Омельфа

Их отношения заиграли новыми красками. Том распробовал нижнюю позицию, теперь они оба чувствовали удовлетворённость. И всё-таки Гарри казалось, что это неправильно. Он тоже должен дать своему альфе возможность чувствовать себя доминантом. В отношениях всё поровну, а значит Гарри пора распахнуть объятья навстречу пассивности. Том уже рассказывал, в красках, что, да как ощущал и делал. Но, как выяснилось, рассказов мало. Да и другой вопрос имелся. Может, стоит доверить подготовку Тому? Ведь как тот сам рассказывал — сам себя он хреново подготовил. Хорошо прошло только вычищение. Дорогая клизма трепетно ждала свидания с ним. Что, собственно, Гарри и сделал. Включил музыку, зажёг свечи. Для Тома, конечно же! Тот будет рад романтической обстановке перед важным делом. Если, конечно, будет в силах. Кто знает, что у него сейчас на работе. У обоих она — весьма муторная. Так что, надеясь на лучшее, Гарри остался в режиме ожидания. Более того, решил устроить двойной сюрприз. Прикупил себе сексуальное бельишко, какое в прошлом не подумал бы носить: кружевное бельё, в комплект шли чулки и чокер. Всё это пошлое безобразие неожиданно хорошо смотрелось. В зеркале отражался настоящий омега, за которого Поттера принимали многие. Да и Том в своё время попался на удочку. Как минимум этот сюрприз поднимет настроение. Когда ключ провернулся в замке, Гарри готов был встретить своего парня на кухне, разогревая ужин. Пока в халате, чтобы сразу не палить контору. Хотя нет, чулки быстро и безжалостно эту контору палят, уже глядя на них воображение играет. — Звезда моя, встречай! — оповестил свой приход Том, громко бросая ключи на столик. Развязывая пояс халата, но не снимая саму одежду, Гарри пошагал на выход. — Сегодня так легко день прошёл. Сделка, над которой мы ебались две недели дала плоды и се- — Том прервался на полуслове. Глаза от увиденного грозились выкатиться. То, чему он стал свидетелем — это что-то за гранью. Самая горячая фантазия внезапно ожила. — Заключили, да? — подхватил Гарри, старательно сдерживая смех. Он понимал, что Том ошарашен, и было трудно вести себя так, будто всё как обычно. — Поздравляю. Много деньжат рубанули? — Дохрена и больше, — больше на автомате ответил, не переставая любоваться. — А ты чего? — и заулыбался как идиот. — У меня сегодня день рождения? Или мы выиграли миллион? — Думаю, про свой день рождения ты не забыл бы, — Гарри усмехнулся его догадке, а после подошёл, обнимая за шею, и вкрадчиво, будто хищник, сказал: — Я тут подумал. Пора и мне познать радости проникновения. Поможешь? — И ты решил сразу с козырей пойти? — хмыкнул Том, придя в себя, уже более реально воспринимая увиденное, и обхватил своего прекрасного, сексуального альфу за бока. — Или у тебя была цель ошарашить и возбудить за минуту? Поздравляю. Миссия выполнена. И ты это хорошо чувствуешь. — Чувствую, — полностью согласился с ним Гарри, ощущая, как чужие бёдра тесно жмутся к нему. — Я просто хотел поднять тебе настрой, если он не очень после работы. Похоже, поднял всё. — Всё что можно и нельзя. Мне кажется, возбудились даже мозги. — Надеюсь, они достаточно под контролем, чтобы ты мог обо мне позаботиться, м? — игриво промычал, однако же, демонстрируя и своё переживание по данному вопросу. После их первого раза Том неоднократно был в пассивной роли, получая много удовольствия. А теперь они менялись ролями. Поттер хотел понимать, что его альфа точно справится со своей. Что ему можно довериться. — Не переживай, — в этот момент дерзкий, флиртующий альфа сменился на чуткого, заботливого возлюбленного. Том поднял руки, обхватывая лицо Гарри и целуя в лоб. — Я не причиню тебе боль, обещаю. Растяну без спешки. — Хорошо. У тебя классные руки, так что ты справишься, — неизвестно кого больше Гарри подбадривал этими словами. — Тогда, я тебя жду в деле. Иди принимай душ. — Я бы и покушать не отказался. Походишь в своей красоте ещё немного? — Конечно. Для тебя и наряжался, — подмигнул Гарри. Сейчас ему можно разве что чай, но даже так он разделит трапезу Тома. Усилит аппетит своим присутствием.

