Выбирая счастье

      Двухкомнатная квартира поприветствовала своей тишиной. Щёлкнув выключателем, Кейджи закрыл за собой дверь. — Я дома, — спокойно проговорил Акааши, предупреждая своего соседа о своём прибытии.       С трудом сняв с себя обувь и верхнюю одежду, парень поплёлся в свою комнату, минуя зал, стараясь не заглядывать туда. И не то, чтобы сожитель его как-то раздражал, нет. Просто Кейджи сильно нуждался в одиночестве. В голове тут же всплыл сегодняшний разговор с психологом, а конкретно, вопрос, на который Акааши так и не смог дать чёткого ответа. «Хочет ли он что-то поменять в своей жизни?»       К этому вопросу он возвращается раз за разом. В идеале, он хочет сначала понять, какая его жизнь сейчас, а уж потом думать, нужно ли менять её или нет. Она и так перевернулась полгода назад и парень явно не оклемался после расставания.       Фуджи была лучиком света в жизни Кейджи. Их первая встреча считалась самым тёплым воспоминанием, а дата — красным днём календаря. Но после того как прошёл конфетно-букетный период, а розовые очки стали потихоньку выцветать, в их отношениях начали появляться трещинки. И Кейджи думал, что всё будет в порядке. Все пары ссорятся и мирятся и они исключением не будут.       Однако после они стали снимать совместно квартиру, и что-то явно стало идти не так, на что Акааши закрывал глаза. И как оказалось очень зря. Парню то и дело постоянно приходилось слышать упрёки в свой адрес. Всё рушилось, всё катилось в тартар, но Фуджи была его лучиком, который теперь не грел, а ослеплял.               — Мы расстаёмся. — Прозвучал девичий голос, от которого парня пробила дрожь. — Ты палец о палец не ударил для наших отношений. — Я делаю всё, что в моих силах, — тихо проговорил Кейджи, глядя стеклянными глазами. Почему это происходит сейчас, когда он уже трещит, расходится по швам? — Ты делаешь недостаточно!                     Вот тогда Акааши и сломался окончательно, напополам. И шесть месяцев как он пытается собрать себя заново по кусочкам. Но кое-какие фрагменты затерялись, например, доверие к людям и желание их полюбить.       Кейджи не хочет больше ни к кому привязываться. Это больно, причём настолько, будто сердце разорвали надвое. А тревожные мысли о том, что это с ним что-то не так и он, и вправду, делал недостаточно, съедали его разум. Ему было плохо, стало ещё хуже. Поэтому после расставания, парень съехал со съёмной квартиры, переехав в нынешнюю, в другом районе, лишь бы не пересекаться с тем, что раньше приносило ему счастье.       Однако со временем Кейджи осознал, что снимать квартиру одному очень трудно. Хотел он было предложить Котаро съехаться вместе, но в последний момент посчитал, что из-за длительного пребывания друг с другом может случиться то же самое, что и с Фуджи. Можно было попробовать с Кенмой, но тот в съемной квартире не нуждался. Тогда-то Акааши вспомнил о парне, с которым его мало что связывает. Не сказать, что незнакомцы, но и не близкие друзья.       Цукишима оказался самым лучшим вариантом. Тихий, спокойный, не любит шум, не лезет не в своё дело. Идеальная компания. К тому же, и самому Кею было выгодно сожительство с Акааши, возможно по тем же причинам. Поселились они в разных комнатах, встречаясь разве что на кухне и то редко. Распределили между собой обязанности и график уборки, оплату аренды и коммуналки, а также покупку продуктов. Правда, вопрос с готовкой встал в тупик, потому как бывали моменты, когда парни не успевали, или были не в состоянии приготовить себе ужин. В такие моменты только лапша быстрого приготовления и спасала. А в целом жить можно было. Ровно до той поры, покуда Кей не стал вести себя несколько странно в глазах Акааши.       