Рядом с тобой

      Аэропорт Ханэда, официальный международный аэропорт Токио, встретил низенькую и хрупкую девушку достаточно приветливо. Даже лучи солнца, казалось, поклонились, упав у её ног ярко-алым закатом. Дорога оказалась тяжёлой и изматывающей: долгое пребывание в небе оказалось для девушки пыткой.       Уже начинало смеркаться, и вечерний ветерок заставлял кожу покрываться мурашками. Он слегка растрепал длинные чёрные волосы девушки. Саяка распутала их пальцами и, сняв резинку с руки, собрала редкие, непослушные пряди в хвост.       Мурата стояла в оговоренном месте на улице, откуда приезжие разбегались по своим домам назначения. Она старалась держаться подальше от большей массы людей, словно пытаясь укрыться за тенью какого-нибудь дерева, столба или бигборда. Тонкие короткие пальцы теребили ручку маленького рюкзака, ей нужно было отвлечься. Она повернула голову в сторону большого скопления людей и тяжело вздохнула. Слишком людно, а она не любит людные места. Да и стоит она словно на ладони, а вдруг это ловушка, и её сейчас поймают правоохранительные органы, защитники порядка. Девушка стала внимательнее изучать реакцию людей, но никому не было дела до маленькой и скромной японки.       Как же она соскучилась по японской погоде в это время года, но жизненные обстоятельства закинули девушку на территорию США. Вздохнув тёплый родной воздух, она улыбнулась, приговаривая: «Дом родной, дом».       Как таковой работы она никогда не боялась, жизнь в приюте заставила полюбить даже самую грязную. Сомнительный вид деятельности она вела исключительно из нужды. Просто-напросто хотела жить. Но у девушки были и свои принципы. И как бы сильно она не хотела жить, лишить кого-либо этого дара она бы не могла. Быстрее умерла бы сама от голода и холода, но не убила бы. Благо, ей пока не приходилось делать этого, всего лишь выкрасть документы или узнать некую информацию, что не составляло для неё труда. Конечно, ей не нравилось применение своей способности, но по-другому она не могла отблагодарить Фицджеральда.       И вот теперь Гильдия потерпела поражение, и она снова осталась одна. У неё не было дома, но у неё была страна, в которой она родилась и выросла: Япония. Она как нерадивая мать: любит, как может, заботится, как умеет. Раньше, после побега, о ней заботился сэр Фрэнсис, теперь и его она потеряла. Если бы не он, возможно, она до сих пор бы слонялась по трущобам или умерла бы от голода. Неужели её судьба — терять близких ей людей?       Теперь ей нужно снова вспомнить, как это — выживать. Правда, недавно с ней связался некий «инкогнито» с предложением о сотрудничестве и возможном дальнейшем официальном трудоустройстве. «Сомнительная акция», — думала Саяка, но в США оставаться она не хотела.       Да, она могла выжить и адаптироваться, но ей не нравились Соединённые Штаты Америки. Мурата родилась и выросла в Японии, и только в этой стране она чувствовала себя более-менее живой. Даже то, как поступила с ней ее родина, не отбило желания вернуться. Конечно, девушка до сих пор теплит надежду найти одного очень хорошего друга. И, возможно, найдя его, она поймет, куда ей двигаться дальше. А пока мысль о нём тянет её на необдуманные поступки с того самого момента, как они встретились.       Ей подозрительно много предложили, даже уладить проблемы с государством. В этом и была странность, так как греха за ней в стране восходящего солнца не наблюдалось. Странно, как они прознали? Неужели это те самые люди, что погубили «Гильдию»? Не хотелось бы попасть к конкурентам, но раз она каким-то образом стала известна, то без влиятельной помощи ей точно не обойтись. Похоже, эти ребята серьезные, раз прознали полный состав, или их слили свои же. Слишком много совпадений, слишком всё странно и подозрительно, но иного решения она не видела. Она так устала от беготни и выживания, что хочет домой, хочет найти хоть одну родную душу. Так хочется прижать кого-то к груди и защищать, иметь смысл жизни, а не просто бесцельно бродить.       «Инкогнито» обеспечил её всем, а значит, она неосознанно идёт в очередные лапы сомнительных структур Японии. Ну что ж! Значит, тому и быть! Главное — на родину. И если она умрёт, то хотя бы на родной земле. Она её породила, она и заберёт обратно. Но делать поспешные решения рано, а вдруг удача снова повернётся к ней лицом?       