Хлопни в ладоши ещё разок

      *Щелчок*       Звук затвора камеры громко раздался в образовавшейся тишине и вспышка ярким светом резанула по глаза Лу Гуана. Спустя пару секунд, решив, что уже можно двигаться, он зажмурил слезящиеся глаза. Рядом Цяо Лин радостно подпрыгнула, отпустила их с Чэн Сяоши руки и бросилась к фотоаппарату, чтоб посмотреть получившийся снимок. Когда неприятные ощущения прошли Лу Гуан смог открыть глаза и тут же наткнулся на чужое улыбающееся лицо, которое оказалось неожиданно близко. Он неловко качнулся назад, но был пойман под руку и возвращён на место: — Чего ты испугался, Гуан-Гуан? Неужели я такой страшный? — заныл Чэн Сяоши, нелепо сморщив лицо. Лу Гуан наконец восстановил самообладание и лишь улыбнулся уголками губ. Цяо Лин подошла к ним, прервав только начавшийся драматический концерт одного актёра, и сунула камеру прямо под чужие носы: — Снимок просто отличный, но вы такие напряжённые, мальчики! — Кто напряжённый? Я очень даже расслабленный, вон как улыбаюсь, — возмутился Сяоши, легонько ткнув девушку в бок локтём. Та недовольно вскрикнула и махом ударила того по руке. — Эй! Больно вообще-то, — захныкал парень, потирая ушибленное место, — Лу Гуан, она меня обижает! — Вот ребёнок, — цыкнула девушка, наблюдая, как более высокий парень пытается спрятаться за спиной другого. Лу Гуан неловко улыбнулся ей и пожал плечами. Цяо Лин закатила глаза на эту парочку и отправилась в другую комнату, чтоб проявить снимок и повесить его на новенькую пробковую доску.       Сегодня был действительно знаменательный день, достойный совместной фотографии: они успешно выполнили первую поступившую просьбу одной женщины, которой нужно было сказать несколько нежных слов давно умершему мужу. Цяо Лин, конечно, не знала подробностей их работы, но была рада успеху общего дела и предложила отпраздновать. Парни отказываться не стали, их хлебом не корми — дай поесть вкусной еды, поэтому атмосфера в фотостудии сегодня стояла торжественная. Когда Цяо Лин вернулась, все отправились к уже накрытому столу и принялись за еду. Лу Гуан ел мало, но внимательно слушал диалог друзей, иногда вставляя многозначительное «мн». Его губы всё чаще приподнимались в улыбке, а внимание концентрировалось на ярко смеющемся Чэн Сяоши, но он старался не выдавать себя и смотреть в меру. В какой-то момент, перестав бороться с собой, Лу Гуан откинулся на спинку стула и заскользил взглядом по чужой фигуре, будто стараясь запомнить насколько сильно взъерошены тёмные волосы, широка улыбка и насколько ярко блестят чужие глаза в своём веселье. На острых скулах выступил лёгкий румянец от очередной подначки Цяо Лин и Лу Гуан жадно пожирал это зрелище, в душе мечтая положить руку на румяную щёку и огладить мягкую кожу, почувствовать насколько горячей та стала от смущения, а после провести рукой путь до самой груди, чтоб всей ладонью ощутить, как сильно и быстро бьётся чужое сердце. — …Гуан? — Что? — Лу Гуан моргнул, когда громкий вскрик прозвучал совсем рядом. Неловко моргнув, он сфокусировал взгляд на приблизившемся Чэн Сяоши, чьё лицо отражало беспокойство. Цяо Лин тоже притихла и с волнением смотрела на него: — Ты в порядке? — спросила девушка. — Да, извините, просто задумался, — он постарался улыбнуться им, но, судя по их лицам, смог только немного их успокоить. Как хорошие друзья они не стали допытываться, но теперь активнее вовлекали его в разговор, не давая парню уйти в себя. Лу Гуан даже был им благодарен и полностью растворился в моменте, наслаждаясь чужой компанией.       Когда еда закончилась и разговоры сошли на нет, он бросил взгляд на часы и понял, что прошло уже почти три часа. Как всегда, время летело беспощадно быстро, не замедляя ход, как бы другие не умоляли. Цяо Лин ушла в проявочную, чтоб взглянуть на фото, а Лу Гуан и Чэн Сяоши убирали со стола. Внезапно блондин остановился и посмотрел на своего друга: — Чэн Сяоши, — тихо позвал он. — А? — парень интуитивно понял, что сейчас случится что-то важное, поэтому поставил грязные тарелки обратно на стол. — Что-то случилось? — Я очень ценю нашу дружбу, Сяоши, — Лу Гуан тяжело вздохнул и вдруг притянул другого в объятья. Тот сначала напряжённо замер, а потом с удивлённым смехом прижал блондина за талию ближе к себе, слегка покачав их из стороны в сторону: — Не знаю, что на тебя нашло, но я тоже ценю нашу дружбу, Гуан-Гуан, — беззаботно защебетал Чэн Сяоши, положив подбородок на мягкую макушку. — Не знаю, чтоб мы с Цяо Лин без тебя делали! «Жили бы счастливо» — горько подумал Лу Гуан, но вслух только тихонько вздохнул и уткнулся носом в подставленную шею, наслаждаясь чужим естественным запахом. Его руки плавно заскользили по спине сначала вниз, а потом обратно наверх. Он так хотел остаться здесь, прямо в тёплом кольце рук, побыть с таким живым и ярким Чэн Сяоши близко-близко ещё немного, но он не разрешал себе большего. Собственные ладони сошлись в лёгком хлопке.       Картинка перед глазами сменилась унылым, серым пейзажем, а небо за это время ещё больше потемнело из-за кучковавшихся уже неделю туч. Волосы и одежда Лу Гуана мигом пропитались влажностью воздуха и падающих капель дождя. Он тяжело вздохнул и сглотнул подступившие к горлу рыдания. Влага на лице мешалась с дождевой водой и только покрасневшие глаза выдавали его с головой. Он опустил расплывчатый взгляд на фото у себя в руках, где трое людей неловко позировали, но улыбались искренне и беззаботно, как люди, которые не беспокоятся о времени, потому что думают, что таких моментов будет ещё сотня или даже тысяча. Убрав фото в карман, Лу Гуан посмотрел на надгробие, перед которым стоял всё это время. Оно было чистым, подношения были свежими, а цветов было так много, что они занимали всё пространство и благоухали даже сквозь запах сырости и смерти. Лу Гуан мягко огладил холодный камень, виновато поджал губы и, не сказав ни слова, развернулся, чтобы уйти. Он столько раз пытался его спасти, столько попыток, столько боли и всегда один и тот же результат. «Смерть — это ключевой момент, который нельзя изменить» — собственный голос звучал в голове постоянным напоминанием о его ошибках, которые не принесли им обоим ничего, кроме страданий. Лу Гуан всё дальше отдалялся от кладбища, не обращая внимания на собственную промокшую одежду или как обжигают щёки горячие дорожки слёз. Он вернётся сюда через год с очередной фотографией и позволит себе три часа быть счастливым. Надо потерпеть всего лишь год и он снова увидит Чэн Сяоши живым. Ждать осталось не так долго.