В дверь его комнаты постучали. Буркнув тихое: «Входи», — парень вернулся из своих мыслей. Что ж, отчасти он рад, что Кей решил прервать его сеанс самокопания. Цукишима выглянул из-за двери, не собираясь входить. Но заметив подавленное состояние соседа, всё ж переступил порог комнаты, закрыв за собой дверь, прислонившись к ней спиной. Акааши облился холодным потом, ибо это действие, эта поза были до ужаса знакомы. То же самое в своё время делала Фуджи, когда хотела начать серьёзный разговор. — Выглядишь подавлено. Видать на сеансе вытрясли всю душу.       Глаза Кейджи округлились до размера блюдечек. Руки затрясло, как и голос, но вот только слова никак не выходили. Цукишима, подметив это, решил не пытать соседа. — Чай будете? Ромашка, говорят, помогает. — Буду благодарен, — ответил Кейджи, сглотнув.       Кивнув головой, Кей вышел из комнаты, направившись на кухню. И хотел бы Акааши в этот момент выдохнуть, но не получалось. Мучил вопрос, откуда Цукишима узнал, ведь Кейджи ему ничего не говорил.               — Где ты был? — Спросила Фуджи, встав около закрытой двери, чтобы у Кейджи не было возможности сбежать. Тот лишь поднял на неё усталый взгляд. — У психолога. — Где? Кейджи, ты… — не найдя нужных слов, девушка пыталась показать жестами, но и эта попытка не увенчалась успехом, — зачем? — У меня есть проблемы, которые я хочу проработать, чтобы они не мешали мне и нашим отношениям. — Так значит, тебе что-то мешает в наших отношениях? — С недовольством проговорила девушка, уперев руки в бока, — может я? — Да причём тут ты, Фу? У меня проблемы с навязчивыми мыслями и я хочу это исправить. — Хернёй перестань маяться и всё будет нормально, — высказала своё недовольство девушка, неодобрительно глянув на парня, — ты мужчина и все трудности должен превозмочь самостоятельно и молча. Ты — будущая опора семьи! А как можно быть уверенной с таким парнем, которого собственные мысли, видите ли, тревожат?                     Неприятно скривившись, Акааши направился на кухню. «Прошлое в прошлом», — напомнил он себе, садясь за стол, где уже стояла вазочка со сладостями к чаю. Через минуту перед ним поставили и чашку с напитком. Кей всё также молчал. — Откуда ты узнал о моём походе к психологу? — Зашёл к Вам в комнату свой учебник забрать, а там, на столе было расписание дня. Простите, что влез, куда не стоило. — Да ничего страшного. — Глядя в чашку, обхватив ту руками, получая тепло, Кейджи задал следующий вопрос, — и ты ничего не скажешь по этому поводу? — А что-то должен? Если у Вас есть проблемы и Вы решили обратиться к специалисту, это здорово, не многие доходят до этого этапа. Всё, что я могу сделать, это поддержать Вас, или, по крайней мере, не мешать Вашему… — сделав паузу, парень подбирал нужное слово, — восстановлению? — Спасибо, — легко, но с некой опаской, улыбнулся Кейджи, не поднимая глаз на соседа, — и за чай тоже. — Ну, за чай Вы меня зря поблагодарили. — Почему? — Отпив глоток, Акааши тут же сморщился, едва не выплюнув эту дрянь. — Понял. Ты ж вроде говорил, что помогает. — Так говорят. Мне вот помогает понять, что не так уж я и плохо жил, пока не хлебнул этого дерьма.       Расхохотавшись прямо во время второго глотка, Кейджи подавился, выплюнув часть на стол. Этим дело не ограничилось, так как парень закашлялся. Стараясь сдержать смех, Кей тут же стал стучать Акааши по спине.       И вроде как ничего страшного не случилось. Но Кей сделал шаг навстречу, став чуть ближе, что слегка не нравилось Кейджи.

