***
— Что? — звон в ушах глушил всё вокруг, даже собственный голос. — Ты плохо слышишь? — Яга опустил глаза в пол и нервно сжимал в руке планшетку с какими-то бумагами. — Он не мог! Сугуру... Сугуру не мог! — Сатору, — рука учителя упала на моё плечо, крепко сжав его, чтобы привести в чувства, — я тоже не хотел в это верить. Все доказательства указывают на Гето. Мы не в силах что-то с этим поделать. В голове смешались все мысли, из-за чего выдавить хоть что-то путнее в ответ не выходило. Яга понимающе кивнул и пошёл дальше по коридору, чтобы я побыл один. Руки сжались в кулаки с такой силой, что сквозь раны от ногтей на ладонях начала сочиться кровь, но боли не было. Сильное потрясение сметало все чувства, не оставляя кроме себя ничего. Какого чёрта, Сугуру? Стоило заметить раньше. А я ведь замечал, знал, что что-то не так, но каждое его "всё в порядке" и широкая яркая улыбка замыливали глаза. Нужно было докопаться до всего этого раньше. Это нужно остановить, пока его действия не зашли слишком далеко. Он переступил черту и теперь ему ни за что не остановиться самостоятельно. Гето, на какую же грязную дорогу ты ступил...***
Люди, погружённые в свои мысли и дела быстрым шагом пролетали мимо, вот только меня ноги кое-как несли. Ощущение пустоты внутри не давало покоя уже который день, из меня будто вырвали какую-то жизненно необходимую часть. Телефонная трель не сразу долетает до ушей. Шоко. — Годжо, я нашла Гето, — она сказала это с такой интонацией, словно это абсолютно обычная вещь в наших-то реалиях. Так, словно Сугуру затерялся в рядах прилавков на рынке, а не убил более сотни человек и сейчас в розыске. Сердце норовило вырваться из груди, нервно стуча. Оно словно ломало рёбра. — Где? Шоко, скажи, где вы? — голос сам не свой. Подкосился, звучит рвано. Я смогу его увидеть... Я бежал улицами, словно угорелый, плевав на осторожность и светофоры. Сейчас важным было только одно. Дыхание сбилось и еле глотая небольшими вдохами воздух я нервно оглядывался по сторонам, ища знакомую макушку. Может, его всё же выйдет вразумить? Маленький огонёк этой надежды пробивался сквозь переживания, которые даже своей огромной массой не смогли его затушить. Я трясусь. Холод? Да нет, одет я совершенно точно по погоде. Одна мысль о предстоящем разговоре и от кучи роящихся в голове мыслей всё в желудке переворачивалось. Хотелось отдышаться, но времени в обрез. — Сугуру! — мой голос полон мольбы и горечи. — Стой! Его шаги замедлились и, кажется, вечность он просто стоял спиной ко мне и молчал, пока толпа омывала нас со всех сторон. — Почему? — столько хотелось сказать, попытаться достучаться, накричать, ударить и даже обнять. От пересыщения из головы вылетели все слова, заготовленные перед сном фразы. — Шоко тебе рассказала всё. Ничего нового ты не услышишь. Он медленно поворачивается ко мне и из лёгких резко выходит весь воздух. Такое знакомое лицо, одежда, манера идти и даже стоять, но я вижу перед собой иного человека. Его глаза смотрят точно в мои, подбородок поднят. В нём нет ни капли раскаяния. — Ты сейчас серьёзно? Ты действительно хочешь осуществить эту затею? Ты убьёшь всех этих людей, — я даже не замечаю как перехожу на крик, — даже своих родителей? — Мои родители не могут быть исключением, — он пожимает плечами, а во мне что-то ломается. Бред, я не могу слышать такое. — Очнись! Перестань тратить свои силы на эту чепуху! — Я и не надеялся, что ты меня поддержишь. И он начинает уходить. И мы оба знаем, что ничего не будет, как раньше. Он уходит так легко, будто мы почти не знакомы. Словно я не значу ничего. Это режет получше любого, даже самого острого ножа. — Сугуру! — голос срывается, а губы дрожат в панике. Нет, нет, нет. Ты не можешь... — Прости, — долетает знакомый голос из толпы. В глазах всё сужается, паника начинает давить на виски. Мой долг — остановить его, сковать, живым или мёртвым вернуть в техникум, но я... не могу сдвинуться с места. Мне стоило бежать за ним со всех ног, но они приросли к асфальту. Я