Как Рабастан Лестрейндж самого себя переплюнул

У Рабастана Лестрейнджа была мечта. Он очень хотел стать директором Хогвартса. Как главный неуч Слизерина, он спал и видел, как поквитается с преподавателями, которые занижали ему баллы и заставляли корпеть над скучными сочинениями вместо свиданий с той хорошенькой равенкловочкой или очередной сходки тайного клуба ценителей Темного Лорда и выдержанного вина. Он представлял, как заставит учеников запоминать список из ста паролей каждую неделю, а потом угадывать их, пытаясь попасть в гостиную. Рабастан мечтал, наконец, убрать запрет проникать в женские спальни. Он желал, чтобы уроки по ЗОТИ превратились в игры на выживание. О, Хогвартс повидал многое, но не такое! Конечно, свои мотивы он не озвучил брату, который смотрел на него глазами по пять пенсов. — Зачем тебе это, помилуй? — вопросил более здравомыслящий и старший из братьев Лестрейндж. — Просто хочется, — Рабастан живописно раскинулся на диване, закинув ноги на банкетку и дирижировал компанией домовиков, которые танцевали балет. Зрелище заставляло его ржать и дергаться, дергаться и ржать, отчего эльфы, следуя за рукой дирижера, двигались еще смешнее. — Это же не из-за школьниц? — спросил Рудольфус. Конечно, как старший брат, он знал, что Рабастан питает слабость к женскому полу. Даром, что холостяк. — Фи, нет, конечно же, — отмахнулся Рабастан. — Я уже вырос из возраста, когда мне были интересны скучные малолетки. Тогда он и сам был таким же мелким вертопрахом. Правда им Рабастан и остался. Он был верен себе и даже после многих лет в Азкабане сохранил лучшие черты: разгильдяйство, любовь к выпивке и дамам, умение находить драки и побеждать в них. Хогвартс был квинтэссенцией ограничений. Даже хуже Азкабана, куда за деньги проносили всё начиная от выпивки, заканчивая продажными дамами. Если бы узники массово рехнулись и впали в маразм, то дементорам было бы нечего жрать. Они бы перебили охрану и вырвались на волю. Мудрый директор тюрьмы прекрасно это понимал. В благодарность за это его всего-лишь сбросили со скалы, а не заперли в камере, умирать с голоду. — Так зачем тебе это? — вопросил Рудольфус. — Руди, ты верь мне, — проникновенно сказал Рабастан. Он сделал затейливый жест рукой, заставив домовиков кружиться и сталкиваться, пока они не попадали. — Вставайте, скоты! Или балет или Круцио! Пока эльфы с трудом поднимались на пуанты, Рабастан готовил слово, которое убедило бы брата. — Будет круто, — озвучил он плоды умственных стараний. — Главное поддержи меня на собрании! Темный Лорд посулил своим сторонникам награды после захвата Министерства. А это значило, что он распределит лакомые должности между своими Пожирателями. Особенно между самыми верными, которые точно заслужили его уважение. Рабастан знал, что верность Лорду — одна из его сильных сторон. А вот изложение аргументов — нет. — Я не могу поддержать тебя в прихоти, причин которой не понимаю, — нахмурился Рудольфус. — А я тебя поддержу, когда Белла начнет скандалить, — посулил Рабастан. В тяжелые отношения четы Лестрейндж он не вмешивался обычно, предпочитая тактически запираться от темпераментной снохи. Но сейчас у Руди тяжелое положение — он случайно ляпнул в тюрьме, что после стольких лет Белла уже не торт и может прийтись не по вкусу Темному Лорду. Оскорбление прозвучало, когда Белла отказалась замолкнуть и радовать весь коридор придуманной ей одой в честь Темного Лорда. Пока побег и дела отвлекали Беллатрикс от мести, но она была мстительной заразой. И, судя по взглядам, которые Белла кидала на мужа, месть была вопросом времени. — Ладно, — согласился Рудольфус. — Я тебя поддержу. И он сделал это с красноречием лучшего оратора. Рудольфус Лестрейндж произнес речь, разложив всё по пунктам. Темный Лорд просто не мог отказать. Руди разнес в пух и прах конкурента в виде Северуса Снейпа, который профессионально деформировался, столько лет проработав в школе. Такой узко мыслящий человек не способен привнести новые идеи и вряд ли пропитает духом обожаемого Темного Лорда обучающий процесс. Рудольфус горячо сказал, что человек, ненавидящий школу, как Рабастан, прекрасно устранит недостатки, за которые ее ненавидел. Наконец, он добавил, что Рабастан, отучившийся в школе и побывавший в тюрьме, может превратить школу в тюрьму и наоборот. А Снейп — не может. Его речи аплодировала даже Белла. Немало удивленный, Темный Лорд согласился, что Рабастан заслуживает директорского кресла. Младший Лестрейндж ликовал, прыгал по кабинету, прыгнул на Лорда и поцеловал его прямо в губы, а потом прыгнул за кресло, уворачиваясь от Круцио повелителя, который явно испугался такого проявления пылких чувств. После столь знаменательной победы Рабастан праздновал неделю. Но попойка не помешала ему готовиться к новой роли. Он записывал идеи, которые приходили ему в голову между тостами. *** Ученики опасливо дожидались Хогвартс-экспресса на платформе. Рабастан, закутавшись в черный плащ и натянув привычный капюшон на голову, наблюдал. Его прямо-таки разрывало от счастья. Нововведения! И одно из них появится в ближайшие минуты. Ученики ежились в пасмурный день, тревожно переглядывались. Все они знали о смене власти и о новом директоре. Педагогический состав тоже ждали пополнения. Чего можно ожидать от новых учителей — лютых Пожирателей Смерти? От директора из Азкабана? Когда поезд, наконец, прибыл, ученики выпали в осадок и никогда больше не оправились. Первая же идея нового директора потрясла их бесповоротно. Переплюнуть себя Рабастан Лестрейндж уже не сумел. — Заходите, заходите, — кричал кондуктор поезда. Незаметные служащие начали подталкивать учеников к поезду и насильно усаживать в сидения. Добровольно они бы не сели. Инстинкт самосохранения работал, хотя с платформы они не могли разглядеть всех деталей. Поезд резко тронулся с места. Ученики завопили от ужаса и вцепились в сидения. Рабастан рассмеялся. Он вспомнил ошеломленные глаза Руди. — Ты превратил Хогвартс-Экспресс в поезд-кабриолет? — изумленно спросил тот. — Зачем, скажи на милость? — Поезд-кабриолет без страховки, — довольно кивнул Рабастан. — Они будут мчаться со скоростью двести километров в час, и держаться будет не за что кроме сидений. — Зачем?! Провожая взглядом поезд-кабриолет с пассажирами, вопящими дурниной, Рабастан искренне хохотал. — Чтобы взглянуть на их рожи перед отправкой, вот зачем, — в пустоту сказал Пожиратель Смерти. Еще существовал естественный отбор, разумеется. Но это не те аргументы, которые можно озвучить брату.