***

      После чайного инцидента прошло несколько дней, и все было, как и обычно: парни заперлись каждый в своей комнате, здороваясь по утрам и сообщая, когда пришли домой.       В дверь вновь постучали. Ответив все также: «Можно», — Кейджи продолжил конспектировать лекцию. — Я хотел спросить, у Вас случайно не остались записи по истории Японии? — Шепотом и несколько виновато спросил Кей, выглядывая из-за двери. — А? Да, конечно, держи, — достав из шкафчика толстую тетрадь, Акааши протянул ее в сторону соседа.       Кей тут же взял ее в руки, попутно благодаря Кейджи. Выскользнув из чужой комнаты, он направился к себе. Присев на стул, парень тут же открыл тетрадку, пролистывая её. У Кейджи был очень красивый и понятный почерк, что не могло не радовать. Но спустя пару листов, Кей понял, что, скорее всего, Акааши перепутал тетради и дал ему… он не совсем понял, что это. Больше похоже на рассказ. Его сосед учится ведь на литературном факультете как-никак, может его домашняя работа. По-хорошему Цукишима должен вернуться и отдать личную вещь хозяину, но если глянуть с другой стороны, история, написанная в слегка потрёпанной тетрадке, смогла затянуть Кея.       Но Цукишима уважает свои личные границы, а значит должен уважать и чужие. Томно выдохнув, он нехотя закрыл тетрадь с рукописями, возвращаясь в комнату соседа, не забыв постучать и получить разрешение. — Это… здесь не история, — положив тетрадь перед старшим, Кей стал заламывать пальцы, пока Кейджи достал нужную тетрадь, предварительно проверив, то ли это, — вернее, не история Японии. Кто такая Джун?       Выронив ручку, Кейджи резко повернул голову к Цукишиме, отчего тот отшатнулся (и ему показалось, что у Акааши в этот момент что-то хрустнуло). Кей начал извиняться, но соседа уже не было с ним.               — Кто такая Джун? — Спросила Фуджи, листая тетрадь, — прямо-таки умница и красавица, а не девушка. — Героиня моего рассказа, — спокойно ответил Кейджи, — а ты чего по моим вещам лазаешь? — Рассказа? Ну и с кого же она списана? — Проигнорировав вопрос парня, девушка потрясла тетрадью перед носом. — Ни с кого. — Подойдя к Фуджи со спины, Акааши обнял её, уткнувшись носом в изгиб шеи. — Только не говори, что ревнуешь к девушке с листов бумаги. — С чего бы мне это делать? — Ты ревнивая. — Я тебя умоляю, Кейджи. Ни разу в жизни, — повернувшись к парню лицом, девушка чмокнула того в щёку, — кому, кроме меня, ты нужен.               — Акааши-сан, всё в порядке? Простите, я совсем чуть-чуть прочитал, просто… — вновь послышался хруст пальцев. Медовые глаза опустились вниз. Сейчас Кей больше походил на нашкодившего котёнка, — …просто там интересный момент на глаза попался. Это Ваша история? Хорошо вышло, мне понравилось. — Тебе понравилось?               — И кстати, твоя писанина, полная чушь! — Швырнув тетрадь на стол, отчего у той помялось несколько листов, Фуджи направилась к двери, — займись нормальным делом. — Это и было моим делом. — Неужели? Кейджи, пойми, своими историями на жизнь не заработаешь. Это не больше, чем хобби, причём для тебя явно не удавшееся.               — Ну, да, — неловко потерев шею, Кей не торопился пересекаться взглядами, — Вы всё ещё её пишите? — Нет, — с грустью произнёс Акааши, отвернувшись к окну, — больше нет. И не буду. — Жаль. Я бы действительно хотел прочитать, только вряд ли бы нашёл слова для ответа. У меня с литературой всегда напряженные отношения были.       Акааши перевёл взгляд на тетрадь. В голове щёлкнула краткая мысль, которую он тут же отогнал. Отдав конспекты по истории Японии, Кейджи вновь окунулся в одиночество, в свои раздумья.       После слов Кея, он снова стал продумывать сюжет совей мёртвой истории.