***

Их ужин впервые проходил в тишине. Всё потому что Том не мог насмотреться. Да он, чёрт возьми, дважды мазал мимо рта, когда подносил ложку. Не мог нормально сосредоточиться на еде. И тем не менее. Закончив, он сам помыл за собой посуду и скрылся в ванной повторно — почистить зубы. Нечего целоваться со вкусом сырного супа. Тем более, когда от Гарри так вкусно пахло. Прикупил гель для душа, придающий сладкие ноты его и так нежному запаху. Слюнки так и текли. Хотелось опробовать его кожу на вкус. В той же ванной, Том полностью разделся и пошагал в спальню в чём папа-омега родил. С полной боевой готовностью. — Ну что, приступим? — Агась, — нервно согласился Гарри. Они оба знали, что делать. Но что из этого получится — Поттер затруднялся сказать. Может и не получится ничего. Том принял его на первой процедуре, а у самого могла произойти осечка. Забираясь на постель, на своё место, подкладывая под спину сразу две подушки, Том протянул руку. Он улыбался, и уже этой улыбкой показывал, что всё будет хорошо. Гарри поверил, принимая его руку и осторожно забираясь на бёдра Реддла. — Для начала расслабимся, — предложил Том, нежно оглаживая мягкие открытые плечи и медленно спускаясь к предплечьям. — Как тот, кто полюбил пассивную роль, заверяю, с расслаблением дело пойдёт гладко. Сам ещё будешь напрашиваться. Ну, не мне это говорить, ты ведь помнишь наш первый раз. — Помню, да. Ты был шикарен, — заметил Гарри. А ведь себя в пассивной роли он раньше вообще не представлял. И вряд ли будет также классно выглядеть в ней. Но, возможно, это придёт со временем. — Теперь побудешь в активе. — Спасибо за разрешение, — фыркнул от смеха альфа. Он взял руки Гарри в свои и осторожно положил на свои плечи. А сам обхватил за талию и наклонил голову, целуя левый сосок и тут же прихватывая губами. — Ты сегодня просто космос. В таком откровенном наряде твоя грудь кажется ещё аппетитнее. — Я думал, ты больше от моих ног упадёшь, — хихикнул Поттер и слегка вздрогнул от чувственных прикосновений. Ловя смешки в постели, он расслаблялся ещё больше. — Чулочки огонь. — Огонь, бесспорно, — согласился Том. Он вёл разговор и параллельно ласкал кончиком языка твёрдый сосок. — Я ещё до них доберусь. Разодевшись так сексуально, не думай, что я остановлюсь только на твоей попке. — М-м. Люблю, когда ты меня тискаешь. Дальнейшие их действия проходили без разговоров, только тяжёлое дыхание с едва слышимыми стонами, которые ещё наберут силу, звучали в спальне. Гарри зарылся пальцами в тёмные волосы, пропуская пряди, массажируя голову, пока Том старательно вылизывал и посасывал его грудь, а руками гладил и нежно мял поясницу, иногда спускаясь к ягодицам. Пальцы касались резинок чулков, от которых не хотелось избавляться. Бельё снять, а столь откровенную красоту на ногах оставить. Том представлял, каким роскошным Гарри будет, когда раскраснеется и заведётся, принимая его в своём эротичном наряде. И, конечно, он не избавится от ленты на шее. Она смотрелась также сексуально, как и чулки. Для более яркой картины не хватало осыпать шею засосами. Красный на фоне белого выглядит потрясающе. Том поднялся поцелуями к шее, касаясь нежной ленты, лаская языком её края. Гарри любил касания к своей шее, как они выяснили опытным путём за год отношений, поэтому сейчас Реддл слышал жаркие вздохи. Гарри касался его волос и медленно двигал бёдрами, эмоционально привыкая к полному принятию. — Выгляжу, как проститутка, — с усмешкой выдохнул. — Тогда ты только моя проститутка, — хохотнул Том, за что получил болезненный укус в шею. — Ау-оу. Понял, не проститутка. Мой дражайший, прекрасный альфа. — Умница, — похвалил Гарри, укусив, в этот раз нежно, за мочку