***
Из подъезда подруги Антонова выскочила, на ходу беззлобно переругиваясь с мужем по телефону — мало того, что ее дома потеряли, так еще и младшенький успел начудить, решив испечь мамин любимый пирог и едва не устроив пожар. Семейные радости, они такие… непредсказуемые. Во дворе дома, пытаясь отыскать свою машину среди одинаковых сугробов, мало напоминавших средства передвижения, Антонова не сразу заметила припаркованный рядом автомобиль, из которого выбирался мужчина весьма устрашающей комплекции почти как у Майского. И только потом, приглядевшись внимательнее, Антонова утвердилась в своей догадке, недоумевая, что товарищ майор здесь забыл, когда еще неделю назад громогласно объявил на всю контору, что в городе делать нечего и отпуск он проведет вдали от цивилизации. — Майский, ты, что ли? — окликнула Валя на всякий случай, уже готовая поверить в наличие у майора брата-близнеца или во внезапный сбой собственного зрения. Майор напрягся и даже как будто сжался, словно надеялся стать невидимым, но мужественно обернулся и даже приветливую улыбку нацепил, но на лице все равно проступило выражение кота, которого хозяева застукали за поеданием забытой сметаны — такое же растерянное и немного испуганное. — О, Валюшка, здорово… — И поспешно убрал руки за спину, пряча от внимательного взгляда коллеги живописный букет и ожидая неизбежного вопроса, который не замедлил последовать: — Майский, а ты тут какими судьбами? — Да я это… — замялся Сергей, нарочито тщательно стряхивая снег с неизменной кожанки. В остальном, впрочем, выглядел майор так, что сомнений в цели визита не оставалось. — Неужели свидание? — хитро улыбнулась Антонова, заранее сочувствуя той несчастной, которая попала под обаяние этого мартовского кота. Плавали, знаем — сначала букетики и свидания, а потом очередная «зайка», «рыбка» или «котя» переходит в разряд бывших, уступая место в любвеобильном сердце майора очередной симпатичной преемнице… — Свидание, свидание, — пробурчал майор, отводя глаза. Это ему еще повезло, что они не у дверей нужной квартиры столкнулись — тогда попробуй-ка отвертеться! — И кто эта несчастная женщина? — не удержалась от насмешки Антонова. Вопрос, впрочем, был в какой-то мере дежурным — да что гадать, небось какая-нибудь актрисулька, модель или просто свидетельница с внешностью голливудской звезды. На других товарищ майор сроду не западал… — Че это сразу несчастная? — даже слегка обиделся Майский и легкую улыбку своей женщины вспомнил, в последний момент удержав готовое с языка сорваться «очень даже счастливая!» Счастье любит тишину. А уж в их случае так тем более…***
Галя разрезала свежеиспеченный яблочный пирог. Валя прихлебывала чай и мучилась. Стоявшая на столе простая и элегантная цветочная композиция никак не давала ей покоя. Нежно-розовые тюльпаны, разбавленные какими-то мелкими белыми цветочками и веточками трогательной зелени, приковывали взгляд, заставляя усиленно вспоминать, откуда это сочетание так ей знакомо. — Красивый букет, Галь. И где-то я его уже видела… — Да? И где же? — невозмутимо поинтересовалась Галина, раскладывая пирог по тарелкам. — Да у нашего Майского в руках, — спустя пару минут усердных раздумий выпалила Антонова, осененная догадкой. Дважды два всегда четыре, что бы там не утверждали герои культовой книги. — А я-то гадала, к кому из вашего дома он весь такой нарядный торопится… Приручила, значит, нашего мартовского кота? — Валь! — Молчу-молчу. А как же Круглов? — А что Круглов? — Мне кажется, из вас была бы хорошая пара. — Пара товарищей, — с усмешкой кивнула Галина. — Таких бесполых партийных товарищей, всецело занятых борьбой за светлое будущее. В нашем случае — с преступностью. А это все-таки не совсем то, что должно связывать двоих людей, которые вроде как в отношениях. — Зря ты так. Мне кажется, он к тебе все еще что-то чувствует. Галя равнодушно пожала плечами. — Ничего, он у нас мужчина видный, новую певичку себе найдет. Или актрису. — Вот так безжалостно? Рогозина отвела глаза. Можно подумать, он ее сильно тогда пожалел. Ведь забыла, простила давно, а при воспоминании все равно что-то ноет противно, как давно зажившая рана на перемену погоды. Слишком хорошо помнила его сияющее лицо, самодовольное «я женюсь» и несколько колких реплик — вроде бы совсем безобидных, но так остро ужаливших, совсем как шипы пресловутых роз. Не мог Круглов после этого снова стать для нее кем-то большим, чем коллега, заместитель и друг. — Вот так, Валь. И давай не будем об этом, — сказала, как отрезала, смягчая категоричность дружеским тоном, и потянулась к зазвонившему телефону, легкой улыбкой выдавая себя с головой. Да, мартовские коты — они такие, все вокруг себя заражают легкостью, беззаботностью и весной. И так ли уж нужны эти почти математические формулы того, кто кому подходит и с кем сколько имеет общего? Гораздо важней другое. Чувство весны даже в самые стылые дни.