Мечты о смерти

Химеко нужно совсем немного времени, чтобы убедить его сделать что-нибудь для нее. Сюда входят пороки, которые он обычно никогда бы даже не подумал совершить в одиночку, и уж точно не с кем-то еще. Но с ней все, что она хочет. Это улыбка, ее рука на его руке – и тогда он подчиняется ее желаниям, неважно, озвучивает ли она это желание вслух или оставляет их секретом. Вельт стал довольно хорошо ее читать, слишком хорошо, до такой степени, что это заставляет его задуматься, стоит ли ему создать некоторую дистанцию. Лучше бы было разрушить все, что между ними цветет? — Я провожу тебя в твою комнату. — говорит он ей, допивая остатки третьей порции. Каким-то образом девушка убедила его выпить больше, чем он изначально планировал, и теперь он боится, что еще он может сделать из того, что она его попросит. Водка обжигает кровь, язык. Безвкусная, горькая смесь экзотических вкусов, уникальных для Пенаконии, что делает его еще более опасным. – Вельт. Жди. Мужчина встает с высокого стула, отталкиваясь от барной стойки, а затем рука Химеко накрывает его – он останавливается. Взгляд вниз, туда, где девушка прикасается к нему, это делает его зрение более туманным, оно размывается в белом свете и цветах по краям. Ему нужно время, чтобы заставить себя сосредоточиться. – Да? — Ты не устал, да? – она нежно сжимает его руку своей. – Мы только что приехали. Мы должны успеть получить удовольствие от пребывания в этом месте до нашего отъезда. Вельт поправляет очки на носу. – Да. Я предполагал, что ты захочешь войти в Мир Снов? – Не в одиночку. – Нет....? Ох. Да, он легко ее читает, это и благословение, и проклятие одновременно, потому что не обращать на это внимание – это уже не тот вариант, что был раньше. Ему приходится принимать решение, и это всегда она, он всегда выбирает ее. Он не может этому противится. — Тогда я буду сопровождать тебя.— говорит он с ноткой веселья в тоне. – Хорошо. Удивительно легко, как он протягивает ей руку, как Химеко затем обхватывает его руку своей, когда они идут вместе, и как близко находятся их тела. Шатен старается не смотреть на нее, но его разум немного онемел, не так уж и ужасно позволять себе восхищаться ее красотой. Ее струящиеся длинные пряди алых волос, ее золотистые глаза с густыми темными ресницами, розоватый румянец на бледных щеках. Он сразу вспомнил все моменты, когда занимался с ней любовью, эти воспоминания опьяняющие и покрыты липкой сладостью греха... — Что-то случилось? Вельт колеблется перед дверью ее комнаты, оглядывая бесконечные коридоры по обе стороны. – Эм. Я чувствую себя рассеянным. Вероятно я слишком много выпил. – Рассеянным? – ухмылка изгибает ее губы, сияющие блеском помады. – Почему? Ничего интересного не произошло. Пока. – Это просто мысли. – О чем ты сейчас думаешь? Понимая, что бессмысленно играть или лгать ей, он глубоко вздыхает и принимает свою судьбу. – О тебе. – он прочищает горло. – О том, чего мне не следовало бы делать в данный момент. Ее смех эхом разносится в воздухе, словно мелодичная песня. – Теперь мне любопытно. — Ты уже знаешь. – Да? – Кхм, пожалуйста, не спрашивай. Я чувствую себя очень глупо. — В таком случае ты бы предпочел побыть один? – Нет. — говорит мужчина быстро, сильно паникует. Он закрывает глаза и выдыхает, тихо благодарит про себя, когда она открывает ему дверь, и не говоря ни слова, лишь деликатно хихикая, втягивает его в свою комнату. Вельт использует ту разумную способность, которую он по своему мнению оставил в себе, чтобы закрыть и запереть дверь, при этом тяжесть спадает с его плеч в этот момент. Остаться