Сожженные солнцем

      Вэнь Жохань никогда не думал о том, что умрет. Тем более, от удара в спину. И тем более он не ожидал, что станет призраком. Ради чего были церемонии успокоения духа? Он был связан невидимыми цепями, и ему лишь оставалось наблюдать, как рушится его орден, как горит Безночный город, как умирают его люди. Как рассыпается пеплом история Цишань Вэнь.       Он следовал за Вэнь Цин. Она осталась ближайшей родственницей. И даже если бы хотел покинуть ее, Вэнь Жоханя привязали их кровные узы, и ему приходилось болтаться неподалеку.       И это прозвучит иронично, но именно после смерти он сблизился с семьей. Вэнь Жохань повидал бабушку, дальних братьев и сестер. Невольно бывший глава Вэнь задумывался, с каких пор он так отдалился от них? Когда он позабыл, что в Цишань Вэнь кровные линии боевых заклинателей и целителей были равными? С каких пор сила и жажда бессмертия ожесточили его?       Было больно видеть, как Цзинь Гуаншань, столь усердно уверявший об их дружбе, с громкой бравадой подгребает под себя все сокровища Вэнь, а потом преследует и терзает остатки его ордена. Вэнь Жохань был наказан Небесами, раз даже после смерти был обречен наблюдать гибель своей семьи. Казалось, весь мир был против них.       Пока однажды Вэнь Цин не бросилась с просьбой о помощи к заклинателю смерти. Именно так Вэнь Жохань встретил Вэй Усяня – того, кто в одиночку сделал падение Цишань Вэнь реальностью.       И все-таки при виде темного заклинателя бывший глава Вэнь не мог поверить своим глазам: перед ним стоял вчерашний мальчишка. Юность все еще не покинула его лица, внутри не было ни намека на духовные силы. И это тот, чьего имени страшились его генералы, кто стал причиной гибели его войск?       И как иронично, что именно этот человек откликнулся на просьбу Вэнь Цин. Не раздумывая, он разворошил змеиное кубло. В самую трудную минуту он был единственным, кто протянул руку помощи.       Когда измотанные, истерзанные телом и душой Вэни поднялись на Луаньцзан, Жохань решил было, что Вэй Усянь тут же их бросит. Но нет. Юноша остался на следующий день, и следующий за ним тоже. Мужчина искренне не понимал, как можно было оставить титул победителя и стать изгоем.       Лишь после, когда меч юного главы Цзян пронзил живот Вэй Усяня, Вэнь Жохань начал понимать. У него не было никаких титулов. И не за что было держаться. Возможно, Вэй Усянь прекрасно это осознавал, но он больше не мог оставаться в Юньмэн Цзян. Как и в принципе в мире заклинателей.       Когда он со свежеперевязанной раной браво спустился с горы, а потом рухнул без чувств, Вэнь Цин долго приводила его в порядок. Ночами она сменяла бинты и промывала разрез. Жохань чувствовал, что духовных сил лишил юношу вовсе не Вэнь Чжулю. И что Вэй Усяня и Вэнь Цин связывает вовсе не сиюминутная жалость. Ответ был насколько простым, настолько же и сложным.       Вэнь Цин в очередной рез меняла повязки. Вэй Усянь только очнулся после лихорадки. Он никак не сопротивлялся рукам целительницы, позволяя ей ухаживать за ним.       – Сейчас я как никогда жалею о том, что тогда поддалась на твои уговоры, – неожиданно сказала Вэнь Цин.       – О каких именно уговорах идет речь? – спросил Вэй Усянь.       – Не притворяйся, будто не понимаешь, – холодно ответила целительница, туже затягивая бинт. – Если бы я знала, чем все обернется, никогда бы не пересадила твое Золотое Ядро Цзян Ваньиню.       – Вэнь Цин, – тихо сказал Вэй Ин, – у меня не было выбора. На кону стояло будущее Юньмэн Цзян.       – И где мы теперь?! – Вэнь Цин гневно бросила тряпку в таз с кровавой водой. – Ты лежишь здесь, пронзенный мечом собственного брата, а я, кто спасла ему жизнь, не смею даже попасться ему на глаза, чтобы не быть убитой в тот же миг. Разве такую благодарность мы заслужили?       Повисло молчание. Вэнь Цин сверлила взглядом несчастный таз, а Вэй Усянь сминал в руках одеяло.       – Прости.       Вэнь Цин обернулась к темному заклинателю.       – Я понимаю, ты злишься, – продолжал Вэй Ин. – Я уничтожил твой орден. Но и Цишань Вэнь сперва сжег Пристань Лотоса.       – Вэнь Чжулю сжег Ядро Цзянь Ваньиня, а ты вынудил меня исправить это, – добавила Вэнь Цин. – Но, Вэй Усянь, только тебе от этого никакой выгоды.       – Юньмэн Цзян дал мне дорогу к самосовершенствованию, – ответил Усянь, – так что я просто вернул то, что взял, – он невесело улыбнулся. – Будем считать это расплатой за то, что я стал причиной падения Пристани Лотоса.       – Вэй Усянь…       Темный заклинатель рассмеялся, но голос его треснул.       – Вот и замкнулся круг, да? Помощи от Небес не дождешься, но за ошибки они наказывают тех, кто дорог нам…       Почему-то эти слова затронули Вэнь Жоханя. А ведь действительно. Он возгордился и решил, что сможет объединить все земли Поднебесной. И его покарали, не оставив и следа от былого величия и славы, втоптав все в грязь.       Он продолжал наблюдать. Сменялись месяцы. Прошла тяжелая зима, что унесла с собой несколько стариков. Но главное сокровище большой семьи, малыш А-Юань, рос в безопасности. Он снова начал улыбаться и смеяться. Но больше всего мальчику нравилось играть с Сянь-гэгэ. Да и сам темный заклинатель будто расцветал рядом с малышом. Что-то странное происходило с Вэнь Жоханем, когда он видел радостного юношу, как тот забавлялся с А-Юанем, учил вежливо здороваться, и вместе с тем рассказывал, как прятать весенние книги. Было не так холодно, когда мужчина смотрел на широкую улыбку и слушал веселый голос.       Все вошло в приятную рутину, пока однажды кто-то по неосторожности затронул талисманы, сковывающие Вэнь Нина. Тогда бывший глава Вэнь ощутил холодную волну ненависти, которой не испытывал с момента смерти. Все было в тумане до тех пор, пока он не услышал звук гуциня. Тогда пелена ярости спала с Вэнь Жоханя, и он смог рассмотреть музыканта.       Лань Ванцзи был удивительно похож на отца. То же беспристрастное выражение лица, та же статура. И такой же влюбленный взгляд. О, Вэнь Жохань не был дураком, он сразу понял что к чему. И все-таки что-то внутри грызло, что-то неприятное, и он испытал облегчение, когда Лань Ванцзи покинул гору.       Тот вечер запомнился Вэнь Жоханю. За тем ужином Вэй Ина приняли в большую семью. Разом у него появился сын, куча тетушек и дядюшек. В тот вечер Вэй Усянь впервые показал мягкую и застенчивую улыбку. Он был ребенком, что наконец-то обрел дом.       И в тот вечер Вэй Усянь впервые заговорил с ним.       – Я давно чувствую твое присутствие, – молодой человек отставил на край стола свечу. – Хоть и не вижу тебя, но знаю, что преследуешь нас ты довольно долго. Если хочешь, можешь рассказать свою историю через Сопереживание.       Но Вэнь Жохань остался на месте. Спустя некоторое время Вэй Усянь вздохнул.       – Как пожелаешь. Пока ты нам не мешаешь, я тебя не трону.       Так и пошло дальше. Изредка Вэй Усянь говорил с ним, будто между делом, а потом все чаще. Иногда Вэнь Жохань писал ответы на запыленном столе, а Вэй Ин удивлялся и смеялся.       Ему нравился Вэй Усянь. Он был гением. Пусть этот человек привел к падению Цишань Вэнь, но вместе со злобой и обидой Вэнь Жохань чувствовал теплую привязанность. Было бы хорошо, если бы их будни длились дальше.       Но нет. Осенью следующего года все рассыпалось. Как когда-то, Вэнь Жохань мог лишь наблюдать, как рыдал Вэй Усянь, как ушли Вэнь Нин и Вэнь Цин. Он не мог далеко отойти от кого-то родного, поэтому не знал, что натворил Вэй Усянь в Безночном городе. Видел лишь, как Лань Ванцзи сражается с кланом. А потом он оставил Усяня одного.       В тот момент Вэнь Жохань дал определение тому чувству, что росло в нем. Он хотел оберегать молодого человека, хотел, чтобы тот улыбался именно ему.       Когда пришли заклинатели, Вэнь Жохань впервые подчинился Чэньцин. С особой жестокостью он нападал на мнимых праведников. Здесь его дом, его семья! Сколько уже можно, разве не пора оставить их в покое!       Крик Вэй Усяня пронзил его до самых глубин. На последнем издыхании ненавистный гений и любимый человек разломал печать, и гору окутал взрыв темной ци.       Что было после, Вэнь Жохань не помнил. Он открыл глаза, потому что солнце нещадно светило сквозь окно. Мужчина глубоко вздохнул и попробовал вспомнить, где это он. Сон? Все было слишком реально.       Заикающийся слуга сообщил, что главы орденов вместе с учениками уже прибыли на соревнования. Вэнь Жохань улыбнулся. Он помнил этот день.       В официальном ханьфу он гордо вышел из дворца. Сегодня в руки он заполучит неограненный алмаз. И не позволит солнцу повергнуть мир в хаос.