляет к груди Елены. Её глаза чуть расширяются.        — А ты хорошо подготовился.        — Конечно. Я в курсе, что осиновый кол для таких, как ты, безвреден.        — Так убей меня. Чего же ты ждёшь?        Она слегка толкается вперёд, неотрывно глядя на Элайджу. Елена своими глазищами смотрит прямо в его душу, выворачивает её наизнанку. Всего один рывок — и всё будет кончено. Была древняя вампирша — и нет. Он выполнит свой долг охотника, долг перед семьёй. Элайджа напоминает себе, что перед ним монстр, чудовище. Но видит лишь девушку, к которой его неумолимо тянет с первой встречи.        Его рука дрожит, и он опускает кол.        — Надо же. Я почти поверила, что ты убьёшь меня, — усмехается Елена. Она резко разводит руки, со звоном разрывая наручники. Затем, не успевает ошеломленный Элайджа что-то предпринять, она выбивает кол из белого дуба из его рук и кидает в пламя, которое тут же жадно пожирает его.        Он кидается на Елену. Знает, что ничего не сможет сделать ей. Действует скорее на инстинктах и из отчаяния. Но она с лёгкостью откидывает от себя Элайджу. Насколько секунд — и он лежит на ковре, прижатый к полу её гибким сильным телом. Елена сидит на его бёдрах, сжимает его руки своими.        — Я давно получила иммунитет к магии, — признается она. — Так что ведьмовские штучки твоей сестры на меня не подействуют.        — Ты играла со мной, — зло цедит Элайджа.        — Не смогла удержаться. — Она склоняется ниже к нему, почти касаясь губами его шеи. — Ты был такой милый. Так метался между чувством долга и чувствами ко мне.        — Единственное чувство, что я испытываю к тебе, это ненависть.        — В самом деле? — Елена ерзает на его бёдрах, и Элайджа прерывисто выдыхает сквозь зубы, ощущая нарастающее возбуждение. — Тогда почему мне кажется, что это не так?        Её взгляд насмешливый, он дразнит, издевается. И Элайджа не выдерживает. Выдергивает руку из её хватки, сжимает шею Елены ладонью и делает то, что давно втайне желал, — впивается в её губы грубым, изголодавшимся поцелуем. Она отвечает, не раздумывая ни секунды. Это нереально — ощущать её так близко, целовать. Это пьянит, сводит на нет все попытки самоконтроля. И в то же время этого слишком мало.        Элайджа переворачивается, подминая Елену под себя, порывисто снимая с неё одежду. Она не сопротивляется, сама стремительно раздевая его, жадно касаясь обнажающегося тела, крепких мышц под светлой кожей. И когда Майклсон плавным толчком входит в неё, она громко вскрикивает, царапая его плечи до крови.        Он хотел бы насладиться каждой минутой их близости, целуя, лаская каждый участок её тела, но больше не может сдерживать себя. Он хотел бы, чтобы её спина ссадилась об жёсткий пол, о который трется при каждом толчке, но Елена лежит на мягком ковре. Быть с ней, на ней, в ней — упоительно сладко. Но Элайджа знает, что потом будет очень горько. Он падает на самое дно пропасти и сомневается, что когда-нибудь сможет подняться оттуда.        Спустя время они всё-таки добираются до кровати. И когда Элайджа выбивается из сил — Елена гораздо неутомимее, — они расцепляют объятья. Он лежит на постели, среди сбившихся простыней и глядит на девушку, сидящую спиной к нему. Она кажется сейчас такой трогательной, беззащитной. Элайджа может пересчитать позвонки на её спине, до которой, приподнявшись, легко касается. Елена оборачивается и смотрит на него долго-долго.        Глядя в её глаза, Майклсон ясно осознает: пускай не сегодня, но однажды один из них непременно погибнет от рук другого.