Позволь себе чувствовать

Когда Чиаки была мелкой, то ничего не боялась. Не стеснялась разговаривать с кем то, заводить друзей. Когда же она стала старше, то страх одолевал её при каждом новом переезде. Не страх опозориться или открыться, а привязаться к людям до такой степени, что расставание становилось невыносимым. Отец и мать Чиаки не могли сидеть на одном месте, а потому мотались по всему миру. Потому девушке рано пришлось познать, что такое расставание, а затем и приучить себя, что одной быть лучше. У неё есть любимые игры, что же нужно ещё? Уже седьмой переезд. Седьмой раз новая школа, седьмой раз новые люди, седьмой раз всё по кругу. Но радует то, что здесь хотя бы не приходится волноваться из за незнания языка, как было три года назад. Нанами, на самом деле, радоваться по этому поводу не может. -Это чудесное место, тебе тут понравится! Мы устроили тебя в лучшую школу города, а я получила должность. Скажи, замечательно! - убеждала её мать. Но каким бы чудесным местом это не было, вскоре их здесь не будет, стоит матери получить ещё лучшую должность за границей. Новый класс, который не успеет стать своим. Их руководитель говорит что-то вроде «это новая ученица», и девушка садится за заднюю парту. С ними так же придётся расстаться..? Грустно… На переменке рядом сел парень, даже не спросив разрешения сел парень. Высокий такой, в рубашке, по правилам. -Ты же Чиаки, верно? Можно я тут останусь? -М… Надо было спрашивать прежде, чем садится. - она грубее, чем надо, но парень воспринял это за шутку. Или попытался сделать вид, что это шутка. -Хадзиме Хината. - неловко улыбается он. -Приятно быть знакомыми, Хадзиме Хината. Приятно быть знакомыми. Знакомыми. Никем более. Это черта, что Чиаки проводила сразу, стоит только встретится с новым человеком. И она всегда работала. Но Хината… Он был первым, кто интересовался чем-то, кроме себя самого. Спрашивал её о многом. Сам рассказывал что-то, и постоянно, постоянно был рядом. Удивлялся её познаниям в видеоиграх, рассказам о других странах, открывал ей глаза на то, чего она раньше совершенно замечать отказывалась. И морской волной размывал песчаную границу «Знакомых». А Нанами тщетно пыталась выстроить её заново, абстрагируясь от парня. *** -Ало, Хадзиме, ты? -Я. Выходи давай. Чиаки сонно глядит на время. 21:34. -Я планировала поиграть сегодня… -Идём, а? - Хината, судя по тону, начал раздражаться. Всегда он так. - Только одевайся теплее. Короче, жду тебя. Спускайся. И отключился. Крикнув родителям, что уходит, Нанами накидывает кофту (благо, ещё тепло), быстро собирает в рюкзак всё необходимое, и спускается по лестнице. Хината ждал её в подъезде, и улыбнулся, стоило ей появится. -Пойдём. Только давай в магазин сначала, у меня зажигалка кончилась, да и зарплату получил, может купим что то. -Угу. Хината подрабатывал на двух работах, желая иметь собственные деньги. Чиаки ужасно его за это уважала. Они меняют деньги на две зажигалки, пачку мармелада и воду, что пакуется в рюкзак, и выходят со двора. -А теперь это… Пойдём. Оба получают по переулкам примерно минут тридцать, и из интересного случилась только кошка. -СУКА. Парень отскочил от резко выпрыгнувшей с окна первого этажа чёрной кошки, а затем собрался, и поймал её. В окно высунулась маленькая девочка. -Он прыгну-ул! - плакала она. - Мама, его нетуууу! -Так вот он! Вы чего, не бойтесь! - Хадзиме поднял кота выше. Минуту спустя из дома вышла, вероятно, мать этой девочки, сердечно поблагодарила обоих, и дала им по конфете в благодарность. -Долго ещё? - спросила Нанами - Я уж устала. -Чуть чуть ещё. Он не лгал. Спустя пятнадцать минут оба уже поднимались по сестрице на крышу собственной школы. -И почему мы пошли сюда пешком? Автобусы же ходят. Или что у вас… Парень лишь пожал плечами. С крыши открывается чудесный вид на небо. Сумерки начинались поздно, и сейчас ночь только наступала на город. Звёзды сияют сапфирами, и Хината называет их поимённо. Оба садятся на свои кофты, совсем рядом. Чиаки хотела было отстраниться но… «Мы не просто знакомые». - проносится в голове случайная мысль, когда девушка глядит в его лицо. Нанами сворачивается комочком, и впервые, на своей памяти, после первого переезда разрешает себе любить.