Одно поле на двоих

Очередная кровавая, но такая короткая битва, и вот уже половина фигур лежат как попало. Поле кое-где заполнено багровыми пятнами. Вот что значит настоящий бой. Лицом к лицу стоят беззащитная пешка и такой же ферзь. Почти всё Королевство мертво, и осталось лишь двое на поле брани. Тяжёлые вздохи, ненавистные взгляды... Внимательные, такие злые. Стоя на разных концах поля они мечтали лишь об уничтожении друг друга. Медленно, растягивая время, как резину, они передвигались и уходили друг от друга, и наконец оказались на одной линии. Клетки были заполнены кровью, здесь и там валялись мёртвые фигуры. И все равно они не сходили со своего пути, проходя мимо трупов союзников и врагов. Цель была одна, а живых фигур — две. —Ферзь.. — произнесла Пешка. Они всё приближались, с каждой клеткой становясь ближе к друг другу. —Пешка.. — протянул Ферзь в ответ. Странная фраза крутилась на языке, но говорить ее нельзя было. Расстояние сократилось до трёх клеток. Черная. Белая. Черная. Три клетки, две фигуры... Обе понимали, что в конце останется лишь один. Ещё один ход назад, и Ферзь опять отдалился. Пешка молча прожигала его взглядом, не двигаясь. Сражаться у них не было сил, но это надо было. Всё равно, кто выиграет. Надо сражаться. —А ты хочешь? — спросил Ферзь. —Нас заставили, — ответила Пешка. —Такая уж у вас судьба, пешек... Ход. Шах. Ход. Спасение... —среди нас были и предатели... Силы были на исходе. Они не могли вечно бродить по полю. Надо было убить. Победить или умереть. Но хотелось лишь бросить меч куда подальше и сказать те самые слова. Фигуры застыли в ожидании действий. У Пешки не было прав встать впереди. Вся надежда была на Ферзя. —Это судьба... — пробормотал Ферзь, делая резкий скачок навстречу врагу. Расстояния кончились. Лицом к лицу. Чёрное и белое. Две фигуры, не решающиеся убить или умереть. Наконец твердая сталь поднялась над головой врага. Наконец-то появилась возможность. А желание — ушло. —Прости, Ферзь, — прошептала Пешка, рывком разрывая деревянную верхушку врага. Фигура со стуком упала на доску. Со свистом вытекала из зияющей раны кровь. Над поверженным врагом стояла Пешка, с такими усилиями атаковавшая врага. Слова пытались вырваться наружу, так и просились, тщетно пытаясь заставить Пешку сказать их. Наконец она что-то прошептала на ухо умирающему и улыбнулась впервые за битву. Всё кончено. Они делили поле на двоих. Shot through the heart, and your to blame You give love a bad name I play my part, and you play your game You give love a bad name.