Хроника Мечты

      — Я не буду вам ни в чем помогать. Это испытание должны пройти вы сами, и доказать, что не зря носите звание магов S-класса, парни.       Сидя в поезде Ичия не изменял себе в изяществе, пока он говорил Эриэль насчитала пять странных поз.       — Это не проблема, — улыбчиво ответила Эриэль.       — Эриэль, у меня вопрос к тебе. Исключая Гилдартса, все маги S-класса участвовали в магических играх. Кроме тебя. Почему? — спокойно спросил Ичия.       — Я не трачу магию на бессмысленные драки. И в драки стараюсь не лезть, если есть такая возможность, — ответила Эриэль. — Я дала обет — не причинять вреда живым существам. А на играх необходимо было драться с противниками. Мое участие подвело бы гильдию.       — Но как ты тогда стала магом S-класса, если не можешь открыто сражаться? — удивился Ичия.       — Маг S-класса должен уметь не только кулаками махать, правда? — хихикнула Эриэль в ответ.       Ичия задумчиво смотрел на Эриэль, не понимая ее мотивов. Он чувствовал в ней сильную магию, и она могла выиграть поединок даже с Ичией, будь он серьезен. В нем закрались сомнения насчет нее, стоит ли Мастеру Бобу давать ей такие сложные задания для исполнения.       Эриэль чувствовала взгляд Ичии, но помогать ему понять себя не спешила. Ей было достаточно того, что в гильдии ее понимают, ее команда понимает. А сейчас ей лишь нужно выполнить задание. Эриэль ценила то, что для них сделал Мастер Боб. В Синем Пегасе было отличное место, чтобы переждать год, но она уже скучала по Хвосту Феи. Ей хотелось скорее войти в зал гильдии, где за стойкой улыбнется Мира, а на втором этаже Громовержцы будут обсуждать новое задание. Им всем пришлось выйти из своей зоны комфорта, Эриэль понимала — так надо, но хотела, чтобы год скорее прошел.       “В битве с Зерефом нас ждут сильные противники. Нам с Ди надо освоить два последних, высших заклинания убийц богов. Это сила может понадобиться через год”, — думала Эриэль, когда они шли через лес к храму.       На юго-западе Фиора, недалеко от Магвалла, в лесу остался единственный уцелевших храм с древних времен, где по-прежнему шла служба. Монахи и жрецы храма жили за счет работы. Им привозили шерсть, а они пряли из нее пряжу, а из нее пледы и платки. Им платили и они могли дальше верить и жить обетами монахов.       Эриэль и Лаксус были удивлены, что такой храм все еще существует. Лаксус в библиотеке лишь раз в одной книге встречал упоминания о древней вере с востока, и-то это была сноска в одно предложение. Горичка провела великолепную акцию, почти стерев из летописей существование другой религии на земле Фиора.       — Мы рады, что Синий Пегас вновь откликнулся на наше задание, — встретил их улыбчивый монах.       Он был в белой рясе, во многом похожей на одеяние римлян и греков в древние времена их империй. На нем не было украшений, или других атрибутов, вроде подвески. Простая хлопковая одежда и шлепанцы на босую ногу.       Эриэль почувствовала неловкость за свой вид, создав на себе спортивные штаны, свободного покроя, она скрыла свои оголенные части тела кофточкой.       — Добрый вечер, — поклонился Ичия. — В этот раз задание будут исполнять наши новенькие, позвольте представить: Лаксус Дреяр и Эриэль Дондар.       — Очень рад знакомству, — улыбался монах. — Позвольте объяснить ради чего мы позвали вас.       — Будьте любезны, Ичия нам ничего не рассказал по дороге, — улыбчиво попросила Эриэль.       — Это наша просьба. И вы после исполнения заказа не сможете говорить о нем с кем либо. Это главное условие, вы согласны?       — Да, согласны, — ответил Лаксус.       — Отлично. Дело в нашей жрице. Каждый год новая жрица и служители должны пройти по пути Просветления. Это дорога длиной в пятьсот километров к центральным горам. Там они преподнесут подношения нашим богам и Буддам. Ваша задача — проводить их до храма. К сожалению, не все согласны с тем, что мы продолжаем наше учение. Каждый год неизвестные нам люди пытаются сорвать путь, остановить наших учеников. Весь путь они не должны, ни есть, ни спать, но идти читая пятитысячную молитву. Если собьются хоть раз, им придется начать путь в следующем году, — стал рассказывать монах.       “Буддам?” — удивленно подумала Эриэль.       Но волшебников вглубь храма не пригласил, оставаясь говорить с ним перед входом.       Эриэль стала осматриваться с большей внимательностью, перед храмом виднелась старая, но ухоженная ступа, а за храмом Эриэль видела сидящую статую. На ее лице появилась улыбка, и радость в сердце: она наконец-то нашла место в этом мире из своего прошлого.       — Ваша задача защитить их, чтобы никто не помешал им. Еще сто лет назад не многие могли пройти этот путь. За пять лет хорошо, если один справится с задачей. Поэтому наша вера сейчас вымирает в народе. Нам пришлось пойти на такой уступок, чтобы не потерять последних последователей. Пройдет еще сто лет и вероятно храм будет опустошен. Печально, что люди забывают свои корни и не хотят слушать.       — А как же книги? Летописи? Почему их не распространить? — спросила Эриэль с воодушевлением.       — У нас переведены все тексты, мы уже связывались с издательствами. Но без денег — никто не хочет печатать сомнительную литературу, — по-доброму посмеялся монах.       — Когда начнется испытание? — спросил Лаксус.       — Этой полночью. Сейчас они отдыхают, набираются сил перед дорогой. Но как только выйдут из храма — не заговаривайте с ними, они должны читать молитву, — напомнил монах.       — Тогда и мы подготовимся к дороге, — ответил Лаксус. — Достань мои походные сапоги.       — Сейчас, — согласилась Эриэль.       Лаксус всегда был придирчив к своему внешнему виду, и предпочитал красивые туфли, а не практичные ботинки. Надевал что-то подобное лишь в крайних случаях. Монах не отходил от них, не вмешиваясь в их подготовку.       — А почему им надо пройти столько километров без сна и отдыха? — спросила Эриэль, завязывая туже свои шнурки на ботинках.       — Все дело в шагах. От нашего храма до развалин ровно семьсот четырнадцать тысяч пятьсот шагов. Мы считаем, что это символично, ибо это число известных нам божеств и Будд.       — И вы каждого знаете по имени? — удивилась Эриэль.       — И каждого почитаю каждый день, — согласился монах.       — А вот и они. Надеюсь на вас, — улыбнулся монах.       Лаксус и Эриэль не стали отвечать его шепоту. Из храма с факелами в которых тлела душистая трава вышло пять человек: трое молодых людей и две девушки. Все они одеты в белое, и босые. Каждый из них нес перед собой факел в одной руке, а во второй держал маленький мешочек с подношениями. Они оба не стали спрашивать про оплату. Работа была непростой, еще надо было всех привести обратно в храм. А учитывая, что монахи едва выживают — денег у них совсем не было. Эриэль было грустно, как вымирает религия, которой много сотен лет, всего лишь из-за смены времени и появления более богатой религии, у которой есть связи. Так и в ее мире было, только в другом мире иноверцев, не согласных с новой религией — казнили, пытали и люди были гонимы. В этом мире обошлось без кровавой расправы.       Ичия шел в самом конце, Лаксус по левую сторону, а Эриэль по правую. Они не колдовали, чтобы не сбивать песню верующих. Это были протяжные, мелодичные звуки, он них мурашки по коже появлялись и звуки проникали в глубину души, застревая там неизвестным ритмом. Верующие шли ровной колонной, чередуясь полом, даже Ичия перестал крутиться, а шел спокойным ровным шагом.       Лаксус и Эриэль не переговаривались между собой, но внимательно смотрели по сторонам, а Эриэль пускала вперед легкий поток ветра проверяя — пуста ли дорога. Не переговариваясь, они оба не включали свою музыку, мелодичная молитва успокаивала их, и даже немного развлекала.       К утру они обошли стороной город Магвалл не выходя из леса. Эриэль инстинктивно потерла обручальное кольцо пальцем, когда сердцебиение Бикслоу немного ускорилось: “Он проснулся”, — подумала Эриэль. Лес сменился болотом, но на удивление Эриэль и Лаксуса, читающие молитву, не ступили в грязную воду, а пошли по ее глади, не пачкая свою белоснежную одежду. Эриэль присела на поток ветра, и по воздуху преодолевала болото. Лаксус в силу своей магии и характера пока так и не освоил заклинание полета на крыльях, и ему пришлось идти через болото обычным шагом. Ичия из-за своего роста, почти плавал в грязной воде. С него капал пот, а сам он очень часто дышал от усталости из-за долгой ходьбы.       Комары на болоте вились роем пытаясь укусить и прилипнуть к телам. Эриэль спасалась легкими потоками ветра, которые шли от ее тела. Но посмотрев на верующих, которые хмурились от надоедливого ощущения, она решила немного вмешаться, облегчить их путь. Пятеро оказались под прозрачным куполом ветра, сквозь который мошкара не могла проникнуть. Лаксус стойко не показывал своей усталости, даже не отмахивался от комаров. Он шел целенаправленно не отвлекаясь ни на что. В то время как Ичия плыл и хлопал себя по лицу, спасаясь от насекомых.       Болото еще не успело кончиться, как кусты рядом с ними зашевелились, а из них показалась морда медведя. Он стоял у кустов голубики с двумя медвежатами. Они закряхтели, а медведица встала на задние лапы защищая свое потомство. Верующие не останавливались, но косым взглядом наблюдали за медведицей. Лаксус уже хотел воспользоваться легким разрядом молнии, чтобы прогнать животное, но Эриэль опередила его. Она воспользовалась заклинанием пространства, переместив медведицу и медвежат на несколько метров дальше от них. Это помогло. Растерянная медведица рыкнула на своих медвежат, уходя вглубь леса.       — Эриэль, сколькими заклинаниями ты владеешь? — спросил Ичия.       Когда жижа грязного болота закончилась, они шли в лесу по мягкому мху. Ичия приблизился к Эриэль, спрашивая тихо, чтобы не помешать длинной песне верующих.       — Несколькими, — улыбчиво ответила Эриэль. — Я владею магией убийц богов. Магией ветра. Магией исцеления. Магией пространства. Магией зачарования. Усыпляющей магией. И магией барьеров. Пришлось много учиться, чтобы не нарушить свои обеты, но иметь возможность быть полезной в команде и уметь сражаться не навредив никому.       Ичия согласно кивал головой, по новому смотря на волшебницу.       “Столько дисциплин развитых на достойном уровне. Не удивительно, что она маг S-класса в Хвосте Феи.”       Заметив как Лаксус облизывает губы, Эриэль достала из своего пространства три бутылки воды. Одну она передала Ичии. А одна из пространства Эриэль упала прямо в руки Лаксуса. Он молчаливо, благодарно кивнул. День клонился к вечеру, и голод ощущался все сильнее. Эриэль не подумала, что на задании может понадобиться еда, в ее пространстве не было в запасе даже пачки печенья. Первым у кого заурчал живот от голода был Ичия. Он использовал на себе один из своих ароматов, воткнув пробирку прямо в ноздрю. Эриэль предположила, что это аромат укрепления, после него Ичия стал с большей легкостью идти.       Но мысль о голоде не покидала Эриэль. Освещенные факелами верующих, они шли во мраке не собираясь останавливаться на ночлег. Становилось холоднее. Ноги гудели от усталости. Эриэль заставляла себя не лениться, заставляла идти своими ногами, памятуя: “Раньше у меня не было возможности ходить. Радуйся!”. Ей приходилось каждые несколько минут напоминать себе об этом, тело жаждало отдыха, хоть небольшой передышки полежать на упругом мхе. Заглушая голод водой, Эриэль продолжала идти со всеми, немного восхищаясь верующими, которые с начала пути ни разу не запнулись в своей молитве, не остановились справить нужду, не спотыкались и все время держали в одной руке факел, а во второй подношение.       К полуночи они вышли из леса, идя по травянистым холмам. Здесь ярко пахло цветами и ветер разносил их аромат на многие мили, окутывая прохладой путников. Достав из своего пространства плед, Эриэль укрылась им, обнимая свои плечи. Молитва верующих потревожила покой диких коней, которые сорвались на бег, прочь от людей.       “В этом мире еще остались дикие прерии”, — подумала Эриэль с улыбкой.       Но в тишине ночи до слуха Лаксуса донеслись звуки двигателей моноциклов.       — Эри, барьер, у нас гости, — тихо сказал Лаксус.       Лаксус оставил охрану верующих на Эриэль, сам же решив разобраться с шайкой преследователей. Эриэль без лишних вопросов накрыла молящихся барьером. Не останавливая шага, в ней не было страха, что кто-то может помешать выполнению задания, не было злости: “Как кто-то может нападать на тех, кто просто молится”; не было сомнения, что Лаксусу может понадобиться ее помощь.       — Я буду твоей поддержкой… парни, — отозвался Ичия.       — Продолжайте сопровождение, помощь не нужна, — просто ответил Лаксус.       Моноциклы приближались, и теперь Ичия, Эриэль и молящиеся слышали рев десятка двигателей и противный смех неизвестных.       — Наконец-то нагнали! Теперь развлечемся с ними! — кричал кто-то из компании байкеров.       “Они же вроде из гильдии Гонщика. Я думал их распустили после его поимки”, — думал Лаксус.       Не сходя с места, он воздвиг силой мысли стену из молний на многие метры в стороны, прерывая путь байкеров, ограждая верующих, которые продолжали молитву. Эриэль замечала, взгляды верующих смотрели косо, но никто из них не оборачивался на пугающие звуки. Песнь их молитвы не умолкала.       — Не беспокойтесь, вы в полной безопасности, — негромко проговорила Эриэль.       Первая в ряду девушка тепло улыбнулась, а ее голос стал немного громче, словно поддержка ее друзей, отгоняя из их умов тревогу. Направив задание в гильдию, они заранее доверились волшебникам, и сейчас отворачиваться от своего решения было бы глупо.       Барьер медленно плыл по воздуху накрывая прочным куполом молящихся. В нем им стало теплее, холод ветра на холмах не задирал их одежду, давая немного освобождения от легкой дрожи замерзших тел. Эриэль мельком оглядывалась, проверяя, не гонится ли кто-то за ними. Но стена молний Лаксуса была надежной. Один смельчак попытался проскочить сквозь молнии, но врезался в стену размозжив свой моноцикл на полной скорости.       — Вынесем его, чтобы Гонщик гордился нами! — крикнул один ухахатывающийся в полном азарте.       Лаксус ничего отвечал им. Он сосчитал четырнадцать нападавших, которые сейчас кружили вокруг него. Их колеса закапывались в рыхлую землю, разбрасывая ее, уничтожая мягкую траву и цветы.       Один моноцикл остановился задом к Лаксусу. Волшебник верхом на моноцикле приложил ладонь к панели управления, вкладывая заклинание огня в моноцикл, которое вырвалось потоком сжигающего огня из выхлопных труб. Огонь полностью объял Лаксуса, байкеры усмехались, свистели, думая, что так просто победили того, кто остановил их. Но Лаксус голой рукой развеял заклинание, которое и рядом не стояло с огнем Нацу. На нем не было ни царапины. Став сильнее, теперь Лаксус понимал как Гилдартс с легкостью может развеять любое атакующее заклинание стихии и остаться целым. Магия внутри тела Лаксуса стала его барьером. Даже не покрываясь молниями, показывая материальную суть его волшебства, магия была в нем, в каждой клетке его тела насыщая Лаксуса мощью. Стоит лишь почувствовать свое тело и магию, как скрыться от подобных заклинаний, низшего уровня, становится легкой задачей.       