eclipse

Он распустил свои рыжие волосы, что так нежно развевались на ветру. Они блистали, переливались всеми невероятными оранжево-жёлтыми оттенками. Такое ощущение, что это были не волосы, а яркое пламя, которое сжигало всё вокруг. Они путались между собой, курдявились, но это только больше придавало им той изюминки, что делало их особенными. Его босые ножки касались горячего асфальта. Но он только ускорялся, чтобы не чувствовать той неприятной боли. Он всей стопой ощущал каждый маленький камушек под собой, каждую неровность. Он чувствовал землю. Он чувствовал мягкую зелёную траву, которая щекотала пальчики ног. Он чувствовал прохладу воды из ручья, которая медленно бежала из маленького водопада. Такая прозрачная, прохладная, но очень чистая водичка. Чуя пробегал среди множества людей, извиняясь за то, что мог доставить им неудобства. А те, в свою очередь, улыбались ему в ответ, махая в знак приветствия. И он начинал бежать дальше, смотря на крыши домов, на которых были развешены платки со знаком, который был похож на солнце. Эти флажки развевались на ветру, а люди только радовались, ведь сегодня именно тот день, которого они все так долго ждали. Этот невероятный день, когда над морем сотни фонарей поднимутся вверх, озаряя свои тёплым светом всё вокруг. Их блеск будет отражаться в воде, расплываться, но от этого хуже не станет. Когда Чуя вдыхал полной грудью аромат моря, свежей травы, вкусных булочек и тот самый запах города, у которого просто нет названия, — он начинал чувствовать себя живым. Когда его небесные глазки глядели вверх, а там, высоко, голубое небо было без одного облака, солнце распускало свои лучики, — жизнь начинала казаться нереальной. Он видел незнакомых детей, что веселись около фонтана, прыгали через скакалку. Их одежда была уже слегка мокрой, но это не мешало им развлекаться дальше. Некоторые девчонки заплетали себе косы, вплетая в них красивые розовые цветочки. Они все, возможно, познакомились недавно, но уже проводят время вместе. Они мило приветствовали прохожих, если надо, то помогали им. Чуя остановился на одной замечательной улочке, где играла музыка. Множество людей хлопали, кружились, приглашали на танец совершенно незнакомых себе людей. Здесь были и молодые, пожилые, дети и совсем младенцы на руках у матери. Музыканты сидели около одной пекарни, завораживая всех своей мелодией. Были слышны и скрипка, флейта, саксофон, туба, баран. И всё это ещё сопровождали периодические хлопки народа, собравшегося сейчас. Чуя, затаив дыхание, глядел на то, как люди под ритм танцевали. Земля под ногами грохотала. Он бы стоял так и дальше, если бы в один момент кто-то не схватил за руку, утаскивая в эту бурю веселья. Не ожидавший такого разворота событий, Чуя чуть не потерял равновесие, но чужие крепкие руки его удержали. Тёплые руки. Он взглянул на своего кавалера, котором оказался обычный парень с карими глазами. У этого незнакомца играла на лице ослепительная улыбка, от которой тоже хотелось улыбнуться. Они вдвоём кружились в танце, шустро передвигая ногами. И Чуя слышал, как музыка начинает стремительно ускоряться. Он начинал смеяться, когда случайно стал путаться в ногах, наступая на такие же босые ноги незнакомца. Кареглазика это тоже позабавило, но он ничего не говорил, лишь крепче удерживал Чую за талию. Вокруг всё расплывалось, перед глазами уже было не понять, что происходит. Все ориентировались на слух. Накахара до сих пор не понимал, как ещё люди не столкнулись друг с другом. Когда барабаны начали сильнее стучать, а саксофон начал звучать уже будто в ушах, — музыка прекратилась. Люди остановились. Тишину тут же разразил громкий смех и аплодисменты зрителей. Чуя не мог перестать улыбаться. Где-то внутри так приятно растекался азарт и радость в перемешку с восторгом. Его грудь судорожно то поднималась, то опускалась, наполняя лёгкие новой порцией воздуха. Голубые глазки взглянули на того самого незнакомца, что сейчас слегка держал его за руку. Парень был в белой рубашке с тёмно-коричневыми штанами. Он выглядел так небрежно, но при этом настолько красиво. Он будто вылез из старой картины. — Кто же ты, мой кавалер? — спросил Чуя, наклонив слегка голову на бок. — Осаму Дазай, — его глазки сверкнули, когда на них упал луч солнца. Он отпустил руку рыжика, убирая каштановые волосы, которые так и лезли в глаза. — А ты? — Чуя. Чуя Накахара. И кто же мог подумать, что этот день сегодня станет столь знаменательным? — Не хочешь прогуляться по городу до наступления дня рождения принцессы? Несколько лет назад в этом городе родилась девочка в королевской семье. И король с королевой решили в честь дня рождения их дочери запускать небесные фонарики. Народ каждый год собирался на улице в двенадцать часов ночи, чтобы запустить их в небо. Прекрасная принцесса была столь красивой, что каждая девочка