***
И с той поры между ними постоянно возникала какая-та неизвестная вражда: правда, участвовал только Дима, а Антон лишь провоцировал. Но эта игра нравилась обоим, не смотря на то, что Дима отказывался это признавать. — Да иди нахуй, Дартаньян херов! — Умей проигрывать. Шашлык. — вальяжно парировал Антон, убирая шашлык обратно на мангал. «Уёбок… Ненавижу, блять…» Все ребята чуть от смеха не умерли, глядя на расстроенное лицо Димона. — Красава, Тоха! — Ну ты даёшь, Шашлык! Ну а чего он ожидал от лучшего фехтовальщика в универе? Что Тоха будет поддаваться с соплями на боку? Ну уж нет, Антон не такой. Антон совершенно не такой… И Побрацкий прекрасно это знает. Потому этот кусок говна везде суёт свой нос, пытаясь показать своё превосходство. И его идеальность жутко раздражала Диму. «Гнида мажорная…» — Пойдём, вызову скорую… — Звёздочкин пытается взять его за руку. Но парень резко толкает Антона: — Отъебись, гандон. И пошатывающийся Дмитрий пошёл на выход к калитке. Вечеринка провалена. И виноват в этом этот дамский угодник Звёздочкин. Весь универ был от него без ума. И даже некоторые представители мужского пола текли по нему. И Антон это прекрасно знал. Потому что Звёздочкин сам был непрочь провести время с молоденькими парнями за территорией учреждения. Только это — страшная тайна. Об этом знал только Олег, с которым пару недель у Антона были половые отношения. Однако через время Звёздочкин расстался… Из-за Димы. Да-да, он безнадёжно влюбился в этого грубого, не особо умного лентяя, что заселился в пустой заброшенной комнате. — Дим, постой! — фехтовальщик попытался догнать парня, который уже почти скрылся за калиткой. — Чё, не наржался ещё?! Ну давай, ори, какой я лох и дебил! Слова Дмитрия немного расстроили Звёздочкина: он ведь не собирался смеяться, наоборот, хотел помочь залечить рану. — Да нет… Ты молодец, дрался неплохо… — Насрать. Всё равно в глазах ребят всегда буду додиком… И с этими словами Дмитрий скрылся в дверях. Антону осталось только грустно смотреть вслед… И злиться на себя за то, что вообще решил вмешаться в приготовлении шашлыка. «Да нет, Дим… Додик тут только я…»***
На следующий день — разумеется, иначе и быть не могло — новость о стычке Антона и Димы разлетелась по всему универу. Это нравилось всем, кроме самих Побрацкий и Звёздочкина. И самое страшное — Антон понятия не имел, как теперь загладить вину за случившееся. А Дима понятия не имел, почему этот прилизанный мудила пытался опять к нему лезть. Поэтому каждый раз, когда Дима выходил из аудитории последним, Антон не сдавался, и старался уговорить парня с ним поговорить. И так продолжалось неделю… Вторую… Третью… — Сука, да не трогай ты меня! — не выдержал очередную попытку поговорить Дима. Антон хлопнул себя по лбу. Эта упрямость изрядно ему надоелс: — Давай хоть раз нормально поговорим! — Зачем? — Потому что… «…ты мне очень нравишься…» — …мне стыдно перед тобой. Дима усмехнулся: — Стыдно? И только это? — А что ещё? — не понял Звёздочкин. Но отвечать Шашлыку совершенно не хотелось. Он цыкнул и вышел из аудитории в сторону общаги. Говорить только из-за стыда — это слишком смешно для Димы.***
