Вопреки всему

      Я просыпаюсь от того, что замёрзла. Ещё во сне шарю рукой по кровати и хватаю край одеяла, тащу его на себя. Вместе с тёплым облаком на меня наваливается что-то тяжёлое. Делаю попытку выбраться, но Эрик просыпается следом, и рука по-хозяйски сгребает меня к себе вплотную, шарит под слоями одеяла в поисках меня, хотя лежим бок о бок. Его пальцы пробегаются по моим рёбрам, вызывая щекотку. Я дёргаюсь, выгибаюсь, смеюсь и пытаюсь выбраться из плена рук. Эрик вытягивает руку из-под одеяла, я ловлю его запястье и активирую экран часов: 4:49 ч.       — У нас ещё есть время, — говорит он, и его слова тонут в продолжительном зевке.       — Чтобы поспать, — соглашаюсь я и закрываю глаза.       — Не-а, — слышу его ответ. Эрик стаскивает с меня одеяло. — Подъём, птенчик.       Он тянет меня за собой в душ, а я сплю на ходу. Тёплая вода льётся мне на голову, а следом шампунь с шоколадным ароматом. Я тут же просыпаюсь, ловлю взглядом заветную бутылочку, которую ставят на полочку повыше от моих загребущих рук.       Намыливание друг друга, наверное, должно меня заводить, но я пока пребываю в полусне, наслаждаясь шоколадным ароматом. Но всё меняется, когда мои руки соскальзывают вниз и я чувствую его эрекцию. Отдёргиваю руку, пытаюсь убрать мыло со своих глаз и слышу сдавленное хихиканье рядом. Рука Эрика нарочно отводит меня дальше от льющейся воды, и потому я не могу открыть глаза, чтобы предупредить его следующие движения.       — Может быть, просто помоемся? — предлагаю я, понимая, куда всё мылится, буквально, когда меня ненавязчиво разворачивают.       — А чем мы занимаемся? — Эрик даёт мне возможность протянуть руку к воде. Но видеть здесь особо нечего. Перед глазами кафельная стена, в которую я упираюсь лбом.       Его руки скользят по моему телу, вызывая волну приятных мурашек. Эрик точно знает, как доставить девушке удовольствие и в каких местах прикосновения самые яркие. Мы стоим, тесно прижавшись друг к другу, и поясницей я ощущаю его каменную плоть: он умело возбуждает меня. Его рука замирает на моей промежности, он подводит головку члена и медленно погружает её в меня, продвигаясь внутрь. Эрик делает резкое движение навстречу, одновременно подхватывая меня одной рукой под грудь, второй удерживая за промежность, как маленького ребёнка, поднимая меня выше, начиная медленные покачивания бёдрами.       — Больно? — спрашивает он.       — Нет, — едва сдерживаю стон, кусая губы.       Упираюсь руками и лбом в стену. На нас льётся вода, смывая пену.       Ощущения в теле более яркие, чем я испытывала ночью. Эрик ускоряется, и мы на пару издаём звуки, весьма характерные для людей, занимающихся сексом в душе. Голые стены помещения усиливает звуки. Мои мысли улетают за пределы этой комнаты и возвращаются назад, когда к низу приливает жар и неуправляемое яркое наслаждение, градус которого хочется быстро сбросить, но не я управляю процессом. Мои пальцы беспомощно скребут мокрую плитку, щека трётся о холодную стену, и с моих губ срываются бесконтрольные сладострастные вскрики. Я закрываю глаза и полностью погружаюсь во всепоглощающее нарастающее блаженство. Сердце дико стучит в груди, дыхание сбито, ртом ловлю воздух. Слышу рычание за спиной, чувствую резкие толчки и бьющуюся пульсацию внизу живота, тянущую негу, разливающееся тепло по телу, дрожь.       Эрик опускает меня на пол, не выпуская из плена своих рук. У меня подгибаются колени. Я словно пьяная. Часто дышу, собираю зрительный фокус.       Он разворачивает меня лицом к себе, делает шаг назад и отводит меня от льющейся воды. Его пальцы порхают над моим лицом, убирая мокрые прядки с глаз, касаются губ. Следующим шагом он целует меня, и я снова оказываюсь под душем.       — Иди, одевайся, — Эрик отодвигает меня в сторону двери, сам при этом берёт зубную щётку и выдавливает на неё пасту.       — А я? — киваю на щетку.       — Дома почистишь. Да, и захвати мороженое. Кофе попьем здесь.       — Ладно, — я поворачиваюсь уйти и получаю звонкий поджопник. От неожиданности подскакиваю на месте и оборачиваюсь. Эрик смеётся и как ни в чём не бывало чистит зубы.       Я выхожу из душа. Взглядом выхватываю полотенце, висящее на стуле. Допрыгиваю до него через кровать. Наскоро сушусь, одеваюсь и выскальзываю в коридор. И надо же такому случиться, что в это же время из квартиры рядом выходит Макс.       — Эм… Лидер! Доброе утро! — шустро смываюсь на лестницу, едва не скатываясь по ступенькам вниз, по пути вытаскиваю из кармана ключи и не с первого раза попадаю ими в замочную скважину своей двери.       Макс с улыбкой спускается ниже. Я открываю свою дверь и захожу домой.       Чищу зубы, меняю нижнее бельё, одеваю футболку, но потом скидываю её и надеваю майку. Сушить волосы некогда. Хватаю банку с мороженым из холодильника и крадучись поднимаюсь на этаж Лидеров. Вроде тихо. Стучусь в дверь, прежде подёргав за ручку и убедившись, что она закрыта.       По ту сторону щёлкают замки, и на пороге появляется мой мужчина в обёрнутом на бёдрах полотенце и с милой улыбкой на лице. Он впускает меня внутрь, хлопает дверью и идёт в сторону кухонной плитки. Я ловлю запах кофе. Эрик успевает снять турку за секунду до поднимающейся шипящей пенки, шапкой застывшей у краёв. Берёт кружки и разливает по ним напиток. Я ставлю ведёрко с мороженым на стол и открываю крышку.       — Ложку принесла? — спрашивает он, открывая ящик стола.       — Нет.       — Второй у меня нет, — он достаёт одну чайную и втыкает её в шоколадное мороженое.       — А… как? — я поднимаюсь со стула, на который успела приземлиться. — Я схожу.       — Да сиди. Поедим одной, — улыбается он и ставит передо мной кружку с кофе. — Клади в него мороженое. Получится вкусно, гарантирую.       Я так и поступаю. Теперь на поверхности кофе пенка из сливок и шоколадный комочек, который медленно растворяется. Я тяну его в себя вместе с кофе и жмурюсь.       — Вкусно? — спрашивает Эрик.       — Угу, — киваю я, продолжая играть с комочком, пока он полностью не растворяется в горячем напитке.       Эрик кладёт себе мороженое в кофе и размешивает комочек ложкой в кашке, сидя напротив меня.       На меня нападает стеснение. Я избегаю прямого взгляда с Эриком, пока он не ловит мою руку, принуждая посмотреть себе в глаза.       — Чего засмущалась? — попадает он в точку со своим определением.       — Просто, — не нахожу оправдания.       — Просто, — кивает он с улыбкой. Отпивает кофе и слизывает пенку со своих губ. Меня бросает от увиденного в жар. Я спешно отвожу взгляд и поворачиваюсь к кровати, и нахожу там ещё большую причину для своего конфуза. На белой простыне красное пятно.       Слышу сдавленный смех.       — Испорчена, — говорю я про простыню.       — Жизненно.       Эрик проходит мимо меня, протягивая мне ложку с мороженым, как леденец на палочке.       — Кайфуй.       Пока я смакую мороженое, Эрик невозмутимо сдирает простынь с постели, комкает её и толкает в чёрный мешок. Достаёт из шкафчика синий постельный комплект, застилает. Я рвусь помогать, сбрасываю ботинки, запрыгиваю на кровать, затыкаю края простыни в щели матраса. Мы вместе быстро управляемся. Эрик застилает постель жестким покрывалом и бросает две подушки к изголовью кровати.       Я уползаю на кухонный стул, сажусь на него с ногами и допиваю остывший кофе.       Эрик смотрит на время. Поворачивается к шкафчику и сбрасывает полотенце с бёдер. Я спешно отворачиваюсь, хотя, может, чуть дольше задерживаю взгляд на его обнажённой фигуре. Он перехватывает мой взгляд, и я утыкаюсь в ведёрко с мороженым, краснея по самые уши.       Проходит минута, другая.       — Идём, позанимаемся в Яме, пока есть время, — Эрик перегибается через меня, отнимая ведёрко, закрывает его крышкой и убирает в холодильник. Попутно успевает поцеловать меня в макушку.       Я обуваюсь, затягиваю шнурки на ботинках, и мы вместе выходим из квартиры. В это же время в конце коридора из квартиры выходит Марк.       — Салют! — здоровается он с Эриком и, кажется, меня не замечает. Я прячусь в тени моего мужчины, бегу первая на лестницу, сбегаю вниз и дожидаюсь Эрика в коридоре. Он ровняется со мной, обнимает за плечи и притягивает к себе.       — Трусиха, — шепчет он и отпускает меня.       Ответить нечем. Я киваю. Соглашаюсь.       В Яме почти пусто. Перебравшие вчера алкоголя Бесстрашные не спешат заниматься спортом, вероятно. Тем, кто меняет ночной патруль в городе, выбор не предоставлен.       Мы с Эриком расходимся. Он идёт на силовые тренажёры, а я ухожу к мишеням. Достаю из шкафчика лезвия и тренируюсь, посылая их в одну точку, добиваясь максимальной скорости и точности. Увлекаюсь.       — Крис! — слышу оклик Эрика. Оборачиваюсь. Он стоит поодаль и машет мне рукой, подзывая. — Пошли.       Я смотрю на наручные часы. Без десяти восемь. Время завтрака подошло.       Убираю лезвия и догоняю Эрика уже в коридоре.       — Сегодня после завтрака выезд за стену. Поэтому едим быстро, — он сплетает пальцы с моими и так, держась за руки, мы входим в столовую. Народ слегка примолкает, может на долю секунды, пока переваривает новость, и шум голосов разгорается с новой силой. Мы с Эриком садимся за стол Лидеров друг против друга. Я собираю себе гамбургер и запиваю соком, уминаю в два приёма. Эрик ещё доедает, когда я уже поднимаюсь.       — Пистолет брать? — спрашиваю его.       — Да. Будь у оружейной через десять минут.       — Хорошо. Я побежала.       Убегаю. За мной тянутся остальные из нашего отряда. Идём в одном направлении, расходимся по этажу. Теперь я знаю, что живу за стеной рядом с Джетом. Мы с ним близкие соседи. Он уходит в свою квартиру, я в свою.       Быстро переодеваюсь, затыкаю пистолет в кобуру, пристёгиваю её к поясу и выхожу из квартиры, хлопаю дверью и запираю её на два оборота. Ключи прячу в карман штанов и сбегаю с лестницы вниз.       У оружейной наши. Уже разбирают себе винтовки. Я беру одну, проверяю магазин, беру второй, затыкаю его себе в карман разгрузочного пояса. Вешаю винтовку на плечо и отмечаюсь в журнале.       В гараже у броневика Эрик перехватывает меня и сажает в кабину между собой и водителем.       Пристёгиваюсь, укладываю винтовку на колени. Смотрю в окно.       Мы минуем городские полупустые улицы, катим по бездорожью за жилым сектором и через полчаса подъезжаем к воротам КПП. Нас пропускают.       На полях уже работают Дружелюбные. На обочине дороги стоит грузовик, на который работники грузят ящики с урожаем. Нам они кивают дружелюбно, в их духе.       Мы едем дальше.       На небосклон горизонта наползает грозовая туча. Всполохи видны даже отсюда. Раскатов грома не слышно, но я понимаю, что вымокнуть нам всё-таки придётся.       Август в Чикаго самый мокрый месяц года. Дождь проливается едва ли не каждый день, в меньшей или большей степени. Наш броневик мчит за линию полей к одиноким серым зданиям, торчащим из земли, как гнилые зубы тролля. Грозовая туча закрывает половину небосклона, пряча солнце. Становится пасмурно.       — Я не закрыла окно в квартире! — спохватываюсь я.       Эрик мельком смотрит на меня, достаёт из кармана портативное устройство и что-то в нём пишет.       — Порядок, — говорит он.       — Да? — я поднимаю на него взгляд. Эрик подмигивает мне. Я выдыхаю напряжение: — Спасибо.       — Да без проблем.       