хотела, чтобы у неё тоже была волшебная внешность. — Хочу, — это всё, что ответил Чуя, потому что Осаму потащил его дальше, в глубь города. Сегодня никто не сидел дома. Все развлекались на улице, плясали среди толпы или занимались своими делами. Многие участвовали в украшении города, чтобы он выделялся со всех ракурсов. Сегодня солнце светит ярче, чем когда-либо. Они вдвоём останавливались у каждого интересного места. Они оба с радостью выступали в диалог на любую тему с продавцом, который с невероятным энтузиазмом рассказывал про свой товар, что нашёл где-то там, в далёкой стране. И они покупали всякие мелочи, раскладывая их по карманом. — Ты видишь это?! — выкрикнул Осаму, аккуратно дёргая длинную футболку Чуи, что висела на нём как на вешалке. — Там попугай разговаривает! — Чего?! Где? Они быстро двинулись к старушке, что сидела на одинокой лавочке около цветочного магазина. — Молодые, всего лишь 500 йен! Умеет говорить! — Какой прикольный, — умилился Чуя, присаживаясь на корточки. Клетка с попугаем стояла на деревянном стульчике. Сама же птица хлопала глазами и наблюдала за Накахарой. — Какой прикольный, — повторил тут же попугай, хлопнув крыльями. Парни засмеялись. — А что у него за… порода? — поинтересовался Дазай, прищурившись. — Вид, — добродушно поправила его бабуля, улыбаясь. — Какаду. Очень хорошие птицы. Осаму с Чуей снова уставились на птицу, что была полностью белой, только хохолок был розовым. Этот чудик был настолько прелестным. Хотелось погладить по его «гриве». — А кусается? — тут же спросил Чуя, прислоняя ладонь к клетке, словно сможет до него дотронуться. — Нет. Совсем нет. Этот мальчик очень послушный. Хотите его на руки взять? Рыжик взглянул на Дазая, что стоял в двух шагах, будто бы спрашивая у него мысленно. Осаму улыбнулся, кивая. И старушка выпустила попугая. Птица тут же взлетела, но не стала далеко улетать, а села на плечо Чуи. — Хор-р-р-роший, — проговорил попугай, активно смотря по сторонам. — Кто, я? — удивился Накахара, вставая на ноги. — Я бы его Кешей назвал, — сказал он, смотря на Дазая. Лицо Осаму светилось от восторга. Он осторожно подошёл поближе к Чуи, чтобы погладить нового друга по голове, что сидел на плече. Кеша был не против. — Мы его берём! — радостно пропел Дазай, доставая деньги из кармана. — Вот. И он протянул сумму, что была в два раза больше той, что сказала старушка с самого начала. — Удачи вам! — сказали они вдвоём, скрываясь в толпе людей. Они совсем не расслышали благодарностей бабули, но это явно было что-то очень хорошее. Ещё до вечера они успели покушать вкусных булочек, попросили маленьких девочек, чтобы они нарисовали им по одной половинке солнышка на щеке. То есть, когда они вдвоём будут прислоняться щекой друг к другу, создавалось полноценное светило! Также они успели попрыгать в фонтане, пособирать цветочков, понаблюдать за Кешей, как тот красиво умел кружиться в воздухе, познакомиться с милой женщиной, которая подарила им ракушки. И ребята остановились в тихом парке, неподалёку которого уже было море. Они оба сидели на траве, слушая, как зелёные листочки тихонько шевелятся от ветра. Кеша устроился на одной из веток, улавливая все странные для него звуки. Осаму осторожно перебирал рыжие локоны, вплетая в них разные цветочки. Он заплетал Чуи небольшие косички. — Я слышу, как поёт море, — прошептал рыжик, пытаясь не нарушить тишину. — Море умеет петь? — удивился Осаму, пытаясь заглянуть тому в глаза. — Да. Волны всегда по разному издают звуки. Сейчас море спокойно, прислушайся. Вода слегла билась о берега. Но волны не бушевали, не выходили из берегов. Дазай всегда любил звуки природы. Только, правда, не сильно интересовался ей. — Чуя, почему я не встретил тебя раньше? Рыжик посмотрел ему в глаза. Он долго не отвечал, прислушиваясь к тому, как бьётся своё сердце. А оно бьётся быстро. — А почему я не встретил тебя раньше? Осаму не дал ответа. — Вот и я не знаю, — продолжил Чуя. — Мы могли не встретиться сегодня. — Почему ты пришёл в город? — Я всё своё детство мечтал побывать на этом празднике, но никак не получалось. Мне хотелось прочувствовать всю атмосферу, увидеть своими глазами фонарики. Эти яркие фонарики, что стремительно летят в небо… Его голубые глазки устремились вверх, где уже совсем не было солнца. Скоро начнётся праздник фонарей в честь дня рождения принцессы. — Да у нас с тобой одинаковые обстоятельства, — усмехнулся Осаму, вплетая последний цветочек в волосы. — Мы с тобой похожи. — Веришь в эту чушь? Соулмейты? — рыжик нахмурился, скрещивая руки на груди. — Неа. Мы не можем быть соулмейтами. Ты — карлик без обуви. Чуя тут же стукнул рукой по ноге Дазая, слушая, как тот теперь недовольно что-то ворчит себе под нос. — А ты дылда и тоже без обуви, между прочим! Осаму хотел что-то ответить, но вдруг они оба услышали звон колоколов. Пора!

