Идеальный загар

Казалось, это будет обычное дело. Учиха брал таких десяток за год. Конечно, это касалось сына итальянской мафии, которая владела практически всеми казино в Вегасе, но у Учиха было правило — всегда брать дела, связанные с мафией. В казино было шумно и пёстро, неоновые вывески слепили глаза, а звон бокалов с мартини и виски могли сыграть лучше местной музыкальной группы. Цель была внизу, где расположились личный крупье и шесты с девушками и парнями без одежды. Всё пошло не так в момент, когда он увидел лицо со шрамами возле сына мафиози. И как эти шрамы искривились под улыбкой, вызванной то ли азартом, то ли чувством близости крови. Учиха не видел эту улыбку полгода, и не желал её встретить сегодня. Поэтому весь план аккуратно вспороть горло рухнул, как карточный домик. Пришлось обнажить катану. Музыка какого-то американского исполнителя не утихала в колонках, даже когда кровь полностью их покрыла. Они позволили сотрудникам казино сбежать, а вот охранников сына мафиози никто жалеть не собирался. Катана легко выпускала их кровь, пистолет во второй руке помогал добивать, а пуленепробиваемый новенький пиджак защищал от неминуемой гибели. Учиха запрыгнул за покерный стол, направив лезвие катаны на жертву. Вот только цель спряталась за спиной Узумаки Наруто. — Я так скучал, Учиха, — откровенно врали ему в лицо, задрав голову. Учиха коснулся лезвием катаны чужой шеи. Узумаки даже не шелохнулся. Костюм на нем тоже защищал от пуль, но горло ничто не скрывало. — Помнишь, как ты защищал любовницу корейского президента? — продолжал веселиться наемный, в этот раз охранник, а сын мафиози за его спиной орал, чтобы побыстрее убили Учиха. Конечно, Учиха помнил. За тот промах его до сих пор разыскивают все наемники Кореи. Пора отдавать должок. Узумаки уже будто знал его движения наизусть, за столько-то лет конкуренции, оттого уклонился, когда лезвие должно было вспороть сонную артерию. Он схватил стул и бросил в Учиха. Лезвие рассекло дерево, но за это время Узумаки выбрал тактику побега. Дверь из личного казино вела на парковку. Там Учиха ждало еще больше охраны. Впрочем, они не были проблемой. Пули отлетали от меча прямо в пустые головы никчемных сотрудников. Проблема была в другом — Узумаки успел посадить цель в спортивное авто и запрыгнул за руль. Он показал Учиха средний палец и ударил по газам. Пришлось потратить время и взломать управление мотоцикла. Узумаки был единственным, кто вынуждал Учиха опускаться до погони. Обычно он справлялся одним взмахом катаны, но каждый раз этот идиот заставлял его перепрыгивать на мотоцикле горящую фуру, газовать по стенам туннеля, и лететь с края разведенного моста. Конечно же, Учиха оказывается на второй части моста, посадка жёсткая, но зато он нагоняет авто Узумаки. И наконец простреливает шины, которые лопаются, как мыльные пузыри. Спорткар тормозит, и Учиха останавливает мотоцикл перед капотом, направляя пистолет в лобовое стекло. Узумаки за рулем выглядит раздраженным, потому что на пассажирском сын мафиози явно в истерике — размахивает руками, орёт и плачет. Узумаки выходит первым, а потом выволакивает итальянца на асфальт. — Учиха, давай пятьдесят на пятьдесят, и я его тебе отдаю, — предлагает он, придавив туфлей голову мафиози к земле. — Ты охуел?! — орет цель. — Я заплатил тебе за защиту! Если мой отец узнает... — Боже, согласен — семьдесят на тридцать, — Узумаки, видимо, конкретно достали. — Ты неблагодарная псина! — не унимается мафиози. — Учиха, отдаю бесплатно, но мы выпьем вина. Это уже звучало как сделка. К тому же, Узумаки успел в солнечном Вегасе приобрести ровный загар, и когда они в последний раз пили вино? Учиха отчитывается об убийстве и средства уже ждут его в «Континентале». Монеты для расплаты за убийства блестят и будто бы пахнут кровью, но это давно не волнует. Ему предлагают услуги врача, но Учиха отказывается. Его номер в отеле дает наконец шанс выдохнуть, и смыть с себя кровь без страха быть подстреленным. В «Континентале» нельзя вести дела, а кто нарушает спокойствие посетителей, будет наказан изгнанием или смертью. Вот только