Странное чувство не переставало покидать, что-то мистическое витало в воздухе. Её должны были встретить, и Саяка стояла, всматриваясь вдаль. Брюнетка была одета в чёрные летние кроссовки на белой платформе, серую футболку с коротким рукавом и джинсы.       Слабое алое свечение на небосводе говорило о том, что звезда по имени Солнце отработала смену в данном месте. Время шло тягуче медленно. Она то переводила взгляд серо-голубых глаз на окрестности аэропорта, то изучала асфальт под своими ногами. Десять минут ожидания казались вечностью.       Она страшно занервничала, а вдруг, как обычно бывает по закону подлости, что-то пошло не так. Но спустя ещё пять минут бездумного ковыряния кроссовком в асфальте её окликнул знакомый мужской голос, его она не спутает ни с чем. Это был её далёкий пропавший друг по несчастью — как же неожиданно было его здесь увидеть. И, на удивление, именно он оказался тем, кто должен был её встретить. Он не может быть тем самым инкогнито, однозначно, это просто случайность.       «Очередная случайность? Саяка, ты серьёзно? Сильно много случайностей!» — пролетела мысль подозрения.       Он не мог сам выйти на неё. Или всё-таки мог? Но как? Кто за этим стоит?       Неужели сэр Френсис успел выполнить её просьбу? Не может этого быть! Она спит, а это лишь сладкий сон в голодном бреду.       Ацуши. Он так же внезапно пропал с её радаров, как и появился. Мурата не один месяц пыталась понять, куда он делся. Только день спустя Мурата узнала правду о том, что друга просто выгнали. Шатенка была в ярости от такого поступка и незамедлительно сбежала сама, она просто хотела найти его и предложить свою помощь. Девушка была слегка постарше, и рано или поздно её бы тоже попросили покинуть приют, но на официальных правах. Но ладно, когда официально тебя выгоняют, тогда правительство платит выходное пособие на первое время, а потом сам, дружок, крутись, как хочешь, мы свою работу выполнили. Но Ацу просто выгнали, ни за что выгнали, она не может с этим смириться, нет, он же не выживет в этом мире. Саяка не даст им такой же возможности выбросить её тоже, словно ненужную шавку.       Ацуши не обладал даром обманывать, замалчивать, его эмоции всегда были видны: грусть, злость, недовольства. Светлый и добрый ребенок, именно то, чего не хватает этому чёрному миру. Капельки его света и детской наивности давали ей стимул жить и понимание того, что, возможно, всё не так плохо. Они держались, цепляясь за боль и страдания друг друга. А во время последней их встречи она словно почувствовала, что их дороги скоро могут разойтись.       — Саю! — парень улыбнулся, а в его жёлтых с фиолетовым отливом глазах загорелся тот самый старый добрый огонёк.       Все в приюте знали, что он питал к ней что-то большее чем дружба, но за весь срок пребывания он так и ни разу не рассказал ей о своих чувствах. Они всего лишь дружили, но дальше дело так не доходило. Не те условия для романтики, лишь чистая дружба и взаимная поддержка. Накаджима был в себе, погрязший в собственном самокопании и самоуничтожении. И как бы она не хотела помочь ему, она была бессильна. Её сердце обливалось кровью каждый раз, когда директор уничтожал и растаптывал тот свет, что исходил от парня. Как бы она хотела взять его боль на себя, оградить от этого всего, но не могла, пока это было не в её силах.       То сияние, которое слепило его раньше, когда она была рядом, появилось снова. Этот свет начал согревать их обоих вновь. Он твердил старую песню, что они просто друзья, но не больше. Парню не хватило ни сил, ни мужества, ни времени сказать ей о своих чувствах. А потом он пропал из её жизни, стыд охватил его за то, что он даже не попробовал её найти. Он ведь всегда думал о ней, не забывал ни на секунду. Да как он мог, даже ничего не предпринял, чтобы найти её. На душе сразу стало холодно, стены приюта всплыли и стали в сознании глыбой льда.       — Ацу, я так скучала… Я старалась найти тебя, но у меня ничего не получилось, — девушка улыбнулась, а по бледным впалым щекам пробежала слеза. Как же было радостно снова его видеть. Она призналась себе только сейчас, что он ей нравится, и она очень сильно скучала по нему. — Пожалуйста, прости, что не нашла тебя раньше! — слёзы предательски блеснули ещё сильнее, и она кинулась обнимать тигра, уткнувшись носом в плечо парня и заливая слезами его белую рубашку. — Не пропадай, пожалуйста, больше!       