***

— Куда мы бежим, Осаму?! — пытался докричаться Чуя, но тот его просто напросто игнорировал. — Давай помедленнее, за нами Кеша не успевает! — Не боись, мой спутник, он не потеряет нас, — всего лишь ответил Дазай. Он был слишком сосредоточен на своей идее. Им пришлось сделать круг, чтобы дойти до порта, где было множество лодок. — Мы куда-то поплывём, ты издеваешься?! — рыжик чуть не уронил купол фонарика, который держал в руках, как зеницу Ока. Осаму быстро договорился с мужчиной на аренду одной лодки. Было удивительно, что ещё парочку осталось, потому что многие тоже сейчас их брали. Когда они оба уселись в лодку, тот мужчина легонько их подтолкнул, чтобы было чуть проще отплыть от берега. Кеша крепко уцепился за плечо Накахары, а Дазай всю работу взял на себя. Хоть это не назвать работой, но было трудно немного грести вёслами, когда совсем нет в этом навыков. Но ребята, удивительно, не перевернулись. Они остановились в центре моря так, чтобы было видно весь остальной город и обязательно замок королевской семьи. Вокруг них, неподалёку, было тоже парочку людей, но часть народу устроилась недалеко от берега. Чуя не мог сочетать примерное количество лодок, потому что число уже перевалило за сто. — Я правда здесь. Это не сон? — спросил Чуя, смотря, как выделяется замок среди других домов. — Правда. Ой, тише, смотри! И Осаму осторожно показал на большой балкон замка, откуда показалось парочка людей. Три фигуры медленно подошли к перилам, смотря на всех людей, которые ждут их. В молчании Король достал зажигалку, из которой стремительно показался огонь. Принцесса с Королевой поднесли купол поближе. Король осторожно поднёс пламя к горелке; подождав минуту, маленькая принцесса отпустила фонарик в небо. Следом за ним стремительно полетели и другие. — Хэй, ручки убери, — пригрозил Дазай, также зажигая горелку. Он взглянул на Чую, который до сих пор не произнёс ни одного слова. В его голубых глазах отразился свет их фонарика. Рыжик будто не дышал. Он глядел на этот яркий свет, как на что-то особенное. — Отпусти его, Чуя, — прошептал Осаму, легонько касаясь его прохладной руки. — Ты мечтал об этом. И Чуя перевёл на него взгляд, громко вздохнув. Дазай в ответ лишь улыбнулся в знак поддержки. Рыжик отпустил. Они оба посмотрели на небо, которое уже не было тёмным. Его заполнил яркий свет тысячи таких же фонариков. Этот медленный поток света с каждым разом всё выше и выше поднимался к небу. Казалось, будто сейчас была совершенно не ночь. Их фонарик слился среди других, но ребята знали, что где-то там их свет. Такой тёплый и родной. Это всё было похоже на такой хороший сон, от которого не хотелось просыпаться. Но это не сон — это жизнь. Реальность, которая с ними происходит. — Это так… прекрасно, — прошептал Чуя, чувствуя, как тёплая рука коснулась его щеки. — Знаешь, я бы назвал нас затмением, — Осаму осторожно провёл большим пальцем по мягкой коже. — Нас? Почему? — Потому что, Чуя, ты — солнце, которое загородило своим светом всю мою тёмную душу. Ему не дали ответить. Тёплые губы Осаму поначалу слегка прислонись к другим, проверяя, оттолкнут ли его. Он чувствовал, как невероятно быстро бьётся сердце Чуи. Когда же он не получил отказа, утянул рыжика в свой долгий поцелуй. Такой сладкий, как что-то невероятное. Они познакомились рано утром, купили себе попугая, а теперь над их головами вместо звёзд — небесные фонарики, которые ярче чего-либо. Они целуются в лодке, не обращая внимания ни на что. Что будет дальше, никто не знает.