уха. Он тоже умел играть не совсем честно. — Мне там ещё не пора раздеваться? — Ни в коем случае, — Том потянулся к заранее приготовленному тюбику со смазкой, лежащим по правую руку и вылил приличное количество на пальцы. — От белья мы избавились, а больше ничего не нужно. Я хочу видеть, как ты, в этих белых чулках, будешь принимать меня. И с этой лентой красивой. Ты прям как подарок. — Романтично-то как, — рассмеялся Поттер, облизывая губы. — Ладно, оставим всё, что сочтёшь нужным. За долгое время, что они ласкали друг друга, Том затянул Гарри в невероятно нежный, неспешный поцелуй. Не углубляя, а просто лаская губы. А его пальцы поглаживали анус. Гарри задрожал. Слишком непривычно, почти до испуга. Если бы не ласковая неспешность, точно бы вскочил от рефлексов. Как сам Гарри в их первый раз только поверхностно ласкал, не спеша сразу совать пальцы внутрь, так и Том сейчас действовал. Умело расслаблял, целовал мягко. В его объятьях Гарри плавился и сам тянулся к новым ощущениям. — Попробуй вставить немного… — попросил он, выдохнув с плывущими глазами. Том послушно погрузил указательный палец на одну фалангу. Очень медленно, без резких движений, немного подержал внутри и также медленно вытащил обратно, приласкав края. — Нормально всё? — заботливо спросил, свободной рукой погладив по щеке. После секундного раздумья Поттер кивнул, прислушавшись к своим ощущениям. Непривычно, но без неприятия. С этим можно работать. И Том продолжил. Они не переставали целоваться, что очень помогало Гарри не сильно волноваться, а пальцы его альфы попеременно вторгались внутрь, всё так же на одну фалангу, но уже начиная задерживаться там, слегка двигаться. Пока один проводил раскопки, другие гладили и мяли ягодицы. Том полностью вобрал жаркий, сдавленный стон, когда попробовал ввести на две фаланги. Если в теле Поттера и находилось какое-то напряжение до сей поры, оно бесследно исчезло. Гарри подстроился под новые ощущения, удивляясь их яркости. Его буквально прошибло удовольствием, когда Том начал действовать чуть энергичнее, задевая простату. — Теперь… понимаю, почему тебе… ох… п-понравилось, — сбивчиво прошептал Гарри с шальной улыбкой, впиваясь пальцами в широкие плечи. — Теперь для крота буровые работы открыты? — в шутку спросил Том, не переставая двигать пальцами. Он вспомнил, как в очередной их вечер ласк, когда он попытался поласкать попку Гарри, тот смачно высказался. — Если крот не обдолбан и будет осторожен, то открыты, — посмеялся Гарри, вспомнив свои же слова. Хотя смеяться в такой момент — нечто совершенно странное и нелепое. Но если подумать, происходящее сейчас нормальным по обычным меркам и не назовёшь. — Ты же будешь осторожен? Том оставил нежный поцелуй в центре вздымающийся груди. — Очень осторожен. Мы никуда не спешим, звезда моя. Я прекрасно себя контролирую. Однако, признаюсь, тёмные мыслишки пробегают. — Страшно представить, что ты подумал, — подозрительно посмотрел на него Гарри, но тут же зажмурился и с силой сдавил чужие плечи, ощутив, как Том снова задел простату. Его пальцы двигались то медленно, то чуть ускоряясь, то наоборот замедляясь и оставаясь внутри, словно хотел ощутить жар и пульсацию внутри сильнее. А ещё пытался раздвигать пальцы. Член у Тома пошире. Гарри обогнал его в длине. А как оно лучше — строго индивидуально. Каждому нравилось по-разному. И пальцы его устраивали полностью, потихоньку приближаясь к тому состоянию, когда их станет мало. — Добавляем третий? Это уже серьёзнее. Гарри, немного напрягаясь, кивнул. Однако Том быстро согнал переживание, продолжая двигать внутри только двумя и завлекая в новые поцелуи. Гарри подстраивался, ловил удовольствие, ждал пополнения, а