Хочешь что-то спрятать - положи на самое видное место

      Сегодняшнее интервью ужасно вымотало близнецов. Так много вопросов о личной жизни и лишь несколько о музыке. Зачем вообще писать альбом, издавать новые песни, если всех будет волновать только одно: существует ли девушка, которой Билл Каулитц сможет отдать своё сердце? И сколько сердец на этой неделе успел разбить Том? Они были рады оказаться дома. Жить отдельно, пусть и вместе с коллегами по группе, но зато без родительского надзора — это так прекрасно!       — В душ пойдешь? — спросил Том, стягивая с себя балахоны. Ему было жарко, а вот Биллу прохладно, ведь он был в тонкой майке. Их температурный режим сегодня никак не совпадал.       — Пойдем вместе, тебе же тоже надо, — Билл снял майку и принялся за джинсы. — Спинку потру.       Ну как было отказаться от такого предложения? Том тут же из трусов чуть ли не выпрыгнул. Они зашли в ванную в одном нижнем белье и уже там сняли его.       — Я ванну хочу с пеной, — Билл облизнулся, глядя на баночки и бутылочки, которыми успел заставить ванную. — Да где же она?       Билл наклонился, чтобы достать до самого края, где стояла бутылочка с пеной. Том тем временем подошёл, чтобы включить воду и задел своим бедром братское. Билл вздрогнул. От этого тесного касания мурашки пошли по коже, и Том испытал то же самое. В набирающуюся воду Билл вылил колпачок полупрозрачной жидкости, пахнущей шоколадом. Пузырьки пенились над водой, словно мягкое пушистое облако… Билл забрался в ванну, а Том следом. Они едва умещались там. Было неудобно. Все было намного проще в их детстве, когда мама купала братьев в в одной ванночке. Том все же переместился вниз и уселся в ванной, чтобы Билл мог полулечь на него.       — Не ерзай только, — предупредил Том.       — Почему нет? — Билл будто нарочно сделал то, о чем его не просили. — Так теплее.       — Когда мы в прошлый раз принимали ванну, мне пришлось дрочить.       — Ну, это нормально — подрочить в ванной. — Билл откинул голову Тому на плечо. — Я ведь тоже так делаю… Том вдруг захотел прикоснуться губами к его плечу и не стал себе отказывать в этом удовольствии. — Том… Похоже, тебе опять придется дрочить, — Билл хихикнул. Сам он пока ещё не успел возбудиться. Но тепло уже начало зарождаться внизу живота.       — Я так все руки сотру. Никакой личной жизни нет… А мне ещё играть. Это тебе не страшно — дрочи сколько влезет. А микрофон держать сможешь и в перчатках, если вдруг что. Так даже красивее будет…       — Ну давай я тебе помогу, если ты такой ленивый.       — Билл… Не нужно, — Том попытался отодвинуться, но сделать это в тесной ванной было сложно. Тепло уже начало зарождаться внизу живота. — Ты же мой брат, а не какая-то девушка.       — Да я лучше любой девушки, Томи! У нас ведь и там все одинаковое. Я знаю, как приятно сделать, а они откуда? Они, может быть, и член-то никогда не видели, может, а я свой каждое утро… Вижу, — Билл усмехнулся.       Билл больше не принимал отказов, он повернулся лицом к брату и посмотрел в глаза. В них выражалось сомнение и смущение. Это ведь и правда его брат. И у Тома, черт возьми, уже стоит на него. На брата, который сам предложил ему такое! Билл нырнул рукой под воду и наощупь обхватил член близнеца. Как себе. Ничем не отличается, сколько бы Том ни хватался, что у него больше. Если только на какие-то считанные миллиметры, но они ведь не за этим здесь. Они вообще собирались просто искупаться, но что-то пошло не по плану. Билл медленно водил рукой вверх и вниз по напряжённому стволу. Слишком медленно. Том улыбнулся странной мысли: даже в дрочке брату нужно преподать урок.       — Что такое? Тебе неприятно? — младший Каулитц растерянно уставился на Тома, но не остановился. Старший сам остановил его, положив свою руку на его.       — Да я усну сейчас. Сильнее надо, увереннее. Не бойся, не отвалится… О! — Том едва не впечатался своей дредастой башкой в стенку, когда Билл надавил на головку пальцами другой руки.       — Так тебе нравится, да?       Том ничего не ответил. Его губы приоткрылись, а дыхание стало учащенным. Биллу до невыносимости захотелось коснуться их, и он не стал отказывать себе в таком желании. Они уже целовались раньше, но это было давно, так неуверенно и по-детски. А сейчас, когда в руке Билла лежало то, что не должно было лежать там по причине их братской связи, этот поцелуй уже не мог считаться невинным. Но близнецовость победила. Том сам углубил поцелуй, настойчиво проникая в рот Билла языком. Наконец, братья оторвались друг от друга. Билл тряхнул черной макушкой, отгоняя наваждение…       — Ты так хорошо целуешься… — прошептал он.       — О, я хорош не только в этом.       — Ну, конечно, ты всегда впереди, — Билл тихо хихикнул. Это было странно. Вот они шутят свои братские шутки, а вот — опять целуются и трутся друг о друга идентичными стояками. Билл не мог не возбудиться, когда его близнец ощущал такое желание. Том перехватил инициативу, теперь он обхватил оба ствола, крепко прижимая их друг к другу и ритмично надрачивал.       — Ох… Так и правда лучше, — Билл простонал. Теперь Том мял его яички одной рукой, а другой проделывал то же самое со своими собственными. Билл облизнул губы, проводя по ним своим маленьким острым язычком — блеск пирсинга словно затмил сознание Тома. Билл отстранил руку брата и сам пытался ласкать его, как мог. Том подумал, что хочет ощутить на своем члене не тонкие пальцы, а этот чертов блестящий шарик… А что, собственно, может этому помешать? Они одни. Если Билл согласится… Никто же не узнает. Том никому не скажет. Это будет их маленькая тайна.       — Билл… Я могу тебя попросить… — сказал он почти беззвучно. Близнец может понять и прочесть по губам.       — Что, Томи?       Только брату было позволено назвать его так. Никому другому.       — Ты можешь мне отсосать? — Том резко выдохнул. Да или нет. Здесь нет других вариантов ответа.       — Я… Я не умею, я не знаю, как это делать, — залепетал младший. Краска прилила к его щекам. Он ведь даже не подумал отказаться. — Вдруг тебе не понравится?       — Я знаю… Ты и не должен… Уметь, — прошептал он отрывисто. Билл перестал его касаться. — Если ты не хочешь… То не нужно…       — Только давай из ванны выйдем. На кровати будет удобнее, наверно…       Билл невинно улыбнулся. Он действительно собирается это сделать. И даже не сомневается. Но ведь Билл не гей? И почему Тома это так беспокоит? Ведь и Том не гей! Но он только что дрочил своему брату… Это все от того, что у них нет девушек. Но у Тома хотя бы небольшой опыт имеется. А Билл… Он же вообще ни разу. Максимум, что было — это поцелуй. И уж точно никто не трогал Билла, кроме Тома. И даже с языком не целовали. Том учился всему сам — и теперь он научит и близнеца, который прогуливал уроки секс-просвета и не знает, что нужно делать с девчонками в постели. Том на самом деле больше гордился этим знанием, чем наслаждался самим процессом. Это было что-то вроде галочки: да, я теперь крут, потому что потрахался! Даже если это длилось от силы пять минут (если считать раздевание частью процесса)… Глупо, наверное, для взрослого человека, но для подростка с зашкаливающими гормонами — самое то. А Билл… Всю энергию в творчество направлял. Вот, даже дрочить не научился толком. Ничего, Том ему все покажет и расскажет. Правда, способы для этого выбраны нестандартные…       Вымывшись, близнецы в одних полотенцах на бедрах, отправились в комнату, которая служила одновременно и спальней. На всякий случай закрыли дверь — а то вдруг Густав с Георгом надумают пораньше вернуться и увидят такую интересную картину. Том первым скинул полотенце и уселся на помятую простынь — нормально застилать постель было лень, но сейчас братья были даже рады этому. Том слегка раздвинул ноги.       — Тебе на полу удобно будет, или же мне лучше лечь?       — Да, наверно, лучше ляг, — Билл задумался, как же ему лучше устроиться между ног Тома. Господи, о чем он вообще думает? — С чего мне начать?       Том лег, а Билл немного неловко склонился над ним, с интересом рассматривая.       — Все, что захочешь и сможешь. Если, конечно, ты не передумал.       Билл не передумал. Он поцеловал темно-розовую головку прямо в середину и подразнил языком маленькую дырочку, задевая ее бусиной пирсинга. Сам толком не осознавал, что делает. Ему будто что-то изнутри подсказывало, как будет приятно Тому. Облизал со всех сторон, и наконец смог взять в рот головку и немного пососал ее. Ощущение было странное, но не противное. Да и разве может Биллу быть противен его близнец? Из той же плоти и крови. Удовольствие Тома — и его удовольствие тоже… Он пытался заглотить сильнее, но полностью не смог и отстранился. Ниточка слюны стекала по подбородку. Том смотрел на Билла и не узнавал его… Неужели это и правда его брат снова работает своим языком для него? Просто потому, что Том попросил. Билл облизал даже его яйца. Хотя Том не говорил делать этого. Да не каждая девчонка бы согласилась — могла сказать, что противно. Но Биллу не было противно. Это ведь Том. Его Том…       И снова член близнеца во рту у Билла. И, кажется, что это лучшее место для него на земле. Что так и должно быть. Или не кажется? Хоть у Билла и не было опыта в таком деле, ласки брата оказались так приятны. Том взял его за затылок и сам толкнулся сильнее. Билл с трудом сглатывал слюну. Том направлял его осторожно, но все более уверенно. Билл обхватывал губами ствол все сильнее. Он поднял глаза на брата и встретился с его плывущим взглядом. Если бы Том был в состоянии адекватно думать, он запомнил бы свою обрывочную мысль, поток сознания — Билл просто создан для хорошего минета… Можно ли вообще так думать о брате? А о близнеце?..       — Билл… Я сейчас… — едва успел прошептать Том.       Билл отстранился, но капли спермы Тома уже летели на его приоткрытые, чуть припухшие губы. Как же это было сексуально. Билл облизнулся и проглотил то, что попало на него. Остальное Том вытер о простынь. Все равно нужно ее стирать и постелить новую…       — Тебе понравилось? — Да это было охуенно, Билл! — Том потянул брата на себя и крепко прижал. Не получивший разрядки, он застонал, потершись о его бедро. — Давай помогу…       Несколько резких скользящих движений по стволу — и Билл кончает с небывалым ранее наслаждением. Почему когда он сам себя удовлетворял, ему было не так приятно, как когда чуть шершавые пальцы Тома обхватывали его ствол так же уверенно, как свой собственный? Билл захотел снова поцеловать Тома — и ничего не мешало ему это сделать. Было так хорошо и легко. И так трепетно билось в груди юное сердце, переполненное любовью к самому близкому человеку на всей земле. Билл не знал, может ли он полюбить кого-то также сильно? В этот миг для него не существовало никого, кроме брата.

