Жертва влюблённости

Солнце уже клонилось к закату, когда торговый обоз достиг стен Мондштадта. Ещё несколько лет назад здесь передвигались, в основном, на лошадях, а товар перевозили в телегах. Но теперь многое изменилось: благодаря смене власти фонтейновские технологии стали производиться на поток, вскоре заполонив весь Тейват. В стране гидро дракона, - а это, после свержения Фурины, стала страна именно Нёвиллета, уже давно использовались аквабусы, дирижабли и прочая техника, но до последних лет только там же и распространённая. Благодаря новому Единому Архонту такие технологии стали доступны для всех. Фонтейновские инженеры доработали аквабусы так, чтобы теперь они могли курсировать не только по воде, но и по суше. Это стало большим толчком для развития торговли и туризма. В Сумерской пустыне больше не осталось мест, куда бы не могла ступить нога человека, ведь способы передвижения заметно ускорились. Пересекать же горы Ли Юэ стало легко с помощью всевозможных летающих машин. Раньше в Мондштадте были курсы управления планерами. Со временем, за ненадобностью, они были забыты, а теперь переквалифицировались в курсы управления транспортными средствами. Старые ненужные планеры теперь сдавали на переработку, чтобы из их ткани шить современные аэростаты. Эти новые модели не шли ни в какое сравнение со старыми - теми, которые летели так низко, что их могли сбить даже самые одичавшие хиличурлы. Касательно самих хиличурлов - теперь их не осталось. Новый правитель самолично перебил всю нечисть. Ходили слухи, что и его жена приложила к этому свою ручку. Ордо Фавониус был распущен за ненадобностью, но его бывшая верхушка помогала контролировать порядок в городе. Теперь по улицам можно было ходить, не опасаясь за свою безопасность. Конечно, иногда на трактах встречались разбойничьи банды - любителей поживиться чужим добром всегда хватало, но по современным законам таких отчаянных сорвиголов ждала кровавая расправа. На месте старого городского собора теперь сиял новенькой облицовкой научный технический институт, ежегодно выпускавший молодых специалистов. Квартирный вопрос тоже претерпел большие изменения. Теперь в народе гулял лозунг «Доступное жильё для всех». Для этого нужно было лишь отучиться в институте и проработать несколько лет на благо государства. Желающих хватало. Конечно, новые дома были довольно однообразные и без излишек, но зато и бездомных практически не осталось. Само собой, далеко не всё было так радужно. Новые порядки пришлось навязывать огнём и железом, ведь тех, кто хотел сохранить старый уклад жизни, хватало. Прибывший из Инадзумы купец сверился с накладными и, наказав подручным перевезти товары на склад, до завтрашней ярмарки, отправился отдохнуть с дороги в ближайшую таверну. Много времени прошло с того момента, как он был здесь последний раз. Сам по себе мужчина был уроженцем Мондштадта, но уехал отсюда несколько лет незад, посчитав регион бесперспективным. Теперь же он с удивлением отметил, как всё здесь изменилось. Раньше на улицах города повсюду царило сонное умиротворение. Многие жители вели себя праздно, позволяя себе выпить в течение дня, теперь же здесь был введён сухой закон. Мондштадт перестал был расхлябанным городом свободы. Купец двинулся по дороге, где, как он помнил, раньше располагался бар «Доля ангелов». Теперь заведение призывно блистало новой вывеской: «Приют путешественника». Мужчина хмыкнул, подошёл ближе и прочёл на табличке: «Едальня, отдыхальня, купальня. Демократичные цены». Он потянул на себя ручку двери и прошёл внутрь. Зазвенел входной колокольчик и торговец замер на пороге, сначала даже не поняв, куда он попал. Интерьер кардинально изменился. Там, где раньше царил полумрак бара, разгоняемый лишь светом свечей, и располагались деревянные столики, теперь ярко горели современные лампы накаливания, а вместо старых деревянных окон рамы были сделаны из светлого заморского материала. «Пластмасса». — тут же безошибочно определил