наедине с Химеко просто и легко – в каком-то смысле как дышать. Он может существовать с ней, не задумываясь об этом, может доверять ей, не боясь предательства. Иногда даже не осознавать, насколько ему комфортно с этой девушкой. Он кладет лоб на холодную поверхность двери, когда она обнимает его сзади. Ее руки вокруг него подобны пламени, которое ласкает его кожу своим теплом, но не обжигает. Утешает. Своего рода жар, который только соблазняет тело все больше и больше. – У меня такое ощущение, что мы вот-вот попадем в еще одну катастрофу. — отмечает она вслух, беззаботно и безразлично, но слегка утомленно. – А я думал, что Пенакония будет скучной. – Правда? – Нет. Затем он оборачивается, прислонившись спиной к двери, берет ее на руки и смотрит на нее в тусклом свете. Мягкие изгибы тела, такие же мягкие черты лица, у Химеко такая привлекательность, за которую мужчины готовы убивать и умирать. До сих пор кажется сюрреалистическим, что он каким-то образом сформировал с ней связь. Мужчина подносит руку к ее лицу и проводит большим пальцем в перчатке по подбородку, рассматривая каждую ее деталь. Как будто он никогда больше не сможет это сделать. – Ты расстроен, что я рассказала о ситуации детям, а не тебе? – Нет. – Нисколько? – Нет, совсем нет. Хотя мне любопытно, почему? Она наклоняется к его руке в перчатке, кладя голову ему на ладонь. – Мне нравится смотреть, как ты во всем разбираешься, сам. Вельт слабо улыбается ей, желая почувствовать своими пальцами мягкие пряди ее длинных волос, холодный металл ее золотых сережек, сверкающих в самых темных уголках его кошмаров. – Хм. Я понимаю тебя... – Да? — Мне тоже нравится наблюдать за тобой. Девушка берет его за руки и тащит к кровати в форме ракушки, наполненной перламутровой водой, которая пузырится в воздухе. Он не знает, разрешено ли находиться на ней двоим одновременно, но в такой ситуации ему все равно. Шатен ложится вслед за ней, его одежда и ботинки намокают от ледяной воды, но это почему-то не вызывает дискомфорта. По крайней мере не с ней. Это новый опыт. Интересный опыт. Незабываемое воспоминание. Еще одно, которое он зарисует позже, когда не сможет перестать думать о ней. Сидя с Химеко в этой странной постели, он смеется вместе с ней, глядя на ее мокрое белое платье, свое мокрое пальто и шарф. Красноволосая мычит и слегка покачивается, прислоняясь к нему, погружаясь глубже в перламутровую лужу эфирной жидкости. Мужчина прижимается к ней сильнее, замечая, что она все еще крепко держит его руку своей. — Ты боишься, Химеко? – Нет, с чего бы? Вельт поворачивает голову, чтобы посмотреть на нее, и в ухо попадает немного жидкости. — Ты…довольно крепко держишь меня за руку. — Я бы не хотела потерять тебя. – она улыбается ему, тепло и нежно, как всегда. Ее кажется не заботит, что макияж растекается по коже лица, смешиваясь с жидкостью вокруг. – Было бы обидно, если бы мы сразу потеряли друг друга. — Из-за падения после погружения в сон? – Да. Это будет долгий спуск. Ты не слышал? — Нет. — признается он, его очки слегка сползают на нос. — Я не могу сказать, было ли что-то подобное в моем мире, если честно. Так что я не совсем уверен чего ожидать, кроме того, что было написано в базе данных. Там было не много информации. – Не волнуйся. — говорит она ему ласково и весело. — Я позабочусь о тебе. Ты можешь доверится мне. – Я беспокоюсь не о себе. — Возможно, мне следовало заказать тебе еще выпить. Ты слишком напряжённый. Он вздыхает. Трудно не позволить страху проникнуть во все, что он делает, особенно с Химеко. – Пока это безопасно. Лишь бы ты была в