оно всё не случалось. И когда перестал ждать — третий палец дал о себе знать. Внутри ощутимо расширилось. Не больно, но весьма неприятно. К этому требовалось привыкнуть. И как Том в своё время так легко принял? — Погоди… Я… фух… Том остановился. Губы прижались к щеке парня в нежном поцелуе. — Тебе оно тоже было трудно? — С пальцами — нет. Но когда ты вошёл, да, я чувствовал очень сильное наполнение, к этому стоило привыкнуть и принять. — Тогда ты больше приспособлен к нижней роли. Может, тебе было предначертано родиться омегой, но что-то пошло не так? — хихикнул Гарри. Так проще отвлечься от ощущений. — Что-то в этом есть. Мы — оба альфы, полюбили друг друга. Один из нас выглядит как омега, но чистый актив. А второй имеет предрасположенность к омежьей роли. — Да. Что-то, где-то точно пошло не так. Пальцы шевельнулись, и Гарри коротко вздрогнул. Но без сопротивления. Стало получше. Только показалось, что смазки стало не хватать. Флакон лежал рядом. Он сделал всё сам, соприкасаясь с пальцами Тома, и от этих действий прошибло обоих. Они соприкасались и двигались вместе. Гарри не ожидал от себя такого и не думал, что его полоснёт жаром возбуждения, когда он сам в себя вставит один палец, заменяя третий палец Тома, и соприкоснется с ним внутри себя. Полный изврат раскрепощал, расслаблял напряжённые стенки. Влажный анус стал податливее и восприимчивее к удовольствию. — О, Боже… — Наконец-то ты почувствовал то же, что и я, — осклабился Том, специально показывая клыки, от которых Гарри, будь омегой, непременно бы потёк. — Когда мы двигаемся вместе внутри тебя это что-то, — и сам простонал, чувствуя усилившееся желание. — Мы обязательно такое испробуем со мной. — Да… Я тоже хочу в тебе это попробовать. У тебя попка классная… и сжимает клёво… — Гарри прижался к губам, как только альфа перестал скалиться. Он и не понял, когда бёдра, шевельнувшиеся на пробу, сами начали двигаться. Он убрал свою руку, для удобства обхватив шею Тома. А тот вернул третий палец и начал работать активнее. Потому что сам Гарри подстраивался. Ему нравилось, как удовольствие мурашками пробегалось по всему телу и концентрировалось в паху. Том тоже получал эстетическое удовольствие, видя, как его руки делают приятно в том, что раньше получало лишь неодобрение. Вскоре хлюпающая попка не просто была готова принять больше, она напрашивалась. Хорошенько смазав себя, не забыв и про презерватив, Том ухмыльнулся. — Итак, пристегните ремни. Мы погружаемся! — Блядь, ты — ёбаный подводник! Крот-подводник, сука! — громко засмеялся Гарри. И это в такой момент. — Блять, как мне теперь это делать?! Том его смех подхватил. На какое-то время они оба вышли из строя, переживая созданную Реддлом истерику. Но оно даже мило. Когда оба успокоились, ни о каких волнениях и страхе речи не заходило. Гарри ведь всё равно переживал. Член у Тома шире, он и больно растянуть может, а то и порвать, несмотря на их тщательную подготовку. И тут Том так умело успокоил. В благодарность, обхватив лицо руками, Гарри поцеловал его. Головка пристроилась к анусу, слегка потирая и совсем мягко надавливая. Смазки было достаточно. Когда головка начала медленно проникать внутрь, Гарри удивительно хорошо её принял. Это подтверждало теорию того, что все преграды существуют только в голове. Сейчас, забыв о том, что «принимать не для альф», окончательно расслабившись в любимых, тёплых и надёжных руках, он медленно наполнялся горячим членом, и этот жар плавил, смягчая упругие стенки. Больше никакого сопротивления, только медленное, уверенное проникновение, сантиметр за сантиметром. — Вот так, — в удовольствии выдохнул Том, крепко обнимая и держа глаза закрытыми от навалившихся, давно