мужчина, проводя рукой по раме. Пластик он не единожды видел в Фонтейне. — «Скоро и у нас в Инадзуме всё так переделают… Хотя вряд ли наше консервативное общество будет шибко довольно такими изменениями… Да только кто ж их спросит. Единый Архонт не брезгует устанавливать свои порядки насильственным методом… Но такие оконные рамы явно позволяют сохранять тепло лучше». «А ничего у них тут так, уютно». — отметил купец, читая меню, отпечатанное на бумажке. Цены, действительно, приятно радовали. — Чего изволите? — красноволосый мужчина подошёл, чтобы принять заказ. Купец ткнул пальцем в несколько строчек и полюбопытствовал: — А почему новое название заведения именно такое? — Приют путешественника? Так это… — он заговорщически подмигнул и не без гордости зашептал: — Однажды тут, в бородатые времена, останавливалась сама королева! Но тогда она ещё не была у власти, называя себя простой путешественницей. Сидела прям в этом зале! Вот поэтому название и придумано в её честь. — Занятно. — торговец выложил на стол несколько монет, оплачивая ещё и комнату на ночь, а также право пользоваться душем. Пока он ждал своего заказа, лениво прислушивался к разговору студентов за соседним столиком. По всей видимости, многие абитуриенты института приходили сюда ужинать, ведь цены благоволили. — Барбара в этом году снова стала лучшей ученицей потока! — эмоционально говорил тощий долговязый парень своему соседу. — А кто бы удивлялся… Это уже какой год подряд! В прилежности ей нет равных. — И не скажешь, что раньше она была служительницей в церкви… А может у нее просто привилегии… Говорят, она была знакома с правительницей ещё до того, как та заняла трон. — Ой, ну даже если и так, вряд ли это как-то повлияло. По слухам, её величество Люмин вообще не любит никаких воспоминаний из обычной жизни. То-то и стараются с Архонтом поскорее всё переделать. — Ну оно и правильно… Теперь жизнь поменялась в лучшую сторону. Хотя, конечно, не для всех… Студент ухмыльнулся, вспомнив, какой ценой шло упразднение собора. Сам он никогда не питал тёплых чувств к религии, считая, что так людьми проще манипулировать, но многие бы с ним не согласились. Кровавой расправы тогда смогли избежать лишь те, кто был готов начать жить по новым правилам. Но, хоть новые законы и держали народ в ежовых рукавицах, по мнению молодого человека, точно были справедливей прежних. Дверной колокольчик зазвенел вновь и явил залу молодого парня лет семнадцати на вид. Половину его лица скрывала широкополая шляпа. Вошедший присел недалеко от купца и принялся внимательно изучать меню. Видимо, заведение действительно не жаловалось на популярность - теперь свободных мест практически не осталось. Внезапно откуда-то из глубины зала возникла женщина средних лет, неся в руках корзину, заполненную розами. «Наверное будет продавать». — предположил в мыслях торговец и стал наблюдать за представлением. И точно - не прошло и нескольких секунд, как женщина призывно заголосила: — Мо-оры не жалей! Покупа-ай цветы скорей! Мои розы и мимозы - супротив любой угрозы! «Да кто на это поведётся вообще? Наверняка втридорога пытается впарить!» — убеждённо подумал мужчина, мгновенно поскучнев. К его большому удивлению, заинтересованные нашлись. Те самые студенты тут же отоварились, купив по несколько цветочков для своих подруг. Парень в шляпе метнул взгляд в сторону женщины, будто прикидывая что-то, а она, профессионально распознав потенциального клиента, в мгновение ока оказалась рядом с ним. — Берите розы, не пожалеете! — принялась увещевать она, видя, что парень колеблется. — Вы ведь не местный, так? Шляпник невнятно кивнул. — Так вот, знайте, что розы - это символ Мондштадта. Их дарят тому, кому хотят доверить свой секрет, как плату за молчание. В общем, они побуждают хранить секреты! — торопливо протараторила торговка. Парень хмыкнул, подумал ещё немного и немного хрипловатым голосом заявил: — Я возьму все. Купцу оставалось лишь удивлённо вытаращить глаза.