безопасности. Она плывет ближе к нему в воде, ее золотистые глаза полуприкрыты, подводка с глаз капает, но она все равно выглядит такой красивой, особенно когда находится так близко к нему. Нежный поцелуй в подбородок, затем в щеку, а потом в губы, настолько легкие, что мужчина почти мог принять их за воду, струящуюся вокруг их тел. Ее алые, рассыпающиеся по воде волосы, представляют собой море размытого малинового цвета, которое, кажется, тонет в нем, когда его глаза закрываются. Это может быть алкоголь, какой-то наркотик в самой жидкости или убаюкивающее ощущение ее нежных поцелуев, которые делают его таким изнуренным. Он падает медленно-медленно, а затем быстро, вокруг него в темноте поднимаются пузыри. Ни воздуха, ни дыхания. Никакого зрения. Никаких звуков. Есть только рука, держащая ее, возможно, слишком крепко, но погружение в бесконечный сон того стоит, только если он сможет погрузиться в него вместе с ней. О, что Химеко с ним сделала? *** Падение в море звезд, в сверкающие сияние золота и лунного света. Тьма, вспыхивающая вспышками невообразимых цветов, и это действительно сон. Еще ярче, потому что Вельт парит вместе с ней по небу, как звезда. Она смеется в бесконечную ночь, а он пытается сохранить самообладание, трясется несколько секунд, пока не сосредотачивается только на ней, не отпуская ее руки. Их взгляды встречаются, и это так мимолетно – меньше секунды, меньше мгновения. Прохладный воздух идеального вечера и его улыбка облегчения, блаженства, счастья, чего-то еще, что она не может описать, что может быть лучше? И это так чудесно, все, о чем она может думать, это... «Я хочу тебя этой ночью.» «Я хочу тебя завтра.» «Это эгоистично с моей стороны?» Жизнь драгоценна, роль «Первопроходца» — это ее жизнь, и она стала еще прекраснее с тех пор, как она встретила его. В этой стране причудливых снов она пользуется шансом приземлиться в его объятиях, когда он стоит на твердой земле, чтобы поцеловать его. Раздаются звуки вздохов и аплодисментов, но она ничего этого не слышит. Рука Химеко в его волосах, она притягивает его к себе, питаясь вкусом его кожи, и это все, что сейчас имеет значение. Его дыхание горячо касается ее губ, когда он вырывается и говорит ей: – Это не эгоистично, Химеко. Я… — и его глаза морщатся в уголках с болезненной улыбкой. — Я тоже хочу тебя завтра. Девушка удивленно моргает, глядя на него, все еще плывя в его объятиях, ее черные каблуки каким-то образом все еще на месте. Его очки тоже, которые по логическому объяснению, должны были слететь вместе с его шарфом и ее золотым браслетом. Мечта — это всего лишь мечта, и ей приходится напоминать себе, что не нужно слишком много о ней мечтать. Возможно, воспоминания глубоко влияют на эмоции, как его, так и ее. – Ой. Прости, я прошу прощение. – шатен отворачивается от нее, весь он сияет в ярких огнях золотого часа, отражаясь в линзах его очков. — Не знаю, почему я это выпалил. — Забавно, не правда ли? – красноволосая ласкает рукой его покрасневшее лицо. – Что обычно делают во сне? – Кхм... Как только он опускает ее, она снова берет его за руку и ведет глубже в сон. Если это всего лишь иллюзия, то она проживет ее как таковую – с тем причудливым, романтическим безрассудством, которое заставило ее покинуть родной мир, чтобы путешествовать по звездам. *** — Ты бы хотела остаться здесь навсегда? Вельт не знает, почему задает Химеко вопрос, который прерывает их комфортное молчание, но он это делает, даже не смотря на то, что знает ее ответ или, по крайней мере, обоснованно догадывается о нем. Мужчина сидит на внутреннем краю пейзажного