***

      Акааши не выдерживал. Он явно ошибся, посчитав, что Цукишима лучший кандидат на роль сожителя. Вот уже несколько месяцев он является триггером в прошлое, в то время, когда они с Фуджи встречались. Может и несознательно, но Кей подбирался всё ближе к Кейджи, делая маленькие шаги навстречу. Также было и с Фуджи. Разница лишь в том, что с девушкой они делали эти шаги вместе, а сейчас Акааши стоит на месте, наблюдая за приближением Цукишимы.       Всё будто повторяется. Порой уже Кей казался лучиком света. Но Акааши эту мысль упорно отгоняет. Недаром у того фамилия Цукишима: он лишь отражает солнечный свет, а затем исчезает в темноте. Это очередное ослепление, только вот наоборот. Кей хвалит всё то, что раньше порицалось Фуджи. Но ведь делает он это не специально, так как просто-напросто не мог знать. Совпадения. Или же судьба-злодейка показывает другую сторону отношений, в которой так когда-то нуждался Акааши?       Это давит, это неприятно давит в груди и в голове. Хотелось вырвать себе сердце, вырвать мозг, остаться пустой оболочкой или вовсе не остаться. Хотелось бросить в Цукишиму кружкой после очередного вопроса о том, как он себя чувствует. И то только ради того, чтобы отдалить парня от себя, чтобы он не успел сделать больно, когда уйдёт из жизни Акааши. — Зачем ты спрашиваешь?! Какое тебе до меня вообще есть дело?! — Кричал Кейджи, роняя слёзы. Ударив по столу, он еле сдерживал всхлипы, в то время как Кей просто-напросто застыл от шока. — Потому что беспокоюсь о Вас? — Больше спросил, нежели ответил Цукишима, отходя от шока. На лицо вновь упала маска хладнокровия, — я чем-то обидел Вас? — Нет. Нет, не обидел, просто… — Кейджи лёг головой на стол, обхватив её руками и мотая из стороны в сторону. Какой же он ужасный. К нему приходят со своим светом, пытаются помочь, а он готов отгрызть эту руку помощи, только потому что боится. — Прости меня, Цукишима-кун, я не должен был так на тебе срываться. Ты ни в чём не виноват. — Может, если мы поговорим, то найдём какое-то решение?               — Фуджи, давай поговорим! Может, мы сможем найти компромисс. — Компромисс — это решение, при котором мы оба будем неудовлетворенны в полной мере, Кейджи! И ты должен это знать. Почему ты просто не согласишься со мной? Я ведь знаю, как будет лучше.                     И Акааши рассказал всё, как на духу. На мгновение показалось, что он даже своему психологу не рассказывал столько, сколько сейчас ввалилось на Цукишиму, который молча слушал. И про Фуджи, и про их не самые здоровые отношения, как оказалось по итогу, и даже про то, как задействован во всём этом сам Кей. — Со мной явно что-то не так. Определённо. Я какой-то неправильный и лишь мечтаю о том, чтобы кто-то в этом неправильном нашёл хоть что-то привлекательное. — Выдохнув, Кейджи понурил голову, — но теперь, даже если такой человек найдётся, я боюсь, что это всё случится вновь. И я снова останусь один на один со своей неправильностью. Прости, что вывалил всё на тебя, но я просто… — … хотел быть понятым, так? — Дополнил Цукишима, отчасти осознавая, что хочет сказать Кейджи и что тот чувствует сейчас. — Акааши-сан, послушайте, Вы не «неправильный». Вы это Вы, Ваши увлечения, положительные качества и недостатки, страхи и стремления, и в этом нет ничего неправильного. А то, что Вы расстались, это не Ваша вина. Я уверен, Вы сделали всё, что было в Ваших силах. — Я делал недостаточно, — грустно улыбнувшись, вновь возвращаясь в тот роковой день, Кейджи повернул голову на соседа, глядя в медовые очи покрасневшими. — Вы просто хотели быть счастливыми. И в этом нет ничего постыдного, — положив руку на плечо Кейджи, Цукишима тут же её отдёрнул. — Если мои действия приносят дискомфорт, я могу минимизировать наши встречи. — Не стоит. Думаю, уже поздно. То, чего мы боимся, обязательно случается, ведь так? — Хотите сказать, что неосознанно привязались ко мне? — Я бы не стал первому встречному рассказывать всё от и до. — А я бы не стал беспокоиться о Вас, будь Вы мне безразличны, — легонько улыбнулся Кей. Промолчав с миг, он добавил, — что бы ни случилось, Акааши-сан, помните: когда дело касается счастья, всегда выбирайте себя. Потому как только Вы у себя самого и есть. — Верно сказано. — Такая простая истина, а Кейджи будто озарило, только сейчас.               — Мы расстаёмся! — Вновь повторила Фуджи. — Хорошо, — ответил Кейджи, больше не пытаясь остановить этот процесс. Ему жаль, что так всё вышло. Наверное, так будет лучше и он должен её отпустить, несмотря на то, что любит Фуджи. Только потому, что любит и должен.                     Их расставание не было ошибкой для Акааши. Их расставание было его спасением. — Чай будете? Тот наверняка остыл, так что заварю новый. — Только не ромашковый, — усмехнулся парень, направившись вслед за Кеем.       Сейчас всё хорошо, всё будет хорошо. Между чувством вины и страхом Кейджи выберет счастье.⁠⁠