***

Тронный зал утопал в сумраке. Лишь лунный свет, пробивающийся сквозь большие окна, немного освещал тени в углах, да ещё и отражался от синих глаз. Кукла наблюдал за луной и от скуки полистывал Библию Барбатоса. День выдался трудным и насыщенным, так что теперь ему хотелось просто отдохнуть и почитать что-нибудь юмористическое. Возле трона, будто из ниоткуда, возникла служанка и почтительно склонила голову: — У Вас будут какие-нибудь пожелания, повелитель? — девушка призывно повела полуобнажённым плечиком. — Кто нарядил тебя в такую форму? — безразличным голосом с долей брезгливости вопросил Архонт. Служанка тут же побледнела. — М-мажордом, Ваша светлость. — Старый извращенец! Захотелось ему на закате лет полюбоваться на полуобнажённых девиц… Ступай переоденься. Нечего передо мной демонстрировать свои плечи, я к ним абсолютно равнодушен. — холодно приказал Скара. — Передай мажордому, что больше я не потерплю никакого самоуправства. Воспользовался он, видите ли, тем, что я дал ему полную свободу в делах замка… Девушка поклонилась и торопливо засеменила в сторону двери. — Ах, да… — остановил её синеволосый, — Передай Люмин, что мы бы могли провести время вместе, если она свободна. Не прошло и пяти минут после ухода служанки, как в зал проскользнула тонкая фигура девушки и подняла взгляд к трону, будто бы желая о чём-то спросить. — Ну конечно тебе можно ко мне на колени! — усмехнулся Скара, приглашающе распахнув руки. — Ты всегда так мило смущаешься… Люмин приняла приглашение и удобно расположилась у парня на руках. Она всякий раз диву давалась, как в её любимом так успешно совмещается две личности: строгий, серьёзный, временами даже деспотичный правитель, но мягкий и добрый только с ней. А главное, он не играл. Ни тогда, когда ради своей цели был готов идти по головам, ни сейчас, когда мог бы сделать всё для неё, лишь по одному её слову. И она отвечала ему тем же. — Я сегодня был в Мондштадте… инкогнито. Хотел лично посмотреть как всё там прижилось, послушать разговоры простых людей. — Ну и как впечатления? — В целом, неплохо. Многие смирились, что кабаков больше нет, в едальни ходят исправно, институт процветает… Правда ещё остались верные хранители заветов Барбатоса… Люмин зябко передёрнула плечами. — И что же мы будем с ними делать? — Пока понаблюдаем. Поднимут восстание - так мы скоры на расправу. Сейчас они только собирают силы, ведут подпольную деятельность. Вот, какой-то старик в подворотне сунул мне в руки эту книжонку. Блондинка с любопытством оглядела обложку, явно церковного содержания. — Ты только послушай, что здесь пишут! Правило послушания номер 4: «Избегать своеволия; ничего не делать без благословения вышестоящих, даже пусть будто похвального, дабы не впасть в соблазн, гордость и прелесть». — хохот Архонта эхом загремел по залу. — То есть во всё самое прекрасное! — улыбнулась Люмин вместе с куклой. — А ещё тут сказано, что мужчины, оставившие естественные отношения с женщинами и предавшиеся постыдным делам с другими мужчинами являются грешниками и им обязательно воздастся свыше. Интересно, сам Венти был в курсе, что написано в этой книжке? Ставлю на то, что нет. Он же сам явный мужеложец! — Правда?! — брови девушки удивлённо поползли вверх. — Ну а кто ещё будет носить белые колготки и выводить сладострастные рулады на лире? Ещё и натянул на себя личину давно погибшего мальчика… Мерзость. — Ладно уж. — захихикала