бассейна, одетый только в свободные шорты для плавания, и наблюдает, как она, в одном только малиновом бикини, стоит и потягивается на более коротких глубинах воды. Позади нее стоит огромный мечтательный городской пейзаж, отражающий небоскребы и неоновые огни на ее влажной коже. Слишком красиво. Возможно, ему нужно было отвлечься, потому что его язык, казалось, говорил без него. – В мире снов? – осторожно проведя руками по поверхности воды, она покачала головой. Волны воды и волны алых волос, освобожденных от золотых заколок, движутся вокруг нее. – Нет. Я знаю, что это нереально, поэтому жить в нем не так приятно. А ты смог бы? Он поправляет очки, стараясь не смотреть на нее слишком долго, но это кажется неизбежным. – Нет. Я просто понял, что есть некоторые люди, которые действительно остаются на всю жизнь в этом месте. — Почему ты не хочешь? — Полагаю, у нас одинаковые причины. – Посмотри на нас, у нас так много общего. – его голодный взгляд прикован к ее груди, когда она сжимает руки вместе, еще больше вытягиваясь, углубляя линию декольте. – Разве не удивительно, что мы нашли друг друга, Вельт? Во всех вселенных, всех звездах, всех галактиках и космосе… Мужчина смотрит, затаив дыхание, как красноволосая проходит небольшое расстояние до него, мерцающая вода течет вокруг ее талии. Затем она в мгновение ока оказывается между его ног, и его мышцы напрягаются повсюду. – И вот мы здесь. Вместе. – Да. — выдыхает он. – Это весьма примечательно, учитывая шансы. Золотые, сверкающие звездами глаза скользят по его лицу, изучая его. – Ты нервничаешь из-за чего-то? – Нет. – он пытается скрыть от нее свое горящее лицо, но Химеко слегка хватает его за подбородок и заставляет смотреть прямо на себя. – Ах. Хорошо. Ты очень красива девушка, Химеко. Я думаю, ты иногда об этом забываешь. – Хм? — Не ухмыляйся мне так. Ты должна знать, что ты... Шатен обрывает себя, глядя на ее руку, которая ползет выше по его бедру, она щекочет, кожу покалывает. Жар растекается пятнами по его голому телу, легкий ветерок не может его охладить. Слишком горячая атмосфера вокруг них. – Я? – Очень привлекательная... Вельт отклоняется от нее, но девушка сокращает расстояние, и в тот момент, когда ее губы касаются его, он сдается и поддается сладкому порыву. Малиновый блеск для губ и стойкий алкоголь на языке. Он стонет, когда чувствует ее мягкую пышную грудь на своей обнаженной груди, ее руку, стягивающую одну из бретелек бикини. – Химеко? – Да? — Если ты продолжишь меня целовать… — он стонет, чувствуя, как вся его кровь приливает вниз, к тому месту, где девушка сейчас проводит своей рукой. Горячо. — Ах, подожди, ты собираешься меня запутать? – Может быть.– ее ухоженные ногти дразнят его ниже пупка, слегка царапая пояс плавок. – С тобой слишком весело играть, прошу прощения. – Боже, сохрани меня. – Я не вижу здесь никаких богов. Только ты и я. — Кхаа… — он задыхается, тяжело дышит, прикусывает нижнюю губу, когда она гладит его твердеющий член сквозь мокрую ткань. – Мы одни? Кто-нибудь...? – Нет. Тут только мы. – ее голос это тихий шепот, предназначенный только для него, каждое слово горит горячее любой звезды. Что уж там, Химеко сама горячее любой звезды, которую он только знает. – Я зарезервировала крышу только для нас одних. Разве я тебе не говорила? – Нет. – Ну, вот и все. Красноволосая поглощает его шум разочарования еще одним поцелуем, захватывая его губы, и он почти падает в бассейн в оцепенении. Сдаться не легко, когда Вельт зашел так далеко, так далеко, и с ней всегда так: любопытный взгляд и соблазнительное прикосновение – тогда он весь ее, ни больше, ни меньше. Достаточно хорошо, чтобы принадлежать кому-то. На данный момент этого достаточно. На данный момент. Та одежда, что их ещё прикрывает, быстро падает и плавает наполовину в воде. Его очки тоже, серьга, которую она носит, и он не может отрицать, что ему нравится смотреть, как они сверкают и покачиваются в далеком свете. Он тоже это запомнит. Он запомнит ее всю. Вельт укладывает ее на гладкий камень, окружающий бассейн, больше не сдерживаясь. Кусает и облизывает ее нежную кожу, жадно целует и жадно требует воздуха, кислорода с ее вкусом и приторной липкостью самой Пенаконии. Шатен не знает, что в ней такого, что делает его таким непохожим на самого себя, а также на свою истинную сущность. Моложе, ярче, бесстрашнее, как будто свет, который она излучает, наполняет его вены до упора, а после все выливается из него. Он мог бы поклясться, что чувствует себя пронзенным золотыми глазами, которые уже видели в нем слишком многое. Его рот находится на внутренней части ее ног, скользкой и самой божественной степени греха. Он крепко держит ее за нежные бедра, чувствуя, как ее руки тянут его за каштановые волосы, пока он поедает ее. – Вельт... Мужчина кивает, не зная почему, но проводит языком меж ее ног, а затем лижет глубоко внутри нее. Девушка дрожит, ее босые, мокрые ступни поднимаются выше, касаются его голой спины, а пальцы подгибаются. Он привык к ее удовольствию, к тому, что ей нравится. Он не оторвет от нее рта, пока она не насладится им полностью, до дна. Поэтому он может наблюдать, как она срывается, сжимая тем временем пальцы внутри ее тела. Задыхаясь от слишком теплого дыхания, мужчина смотрит на нее сверху вниз, любуясь тем, как она дрожит и вытирает остатки своей кульминации на его руке, в то время как он говорит ей самые сладкие пустяки. — Химеко. — выдыхает он. – Ты такая, такая красивая. Вельт говорил ей это тысячу раз и скажет еще тысячу раз, но девушка смотрит на него так, как будто он никогда не говорил этого раньше, как будто он не говорил этого всего несколько минут назад. Мужчина оказывается прижатым к спине на мокром настиле и моргает, глядя на нее, капли серебряной, звездной воды падают с алых прядей волос вокруг ее лица. Проходит мгновение, вечное и эфемерное, а затем он чувствует, как она опускается на него сверху, и весь «золотой час» растворяется в ничто. – Химеко... — Иногда ты слишком джентльмен, ты знаешь? – Ах...– он начинает стонать, когда красноволосая скачет на нем, он едва в силах сесть, чтобы обнять ее и поцеловать. — Тогда прости меня. – Видишь? Это то, что я имею в виду. Держа его лицо влажными руками, она целует его так отчаянно, что ее губы касаются его щеки прежде, чем они достигают его рта. Затем она проходит по его горлу, подбородку, под его ухом, все время подпрыгивая на нем, звук удара кожи о кожу эхом отдается в звездной атмосфере. Он чувствует себя беспомощным, и ему остается только смотреть вверх или на нее, у него кружится голова и он опьянен ничем другим, кроме ее запаха и вкуса, ее губ, ее действий. Золото, много золото, солнечный свет — это все, о чем он может думать, все, что он может видеть. На самом деле это настоящее чудо, что он нашел с ней такой рай. Ее яркость ослепляет его. И все же он смотрит, несмотря ни на что. Его глаза слезятся. — Правда, ты... — Вельт прижимает ее к себе еще крепче, удушает в объятиях, и это эгоистично, но это сон, так ли это ужасно? – Такая красивая, ты должна это знать. Насколько ты для меня потрясающая. – Я знаю. – ухудшающее дыхание. Поцелуй, который мог растопить звезды. – Я верю тебе.