Очередная сигарета полетела в пепельницу, заменяясь банкой энергетика. Дмитрий лежал на кровати, пытаясь понять, отчего Антон стал таким навязчивым. «Ну вот не верю, что на самом деле он такой хороший! Эти его сверкающие глаза… Раздражающая улыбка… Фу, блять! Мерзость!» Эта ненависть была слишком сильной. Настолько сильной, что Побрацкий всерьёз задумался о том, что это может перерасти во что-то другое… «Так, стоп! Нет-нет-нет! Сука, что за мысли ко мне лезут в час ночи?! Походу, насмотрелся маминых сериалов по телеку…» Но сердце только при одном упоминании Звёздочкина начинало колотиться всё быстрее… И быстрее… Будто внутри сидел кто-то маленький, и выжидал, когда Побрацкий заговорит об Антоне. «Сука… Да не верю, что мог влюбиться… В мужика, блять! Да ещё и в Антона! Наверное, просто перепутал сигарету с косяком…» Эти мысли прервал громкий стук в дверь. — Никого нет! Валите! — машинально ответил Дима. Но в комнату всё равно вошли. И это был никто иной, как… — Блять, опять ты! Сколько ещё раз повторить, чтоб ты наконец отвалил?! — Мы должны поговорить, Дим. Это серьёзно. Тон голоса у Антона впервые был такой серьёзный. Дима никогда ещё не видел у него такого взгляда… — О чём? — наконец сдался он. — О нас. — Чё?! — Разве не замечал, как я на тебя смотрю? — А должен? «Ну всё… Сам напросился, Шашлычок…» И неожиданно даже для самого себя Антон набросился на парня сверху. Намерения были слишком серьёзные… Очень серьёзные… — Эй! Слезь с меня, блять! — пытался вырваться Дима, но крепкие руки Антона не хотели его отпускать. — Мне надоело за тобой бегать. Раз ты такой слепой, придётся по-другому… — Что ты несёшь, педик?! Эти слова очень рассмешили Звёздочкина. Пришло время доставать козыри из рукавов… — Педик, говоришь? А не ты ли случайно писал на моей стене гадости про размер члена? «Как он узнал? Я же с фейковой странички заходил…» — закусил губу и отвёл взгляд Побрацкий. — Это было год назад. — Но было же? — не унимался Антон. И Дима был вынужден в очередной раз сдаться. Похоже, Звёздочкин всё с самого начала и просто молчал. — Потому что ты заебал! Везде ходишь, как петух нафуфыренный, тобой все восхищаются и любят! Дима чуть не плакал. В глубине души он хотел этого разговора: — А я, блять, как даун от тебя пытаюсь убежать! Но ты вечно ко мне лезешь… — И не догадываешься почему? — резко перебил его Антон. И внезапно у Димы язык как будто прилип к нёбу. Все слова вмиг исчещл. Из его головы, как чистая страница браузера. И это страх не на шутку возбудил Антона. И теперь о жаждал мести. Мести, которая понравится им обоим. Звёздочкин принялся расстёгивать брюки: — Что ты там писал? «У него размер не больше зажигалки», да? У Димы началась паника: — Это не смешно… Прекрати… — Ну уж нет. Я достаточно терпел, дружок. Оставшись в одних трусах, он стал раздевать Побрацкий, однако тот брыкался, как мог: — Иди в жопу, блять! — Как раз собираюсь, Шашлычок… И Звёздочкин снял с него трусы вместо со штанами. И каково было его удивление, когда он увидел… — Так-так… Значит, педик тут не только я? Дима покраснел и отвернулся. Всё должно было быть не так…он не должен был этого видеть… — Т-тебя не касается… Но от этих слов улыбка на лице Антона становилась лишь шире. Этот долгий спектакль наконец-то закончился. Пришло время начать то, о чём Звёздочкин мечтал второй год подряд: — Ещё как касается. Так что харе строить из себя обиженку и подставляй жопу. «Мразь… Какая он всё-таки мразь…» Но как только губы Антона появились на губах Димы, тот непроизвольно застонал, погружая обоих в пучину безумия и похоти. Стоны стали громче, толчки всё быстрее, а поцелуи горячее и требовательнее. «…Мразь... Но такая сексуальная…»