Стереотипный актив

Некоторые люди многое теряли из-за своей убеждённости в чём-то. Дамиано относился к их числу. С самого юношеского возраста в отношениях и в сексе он всегда брал на себя ведущую роль. Да, он был и с девушками, и с парнями, в этом Давид ничего зазорного не видел, зато видел в том, чтобы ложится под мужика, грубо выражаясь. Он считал это слабостью, ведь, правда, в этот момент кто-то овладевал его телом и сам он становился беспомощным. Были ли у Дамиано проблемы с доверием? Определённо. Не нашёл он просто ещё человека своего, с которым бы почувствовал себя так комфортно, чтобы без лишних сомнений побыть в пассивной роли. Такого бы не случилось, Давид верил, что никогда в жизни не будет снизу. Все в окружении Дамиано знали, что он актив, все, кто с ним встречался, слышали от него такие требования чуть ли ни с первой реплики. — Ты просто упёртый баран, Дами, — часто говорила Виктория, когда Давид рушил хорошие отношения из-за своих убеждений. Многие парни предлагали ему поменяться ролями, и он их сразу же посылал, а те, которые из раза в раз ему беспрекословно подчинялись, не нравились по причине чрезмерной податливости. Так бы и продолжалось дальше, но Дамиано обратил своё внимание на Итана, их барабанщика. Нет, конечно, он и раньше этого человека замечал, но никогда в сексуальном плане не рассматривал, а зря. Торкио был чертовски горячим, а ещё эти его волосы, за них хотелось хвататься, когда бы он вколачивался в чужое тело. Давид попытался остановить эти мысли, секс, конечно, был делом хорошим, но Итан становился для него не просто партнёром в горизонтальной плоскости. Дамиано решил строить отношения: хотелось всякой этой романтики, разговоров, поцелуев, максимального сближения. До постели дошло только через пару месяцев. Торкио, как и все, знал, что Давид убежденный актив, и был согласен взять на себя принимающую роль. Честно, для него это не было столь важно, он просто желал, чтобы они оба получили от близости удовольствие. — Такой красивый, — Дамиано говорил это очень часто, и сейчас во время сближения не стал такими словами пренебрегать. Итан немного нервничал, но всё, что давал ему Давид до этого, было потрясающим, и он доверял на все сто процентов, он просто знал, что всё будет идеально. Дамиано имел огромный опыт, и в данный момент это ему пригодилось, потому что раньше он не чувствовал ни с кем такого. К Торкио хотелось прикасаться всем телом и получать такое же в ответ. Итан был не просто податливым, он откликался на любую манипуляцию, и наблюдать за ним было невероятно. Давид старался не терять зрительный контакт, сексуальная близость стала одновременно и эмоциональной. — Раздвинь, пожалуйста, ноги, — попросил Дамиано. Итан сейчас лежал на спине на кровати, а Давид устроился сверху. Как только Торкио исполнил его просьбу, он сразу же спустился вниз, оставляя несколько поцелуев на теле, и коснулся губами члена. Насчёт этого убеждений у Дамиано никаких не было, он часто делал минет партнёрам, когда растягивал их, и этот случай не стал исключением. Просто когда-то давным-давно один парень сказал ему, что в такой момент получает не самые приятные ощущения, а дополнительная стимуляция могла их сгладить. Но Итан, кажется, наслаждался всем. Он удовлетворённо стонал, когда в него проник щедро смазанный палец и когда Давид насадился ртом на его возбуждение. Торкио машинально вскинул бедра вверх, но тут же пришёл в себя: — Извини-и, — слово сорвалось практически на крик, потому что второй палец, проникший внутрь, попал по простате, — Да, ещё, пожалуйста, — Итан, обычно скромный и тихий по жизни, сейчас слишком много разговаривал и просил, Дамиано же следил за каждым его изменением в лице. Неужели тот столько наслаждения получал лишь от этих простых действий? Вскоре пальцы заменились членом, и Итан обхватил его сзади ногами, запрокидывая голову и открывая рот в немом крике. Давид чувствовал, как он дрожит, и старался двигаться ещё быстрее, одновременно выцеловывая его шею. Его рука дотянулась до волос Итана, другая покоилась на чужом бедре, и сейчас не хотелось сжимать или цепляться за эти пряди, Дамиано просто пропустил их сквозь пальцы, наслаждаясь