Мы подкатываем к одной из разрушенных заброшек. Броневик останавливается на ровной площадке перед строением, и мы выгружаемся. Ребята быстро надевают дождевики, потому что начинает накрапывать дождь. И пока одни надевают их, вторые направляют оружие на призрачные цели. Я стягиваю кулиски капюшона на голове, накидываю ремень винтовки поверх дождевика и перевожу оружие в боевой режим.       — Проверить каждый объект! — командует Эрик. — Рассредоточиться. Быть на связи.       Группа ребят рассыпается по полю. Эрик идёт в заброшку, стоящую перед нами.       — Крис, — зовёт он меня, и я следую за командиром.       Водитель остаётся в броневике. Его задача охранять машину и предупреждать нас об опасности извне.       Заходим в темноту здания. Под ногами валяются камни, прогнившие доски, тянет сыростью и плесенью. Никакого желания здесь находиться. Эрик отшагивает в сторону и показывает мне знаками, чтобы я проверила закуток. Он поднимается по полуразрушенной лестнице выше. Я ухожу в заданном направлении, тихо ступая. Прячусь за уступом и резко выныриваю с винтовкой на изготовку. Чисто.       В углу сваленное тряпьё, ветки и кусок арматуры. Я подхожу ближе и ногой ворошу залежи. Чисто.       Возвращаюсь назад и поднимаюсь вслед за Эриком по лестнице без перил. Светлое пятно его фонаря движется по стене. Я включаю свой фонарик и свет от него падает на пол. Застываю и вижу, что стою ботинком на выбеленной кости. Морщу нос и поднимаюсь выше. Второй этаж осматривает Эрик и жестом показывает мне присоединиться. Я киваю, отхожу влево, в закуток, подобный первому этажу. Осторожно выглядываю из-за укрытия. Пара огоньков мечется в сторону. Вдруг на меня бросается громадная мохнатая гора. Я вскрикиваю, падаю, стреляю в воздух. Хищная пасть смыкается на винтовке, клацая по ней зубами. Запах из пасти омерзителен. Звучит выстрел и скулящее существо опадает рядом, придавливая мне ноги. Я быстро поднимаюсь, сталкивая с себя зверя.       Эрик подходит к твари, стреляет в крупную голову и ногой переворачивает шерстяное чудище.       — Собака, — говорит он.       — Эта же монстр, а не собака. Смотри какие зубы, — я показываю дулом винтовки в открытую пасть, из которой вытекает кровь. Зубы крючковатые, загнутые внутрь.       — С радиационных полей, — спокойно отвечает Эрик, и по его лицу я понимаю, что он с подобными тварями уже сталкивался. — Надо глянуть, у неё может быть здесь потомство.       — Почему у неё? — задаю вопрос вслух.       — На животе разбухшие соски. Это сука и где-то её потомство.       Мы обходим каждый закоулок, поднимаемся выше и на пятом этаже находим выводок из двенадцати копошащихся комочков.       Эрик методично стреляет в каждого и последнего оставляет мне.       — Давай, Крис. Это не домашние любимцы, к которым ты привыкла. Эти твари едят людей.       Он ждёт, когда я выстрелю. Я медлю. Рыжий комочек шерсти смотрит на меня бусинками глаз умоляюще. Я убираю палец со скобы и заслоняю малыша.       — Уверена, что можно взять его и вырастить из него охранника для Бесстрашия, — говорю я.       — Зверь останется зверем, — отрицательно качает он головой, — инстинкт сильнее.       — Но ты же не пробовал!       Эрик вскидывает бровь.       — Хочешь себе кровожадного волкодава? — он хочет посторонить меня, чтобы добить животное. Я не схожу с места.       — Почему сразу кровожадного? — возмущаюсь открыто. — Я смогу воспитать его. У меня была собака в детстве.       — И где она сейчас? — хмыкает Эрик.       — Умерла от старости.       Он тянет воздух носом и явно недоволен. Я подступаю к нему.       — Эрик, ну пожалуйста, разреши. Собаки очень преданные. Я знаю. Я смогу воспитать его. И у Бесстрашия появится свой волкодав. А представляешь, как ты круто будешь с ним смотреться на рейдах? — я завожу руки под его дождевик, обнимаю и тесно прижимаюсь к нему всем телом. Хотя прижаться тесно — это, скорее, в переносном смысле, ведь нам мешает обмундирование и разгрузочные пояса.       — Боюсь, птенчик, ты одним «пожалуйста» не отделаешься, — хмыкает он, одной рукой обнимает меня и целует.       Нас отвлекает шуршание по рации. Парни в отряде докладывают о ходе операции.       — Приём. Это Джет. У нас всё чисто. Приём?       — Приём. Слышу тебя. Возвращайтесь. Конец связи.       Эрик смотрит мне через плечо в сторону копошащегося рыжего комочка с каким-то даже сожалением, ставит винтовку на предохранитель и задвигает её за плечо.       — Ладно. Берём его. Только понесёшь его ты.       — И-и-и-и, спаси-и-и-ибо! — я подскакиваю от счастья, снимаю с себя дождевик и заворачиваю в него малыша, который тут же прижимается ко мне и тихо скулит. Эрик несёт за меня мою винтовку.       Мы спускаемся вниз к машине.       — Детский сад, штаны на лямках, — заявляет он мне, видя мой неуёмный восторг. Наклоняется к самому уху и шепчет: — Вечером ты вся моя.       Я киваю и улыбаюсь ребятам, которые округляют глаза и выпадают в осадок при виде пушистого комочка.       — Это же… — Джет забывает слова, тыча пальцем в малыша.       — Я не поеду с этим в одной машине, — воротит нос Кастет.       — Поедешь, куда ты денешься, — фыркает Эрик и сажает меня у двери, на этот раз садясь ближе к водителю, потому что боец с такой же опаской косится на мой скулящий свёрток, как и все остальные бойцы.       — Я назову тебя Бесстрашный, — говорю малышу.       — Надо покороче имя, — возражает Эрик.       — Тогда я назову тебя Вилли, — говорю рыжику.       — Что ещё за имя такое? — фыркает он.       — Нормальное имя, — пожимаю я плечами, — так мою собаку звали.       — И была собачка маленькой дворняжкой?       — Мне нравится.       — Стрёмное имя… — Эрик смотрит на дорогу, добавляя, — … для Бесстрашия. Назовём его Бой.       — А вдруг это она? — улыбаюсь я.       — Так проверь, пока есть время.       Я поднимаю малыша за передние лапки и смотрю на его круглый лысый животик. Голову сворачивает в нашу сторону даже водитель и втроем мы выдыхаем: «Мальчик».       — Я ж говорю — Бой, — Эрик смотрит на меня. Я киваю.       — Как скажешь, босс.       Эрик сгребает меня за плечи и целует в ухо. Щекотно, мокро, громко. Я смеюсь, отклоняюсь и врезаюсь виском в окно.       Едем некоторое время молча. Щенок поскуливает. Да уж, у него стресс: лишился кормящей матери и братьев в одночасье. Но зато я спасла одну душу, хотя что из этого выйдет, точно не знаю. Моя собачка была маленькая, комнатная, а судя по мамаше, которая на меня напала, этот пёс вырастет матёрым волкодавом. Удержать на поводке сможет его только взрослый накаченный мужик, вроде Эрика. Но ничего. Время ещё есть, чтобы выучить этого пса командам и научить ходить рядом и не тянуть поводок. Мой Вилли этому живо научился.       В Бесстрашии вопрос решился сразу, где поселить моего питомца. Отдельное помещение с клеткой, едой и выгулом во внутреннем дворе, подальше от праздных зевак и детей. Наша врач, фыркая, что она не ветеринар, всё же осмотрела щенка и вынесла свой вердикт — здоров. Я вымыла щенка, расчесала его шёрстку, устроила ему тёплую лежанку, поиграла с ним, принесла со столовой недоеденные котлеты после обеда, провела возле маленького волкодавчика всё время, вплоть до ужина.       Эрик арестовал меня после столовой, и мы на десять минут оказались в его квартире.       — Итак. У меня есть десять минут, чтобы услышать твоё «спасибо».       — Спасибо, — улыбаюсь я, смотрю на часы, — спасибо, спасибо, спаси…       Эрик хватает меня за плечи, разворачивает и толкает вперёд. Мы оказываемся перед кухонным столом.       — Что, прям здесь? — возмущаюсь я.       — Удобно и быстро, — заявляет он и принуждает меня лечь на стол вниз лицом.       — Почему быстро? Можно же романтично, как ночью или утром было, — я продолжаю возмущаться, а между тем Эрик стягивает с меня штаны вместе с нижним бельём.       — Ночью будет всё. Сейчас я ограничен во времени, — заявляет он безапелляционно, освобождая себя.       Я чувствую его раздражение и понимаю, что с Эриком в таком состоянии лучше не пререкаться. Сдаюсь на милость самца, ведущего себя как собственник.       Он смачивает пальцы слюной и проникает в меня быстро. Без прелюдий, без поцелуев, до скрипа ножек стола, он двигается резко, немного дискомфортно, но доводит и меня и себя до пика блаженства.       Но в этом варианте «Давай сделаем это по-быстрому» нет никакого кайфа.       — Одевайся, Крис, — просит он и бросает мне салфетку. Я вытираюсь и с трудом натягиваю штаны, ощущаю жар внизу живота.       Мы идём к двери. Я смотрю на время. Надо же, управился за пять минут.       — Между прочим, у меня чувствительная грудь, а ты минуешь эту часть тела, как будто её нет, — говорю я с лёгкой обидой в голосе.       — Учту это. Извини. Мне надо работать, — Эрик ловит меня на лестнице за руку и привлекает к себе, — в одиннадцать жду у себя.       Вслед за этим влепляет мне поджопник, да такой не слабый, и сбегает вниз, только его и видели.       Чистый солдафон! Потрахались на столе. Где романтика, чёрт подери?       Я обескуражена. Ну а что ты хотела, Крис? Это же Эрик. А хотя…       Мысленно машу рукой на ситуацию.       Иду по коридору в сторону столовой взять кексов к перекусу и пересекаюсь с отрядом Фора, возвращающихся с патрулирования. Они уже сдали оружие и идут налегке в сторону жилых зон.       Я подбегаю к Трис и повисаю на ней, обхватив руками за шею. Она мокрая, в дождевике, а мне так хорошо.       — Ты чего? — хмурится подруга.       — Ты сильно занята вечером? — спрашиваю её.       — Да не особо. Хочу переодеться и поужинать, — отвечает она живо.       — Буду ждать тебя у Пропасти, — киваю я, — приходи.       — Хорошо. Через полчаса, Крис, подождёшь? — она обнимает меня в ответ.       — Да. Подожду.       Она уходит в командирское крыло вместе с Фором. Вместо столовой я иду в бар, беру пару безалкогольных пива и иду к условленному месту. Сажусь на мост. Трис задерживается, но приходит. Мы обнимаемся.       — Что у тебя случилось? Рассказывай, — она принимает от меня бутылочку безалкогольного и срывая крышку, отпивает.       — У меня ощущение, что мы сто лет с тобой не общались, — я делаю глоток, подсаживаюсь ближе и кладу на плечо Трис голову.       — У нас теперь разный режим, — кивает она.       — И разные командиры, — добавляю я.       — Да.       Каждый из нас думает о своём.       — Что у тебя с Эриком? Теперь вы официально пара или пока нет?       — Откуда эта информация? — поднимаю на неё настороженный взгляд.       Трис пожимает плечами.       — Вся Фракция знает.       — Ничего не утаить, — вздыхаю я.       — Ты встречаешься с Лидером. Такие новости быстро разлетаются.       Я выпиваю половину бутылки и грею её в руках.       — Сегодня мы были за стеной. Там обитают жуткие твари. Волкодавы. Слышала? — меняю я тему.       — Волкодавы? Нет, не слышала.       — Один бросился на меня, хотел загрызть. Но я потом узнала, что она защищала потомство. Пыталась сжевать винтовку, следы зубов оставила на корпусе.       — Ужас какой.       — Представляешь? Они едят людей, — нагнетаю я ужас, понизив голос.       — Кошмар.       — И теперь один такой щенок живёт в Бесстрашии.       — Что? — она с ужасом смотрит на меня.       — Я не смогла выстрелить в малыша в помёте. Остальных Эрик добил, а этот так смотрел на меня, что я сразу свою собаку вспомнила.       — У тебя была собака? — удивилась Трис.       — Да, в детстве. Вилли звали. Комнатная, маленькая такая, очень умная.       — И что с ней стало? — спросила она, допивая свою бутылку и отставляя её в сторону.       — От старости умерла. — Я допила бутылку и сбросила тару вниз. — В общем, я уговорила Эрика взять щенка. Мы назвали его Бой.       — А где поселили?       — В специальном крыле. Я буду учить его командам. Когда щенок вырастет, он будет ростом в холке примерно мне по бедро.       — Ого! Это же громадина-собака.       — Точно.       — А как удержишь на поводке, когда она вырастет? — Трис явно обеспокоена услышанным. Да и вправду, такого телёнка не удержать на месте.       — Есть команды, приучающие пса следовать с тобой в шаг, и тогда он не тянет поводок совсем.       — Это же всё требует времени. У тебя оно будет?       — Надеюсь, — вздыхаю я.       Мы молчим.       — А как у тебя дела с Фором? — спрашиваю подругу.       — Всё хорошо. Мы думали расписаться.       — В смысле, узаконить отношения? — удивляюсь я.       — Да. Здесь играют даже свадьбы, но мы хотим всё сделать тихо.       — Поздравляю, Трис. Это замечательна новость!       Я привлекаю её к себе и крепко обнимаю.       — Спасибо, — шепчет мне Трис. — Желаю и тебе с Эриком прийти к этому знаменателю.       Мы сидим с ней ещё какое-то время и вспоминаем учёбу. Где-то даже смеёмся. Расходимся в одиннадцать. Я поднимаюсь к себе. Надеваю свою длинную футболку, ботинки на голые ноги. Беру ключи и иду в гости. Дверь открывает Эрик. Стоит в чёрной майке и домашних штанах. Волосы влажные. От него пахнет одеколоном. Мой мужчина улыбается. Впускает меня к себе. Отпускает комментарий по поводу моего внешнего вида.       — Решила сэкономить мне время?       — Точно.       И тут же меняет тему.       — Голодна? Я тут сварганил перекус…       Я сворачиваю в сторону кухонной зоны и вижу накрытый стол. Что-то дымящееся в кастрюльке, вроде макарон, тарталетки с паштетом. Кексы, мороженое и кофе.       — М-м-м, выглядит вкусно, — отзываюсь я и присаживаюсь на стул. Две вилки, две тарелки. Эрик садится напротив и некоторое время смотрит на меня.       — Что? — смущаюсь я.       — С кем-то встречалась? — задаёт он вопрос без улыбки.       — С Трис.       — Жаловалась на меня?       — Что? — возмущаюсь я, — нет, конечно.       Он берёт мою тарелку и накладывает мне еды из кастрюльки. Потом накладывает еды себе.       — Я рассказала ей про волкодава. Она тоже их никогда не видела.       — Твари с мощными челюстями и острыми зубами, — кивает он и поднимается. Достаёт из шкафчика две стопки. Ставит их на стол. Достаёт бутылку из белого стекла из холодильника и разливает по стопкам жидкость. Стопку ставит мне.       — За что пьём? — спрашиваю его.       Эрик пожимает плечами и опрокидывает в себя жидкость.       — За ужин.       — А…       Я отпиваю немного, морщусь и быстро заедаю макаронами. Они с овощами и мясом.       — А вкусно, — говорю я, пережёвывая.       — Моё фирменное, — улыбается он и доливает себе ещё. Запрокидывает стопку в себя и отставляет её в сторону.       Едим молча, периодически бросая друг на друга короткие взгляды. О чём он думает, непонятно. Алкоголь, кажется, его совсем не берёт. Первое блюдо плавно переходит к сладкому. Мою недопитую стопку допивает Эрик. Поднимается, начинает убирать всё со стола.       — Спасибо, всё было вкусно, — поднимаюсь я следом, обнимаю Эрика со спины, когда он составляет посуду в раковину. Он останавливается, кивает, открывает воду и моет посуду. Я снимаю с себя ботинки, футболку, нижнее бельё, подхожу со спины к любимому мужчине и ныряю руками под его майку, глажу ладонями кубики пресса. Невзначай опускаю руки ниже, как бы случайно касаюсь его паха.       Эрик тянет меня рукой к себе, подтягивает выше и усаживает на край раковины. Наклоняется вперёд, удерживая меня, чтобы я не завалилась в раковину, и выключает воду из льющегося позади меня крана.       — Соблазняешь меня? — улыбается он.       Я улыбаюсь в ответ и молча киваю.       