забытых, ощущений, — я полностью в тебе, звезда моя. Ты невероятно узкий и горячий. — Ты тоже… горячий. И, сука, это охуенно… — Гарри смотрел шальными глазами. Ладони альфы прошлись по ногам, всё ещё в чулках, и крепко сжали бедра. — Согласен. Как будешь готов, двигайся. Покатаю тебя на своём жеребце. — Жокеем я себя ещё не представлял. Первая фаза вверх-вниз прошли со стойким чувством постороннего, но без вреда или боли. И только после нескольких дальнейших движений, ощущения обрели вектор приятных. — Можно рысцой… — А потом галопом? — задал больше риторический вопрос, помогая на себя насаживать. — Блять, я мечтал об этом с первой нашей встречи. Ты так чертовски горяч, Гарри! — Не торопись, жеребец, — альфа ухватился за волосы Реддла, слегка оттягивая назад, будто своеобразные поводья, развивающие лошадиную тему. — Уронишь наездника. — Пф-ф-р! — изобразил пыхтение лошади. — Хороший коняшка. Потом дам сахарку, — улыбнулся Гарри, снова приходя в движение, смакуя каждое из них, чтобы потом разобрать на детали и запомнить. Например, ощущение наполненности, которой, казалось, уже с достатком, стало не хватать. Двигаясь на члене, Гарри чувствовал желание взять больше, ощутить ярче и сильнее. И с его разрешения, Том пустился в галоп. Руки, сжимающие бёдра, стали резво насаживать его на себя. Реддл наконец-то делал то, чего хотел — хорошенько оттрахать задок, так долго притягивающий к себе внимание, но недоступный. А сейчас очень доступный, желающий, поглощающий всё, что ему дают, и хлюпающий смазкой, будто прося добавки. Их поза сменилась. Долгое время Гарри восседал — и вдруг оказался лежащим на спине. Том пристроился между его ног и продолжил начатое с ещё большей резвостью. Настоящий, благородный, мощный жеребец! С рельефным мышцами, которые очень приятно гладить, с сильным и выносливым телом, способным на большие нагрузки, способный унести далеко в края наслаждения. Гарри стонал и вскрикивал, прося ещё. Шутил о том, что у Тома предрасположенность к нижней позиции. А что теперь? Сам пошире разводил ноги, забрасывал на плечи Тома, всем своим видом просил хорошенько выебать. И получал желаемое, со всей страстью своего альфы. Том крепко вбивался в податливую попку, отзывающуюся влажным хлюпом и звонкими шлепками. Заставить кричать от удовольствия, впиваться в спину ногтями, просить больше, кусать за шею — вот, что Том хотел с ним сделать. В ответ кусая своего парня, словно ставя метку омеге, Том двинулся последний раз, глухо рыча и кончая. Если бы не контрацептив, анус Гарри получил бы густое, горячее семя в большом количестве, слишком долго ожидавшего своего часа. Оно бы стекало вниз по бёдрам, добавляя больше развратности его и без того пошлому, оттраханному виду. Одни только мысли заставляли Тома содрогаться. — Ох, блять... — с тяжёлым дыханием заговорил, выпрямляясь и осторожно выходя из Гарри, — это было запредельное удовольствие. Звезда моя, — держа одну ногу парня на весу, Том прижал её к своему лицу, потеревшись щекой, а после поцеловал, прямо через ткань, — я тебя чертовски сильно люблю. Пребывая в послеоргазменной контузии, Гарри ответил далеко не сразу. Сладкая судорога полностью скрутила тело. В ушах звенело, сердце бешено билось в груди, дыхание загнанное. — Я тебе тоже. Это был огонь! Зная, как после оргазма хочется половить остатки кайфа, желательно не двигаться и не касаться партнёра, Том завалился рядом, глядя в потолок. Это свершилось. Теперь они оба полноценно могут принимать и доставлять друг другу удовольствие, как любые другие пары. Теперь омеги им не нужны, от слова совсем. Они сами друг другу и альфы и омеги. Или лучше назвать это омельфа? Пожалуй, да. Можно и так. Конец.