***

      Так в жизни Билла и Тома началась новая глава, полная открытий. Страстное увлечение друг другом с лихвой компенсировало неопытность. Окрылённые чувствами, они готовы были целыми днями неустанно трудиться, создавая музыку, а по ночам тайком прикасаться друг к другу. Никто не должен был узнать, что произошло у близнецов совсем недавно и насколько важно это было для них. Даже самые близкие друзья и родственники (особенно они).       Тем временем фанбаза Tokio Hotel всё росла, и Интернет наполнялся сказочными историями о том, как очередная девушка влюбила в себя одного из ребят. Кто-то даже искренне в это верил и считал для себя такой сценарий возможным когда-нибудь в будущем. Но были и другие истории. И тысячи веток обсуждений в фанатских блогах. О том, как братья смотрят друг на друга. О их языке тела. Споры о том, действительно ли Билл падал на колени перед Томом потому, что там было прописано в сценарии? А может, это была его личная инициатива, что тогда? Хотел ли он просто подразнить публику, или же это был его крик души, его признание Тому в любви? Тут же кто-то доказывал, что песня была написана о фанатке, с которой Том провёл ночь. Никто никогда не видел эту девушку, и мифическая «она» обрастала различными подробностями, порой абсолютно несовместимыми. А может, это песня о девушке Билла? Какой она могла бы быть — блондинкой, брюнеткой или рыжей? Кто-то оставлял комментарий, что девушка вообще не могла быть никакой, потому что — ну всё же очевидно — Билл гей, и этого только слепой не заметит. А потом обсуждение закрывали модераторы и удаляли «нарушителей».       — А меня на нашем фан-сайте опять забанили, — смеётся Билл. — Вы прикиньте? Ну, они не знали, что это я, конечно, но я ведь не сказал ничего плохого.       Пальцы с бессменным чёрным маникюром быстро стучат по клавиатуре: первый ноутбук, купленный на честно заработанные деньги вскладчину, немного тормозит, но для чтения слухов о себе самих подходит вполне. В этот момент Том подходит к ребятам с пачкой чипсов. Густаву приходится подвинуться, потому что он знает, что близнецам удобнее сидеть рядом. Просто потому что они близнецы и им надо всё делать вместе. (Да, даже чипсы есть, это очень важно!) Том только открывает пачку, достаёт одну чипсинку и собирается положить её себе в рот, как Билл тут же выхватывает её из рук и наглым образом забирает себе. Их ладони соприкасаются слишком долго, но никто не обращает на это внимания. Они близнецы, им можно.       Не зря говорят: если хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место. Всё настолько очевидно, что даже не верится. Не могут же они на самом деле любить друг друга ТАК? Это выдумка впечатлительных поклонниц, тысячи опубликованных фанфиков в сети, в которых нет ни слова правды, бессчётное множество фан-артов и рисунков, начиная от совсем невинных и заканчивая настолько детализированными, будто художник лично присутствовал, рисуя с натуры...       — Так, ну а про меня что-нибудь там пишут? Или всё только про вас? — смеется Георг, и тоже тянется за чипсами.       Том шутливо его толкает, но потом всё-таки делится.       — Говорят, ты ревнуешь Билла ко мне… Или меня к Биллу, точно не помню, — отвечает Том. — Даже не представляю, что ты чувствуешь, дружище, прости!       Все сотрясаются от хохота. Билл закрывает вкладку с сайтом и ищет какой-нибудь фильм на вечер. Ещё один день, когда никто ни о чём не догадался.              Когда назойливые репортёры допытываются, знают ли они что-то о твинцесте, близнецы только смеются: «Некоторые фантазии уж очень абсурдны».