Только треснуло зеркало на кусочки.

-- Мое черное золотце, я пришел, -- низкий голос Кейи отражался от тяжелых стен, проникая все глубже в особняк. Предупредив о своем проходе, он как будто бы у себя дома пошел разыскивать хозяйку, которая не соизволила встретить его. Ее местоположение выдавала тихая музыка, в этот раз вроде Шопен. Министр слабо разбирался в классической музыке, но точно знал, что где слышны скрипки там и Розария. Открыв массивную дверь, его всего обволокло запахом мяса и дождя. Только недовольный взгляд Розарии заставил слегка удивиться. -- Что-то случилось, Миледи? – поинтересовался Кейя, скорее в шуточной форме, дабы немного разбавить эту напряженную ситуацию. -- Ты опоздал на 8 минут, это меня слегка обижает, так сложно приехать вовремя, когда у нас еще есть совместные планы на вечер? – девушка не терпела непунктуальных людей, не будь это Альберих, выставила бы вон, обратно под дождь. -- Приношу свои глубокие извинения, -- после этих слов, мужчина поцеловал руку даме и только после этого сел за ужин. До конца трапезы не было произнесено ни одной фразы, лишь музыка и дождь разговаривали между собой на непонятном языке, но очень гармоничном, до пополняя друг друга. Виолончель так старалась перебить дождь, но он был настолько монотонен и спокоен, что ни она, ни один другой инструмент не мог заглушить его тихие причитания по окнам. Эти переговоры прервала Рамирес: -- Я так вижу ты готов, тогда подожди меня, пожалуйста внизу, несмотря на твое опоздание мы еще укладываемся во времени, - могло показаться, что она будет теперь каждый раз его отчитывать, но нет. Это правда цепляло ее тонкую натуру, она же освободила этот вечер ради него и ждала того же. Такая мелочь могла сейчас заставить усомниться в намерениях и надёжности партнера на этот вечер. Однако, никакие обиды не должны помешать провести остаток вечера хорошо. Пока Кейя ожидал свою даму внизу, та переоделась. Впервые за долгое время на ней было платье. Черное, почти до пола и глубоким вырезом сбоку. Оно подчеркивало всю фигуру начиная от осанки заканчивая правильно поставленную походку. Пока Роза спускалась по лестнице министр не мог свести с нее взгляд, но не позволял себе сказать, чего-то слишком вульгарного. Только когда та поравнялась с ним, он обхватил тонкую талию и прижал к себе. Внутри него все горело, эта женщина была тем самым алым цветком для него и одна лишь мысль о нужности предательства его в дальнейшем вызывала отвращение. Пока он пытался добиться ее расположение успел проявить к ней неоднозначные чувства. Однако, возможность так просто брать и притягивать ее к себе, говорило о том, что потихоньку его цветочек прячет шипы. -- Выглядишь изумительно, моя дорогая Рози, считай я уже пал возле твоих утонченных ног, -- тихо, добавляя ситуации интимности говорил Кейя, но даже при всем своем желание поцеловать ту, не стал, все же красная помада не будет ему к лицу. Да и к тому он уже нарушил личное пространство заставляя прижаться к друг другу. Как только на лице хозяйки начало меняться выражение, сразу же отпустил ее и открыл дверь на улицу перед ней. Выпустив, открыл зонт и обхватил снова талию партнёрши. -- Я не хочу, чтобы ты промокла под дождем, а зонт у нас один, -- опередил министр недовольный упрек дамы и с довольной улыбкой проводил ее до машины. Прибыв в оперу, вечно тусклый и мрачный взгляд Розарии оживился. Это то место, где Розарию можно увидеть расцветший. Ее любовь к опере была неописуема, она присутствовала на каждой новой премьере и в этот раз позвала с собой своего любовника. Было видно, что Кейя плохо ориентируется в этом здание, поэтому пришлось взять его за руку, чтобы не потерять в толпе. Лишь когда они оба заняли свои места на балконе, она отпустила его руку. Представление началось, и актеры играли свои роли, музыканты играли, Рамирес завороженно наблюдала за всем, а то время как Кейя смотрел на нее. Было непривычно видеть, что эта особа может быть такой заинтересованной, смотреть на это было куда занятнее, чем на сцену. В его голове пролетали разные мысли, начиная от красоты своей спутницы, заканчивая тем, что вероятно весь их роман быстро кончится. Не его это прихоть пытаться добиться Розарию, хоть ему это работа и пришлась по вкусу, даже очень, мысль о том, что это скоро кончится заставляло померкнуть искорку в его глазах даже сейчас. Ему было искренне интересно с этой персоной, да и разочаровывать ее тоже не хотел. Он настолько погрузился в мысли, что даже не сразу заметил чужую кисть на его колене. Встав с места, еще до окончания представления, та поманила его за собой. Кейя не сразу опомнился, так как груз мыслей, не дал быстро среагировать. Выйдя из большого зала Роуз, вновь взяла его за руку и утащила за угол, где их никто бы не заметил. -- Я вижу, что тебе не интересно, -- шепнула та, положив свои руки на шею кавалера, -- Хочешь уйти? -- Но тебе же интересно, я могу спокойно тебе составить кампанию до конца представления, -- Кейя говорил в пол тона и даже не пытался скрыть свой печальный настрой, он знал, что девушка и так это чувствует. -- Но я не хочу мучать тебя и тратить твое время, -- такой же тихий голос, который, казалось бы, еле слышно, ударил по ушам. “Но я не хочу мучать тебя,” – та фраза которая убила все попытки настроится на хорошее. Скрывая свои мотивы от Розарии, он подвергал ее дальнейшим мучениям и возможно концу карьеры, а она даже в таких мелочах не хочет доставлять ему дискомфорт. Что-то внутри надломилось, но Альберих держался, стойко смотря в эти полу прикрытые алые глаза, в которых, так и читалось “Я все знаю.” Только после того, как тяжело вздохнув смог ответить: “Хорошо, поехали к тебе, отдыхать.” Уже дома в спальне, Кейя лежал в постели, дожидаясь девушку. Мысли шумели роем в его голове, но как только явилась в спальню ее хозяйка, он стал чуть тише. А ложась рядом, она привстала на локте и утянула партнера в поцелуй. Настолько спокойный и нежный, что все мысли будто бы пропали и теперь на душе стало так спокойно. Даже если это на время, министр уже был этому чрезмерно рад, он мог насладиться нахождением рядом с ней без лишних, фоновый тревог и мыслей.