Он снимает меня с раковины и подталкивает в направлении постели. Я оборачиваюсь. Эрик стягивает с себя майку и отбрасывает её на кровать. Подходит ко мне со спины, обнимает руками и ласкает грудь. Это меня сильно заводит. Касаюсь своими руками его рук, прогибаюсь в пояснице, теснее прижимаясь к его бёдрам.       Эрик делает шаг в сторону и хлопает рукой по выключателю. В комнате остаётся подсветка кухонного шкафчика, подчёркивая интимную обстановку. Комната погружается в полутьму. Едва различима кровать и остальные близкие предметы вокруг, остальное пространство скрадывает темнота.       Без слов Эрик направляет меня, укладывая лицом на кровать. Когда я хочу перевернуться, он ложится на меня сверху, слегка обездвиживая. Заводит мою правую ногу мне под грудь и рукой ласкает промежность. Я чувствую давление головки члена и несильный толчок. Эрик заполняет меня собой, замирает, даёт мне привыкнуть и начинает медленное движение взад-вперёд.       Он вжимает меня в кровать своим весом. Движения медленные. Эрик никуда не торопится. Ложе поскрипывает под нами. Я закрываю глаза, переключаясь на сладкие ощущения в своём теле, внутри и снаружи. Мои соски трутся о жёсткое покрывало, создавая дополнительные приятные ощущения. Я постанываю, не сдерживаюсь.       Эрик меняет позу, не выходя из меня. Ложится на бок, наваливает меня на себя, подсовывая свою руку мне под шею и отводит второй рукой мою ногу в бок, раскрывая. Я упираюсь рукой в покрывало. Эта поза не очень удобная, первая мне нравилась больше. Снова медленное дразнящее скольжение. Хочется ускориться, но Эрик, кажется, играет со мной или ищет позу, удобную ему или хочет доставить удовольствие мне, не понятно. Я хочу ускориться, но не вмешиваюсь в процесс, слегка охладевая. Он видимо чувствует это. Выходит, садится в кровати и переворачивает меня на спину. Стаскивает к себе за бёдра, резко входит, забрасывает мои ноги на свои плечи и, удерживая меня за ноги, начинает двигаться быстрее. Всё что я могу, это вытащить из-под своей головы подушку и ею задушить свои яркие крики, рвущиеся из меня. Руками удерживаю подушку на лице. Эрик останавливается, нагибается и хватается за подушку, отбирает её и отбрасывает в сторону. Я залепляю себе руками рот.       — Не сдерживайся, птенчик, — раздается его голос в темноте.       — Нас услышат, — задыхаюсь я от ярких ощущений.       — Пусть слышат, — он тоже дышит часто.       Мы одновременно ловим оргазм, вырывающий из обоих крики и стоны. Моё тело содрогается. Ощущения слишком яркие, внизу живота клубок наслаждения, от прикосновения к которому я продолжаю постанывать. Эрик выходит из меня, но продолжает одаривать ласками моё тело. Снимает мои ноги со своих плеч, подгибает их в коленях, раскрывает бабочкой и укладывается между моих ног. Его губы и руки ласкают мою грудь. Я уже до краёв наполнена блаженством и от прикосновений подрагиваю. Кажется, что Эрик хочет меня зацеловать до обморока, не давая ни минуты на отдых.       — Сосками по покрывалу было чудесно, — выдавливаю я из себя, улетая с ярких ощущений, — И ты чудесный, очень...       — Мой птенчик, — он реагирует на мои слова мгновенно, и я снова оказываюсь лицом в покрывале. Эрик переворачивает меня на живот и в ещё возбуждённую меня снова погружается его каменная плоть, вырывая из меня протяжный стон.       Мой ненасытный мужчина снова вжимает меня в грубое покрывало и к уже ярким ощущениям добавляются новые, от которых мои крики ещё громче, а ощущения в теле ещё ярче. Я не сдерживаюсь. Перед глазами всё плывёт.       Мой крик тонет в поцелуе. Я уже не отслеживаю позы, в которые меня укладывают заботливые руки и, наконец, понимаю, что мы с Эриком просто лежим. Без движений, замерев в одной позе, медленно остывая на грубом смятом покрывале. Его руки бережно меня обнимают.       — Я тебя люблю, — шепчу в тишину ночи и не слышу его ответа, ощущая равномерное горячее дыхание на своём затылке. Эрик спит. Я засыпаю следом.