Не дожидаясь повторной атаки, Лаксус концентрировал свою магию, с чистого неба обрушив на моноциклы и байкеров гнетущий водопад сильных молний. Они проникали в моноциклы, перегревали и расплавляли детали, делали транспорт бесполезным. А самих байкеров больно жалили каждую их мышцу.       — Кто поручил вам задание остановить будущих жрецов? — спросил Лаксус.       Поток мощной молнии стих, все волшебники без сил лежали на рыхлой земле не в силах колдовать что-то еще. Лаксус спросил грозно, но не повышая своего голоса. Про себя он немного радовался, что его взгляд стал таким же пугающим, как взгляд разъяренного деда.       — Мы не знаем, — прохрипел один волшебник. — Пришла полная оплата в гильдию с короткой запиской. Там была карта пути и подпись: “Уничтожить паломников”.       “Без своих моноциклов они бесполезны, и еще не скоро оправятся”, — рассудил Лаксус.       — Пойдете за нами — шкуры спущу, — пригрозил он.       Легко снимая стену молний, просто растворив все электричество в воздухе, наполняя холмы ароматом чистого, наэлектризованного озона, Лаксус неторопливым шагом нагнал верующих.       “Жрать хочу”, — устало подумал Лаксус.       Эриэль не торопилась снимать с верующих свой барьер. Она видела по ним, что под барьером им было легче идти по своему пути. Может это неверно с их точки зрения, когда им облегчают путь, но Эриэль искренне верила в дисциплину сострадания буддизма. Когда видишь страдающего, и желаешь ему облегчения, и можешь взять на себя ответственность избавить страдающего от страдания — сделай. Туники верующих на вид были тонкими, легко пропускающими холод. Сами они были уставшими и голодными. Барьер Эриэль хоть немного облегчал им трудный путь.       К полудню, когда солнце уже припекало, Эриэль сняла свой барьер, а все они подходили к подножью гор. У Ичии громче остальных урчал живот от голода, ему уже не помогали его склянки. Сама Эриэль могла думать только о бутербродах, или о яблочке, а еще желаннее была пицца. Беспрерывная ходьба утомила их тела. Шаги верующих заметно замедлились, они устали куда больше тех, кто мог позволить себе свободный ход мыслей. Их ум был сосредоточен на молитве.       Лаксус подбадривал себя фантазией о встрече с Диэль. Когда он выспится, он обязательно сводит ее на свидание, где они вкусно покушают, посмеются, а потом будут целоваться. Лаксус не хотел торопить события, хотя чувствовал, что ему уже мало простых поцелуев с Диэль. Ему хочется засыпать и просыпаться с ней. Чувствовать ее рядом с собой. Сейчас он особенно завидовал Бикслоу, который сразу понял свою симпатию к Эриэль, и уже сейчас воплощал свое желание близости сделав Эриэль своей женой.       “Может ответ прост? Сделать все по правилам и старым традициям? Предложить брак и уже в браке заниматься сексом? Ди все же из дворянской семьи. А у них до сих пор не приняты отношения до брака…” — Лаксус посмотрел в небо, размышляя о том, стоит ли так поторопить Диэль.       За мыслями его голод и усталость отступали, а душу приятно грел образ улыбчивой девушки.       Ичия едва передвигал ногами, когда они начали подниматься в гору. Его радовало то, что Лаксус и Эриэль не ныли о своем положении, усталости и голоде, они вели себя стойко, как и подобает магам S-класса. Смотря на Лаксуса Ичия не видел ни малейшего намека на то, что тот вообще устал.       “Они оба хорошо натренировали свои тела и магию… Мастер Боб будет спокоен”, — думал он.       Ночью Эриэль вновь накрыла верующих теплым барьером, не давая холоду сломить дух читающих молитву. От усталости Эриэль знобило, она не снимала с себя пледа даже днем.       “Сутки буду спать в обнимку с Бикслоу”, — обещала себе Эриэль.       И пристыдила саму себя за мысли. Сейчас было не время и не место думать о своих отношениях с Бикслоу. Эриэль держала слово перед собой — создать для Диэль, своей мамы, лучшие условия, которыми они были лишены раньше. Но эта привязанность, и воспоминания о прошлой жизни мешали ей освободится от других страданий. Да, она практиковала шесть парамит: практика щедрости; практика осмысленной жизни во благо других и себя; практика терпения; практика усердия; практика медитации и памятование о мудрости. Все это накапливает благую карму, и делает саму Эриэль счастливее, но не освобождает от других страданий: боль тела; омрачение разума: тревога за друзей, страх перед битвами и за друзей, тоска по своей матери. Все это удерживает ее от истинного освобождения от страданий.       “Но избавится от них во благо себя, значило бы, в моем понимании, предать доверие и любовь окружающих меня. Я не могу отказаться от Бикслоу, мне хорошо с ним. Именно таких отношений я жаждала всегда. И мама… Пусть Ди и не помнит себя прошлую, но я-то помню. Я знаю ее. Я привела ее в этот мир, потянула за собой, поступила эгоцентрично и эгоистично и несу за это ответственность. Я не могу оставить мою привязанность, чтобы освободится от этого круговорота…”       Эриэль заметно погрустнела, обнимая свои плечи. Ее сознание терзалось между тем, что жаждала она сама, и тем, что считала по своей совести правильным.       В прошлой жизни она отказалась от пути истинного Пробуждения, желая лишь переродиться в безопасном мире, где можно отдохнуть и помочь маме прожить счастливую жизнь. А в этой жизни, она постаралась над отношениями настолько сильно, что не может бросить все что имеет.       “Сансара и правда бесконечна из-за наших цепляний и привязанности”, — с грустной улыбкой подумала Эриэль.       За аналитической медитацией рассуждениями о своем положение, Эриэль не заметила, как наступило утро, освещая золотом каменные утесы и выступы гор. Она оглянулась, Лаксус был погружен в свои мысли, а Ичия дремал на ходу, низко опуская голову, и тут же резко ее поднимая.       — Нам хотят помешать, — заговорил Лаксус.       Они подошли к подвесному мосту, пройдя через который останется преодолеть два поворота и они будут в храме. Лаксус слышал, как на другой стороне в камнях затаились неизвестные. Но не чувствовал в них магической силы.       — Я разберусь, — отозвалась Эриэль.       Создав крылья, она перелетела длинный мост, даже то, что Эриэль тратила силы на крылья, было облегчением уставшим ногам, ей надо было немного взбодриться, да и не всю же работу выполнять одному Лаксусу.       Мягко встав ногами напротив моста, на который уже ступили верующие, Эриэль заговорила:       — Мы знаем что вы здесь, покажитесь. Что вам надо? — спокойно, но громко заговорила она.       — Вы волшебники? Почему помогаете этим поганцам?       Из-за валуна вышел мужчина. Немытый, с густой, грязной бородой, в порванной одежде. А за ним показались и остальные. Всего шесть человек.       — Эта старуха не пускает нас в храм согреться и поесть. Мы едва выживаем в горах, а вы помогаете им, — на эмоциях стал говорить мужчина.       — И поэтому вы решили напасть на верующих? — спросила Эриэль.       — Мы просто хотим согреться и поесть. Ты не представляешь как сложно добыть еду в горах! А там горячий источник, но мы не можем войти в храм. Старуха выносит нам ягоды, но одними ягодами сыт не будешь! — закричал другой мужчина.       — Мы возьмем их в заложники и у старухи не будет другого выхода, кроме как впустить нас!       — Я не могу позволить вам навредить невиновным. Почему вы не спуститесь с гор и не пойдете в город? — спросила Эриэль.       — Нам не дают работу. Нас гонят отовсюду! Тут наш дом!       Эриэль посмотрела на говорившего, это был мальчик не старше пятнадцати лет, такой же грязный и голодный. Эриэль задумалась, верующие были всего в нескольких шагах от конца моста, а горный народ готов к атаке.       Эриэль потерла пальчиком свое помолвочное кольцо. Разведя руки в стороны, она воспользовалась магией кольца, даруя покой душам горных людей. С неба падали розовые лепестки утешая их гнев. У мальчика выпала палка из руки, он заплакал, впервые чувствуя такой покой и радость в душе. Верующие тихо прошли мимо, пока озлобленные люди с блаженством улыбались.       “Не хорошо их оставлять тут. Должна быть причина, почему они не могут войти в храм”, — думала Эриэль.       Эриэль дождалась, когда верующие завернут за угол, и только тогда прекратила заклинание.       — Давайте вместе разберемся, почему вы не можете войти в храм. У меня нет с собой еды, чтобы накормить вас. Но если вы пойдете с нами, прочь с гор, мы сможем найти вам место, где у вас будет крыша над головой, еда и работа. Но должна вас предупредить, если кто-то из вас попытается напасть — мы будем обороняться. Мы волшебники и сдерживать себя не будем.       Пока души горных людей еще были полны покоя, Эриэль заговорила с ними с легкостью, теплым голосом, предлагая решение их проблемы, а не нападая бездумно, просто потому что это требует задание.       — Ты не врешь? — строго спросил мальчик.       — Нет, не вру. Идем, узнаем, почему вы не можете войти в храм, — улыбчиво ответила Эриэль.       — Старуха говорит, что только избранные могут войти, — ответил мужчина, старше прочих.       — Тогда, почему же вы на нее злитесь? Это похоже на заклинание, которым она не в силах управлять.       — Она что-то такое говорила, — расстроенно добавил мальчик.       — Сколько вам надо времени, чтобы собрать свои вещи? — спросила Эриэль. — Мы возьмем вас с собой. Вы покинете горы и будете жить, и сами добывать себе еду и деньги.       — Около двух часов. Но, барышня, зачем вам это? — спросил мужчина.       — Потому что у меня есть возможность вам помочь. Среди вас подросток. По вам видно, что он ваш общий сын. Разве хотя бы ради него вам не хочется найти место, где он вырастет достойным мужчиной? — спросила Эриэль.       Мужчины между собой переглянулись, а затем посмотрели на мальчика.       — Приходите сюда через два часа. Мы будем ждать вас, — добавила Эриэль.       Мужчины недоверчиво посмотрели на Эриэль, но согласились довериться ради более теплого будущего для них, и мальчишки. От моста направо будет дорога в храм, а налево узкая тропинка в глубину гор, где и была пещера, в которой ютились шесть человек.       — Мне не нравится твоя идея, — тихо проговорил Лаксус.       Эриэль нагнала их прямо у входа в храм, когда верующие уже входили в него.       — Оставлять их здесь тоже не разумно. Они здесь заболеют и умрут, как только наступят холода. Лучше отведем их в храм. Там у них будет работа, рядом город. Там они смогут работать. Это лучше, чем просто поколотить их и бросить здесь.       Эриэль стояла рядом с Лаксусом, объясняя ему свою позицию. И вместе с этим осматривала храм. Это была скала, на которой выбит фасад храма с башенками. Словно гипсовую лепку приклеили к неровной скале. Но как не посмотри, это все было цельным камнем.       На входе стояла скрюченная старушка, провожая верующих, которые договорили последние слова молитвы стоило им переступить порог.       — Они хотели на них напасть. А нам приказано охранять их. Не лучшая идея соединять нападающих и жертв нападения в одну группу, — отвечал Лаксус.       — Я сама с ними разберусь, если они что-то захотят сделать, — ответила Эриэль.       — Не совсем понимаю о чем вы говорите, — заговорил Ичия.       Ичия сел на камень, снял свои ботинки, разминая затекшие пальцы ног. Эриэль и Лаксус ярко почувствовали вонь пота от ног Ичии.       — Те люди у моста… У них нет дома и еды. Я пригласила их присоединиться к нам, чтобы отвести их к храму, — прикрывая нос ладонью, Эриэль старалась говорить вежливо, но запах был такой сильный.       — Бездомные… Им можно помочь, — согласился Ичия. — У Синего Пегаса есть горячие источники. Насколько я знаю, сейчас там требуются работники с проживанием. Они будут убирать территорию. Стирать одежду, чистить купальни. Такое можно устроить, — устало, но с присущей изящностью говорил Ичия.       — Это же очень здорово, — заулыбалась Эриэль.       Роковая ошибка. Вонь ног Ичии коснулась ее языка, теперь запах еще и во рту был. Эриэль едва сдерживалась, чтобы не убежать подальше от вони.       — Тут немного, но поешьте. Вам предстоит длинная дорога назад, — прокряхтела старушка.       Старушка вышла из храма, спустилась по трем ступеням, передав волшебникам мешочек сушеных ягод.       — Ты носишь сердце доброго бога, — вдруг сказала старушка.       Эриэль немного растерялась, но обняв ладони старушки, оставила в них мешочек ягод.       — В горах трудно найти еду. Оставьте, мы позаботимся о себе сами. Вы правы, во мне сердце бога, я владею магией убийцы богов стихии ветра, — улыбчиво заговорила Эриэль.       — Идем-идем, ты сможешь войти в храм, — заговорила старушка.       Эриэль оглянулась на Лаксуса, который просто кивнул, присев на валун.       “Какой же он вонючка..” — подумал Лаксус, стараясь повернуть нос к ветру.       Эриэль с робостью вошла в храм. Это была пещера отесанного камня, потолок был куполом, сквозь который проникал свет и освещал все вокруг. Просторное одно помещение, а у стены статуя ростом с человека.       “Будда”, — подумала с восхищением Эриэль.       Возле статуи сидели верующие в полном безмолвии.       — Кто это? — спросила Эриэль у старушки; она знала ответ, но хотела его услышать от монахини.       — Он стал богом при жизни, — улыбалась старушка. — Я настоятельница храма. Одна из девушек должна будет занять мое место, чтобы хранить этот храм от бед и готовить благовония. За благовониями будущие жрецы проходят весь тяжелый путь. Так радостно, что в этом году их так много сразу.       Старушка подвела Эриэль к статуе. Рядом с ней становилось спокойнее на душе. Эриэль с почтением поклонилась, выказывая простое уважение.       — Как он стал богом при жизни? — тихо спросила Эриэль.       Ей становилось все любопытнее, эта старая вера все больше походила на то, что в ее мире называли буддизмом.       — Он был человеком который, открыл свое сердце миру, — стала объяснять старушка. — Шакья пришел в этот мир мудрецом, в те времена магия была неизведанной стихией. Лишь избранные могли колдовать, не то что сейчас. Своим добрым сердцем он помогал людям и животным. Дарил покой их сердцам, и подолгу пел протяжные песни. Это он построил этот храм своей магией. Обтесал грубый камень и сказал: “Каждый так может, в каждом это живет”.       Старушка улыбалась смотря на статую, но и глядела на Эриэль, словно видела ее мысли.       — Много учений он оставил после себя, а его последователи оставили еще больше текстов. Но время очень многое забрало у нас. Добрый Будда Шакья заботился о нас, и в помощь оставил свое сердце. Многие после него делали это, многие сердца утеряны, а какие-то исчезли из-за зла людей. Но есть такие, как твое, — старушка улыбалась указывая на сердце Эриэль. — Оно спасло тебе жизнь, а ты теперь спасаешь других.       — Вы верно говорите, так оно и есть, — тихонько ответила Эриэль.       Сердце в ней забилось все быстрее. Казалось, она оказалась в дацане Тибета. Где за столетия не изменились обычаи, и монахи с улыбками встречают своих прихожан.       — Береги это сердце. Оно поможет тебе пройти путь учения, даже если ты его не осознаешь, — посмеивалась старушка.       — Я бы хотела еще послушать… про ваше учение, — тихонько сказала Эриэль.       — Двери храма всегда открыты, но войти в него могут только те, чей ум открыт узнать об учении. Пока ум закрыт и двери будут закрыты, — улыбчиво ответила старушка. — Приходи когда захочешь, быть рядом с сердцем постигшего божественное радостно для меня. Это исцеляет всех, кто окружает тебя, девочка.       Эриэль не заметила, как заплакала. Все эти годы она могла опираться лишь на то, что успела прочитать при прошлой жизни, но этого было так мало, чтобы не быть в заблуждении. А сейчас она сама пришла в место, которое наполнено добротой и состраданием, и здесь она может узнать то, что не успела познать в прошлой жизни.       — Я обязательно вас навещу, — улыбнулась Эриэль.       — Буду рада, девочка, буду рада, — посмеялась старушка.       Тяжело переваливаясь она подошла к углу зала, где взяла одну вязанку благовонных палочек. Затем она подошла к верующим, которые почтительно склонились к его ногам. Каждому она дала по три палочки. И одну передала Эриэль со словами:       — Зажги ее в своем доме, дыма мало, она горит не переставая целый год. Пока она горит — твой дом не тронет страдание.       Эриэль с благодарностью приняла палочку, спрятав ее в своем пространстве.       “Верно говорят, что учение Дхармы переходит из одной жизни в другую. Начав один раз — следующие жизни приведут нас к Дхарме снова”, — Эриэль мелко утерла слезы, шмыгнув носом.       — Вот, покушайте, вам долгая дорога предстоит назад, — улыбалась старушка.       Она передала в руки жрицы мешочек с сушеными, красными ягодами.       — Благодарим вас, — поклонилась девушка.       — Мы передадим ваше письмо настоятелю, — ответил молодой парень.       — Доброй дороги вам, — улыбнулась старушка.       Все пятеро низко поклонились, а старушка тепло приобняла их головы ладонями.       — Кажется мы можем идти обратно, — сказала Эриэль выйдя из храма.       — Мы не успели с вами поздороваться. Спасибо, что проводили нас и позаботились о нас, — заговорил юноша, выйдя из храма.       — С вашей помощью все мы смогли пройти путь не потеряв никого, — улыбалась девушка.       — Синий Пегас всегда рад помочь вам, — поклонился Ичия.       — Теперь же мы можем устраивать остановки? — спросил Лаксус.       — Да, на спуске есть пещера, там можно остановится на ночь, — согласился один из юношей.       — Обратно наша компания станет больше, — вступила в разговор Эриэль. — С нами пойдут жители гор.       — Мы совершенно не против помочь им, — заговорила девушка.       Вторая девушка вела себя более тихо, она шла медленнее, погруженная в свои размышления, и часто оборачивалась смотря на храм — в будущем она станет следующей жрицей.       Когда компания завернула за угол, там уже сидели мужчины. В руках у них были небольшие мешки с пожитками, никаких чемоданов.       Верующие с улыбкой встретили незнакомцев, спокойно без страха пройдя мимо них к мосту.       — Я правильно понял разговор, эта вера твой буддизм из другого мира? — тихо спросил Лаксус.       — Традиции немного отличаются. Но то что услышала в общих словах очень напоминает. Вверяться в ложное учение будет глупостью, но я хотела бы почитать их книги.       — Если их издадут, — уточнил Лаксус.       — Тоже верно, — улыбнулась Эриэль.       Верующие поделились ягодами с голодными жителями гор, хоть и сами были голодны не меньше. Ночью Эриэль и Лаксус менялись сменами. Первой поспала Эриэль до двух ночи. А после сторожила общий сон, пока Лаксус похрапывал в углу. Несколько часов сна никак не помогли Эриэль. Даже со спальником было неудобно спать на голых камнях. Хотелось в постель под теплое одеяло, и чтобы Бикслоу обязательно закинул на нее ногу.       “Вот же… Оказался прав! Теперь не могу без этого спокойно спать”, — хихикала она у себя в мыслях.       Усталость легла темными кругами под ее глазами, хотелось есть, спать и помыться. Эриэль даже думала о том, чтобы взять пиццу в ванную и совместить два дела сразу, чтобы после душа, в котором покушает, сразу лечь спать. Сейчас ей это казалось очень даже отличной идеей.       Спустившись с гор в перелесок Лаксус ненадолго оставил компанию, которая присела отдохнуть. Вернулся он таща за собой целого кабана.       — Сожалеем, но мы не можем есть то, что было убито ради нас, — тактично сказала девушка.       “Похоже на обеты монахов”, — отметила Эриэль, ведь сама придерживалась такой же практики — не есть то мясо, что было убито ради этого стола.       