Люмин. — Не богохульствуй! — Богохульствовать? И не думал. Это понятие применимо к настоящему богу, а эта книжонка посвящена недобарду. А вот если ты его считаешь богом, получается, богохульствуешь уже на меня… Язычества я не потерплю, так и знай! — серьёзно отрезал Скара. — Да ты и сам знаешь, что я верю только в тебя одного. Хотя язычество я уважаю. — ухмыльнулась девушка, не теряя шанс немного поддразнить парня. — Ага, уважаешь, как же. Можешь пойти к Венти и сказать ему об этом лично. Если он, конечно, тебя услышит. Потрепал-то я его во время последней стычки неплохо… — недовольно откликнулся кукла, заглотнув наживку. — А зачем мне Венти? У меня другое язычество… — девушка провела своим языком вдоль шеи синеволосого. — Вот такое! — А-а… — на секунду прикрыл глаза парень. — Против такого язычества я возражать не буду. Люмин звонко рассмеялась. — Но лучше пойдём в спальню, а то здесь могут быть лишние уши… За стенкой что-то гулко звякнуло. — Вот-вот, об этом я и говорил. — убеждённо кивнул Скара. — Понабирали в прислугу извращенцев… Хорошо хоть звукоизоляцией нашей спальни я занимался лично. — Лучше извращенцы, чем те, кто хотят тебя убить… А таких ведь тоже хватает. Да и на меня многие зуб точат. — Пусть только попробуют. — мрачно хрустнул пальцами Архонт. — Жаль, что трудно найти таких верных и преданных людей, как ты, Люмин… — со вздохом признался он. — Ничего, я заменю для тебя всех. — ослепительно улыбнулась блондинка. — Ну, тогда пойдём, расскажешь мне подробнее про своё язычество. — задорно воскликнул парень, окончательно сбросив маску холодной собранности. Он поднял девушку на руки и, привстав вместе с ней с трона, направился в сторону спальни.

***

Люмин лежала на широкой кровати и с тревогой вглядывалась в лицо куклы. Сейчас он спал, удобно расположившись на большой подушке. Его левая рука сжимала грудь девушки, а правая покоилась под головой. Поза была безмятежная, но на лбу у парня залегло несколько глубоких морщин, а сам он то и дело переодически вздрагивал, всё порываясь куда-то бежать, с кем-то сражаться. Девушка аккуратно приподнялась на локте и склонилась над лицом Архонта. «Он взвалил на себя слишком большой груз. Как же тяжело ему тащить всё в одиночку… А положиться он может лишь на меня одну». — с тоской подумала блондинка. Она прикоснулась к губам синеволосого лёгким, почти невесомым поцелуем и увидела, что его лицо чуть разгладилось, сбрасывая с себя маску усталости и отчаяния. — Всё хорошо. Я всегда буду рядом с тобой. — тихо прошептала путешественница, но парень услышал её и приоткрыл глаза. — Знаешь, меня часто мучают кошмары… — пробормотал он, отходя от сна. — Я вижу во сне их лица. Тех, кого убил. Я делал это так много раз, что давно сбился со счёта, но подсознание всё помнит. — Знаю… Если бы я только могла тебе помочь, я бы сделала всё необходимое! Но я не ведаю как… — с отчаянием пожаловалась девушка. — Ты и так делаешь для меня слишком многое. — уголок губ Скары приподнялся. — Ты единственный луч света в моей жизни. Просто часто размышляю, правильно ли мы сделали, что возложили всё на свои плечи? Нет, игра, само собой, стоит свеч. Но лучше ли мы тех, кто был до нас, если политика наша - весьма кровава? Люмин успокаивающе погладила парня по темно-синим волосам. — Это лишь необходимость. Без жертв не обойтись, но я знаю, что тебе это, как и мне, не доставляет особого удовольствия. — Да уж… А ведь были