Красный свет

Джек ворвался в кабинет Саймона, оглядываясь по сторонам комнаты, в которой сидел его приятель. Блондин удивлённо раскрыл глаза, он вот-вот хотел что-то сказать, как Брайт схватил его за руку, и резко огни начали мерцать зелёным, а не красным, как привык психолог… Гласс вовсе не помнил, что-то такое, о чем его предупреждали, проводя инструктажи персонала фонда. — Скорее… — он крепко взял руку психолога и побежал, таща его следом за собой, отчего второй явно начал нервироваться, несмотря на свой спокойный темперамент флегматика, и в целом сдержанность. Для него это чувство в диковинку, после десятилетие работы на фонд, который сдерживает жуткие аномалии, которые могут тебя убить, и где работают всякие идиоты в роде Клефа. — Да что такое, Джек?! Я не понимаю! — наконец он выдал громким тоном, смотря на рыжеволосого, который тащил его на выход, заметно торопясь. — Нам конец… — хриплым и тихим голосом сказал Брайт, выводя на улицу блондина. И тут Саймон заметил кроваво алое небо и громкие гулы, будто истребители летали над ними, и взрывы. Ядерная война? Нет… — Ч-что?! — в изумлении выдал Гласс, пока Джек тащил его в гущь леса, будто бы желая, чтобы они скрылись, потерялись, но подальше отсюда. — Нас не догонят, Сай… Не переживай, — сказал директор, лабораторный халат которого развивался на сильных порывах ветра, которые в лесу стали слабее, чем на ровной местности. — Не догонят?! Ч-что вообще происходит?! — он даже начал тревожиться. На его теле волосы стали дыбом, пробежали мурашки, а в районе спины он почувствовал холод. — Ангелы… Они пришли… Не бойся… Они нас не тронут… — будто в бреду выдал мужчина с улыбкой. Мужчины всё ещё бежали, не останавливаясь. Дыхания их были прерывистыми и быстрыми. Лёгкие и глотка уже пекли, будто их расцарапала какая-то кошка, но они продолжали, несмотря на то, что оба спотыкались. Психолог перестал допытывать Джека своими бесполезными вопросами, он все равно не сможет адекватно ответить на его вопрос. В ту же минуту, с неба, будто из ведра, полилась липкая красная жидкость. Джек снял с себя лабораторный халат и накинул на Саймона, так как на нем его не было, ведь он уже собирался уходить под конец своей смены. — Не бойся, стёклышко, все будет хорошо. Я рядом, — он схватил его, обнял и поцеловал в лоб. Блондин почувствовал, как в его щеках налился румянец, но он все же был зациклен на происходящем, не обращая внимания на проявления привязанности со стороны Джека. «Похоже, что это конец», — в голове мужчины крутилась одна лишь фраза, и то, как Брайт забежал ему в кабинет, и то, как мерцали зелёным светом лампочки, которые когда-то были красными из-за многочисленных нарушений особых условий содержания объектов из-за Неон Блаженной, подружки Джека, которая с ним на пару освобождала некоторых объектов, но не для веселья, а по личным причинам. — Джек… Ты… — Глава отдела психологии хотел спросить у рыжеволосого интересующий его вопрос, но его заткнули губы Джека, которые прижались к его. Саймон принял поцелуй и они слились в единое целое, забыв о липкой субстанции на их плечах и волосах, о гуле и грохоте вокруг, о красном небе. Они лишь вдвоем остались на всем красном свете. Носитель 963 повалил блондина наземь, продолжая страстно целовать его в губы, пока он обнимал его за талию, и наслаждался, принимая поцелуй, его страстью и любовью к нему. На них сверху лился дождь из крови, который ни на капельку не мешал их любви. Сейчас им уже не было интересно, что это, возможно, конец света, что это, быть может, их первый и последний поцелуй, их первое и последнее проявление любви. Сейчас они рядом, сейчас они вместе, их разве должно что-то разнять, кроме смерти? Они наконец поняли, показали свои чувства, отчего же какой-то жалкий конец света будет им мешать? Брайт начал расстёгивать рубашку Саймона, пока рассцеловывал участок его нежной бледной шеи. Эти действия побудили стёклышко издать стоны, которые были так сладки и приятны для слуха Джека, что он яро продолжал, покусывая кожу на шее и ключице парня. Гласс никогда не чувствовал такую сладость, такие оргазмы, как сейчас с ним, здесь...