мягкостью. В теле Торкио было узко и горячо, ощущения сносили крышу. Давид, естественно, чувствовал физически все это и раньше среди партнёров встречались и более красивые, чем Итан, и более умелые, но ни на кого он не смотрел так, его сердце не сжималось при каждом вздохе, и Дамиано точно не испытывал острого желания того, чтобы другому человеку было хорошо, не важно, что он сам при этом испытывает. Раньше Давид гнался лишь за своим наслаждением, сейчас — приносил удовольствие Торкио. — Ты потрясающий, — Дамиано провёл ладонью по щеке, и Итан перевёл на него затуманенный возбуждением взгляд. — Дами, — выдохнул Торкио, кончая на их животы и сжимаясь, что подтолкнуло Давида излиться следом прямо внутрь. Он знал, что многим такое может быть неприятно и уже хотел попросить прощения и как-то ситуацию исправить, но Итан лежал с прикрытыми глазами и улыбался. Он был доволен всем, и Дамиано просто наклонился, быстро чмокая его в висок, выходя из тела и падая рядом. Именно в этот момент что-то в нём щёлкнуло и он решил: — Хочу, чтобы в следующий раз ты был сверху, — кажется, он нашёл того, кому доверял. Торкио сразу же встрепенулся и обратил на него удивленный взгляд. Им Давид уже все уши прожужжал, что под мужика не ляжет, а сейчас так просто предлагал поменяться ролями. Итан видел борьбу в чужих глазах и мягко ему улыбнулся, отвечая: — Хорошо, — теперь всё зависело от него. У Итана опыт с мужчинами имелся маленький, но он прекрасно понимал, что и как должен делать. За себя он не волновался, а волновался за Давида, который скорее всего в процессе психанул бы и решил вообще порвать все их отношения, а потом ещё и мстил бы Торкио. Итан, конечно, не хотел думать об этом человеке плохое, но он просто боялся, что исход может быть трагичным. Дамиано уже, наверное, тысячу раз пожалел, что ляпнул такое. Но говорить Торкио о своих страхах он не решался. А они имелись, причём в большом количестве: он боялся боли, боялся, что Итан просто воспользуется им таким беспомощным, каждый раз парень одёргивал себя от таких размышлений. Торкио был верным и никогда бы не сделал так. День их следующего сексуального контакта приближался, и Давид приступил к подготовке. Уже на первом этапе он испытал весь спектор отрицательных эмоций и неприятных ощущений, ему было и стыдно, и больно, и отчасти противно, но он думал, что Итан тоже готовился так и будет готовиться все последующие разы, если станет играть роль пассива, и, наверное, только поэтому Дамиано согласился бы меняться местами. Он не желал, чтобы Торкио часто испытывал такое. Давид ощущал ужасное волнение, и, когда пришёл Итан, решительно настроенный и такой уверенный, он просто тихо ждал чужих действий. — Дами, ты не хочешь? Что-то случилось? — парень видел его состояние и не мог не спросить, на что Дамиано лишь постарался выдавить улыбку. — Всё нормально, — это «нормально» звучало, как крик о помощи, и Итан это прекрасно слышал, поэтому начал сомневаться. Торкио решил начать с поцелуев, так как это могло бы расслабить их обоих, но Давид зажимался, и парень понимал, что это продолжится и дальше. Он кивнул Дамиано на спальню, предлагая переходить к делу. Всё было как-то не так, неправильно, напряжённо. А ещё, кажется, Давид до сих пор считал что роль пассива — это проявление слабости. — Дами, — Итан просто обязан был его переубедить, сначала словами, а потом и действиями. — Я хочу, чтобы в первую очередь тебе было комфортно и хорошо. Ты главный, точнее твоё удовольствие здесь главное. Мы можем в любой момент остановиться, просто говори, если что-то не так или ещё что. Дамиано кивнул, сжимая его ладонь и проходя в спальню. Он быстро освободился от одежды и встал в коленно-локтевую позу, кажущуюся ему наиболее удобной. Итан хотел сказать всё, что он думает по этому поводу, но постарался промолчать, так же быстро освобождая себя от одежды и пристраиваясь рядом. Смазка лежала на тумбочке, и Торкио потянулся за ней, но перед тем, как начать растягивать Давида, он наклонился, проводя руками по его спине, оставляя поцелуи на лопатках и позвоночнике. Дамиано лишь сильнее выгнулся, выставляя задницу. Но Итан не спешил, он ещё несколько минут