от взлома всё равно не спасало, особенно, когда дело касалось Узумаки. После душа Учиха вышел в одном полотенце, а Узумаки стоял в помятой рубашке, размахивая бутылкой вина и двумя бокалами. — Помочь рану перевязать? Из ран на Учиха были только синяки и ушибы, но за этим предложением всегда скрывалось нечто более привлекательное. Поэтому Учиха кивает и садится на край кровати. Красное вино разливают по бокалам, и Узумаки садится за спину, так и не притронувшись к своему напитку. Его крепкие и мозолистые от оружия руки касаются бледных напряженных плеч. Одна рука опускается на лопатки и ниже, а вторая скользит к ключицам. — Саске, — шепчет причина всех его провальных дел. Его губы касаются шеи и места за ухом так, что дыхание сбивается и восстановится только когда Узумаки Наруто будет за тысячу километров от Учиха Саске. — Твой новый костюм, — слова тонут в изгибе шеи Саске. — Я чуть не набросился на тебя прямо в этом казино. — Только обещать можешь, Наруто, — усмехается Саске. И он знает, что эти подначивания только раззадорят. Детские игры в «слабо» действовали безотказно — Наруто повалил его на спину и навис сверху. Полотенце на бедрах держалось из последних сил. — Помнишь, что было в последний раз? — Наруто наклонился, его рука задела соски и нашла край полотенца. — Ты тоже был таким игривым. — А ты был не очень внимательным, — заглядывает в его глаза Саске. И ведь говорят, что нельзя диким животным в глаза смотреть. Потому что Наруто целует его, больше кусая, и срывает полотенце. В прошлый раз всё начиналось примерно так же. Вот только они встретились до того, как пошли на одну и ту же цель. И Саске предложил Наруто разнообразить их редкие, сбивающие дыхание, встречи. Он приковал Наруто наручниками к изголовью кровати и подарил минет. Себе он в подарок оставил воспоминания о громких стонах удовольствия, а потом и злости, когда Саске ушел, забрав всё оружие и монеты. К тому моменту, как Наруто освободился от наручников Саске уже устранил цель, и вся награда тоже досталась ему. Наруто тогда долго отправлял ему гневные сообщения, пока они оба не сменили симки в очередной раз. Но в этот раз, кажется, Наруто собирался быть медленным. И это точно месть. Потому что Саске нравилось не так. Хотя, кому он врет? Так тоже нравилось, но чем дольше секс с Наруто длился, тем тяжелее было потом наставлять на него пистолет. И всё же загар был как всегда идеален. Вино допивали уже после, запивая им приятную усталость. Они сидели на кровати, касаясь плечами. Саске закинул свои ноги на чужие, а Наруто выводил на его спине незамысловатые узоры свободной рукой. — Саске, у меня есть дело, — Наруто отставил вино. — Правда, за бесплатно и с угрозой жизни. — А ты другие когда-то берешь? — закатил глаза Саске. Смех был искренним, и пришлось побыстрее запить вином те чувства, которые просыпались при этом звуке. — Я нашел убийцу своих родителей, — теперь пришлось и Саске отставить вино. — Он и с твоей семьей связан. — Я не хочу говорить о своей семье, — напомнил Саске и попытался встать, но Наруто обнял его за талию, уткнувшись в плечо. — Помоги мне. А потом переведем все монеты в доллары и умчим на другой конец света. Только мы вдвоем, — просил он. — Я еще не выплатил долг Орочимару, — Саске прикрыл глаза. — Выплатим вместе. И бросим этот бизнес, Саске! Они столкнулись взглядами, и Саске хотелось, чтобы всё было так просто. Но из этого бизнеса выходят только вперед ногами. — Будь реалистом, Узумаки, — Учиха всё же вырывается из хватки и встает с кровати. — Вот как, — протирает лицо наемник. — К черту, справлюсь сам. Он тоже начал собираться. И Учиха пытался удушить всё, что сейчас горело за солнечным сплетением. — Ты умрешь, — как его остановить? — И кому не всё равно? — холодно усмехнулся Узумаки. За ним захлопнулась дверь. И Учиха вдруг почувствовал себя прикованным к этой комнате, к этим монетам, к отелю «Континенталь» и всей крови, в которой испачканы его руки. Узумаки точно погибнет. И впервые в жизни Учиха решает побыть просто Саске. Он пишет на номер, надеясь, что симку ещё не сменили. «Я согласен, Наруто».