Сейчас ей было всё равно, что о ней подумают, она слишком долго его искала. И вот по воле случая загадочная поездка обернулась судьбоносной встречей. Ещё никогда так она не радовалась всяким сомнительным «инкогнито».       Парень замялся, и на его щеках вспыхнул лёгкий румянец. Что он испытывал сейчас? Интересно, как так вышло? Ведь Дазай-сан сказал, что они едут встретить одного знакомого человека. Но тогда, откуда он знает Саяку, оставалось загадкой. Хотя чему удивляться, большая часть того, что делает Дазай-сан, остаётся загадкой со звездочкой для всего агентства.       Всё всегда идёт по плану Дазай-сана.       — Надеюсь, больше не пропаду, — он приподнял руку в жесте «я сдаюсь», а после обнял девушку. Это всё-таки было очень странное чувство, в этот момент он понял: сейчас она для него больше, чем подруга по несчастью. Он хочет её оберегать и защищать, теперь он в детективном агентстве и теперь он сможет. Он всё теперь сможет! Он не упустит её, не забудет. У него теперь есть почти целая семья, о которой он так мечтал.       К ним подъехал серый форд мустанг с откидным верхом. Он моргнул своими огромными глазами. На месте водителя сидела довольная физиономия того самого «инкогнито», его глаза карамельного цвета буквально кричали о том, что всё это его рук дело, и он доволен результатом. Ведь всё прошло по тому плану, который он наметил. Всё до мельчайшей детали.       — Ах, сударыня, вы само очарование, словно мимолетное цветение лотоса. Не хотите ли совершить со мной двойное самоубийство? — парень вышел из машины и протянул свою руку шатенке. Девушка в ту же секунду отпрянула от Накаджимы и залилась краской. Господи, как же ей в этот момент стало стыдно. В её понимании, для девушки непозволительно так себя вести, но она слишком рада была видеть Ацу. Взгляд её серо-голубых глаз пробежал по тёмно-каштановым волосам незнакомца и стыдливо опустился, изучая протянутую забинтованную руку.       Доля секунды на осознание, что ей предложили кое-что из ряда вон выходящее. Она подняла глаза и снова внимательно посмотрела на странного для неё парня. Брюнетка думала, что в этом карамельном раю она найдёт ответы на вопросы, но там читалась лишь пустота. Весь стыд выбило клином, глаза от удивления расширились. Она посмотрела сначала на забинтованного, а после плавно перевела взгляд на Накаджиму.       — Это Дазай-сан так шутит! Не принимай близко к сердцу! — парень почесал затылок, отчего его пепельные волосы слегка выбились из причёски.       — Саяка Мурата, — девушка вложила свою руку, а парень накрыл её руку своей и, словно Хатико, ожидал ответа на второй вопрос.       Конечно, он знал её имя, он знал о ней всё! Даже то, что сами они не знают.       — Дазай Осаму, — проговорил он и аккуратно губами коснулся ладони Саяки.       Девушка и не выходила из состояния красного помидора, но желание выскользнуть из скользких рук Осаму было слишком сильным. Она аккуратно вытянула свою руку, к счастью, сопротивления не последовало. Шатенка завела руки за спину и, изучая обувь Дазая и слегка нервно покусывая тонкие светло-розовые губы, тихо проговорила.       — Простите, но я вынуждена вам отказать! Мне очень жаль, люблю жизнь, какой бы она ни была, — она слегка склонилась в небольшом полупоклоне.       — Ах! Да что же за невезение-то такое! — парень театрально дотронулся тыльной стороной ладони до своего лба и тяжело вздохнул. Спустя пару минут драмы все стали серьёзны, словно ничего и не было. Накаджима открыл перед девушкой дверь, и она умостилась на кожаную обивку пассажирского сидения, после чего они тронулись. Осталось только гадать, что ожидает её дальше, но предчувствие подсказывало, что хуже, чем было, уже не будет. У Саяки сложилось странное ощущение, что такой цирк в порядке вещей и лишь ориентир на Ацуши давал ей уверенность, что она справится со всем. Если это те люди, с которыми её придётся работать, то она не против, лишь бы Накаджима был рядом. Теперь она точно его никуда не отпустит, она всё ради него сделает, потому что поняла, что любит.