Ребёнок и взрослый

Шумное детство, насыщенное, но едва запоминащееся. Первый игрушечный деревянный меч, первый разбитый лоб и ласковые мамины руки, которые притянули к себе и глядили по голове. Юношесто, полное заметных неудач, недостижимых стремлений, необдуманных поступков. Слова его хёна были острее, чем его меч, холодный взгляд отца был тяжелее, чем горы. И на буре эмоций он сбегает туда, где будет лучше. Он думает, что на Горе Хуа, где не будет ласковых материнских рук, он сможет вырасти взрослым. Но удача за неудачей. Не вовремя обрушившиеся на ещё детские худенькие плечи ответственность и ожидания. Бессонные ночи, которые начинались с мыслей об ошибке, о провале, об ужасном будущем и заканчивались с рассветом, когда необходимо было вновь стать надеждой, когда нужно было встретить первого ученика поколения Чхон и стать ещё старше. 25 лет. Он взрослый. — Сасук это лягушка, которая застряла в колодце. Что?.. Будто вновь оказался несмышлённым ребёнком, которого обидели, Пэкчхон погнался за мужчиной, который посмел назвать его лягушкой. Он взрослый! Он тэсахён поколения Пэк, будущее Горы Хуа, претендент на пост Лидера Секты… Когда Пэкчхон наконец схватил эту широкую и тёплую ладонь, мужчина, чьего лица он не мог разглядеть за яркими лучами, улыбнулся и указал вперёд. — Внимательно смотри, это меч Горы Хуа. И Пэкчхон уставился, широко раскрыв глаза. Он жадно вбирал каждую деталь картинки, которую показывал ему этот человек; он смотрел на то, как непреодолемая стена, в виде его хёна, наконец обрушилась. На губах Пэкчхона застыла яркая улыбка, обнажавшая его слегка островатые клыки, которые он обычно прятал. — Тебе нравится? — мужчина усмехунся. — Тогда я покажу тебе больше. Этот человек вёл его, держа за руку. Он показал ему тяжесть тренировок, радость результатов. Он показал жестокость людей и их добродетель. Он бранил его, когда Пэкчхон оступался и сердился, и поддерживал его, заставляя поднять голову и смотреть гордо вперёд. Он учил его не сдаваться, не жалеть о сделанном выборе, защищать своих младших, принимать решения и брать ответсвенность. Когда это делал этот человек, всё казалось таким простым. Когда он был рядом, Пэкчхон чувствовал себя защищённым, это было… Это было так, будто он вернулся в мамины объятия. Но теперь это была рука, которая вела его вперёд, которая давала ему время, чтобы повзрослеть. Он совершал ошибки, думая, что стал старше, и получал хлёсткие оскорбления. Он перечил этому человеку, считая, что достаточно вырос, но потом тут же жалел и вновь бежал за его спиной. Ещё в тот момент, когда он взялся за эту большую ладонь, он знал — Он не хочет всегда быть позади. Он не хочет оставаться ребёнком. Однажды в будущем он отпустит эту ладонь, чувствуя грусть, но лишь для того, чтобы встать перед этим человеком, чтобы оглянуться и увидеть лицо человека, который вёл его всё это время и улыбнуться ему, как и в тот день. — Для этого и нужны старшие, саджиль. Теперь Пэкчхон видел. Его саджиль, Чхонмён-а, вёл их всех за руки, принимая всё на себя. Он был единственным взрослым среди кучки детей и бережно оберегал их, как настоящий родитель. Но он устал. Поэтому Пэкчхон, который ещё не вырос достаточно, чтобы идти вровень с этим человеком, но достаточно, чтобы поддержать, когда тот оступился, протянул руку в ответ. Чхонмён усмехунлся, смотря на самоуверенного сасука. — Неужели Донрён вырос, а?.. Пока нет. Но в будущем, когда на его плечах будет накидка Лидера Секты, он снимет бремя с человека, который вёл его всё это время. И тогда тот сможет отдохнуть.