ведь твердил себе, что справлюсь! Пальцы складываются в нужном положении, стоит сказать всего пару слов. Нет, слишком опасно, огромная толпа сковывает все оставшиеся варианты. Я вижу перед собой его удаляющийся силуэт. Тот огонёк в последний раз всколыхивается и гаснет, оставив за собой лишь тонкую струйку дыма. Лишь спустя невероятно долгие минуты ноги понемногу начинают слушаться и на автопилоте несут меня в общежитие. Как же там теперь невыносимо тоскливо. Горечь скапливается во рту, а на оголённые участки рук и ключиц падают капли начинающегося дождя. Сугуру сделал свой выбор самостоятельно, он же в трезвом уме решил оборвать все связи. Остаётся только пытаться идти дальше. До чёртиков паскудный день.***
— Учитель Годжо! — Юта бежит в мою сторону, а Панда смеётся ему в след. — Почему ваши командировки всегда припадают на самые неподходящие моменты? Маки только сегодня кое-как ходить начала, — он продолжает эмоционально рассказывать мне о новостях в моё отсутствие, даже не замечая, как впечатлённая его словами Зенин горит от злости прямо за его спиной. — Годжо! — Яга выходит из-за ограждения и с серьёзным выражением, постоянно глядя в телефон, подходит ближе. — На минутку. Вот блин, стоило только приехать и показаться на людях. Складываю руки в извинительном жесте перед студентами и с улыбкой отхожу к директору. — Сатору, пусть твои ребята будут аккуратнее. Что-то странное происходит в последнее время. Не хотел нагружать тебя в командировке, но произошло кое-что очень занятное. Он показывает мне какие-то распечатки фотографий и документов, и я широко распахиваю глаза. Разодранные тела людей, которые умерли в своих квартирах, занимаясь своей рутиной. Сожжённые трупы и выжженные квартиры на следующем фото. Ужасно. — Целые кварталы мёртвых тел? Это же не..? — На месте очень много проклятий. Слабых, но и они в таком количестве представляют угрозу для жителей. Да и этот почерк. Неужели Гето вернулся спустя столько времени? Сердце неприятно кольнуло. В уши врезается внезапный вскрик Зенин. Взгляд в ту же секунду мечется в их сторону. Инумаки, напрягшись, начинает расстёгивать горловину кофты, что уж точно не предвещало ничего хорошего. — Сатору! — знакомый голос резко вводит в ступор. Не может быть. Я вижу, как Яга замирает в замешательстве и смотрю в ту же сторону. — Твою мать, Сугуру? — не уходит чувство, будто мои же глаза решили меня разыграть. Это... фейк? Он, улыбаясь, подходит ближе и крепко обнимает напряжённого Юту. Несмотря на своё подбитое состояние, Маки тут же тянется к оружию. Напряжение возрастает до предела. — Давно не виделись, Сатору. Нет, он и правда издевается. Спустя столько лет говорить, словно не произошло столько грязи, словно мы всё ещё лучшие друзья. — Отпусти моего ученика, будь по дружелюбнее, — кривлюсь я и делаю несколько шагов навстречу. — Ты ведь не хочешь ставить мальчика в неловкое положение? Он резко выпускает его и поднимает руки вверх как знак капитуляции. — Что тебе нужно, Гето? — недовольно задаю вопрос, который крутится на языке у всех близ стоящих. Сугуру лишь хитро улыбается и его взгляд падает на бумаги у меня на руках. — Какие занятные картинки, — улыбка становится шире. — Это ведь твоих рук дело? — кровь закипает. Я совершенно не узнаю в нём прежнего Гето. А я ведь теплил призрачную надежду, что он забросил эту свою утопию в дальний ящик и оставил попытки сотворить невозможное. — Получилось слишком очевидно? — он наигранно расстраивается и подходит на расстояние вытянутой руки. Даже его глаза не сверкают, как прежде. То ли я уже не хочу видеть их свет. — Моё возвращение планировалось немного более эффектным. Я объявляю войну и я не отступлю. За все эти годы у меня в запасе накопилось достаточно проклятий, чтобы заставить вас напрячься. Так что, развлечёмся, Сатору? Он гадко смеётся и отходит назад к проклятию, на котором прилетел. Притворно низко кланяется напоследок и стремительно взлетает ввысь. Я убью тебя, чёртов Сугуру. В память о минувших днях.