Хотел бы я быть с тобой, но...

Бродяга, растянувшись во весь рост, лежал в своей любимой бочке у железнодорожного депо, прислушиваясь к мерному гулу, проходящих в невдалеке паровозов. Иногда серый пес вздрагивал от неожиданных и резких гудков товарных составов, проходящих мимо его родного городка Марслайна на север в более крупные города штата Миссури. Бродяга приходил сюда каждый раз, когда ему необходимо было поразмыслить над событиями, происходящими в его беспокойной и несколько хаотичной жизни бродячего пса. Здесь, среди ремонтных цехов и груд железнодорожного оборудования Бродяге было спокойно и безопасно, другие уличные псы никогда не забредали сюда, боясь шума и станционных рабочих. Серый пес думал, как весь прошедший день он провел с красавицей – спаниелькой по имени Леди, как он спас ее от троицы таких же, как и он бродяг. Как затем они блуждали по улицам городка. Как Бродяга показывал ей свою жизнь, жизнь вольного, уличного пса, жизнь, где нет хозяев и ограничений, а есть только свобода и ветер в шерсти. Серый вспоминал, с каким интересом, будто завороженная его словами, слушала его Леди. А сегодня на его предложение остаться с ним и быть свободной, спаниель ответила, что ему, наверное, не понять ее, но ее место рядом с ее хозяевами, с людьми, которых она любит всем сердцем. Да. Дворняге было ее не понять. Зачем ему оставаться с теми, кто в любой момент может решить, что собака им, в общем, то и не нужна, и выгнать ее вон. И в тоже время он понимал, что Леди вряд ли будет готова вот так сразу променять свой уютный дом и размеренную жизнь на скитания с каким - то бродячим псом. Хотя, а зачем и она сама ему? Разве у него был когда – нибудь недостаток в красивых самочках. Выбирай, не хочу. Вон взять, к примеру, пекинессочку Пег: и красива и умна, а поет то как, и, главное никаких обязательств. Пег сама все прекрасно понимает, побегать, погонять кур, утащить чего - нибудь у зазевавшегося, уличного торговца – это одно, а вот ответственность, постройка логова не для них. Сегодня ты - первый пес, а завтра от голода повесил нос. А Леди, Леди не создана для такой жизни, ей надо жить, как корги из самого лондонского дворца, возлежать на лучших пуховых подушках около горящего камина и есть отборную, говяжью вырезку из белоснежных тарелочек из настоящего китайского фарфора. А что может он, Бродяга, ей дать? Прохудившуюся бочку вместо будки, объедки из мусорных баков с редкими праздниками в виде спагетти да холодные, зимние ночи штата Миссури. Может оно и к лучшему, что спаниель ему отказала. Ни он не связан ничем, ни она не испортит себе жизнь, связавшись с ним, обычным уличным псом. Жаль только, он и здесь умудрился все испортить, нужно было сразу Леди домой вести, а не за курами гоняться. Из-за него спаниель угодила в отлов. Но здесь хотя бы можно не беспокоиться, на собачке был ошейник с адресником, так что ее хозяев быстро отыщут и вернут домой. И зачем он втянул ее в эту авантюру. Уличный пес почувствовал, как чувство вины втыкается ему под шкуру розовым шипом. Нужно бы пойти отыскать дом спаниели, и, если она еще не вернулась туда, дождаться ее под живой изгородью, и извинится перед Леди за эту глупую затею с курами. Бродяга потянулся, его тупые когти шаркнули по деревянным рейкам бочки. Пес сел и принялся скрести лапой за лохматым ухом, вычесывая из меха мелкий сор и блох. Вот еще один бал в копилку того, что в бродячей жизни нет места привязанностям. Поймают твоего друга или подружку, увезут в отлов, и все поминай, как звали. А тебе страдать, места себе не находить от мыслей, как ему там, в темной, тесной клетке, полной таких же несчастных собак. Серый пес встал, покрутил головой и потрусил через железнодорожный переезд, в сторону городских кварталов. Лежа в бочке и глядя на снующих туда - сюда рабочих и на проезжающие, мимо, гремящие колёсами и сцепками вагонов поезда, пес пришёл к выводу, что как бы Леди ему не нравилась, но быть вместе им все – таки не стоит. Дать ее то, что она заслуживает, он не сможет, да и сама Леди, если бы даже согласилась пойти с Бродягой, могла пострадать от такой жизни. Бродяга бежал легкой, прыгучей рысью по мостовой. Вот бедные районы при фабриках остались позади, вот промелькнули шумные и всегда оживленные, полные гуляющих пар и семей с детьми, яркие улицы центра. Наконец показались первые сады, окружавшие зеленым кольцом квартал, в котором проживали люди леди и она сама. Пес остановился у кромки самого первого, аккуратно подстриженного, изумрудного газона и принюхался. Так, куда же дальше? На этих ухоженных, тихих улочках он бывал довольно редко. Среди почти одинаково выкрашенных побелкой домов обычно делать бродячей собаке было нечего: все мусорные баки всегда были плотно закрыты крышками, да и находились они почти всегда во дворах у самого крыльца. И в этих, уютных, тенистых дворах очень часто неспешно прогуливались статные, ухоженные, в вычурных дорогих ошейниках хозяйские псы, которые, несмотря на некоторую леность от сытой и размеренно – спокойной домашней жизни, всегда с громким лаем прогоняли чужака со своей территории. Припоминая, как же выглядел дом спаниели, Бродяга наморщил лоб. Хм. Кажется, там был куст розового шиповника у заборчика и персиковое крыльцо с креслом – качалкой на нем. Пес напоследок еще раз осмотрелся и неспешно пошёл вниз по улице. Дом один, другой, третий, дворняге с каждым шагом все больше хотелось оттянуть момент встречи с Леди. В нем боролись два противоречивых чувства: одно звало и манило его остаться здесь, среди этих дорогих домов и по – домашнему уютных двориков, остаться с красавицей – спаниелькой, к которой он сам, того не заметив, успел настолько быстро и сильно привязаться. Другое шептало Бродяге бежать из этого квартала прочь, как можно дальше и скорее. Опыт жизни бродячей собакой говорил ему, что из его привязанности к домашней, изнеженной спаниели ничего не выйдет. Зачем ей, такой как он? Он ведь обычный уличный пес, в котором нет ни капли крови благородной породы. Может, стоит прямо сейчас развернутся и уйти? Уйти сейчас, не дожидаясь очередного разочарования? У Бродяги уже однажды были несколько породистых подружек, и все он рвали с ним отношения, как только серый начинал испытывать к ним чувства. Не факт, что и Леди не окажется такой. Но хотя бы она имеет полное право, на него злится, ведь он же бросил ее там, в курятнике, убежал и даже не обернулся. Так пребывая в невеселых раздумьях, серый пес почти и дошёл до дома спаниели. Что ж, вот и шиповник, и крыльцо, выкрашенное персиковой краской. Выше хвост, Бродяга, выше хвост, привычную маску бравады на морду, ведь девушки любят уверенных псов. И на секунду помедлив, уличный пес опускает переднюю лапу на аккуратно постриженный газон у дома спаниели.