массировал напряжённые мышцы, стараясь их расслабить, дальше схватился за ягодицы, чуть разводя их в стороны. — Ну, — Давид от нетерпения аж повилял бёдрами. — Тише, — Итан слегка шлёпнул его одной рукой, вырывая тихий вздох, в отличие от всего остального он был удовлетворённый. Торкио наконец убрал ладони с тела Дамиано, растирая смазку по пальцам и касаясь одним из них входа. Давид дёрнулся, чувствуя непривычное давление на анус. Но Итан не спешил входить, он круговыми движениями массировал сжатое кольцо мышц, стараясь чуть расслабить его, через несколько минут первая фаланга пальца вошла внутрь. Дамиано занервничал, но чужие губы на его пояснице сбивали его и уводили от не совсем приятных ощущений. Палец пополз дальше, толкаясь до упора, и Давид обессиленно уткнулся головой в подушку. Боли не было, но удовольствие пока что тоже не приходило, палец осторожно двигался внутри, надавливая на стенки, и Дамиано скорее назвал бы все это странным. При проникновении второго Давид рефлекторно сжался, этим самым принося себе не самые приятные ощущения. Торкио погладил его по бедру, стараясь как-нибудь успокоить, но пока что это не получалось. Пальцы очень осторожно раздвинулись, и Дамиано подкинуло на кровати, Итан задел внутри что-то, из-за чего становилось очень хорошо. Давид понял, что ему жизненно необходимо почувствовать это ещё раз. — Пожалуйста, — это прозвучало, как показалось Дамиано, совсем жалко, но сейчас он уже не думал об этом, главное, ему было хорошо. Слишком. Торкио сразу же понял его, несколько раз повторяя эту манипуляцию. Но дальше он добавил третий палец и избегал эту точку, чтобы Дамиано не кончил раньше времени. Давид осознавал это и не был против. Он полностью расслабился, всё же Итан приносил ему сейчас только удовольствие. Торкио скорее всего несколько лишних минут растягивал его, но парень готов был сказать за это спасибо, потому что, когда пальцы почти вышли, придерживая края ануса с двух сторон и внутрь толкнулась головка, Дамиано не почувствовал практически никакой разницы. Входил Итан медленно, и это позволяло ощутить всё идеально. Давид застонал, когда Торкио, чуть отстранившись, продолжил погружаться в тело глубже, уже резче, но не на столько, чтобы это причиняло какой-либо дискомфорт. Дамиано постепенно сам начал подмахивать бёдрами. В данный момент в его голове не осталось мыслей, только осознание того, что ему чертовски хорошо. С каждым новым толчком Итан ускорялся. Давиду казалось, что он кончит только от этого чувства наполненности, но когда парень сменил угол проникновения, попадая по комку нервов, перед глазами Дамиано начали взрываться фейерверки. Никогда ещё во время секса он не испытывал такого наслаждения. Хотелось попросить Итана остановиться, потому что он понимал, что не выдержит так долго, но вместе с этим хотелось умолять, чтобы он не прекращал, потому что разрядка была ему необходима прямо в этот момент. Давид уже не просто стонал, его голос срывался на крик и он утыкался в подушку, чтобы было не так громко, всё-таки стены не имели звукоизоляцию. Рука Итана потянулась к его члену. Дамиано был очень благодарен парню, тот будто мысли его читал и делал всё именно так, как было нужно. Давид распрямил руки, разгибаясь и кончая, Торкио продолжил толкаться, продлевая ему оргазм. После тот практически сразу же отстранился, помогая себе и изливаясь в ладонь. — Боже, — Дамиано повернулся на спину, стараясь прийти в себя, но всё тело ещё прибывало в блаженной неге. — Я такой идиот. Итан приподнялся на локтях, заглядывая ему в лицо, спрашивая глазами: что такое. Но Давид молчал, заставляя парня нервничать. — Всё нормально было? — не выдержал Торкио. — Я хочу, чтобы ты всегда был сверху, — протянул Дамиано. Он не чувствовал себя униженным или слабым, удовольствие перекрывало абсолютно всё, а тёплый взгляд Итана и его широкая улыбка убеждали его в правильности совершаемого ещё больше. Давид понимал, что все эти стереотипы лишили его очень многого, как хорошо, что у него был Торкио и время всё наверстать. Что они обязательно сделали бы, разрушая все оставшиеся в голове Дамиано тупые убеждения, которым не было больше места в их истории.