времена, когда я мечтал убить тебя и думал, что меня это порадует. — криво ухмыльнулся кукла. — Так и не познал бы, что такое счастье, а сейчас страдал в одиночестве. Кажется, с годами я стал более сентиментальным. Раньше меня абсолютно не волновали чужие трупы. — Забудем глупое прошлое… Главное, что сейчас мы есть друг у друга. — примирительно ответила Люмин. — Да… Но знаешь, когда я сражался с Венти, я понял, что он оказался далеко не таким дураком и лентяем, как мы считали. Он слишком ослаб из-за политики невмешательства, это правда. Но точно не деградировал. Анемо Архонт назвал меня слепцом, сказав, что я иду по пути Декарабиана… то есть по пути тирана. Тогда как его принцип свободы помогал людям чувствовать себя счастливыми. Но посмотри на Мондштадт какой он был, и тот, каким он стал сейчас. Мы же явно много чего улучшили! — то ли убеждая себя, то ли девушку, проговорил Скарамучча. — Ты из-за этого сегодня отправился туда? Хотел посмотреть, как там живётся людям? — Да… Ты правда думаешь, что я сделал этому миру лучше? — вопрос прозвучал довольно жалобно, но перед своей единственной девушкой Архонт мог позволить себе не держать лицо. — Ну конечно! — убеждённо произнесла блондинка. — Они все должны быть благодарны за то, что получили! Им даровал свою милость сам Сёки но Ками. Те, кто не понимают своего счастья - просто нелепые дураки, не достойные его. — К сожалению, далеко не все так считают. Ещё осталось довольно много последователей старых Архонтов… У нас ещё так много дел!.. — Ничего. Мы будем делать то, что должны. — успокаивающе кивнула Люмин. — Кстати, я совсем забыл… Парень встал с кровати и пошёл в другую часть комнаты. Он был абсолютно нагим, но его это не смущало. Подойдя к высокому резному шкафу, он распахнул дверцу, чтобы уже через секунду вытащить оттуда корзину, заполненную цветами. — Вот! — вручил он букет девушке. — Совсем забыл о них, хорошо, что моё дендро сердце бога сохраняет всю растительность поблизости свежей. Люмин, увидев эту красоту, тут же вскочила со своего места и бросилась обнимать парня. До этого ей никто никогда не преподносил таких букетов. — Спасибо! — чувствуя прилив счастья, поблагодарила она. — Розы в Мондштадте дарят тому, кто должен сохранить какой-либо секрет… Ну, по крайней мере, так меня убеждала торговка. Поэтому дарю их тебе! — А какой секрет я должна сохранить? — полюбопытствовала девушка, ненадолго отрываясь от парня. — Секрет в том, что даже у такого неуязвимого Архонта как я есть своя слабость… — Слабость? Это то, что ты ночью плохо спишь, а утром потом тебя не добудишься? Или то, что ты не осилил бы съесть даже несколько ложечек мёда? Он же такой приторно-сладкий… — Это тоже. — не стал спорить Скара, усмехаясь. — Но вообще-то я имел ввиду, что моя слабость - ты. — Я?! — Ну конечно! — захохотал парень, глядя на обескураженное лицо Люмин. — Только прошу, никому об этом не рассказывай!

***

Я создал новый мир, Как мечтали с тобой. Ты - моя королева, Ну а я - твой король. Стал Архонтом, забыв, И про боль, и про страх. Почему же опять Просыпаюсь в слезах? Мою руку возьми, Упадём, но вдвоём. Убиваем других, Сами же - не умрём. Дьявол смотрит в глаза, Ждёт давно нас к себе. Мы одержим победу В этой страшной борьбе. И пока ты со мной Пройдёт боль, пройдёт страх. Моя жалкая жизнь - В твоих хрупких руках. Я готов вновь и вновь Проходить этот путь. Я всё выдержу, правда, Лишь со мной рядом будь.