Грязные мужчины и Ичия радостно развели огонь разделывая кабана на порции для всех. Одна из жриц отошла в лес, никто из них не мог смотреть на расчленение трупа животного. Вернулась она с пучком трав и в подоле принесла свежие ягоды и орехи. Этим сыт не будешь, но все лучше, чем полный отказ от еды.       Эриэль достала из своего пространства котелок, воду. Она с верующими развела второй костер. А от запаха жареного мяса у нее еще сильнее разыгрался аппетит.       “Как же вкусно пахнет шашлыком…”       Измученная голодом, Эриэль съела свою порцию орешков с ягодами, а чай из свежих трав значительно взбодрил ее и придал сил. Дорога обратно к городу Магвалла заняла не четыре дня, а семь дней. Прибыв в храм все были уставшими, и верующих проводили на кухню, чтобы накормить и они могли поспать.       — Благодарим вас за ваш труд, впервые за сорок лет у нас все претенденты смогли пройти путь с первого раза. Благодарю вас, — поклонился монах. — Какую оплату вы пожелаете для себя?       — Синий Пегас рад помочь вам, не будем портить наши отношения разговором об оплате, — заговорил Ичия.       — Простите за наглость, но у меня есть просьба, — смущенно заговорила Эриэль. — Вы сказали, что у вас есть переводы текстов вашего учения. А есть ли у вас копии? Я бы хотела почитать о вашей вере, если это возможно.       — Такую оплату я могу вам дать, — согласился улыбчиво монах.       — Простите, Ичия, что не промолчала. Мне действительно интересно их учение, — тихонько прошептала Эриэль, когда монах отлучился в храм.       — Все в порядке, Эриэль, не стоит извиняться, — улыбнулся Ичия.       — Только давай без фанатизма, ты часто слишком увлекаешься, — устало ответил Лаксус.       Лаксус сидел на ступени, устало положив голову на свои ладони. Хоть ночью они с Эриэль и могли немного поспать, но больше недели недосыпа и голода вымотали Лаксуса. Уже не было фантазий о свидании, лишь о подушке и одеяле на удобном матраце.       Монах вышел из храма с двумя вязанками книг. Это были самые простые листы бумаги сшитые обычными нитками. В одной связке были толстые четыре тома по пять сантиметров. А во второй более тонкие, не толще двух сантиметров, книги штук семь.       — Это основные тексты нашей веры. Происхождение нашей веры. Традиции. Учение, — рассказывал монах, передав Эриэль связку с толстыми томами. — А здесь наши молитвы. Есть еще тексты, но это основные. Если вы захотите углубить ваши знания, я буду рад поделиться с вами другими книгами.       — Благодарю вас, надеюсь, что следующая наша с вами встреча состоится скоро, — улыбчиво ответила Эриэль.       Она поклонилась монаху, приняв книги, тут же спрятав их в своем пространстве.       — Вы извините, но мы пойдем, — вступил в разговор Лаксус.       Сейчас его не страшил даже транспорт, лишь бы скорее добраться до постели. А Эриэль желала зайти хоть в какую-нибудь кафешку поесть. Если Лаксус и Ичия не страдали от голода на обратном пути, ведь Лаксус великолепно охотился за дичью, но Эриэль за все время питалась ягодами и водой.       Ичия с удивлением смотрел за тем, с какой жадностью Эриэль умеет кушать. Заказав стейки с гарнирами, салаты и десерт, Эриэль не поднимала головы от тарелки, неприлично чавкая и постанывая, наконец-то наедаясь досыта. Лаксус смотрел за ней с доброй усмешкой. Странно сказать, но его всегда веселило то, как девушки по настоящему голодные едят. У них в команде ни раз такое было, когда Эвергрин, Диэль и Эриэль их удивляли способностью поместить в свои хрупкие тела очень много еды. Горные жители не отличались оригинальностью, тем более платили не они за вкусный ужин.       — Какая благодать, — мурчала счастливая Эриэль.       — Не лопни, — посмеялся Лаксус.       — Кто бы говорил! У самого щеки трещали, — хихикала Эриэль.       Поездка до Синего Пегаса оказалась изнурительной. Даже с сильной усталостью Эриэль не могла крепко заснуть в поезде. Все было неудобно, и тряска постоянно вырывала из дремоты. Приехали они в город поздним вечером. Эриэль забежала в кафе за пиццей, и только после этого пошла в общежитие. Бикслоу уже спал, а Шкипер радостно встречал девушку.       — Тише, я тоже рада тебе, Шкипер, — шептала она, целуя макушку волка.       Взяв пиццу с собой в ванную, Эриэль не стыдилась того, что ела, пока мылась. Горячая вода совсем расслабила ее. Надев легкую сорочку, Эриэль тихо забралась в постель под одеяло. Бикслоу лежал на спине раскинув руки, девушка постаралась мягко пододвинуть его руку, но Бикслоу резко поднял голову начав оглядываться.       — Эри, это ты. Думал опять Шкипер на кровать залез, — промычал Бикслоу.       Он повернулся на бок, стискивая в объятиях Эриэль, кладя на нее ногу, и ногой прижимая к себе девушку еще плотнее.       — Вы долго в этот раз. Я уже начал волноваться, — Бикслоу говорил не открывая глаз.       А Эриэль тепло заулыбалась, глубоко вдыхая любимый аромат тела Бикслоу. Обнимая его, она поцеловала его шею, наслаждаясь тяжестью его руки и ноги.       — Все хорошо. Утром расскажу. Давай спать, я очень устала, — прошептала Эриэль.       — Вот теперь точно высплюсь, — сонно усмехнулся Бикслоу.